"Власть Великого" - это вторая часть романа "ОТРИЦАНИЕ ИМЕНИ".
Первую часть, "Злые бусы", читайте на моей страничке:
http://www.proza.ru/avtor/irinafurgal&book=17#17
ОТРИЦАНИЕ ИМЕНИ.
Часть 2.
ВЛАСТЬ ВЕЛИКОГО.
Глава 1.
ИЗ-ЗА МОРЯ.
Добрый день! Я очень рад, что снова с вами. Хорошо, что вы знаете, где меня найти. Верхнезадвиженская улица в Повыше, всё выше, выше – и вот он, мой перекрученный дом. Это я его так зову. А если вы приехали в Някку из другого города, то можете услышать массу интересных сравнений: ласточкины гнёзда, пасека на горке, окошки на ножке и прочее. Кому что напоминает. Я скажу вам, что мой дом напоминает мне. Горный городок анчу, вид с моря. Создал ЭТО мой приятель Филька. Это нынче он, как порядочный, учится архитектуре, а в ту пору он был юношей, чья голова пухла от дикого количества идей. Теперь его кличут Филимоном, и у него уже сейчас случаются настоящие заказы. По причине неоконченности образования и отсутствия должного опыта, наш чудак пока отвечает за художественную часть проекта. А о том, как сделать так, чтобы нарисованная красота превратилась в прочное здание, заботятся другие люди. Это временно, конечно. Филька за работу берёт недорого, понимая, что он ещё не настоящий архитектор. Поэтому его с радостью нанимают не слишком богатые люди, имеющие авантюрный склад характера. Да вот беда для новатора: хозяева бдительно следят, чтобы это архитектурное чудо не чересчур куролесило на их участках. Он мог бы оторваться на собственном, да Филькина матушка встала насмерть. Поэтому, подозреваю, дома, похожего на мой, в Някке больше не будет. Меня не было в родном городе в начале творческой деятельности Филимона, я оставил его воплощать на моей земле то, что он хочет, ну и получил то, что получил. Нельзя надолго оставлять свой дом.
А я снова оставил. Меня, представьте, ни с того ни с сего, отправили в порт, чтобы я мчался на попутном судне за море в красивую, но жарковатую на мой взгляд, страну Джату. Согласно приказу, я послушно прибыл в тамошнюю столицу Сароссе, и толком даже не успел оглядеться, как уже засобирался обратно. Мне было велено всего лишь доставить письма и какие-то сверхважные документы, что я и сделал прямо сразу же по приезде. Зачем бы я там продолжал торчать после того, как мои друзья и внезапно обретённые родственники показали достопримечательности города и ближайших окрестностей?
- Что такое, Миче? - смеясь, приговаривал принц Джаты Далим, он же, как теперь известно, мой шестиюродный брат. – Тебе удалось загонять меня, словно курьерскую лошадь. Не положено с такой скоростью носиться по нашим красивым местам, по развалинам, по храмам и музеям. Куда ты спешишь?
- Я спешу осмотреть всё в самый кратчайший срок, - пояснял я.
- Остановись! Куда торопиться? В кои-то веки ты снова побываешь в Сароссе? Задержись. Я свозил бы тебя на полуостров Навул, где знаменитая пальмовая роща и парк водопадов. Или в южные города. Каждый из них незабываем. Или, скажем, поедем со мной на охоту.
Меня передёрнуло от такого предложения. Я не могу на охоту. Мне жаль ни в чём не повинных зверей, которых гонят и убивают для забавы. С меня хватило одного раза, когда мальчиком я случайно стал свидетелем такого убийства в верховьях реки Някки. После этого я заделался самым верным сторонником нашего Петрика, известного защитника природы. Я не берусь осуждать воинственных жителей стран, подобных Джате. Для них убить крупного хищника или стремительное сильное животное – хорошая тренировка, это традиция из глубины веков, она никогда не носила массовый варварский характер, но меня увольте. Собственно, упорное желание принца Далима и его царственного отца затащить меня на охоту – одна из причин, по которой я рвался покинуть гостеприимное семейство. Наконец, принцесса Назика, супруга моего шестиюродного братца, разумно сказала:
- Миче не поедет на охоту. Он такой же, как Петрик. Его скрючивает от мысли убить животное.
- А! – понял невестку свёкор. – Они за морем все такие еле живые.
- Я не еле живой! – неосмотрительно ляпнул я. Начались какие-то нездоровые насмешки, и мне пришлось отстаивать честь своих соотечественников делом. То есть путём всяческих состязаний, до которых в Джате все большие охотники. Шестиюродный дядюшка решил испытать меня и посмотреть, на что годен его внезапно обретённый родственник.
Разумеется, народу поглазеть явилось чересчур много. Мои спутники с того самого судна (и моряки с других) отложили отплытие, чтобы посмотреть, как я проявлю себя. Заключались пари и подтягивались торговцы сладостями, сувенирами и напитками. Все моментально забыли, что по дороге сюда я звался Миче Аги и был просто хорошим парнем, немного вспыльчивым предсказателем и ювелиром. Теперь вспомнилось, что я королевич большой страны и фамилия моя Охти. Каждый раз я вздрагивал, слыша её в сочетании с моим именем.
- С тобой, Миче, всё как-то неправильно, - говорили во дворце. – Как-то чересчур стремительно всё.
Я бы и сам так сказал, но, поскольку торопился домой, меня ничуть не смутило то, что утром я вызвался участвовать в этой авантюре, а через сутки уже в ней участвовал. Обычно бывает какая-то подготовка, ожидание, газеты называют дату, правила и прочее. Место проведения состязаний украшается, созываются почётные гости. Я был за то, чтобы всё совершилось быстро.
- Может, тебе надо потренироваться или ещё что-нибудь? - спросил Далим.
- Нет. Мне в Някку надо.
- Ну, смотри, не ударь в грязь лицом, - хохотнул родственник. – Не опозорь Чудилку.
Чудила – это прозвище Петрика. Я не хотел его опозорить, конечно, но тут уж как пойдёт. Очень хотелось поскорее вырваться из родственных лап и вернуться домой.
Понимаете, я бы погостил в Сароссе, и посетил бы все интересные места всей Джаты от одной её границы до другой. Я бы даже заглянул в сопредельные с ней страны, откуда получил приглашения, на которые вежливо ответил отказом. Но всё это с Натой, моей женой. Вот с Натой и дочкой Розочкой – это конечно. А так мне казалось нечестным одному развлекаться за морем. К тому же, я хотел бы, чтобы со мной были Рики, Петрик, Лёка и Лала Паг с пшеничными косами. В Сароссе компания тоже хорошая, но я рвался в свой город ещё потому, что до слёз люблю его, а меня раз – и вытащили из дома прямо после ужина. И шуруй, давай, Миче, за море. Так нельзя. Я не успел морально подготовится. У меня остались дела. У меня остались недовольные клиенты: если кто не знает, я делаю украшения на заказ, превращая их в амулеты. Так выгодней. У меня были запланированы встречи. Но тут в мой дом влетел Петрик Охти, который далеко не шестиюродный, а мой родной брат и при этом лучший друг. Он старше меня настолько, насколько один из двойняшек бывает старше другого. Он наследник престола великой страны. И он умеет, когда захочет, быть убедительным, властным и непреклонным. И вот, пожалуйста, он захотел.
Он уволок нас с Натой в кабинет. Напустил таинственности. Заморочил нам головы рассказами о государственных делах, и при этом не сказал ничего конкретного. Что-то такое говорил об отношениях Джаты и Някки, а напоследок упомянул о трудностях тамошнего правителя. Мы с Натой только глазами моргали от такого сумбура. Когда Петрик ставит перед собой задачу что-либо объяснить, он выражается ясно и чётко. Не понять его невозможно. Он не финтит и не виляет. Так у них, у наследников престола, положено. Их специально этому учат. Поэтому мы с Натой, ошеломлённые бессмысленным натиском Чудилки, озадачились и встали в тупик.
- Видно, в Джате дела совсем плохи, - осторожно вставил я, когда Петрик перевёл дыхание.
- Только я не поняла, какие конкретно дела, - добавила Ната. А ведь кто-кто, а она в делах всё понимает отлично.
- О-о-о! – туманно объяснил Чудила. И сразу перешёл к главному: - И вот поэтому, Миче, тебе поручено переправить за море эти документы. Эти крайне важные, срочные, тайные бумаги.
- Как это, за море? И почему мне? – воспротивился я.
- А ты как себя чувствуешь, Петрик? – догадалась спросить Ната.
- У-у-у! – рассказал про своё самочувствие Чудилка. Из чего мы должны были заключить, что ему самому за море ехать противопоказано.
- У тебя жар, что ли? Или что? – всполошился я. Не люблю, когда кто-нибудь болеет, тем более, мои братья.
- Э-э-э… - начал Петрик, но решил, что дела важнее. – Приказ короля! – заявил он, даже поднявшись на ноги. И официально передал мне этот приказ. С печатью и подписью. То есть, в Джату должен был отправляться действительно я. А не кто-нибудь другой.
Я подозрительно его рассмотрел и, зная Чудилку, втихаря применил Распознавание Истинного Почерка. А также слабое колдовство Коварство Подделки. От моего братца можно ожидать чего угодно. Применить более сильные средства я не решился, боясь обидеть его недоверием. Но он всё равно почувствовал магию и сказал:
- Не трудись, Миче. Приказ настоящий. И всё как положено. Можешь пойти во дворец и спросить папу.
Я предпочёл поверить, потому что с глупыми вопросами во дворец не ходят. В смысле, я предпочитаю не ходить. Мои настоящие родители считают младшего сына немного ненормальным. Хотя, если правду говорить, то все четверо родителей думают обо мне одинаково.
- Ты хочешь сказать, что меня и впрямь отправляют в Джату? – всерьёз испугался я.
Вот тут-то Петрик внятно и чётко, как положено королевичу великой державы, объяснил, что именно мне, что кроме меня довериться некому, что мне не отбрыкаться, и что судно «Южная звезда» ждёт меня в порту.
- Сейчас?
- Именно.
Я посмотрел на Нату.
- Ну что ж, если надо… - неуверенно сказали мы друг другу.
Вот так я оказался на морском пути к приятелю моему, шестиюродному брату Далиму. И всей его семье, которая вынудила меня теперь к участию в состязаниях, и только после этого соглашалась отпустить.
В общем, всё произошло стихийно, оттого и весело. Собрались те, кто у них в Сароссе считались чемпионами, силачами и ловкачами. Дожидаться кого-то из иных мест не было времени. Понятное дело, поскольку в Джате повсюду большие ровные пространства, там отдают предпочтение скачкам. У нас не отдают до такой степени, нет. И наездник я, хоть и неплохой, но с гражданами Сароссе мне не тягаться. Так я думал, пока не пришёл, хоть и не первым, но в первой пятёрке. Видимо, мне досталась такая отличная лошадь. По ходу дела надо было попасть в цель из лука и из ружья. Из ружья я оказался лучшим, а с луком как-то не дружу, хотя, в своё время обучался, согласно традиции. Я не мучился мыслью, что опозорил Чудилку, потому что он тоже не очень дружит. Поразить саблей расставленные тут и там чучела мне удалось не хуже, чем, скажем, Далиму. Я не люблю оружие, но понимаю, что следует уметь им пользоваться. Поэтому ничего сложного. Были состязания, в которых я не участвовал: забраться на высокий столб и достать с самого верха женские сапожки, чтобы потом подарить жене или невесте. Или кто дальше кинет тот предмет или этот. Такие конкурсы почему-то считаются в Джате низкими, поэтому тут веселились те, кто происхождением не вышел. Честно говоря, я бы повеселился тоже, и мне никто ни слова не сказал бы, но с некоторых пор мои возможности были немного ограничены. Вскарабкаться на столб я не мог. А мне бы хотелось привезти Нате сапожки, которые я добыл для неё, достав с такой верхотуры без всякой магии. Интересно, какой у них размер? Кстати, что-то дела там шли не очень хорошо. За время скачки ещё никому не удалось снять приз с гладкого столба. А потом все отвлеклись на нашу с Далимом потасовку, которая проходила согласно здешним правилам. Далим тоже знает, оказывается, ту старинную, полузабытую борьбу, которой обучают юных родственников Охти. Он морской капитан, тренированный человек, ему следовало выйти победителем на глазах верных подданных.
Я был очень рад тому, что теперь от меня отвяжутся, и я отправлюсь домой с моими прежними попутчиками на «Южной звезде». Но не тут-то было. Мне предложили какие-то новые забавы завтра и даже послезавтра.
Я не мог остаться. Была тревога, и она усиливалась с каждым днём, словно предчувствие надвигающейся грозы.
Нужно в Някку.
Эта Марика и её ненормальные бабки!
Да-да, я точно знал, с чем связана тревога.
Карты и другие гадательные принадлежности говорили совершенно определённо: у Петрика неприятности. Что-то не слишком хорошее происходит в моём городе без меня.
А накануне у себя в комнате я додумался применить к королевскому приказу заклинание Отмены Родственных Чар номер семь. И что бы вы думали? Документ и впрямь оказался подделкой! Я как чувствовал! Приказ был написан рукой моего дорогого Чудилы, а вовсе не почерком короля. И печать была тоже Петрикова, только заколдованная. Спрашивается: для чего ему понадобилось отсылать меня за море, в дальнюю и нежеланную дорогу?
Никогда в жизни я не подумал бы, что он пытается мне навредить. Или так нехорошо разыграть. Тогда что? Вот я приеду!.. Ну держись, Петрик!
Теперь мне казалось, что всё это связано с его неприятностями и странной попыткой защитить меня от чего-то.
- Нет, - разочаровал я заморских родственников. – Я уже купил всем подарки. И возвращаюсь домой. Завтра.
Матросы «Южной звезды» радостно завопили и захлопали: им нравилось, что я проделаю обратный путь на их судне.
- Вылитый Петрик, - довольно сказал шестиюродный дядюшка, а Далим, наоборот, надулся.
- А тогда, - сказал он вдруг, - добудь своей жене ещё подарок. Вон те сапожки сними с шеста. Что, никак? Эх ты!
- Он устал! Целый день то в седле, то эти ваши мужские игрища, - заступилась его супруга Назика.
Но я теперь понимаю, почему Чудилка с Далимом в детстве вечно ссорились и даже дрались. Он опять полез ко мне с насмешками и высказался в том духе, что я и из лука плохо стреляю, и на столб влезть не молодец.
- Зачем мне стрельба из лука? – попытался я решить дело миром. – В стрельбе из ружья я тебя победил. Хочешь, можно устроить ещё одно состязание. Пересмотреть результат.
- Завтра, - обрадовался Далим. Его отец смеялся.
- Нет, сегодня.
- Сегодня я устал.
Засмеялась даже Назика. Я кое в чём убедился:
- Петрик просил тебя задержать меня здесь. Я прав?
- Нет. Я сам хочу, чтобы ты, Миче, погостил подольше. Мы все хотим.
- Меня не проведёшь, Далим. Я всё понял. Что написал Чудилка? Зачем он хочет, чтобы я застрял в Сароссе? Зачем он прислал меня сюда? Он пел мне о трудностях вашего государства, но никаких особых трудностей не наблюдается.
- Ты не прав, мальчик, - заговорил король. – Трудности есть всегда. У любого государства. И у нас тоже есть. Большие трудности. Очень большие. Ты даже не представляешь, какие. Спасибо тебе за то, что ты передал нам то, что передал. Это нам было очень нужно для того, чтобы всё улучшилось.
- А что я такое передал?
- Ты доставил нам ценные вещи. Мы тебе благодарны.
Я не мог же настаивать и обвинять правителя Джаты в том, что он говорит неправду. Но подловить, чтобы убедиться, очень просто.
- Петрик говорил, что Някка передаёт вам две старинные книги, когда-то найденные на территории полуострова Навул и незаконно вывезенные в нашу страну. Жест доброй воли для укрепления отношений. Разве не так?
- Так, мальчик, так, - закивал король. – Очень старинные книги. Очень.
Вот. А вы же помните, что посылал со мной Петрик. Ни о каких книгах речи не шло.
- Ага, - кивнул я, показывая, что понял. – Спасибо за всё. Завтра я уезжаю.
- Но как же праздник? Пир в твою честь? – огорчилась Назика.
- Праздников было довольно. Я тронут. Всё было прекрасно. Очень благодарен за замечательный отдых.
Я ещё некоторое время рассыпался в благодарностях, чтобы меня потом по родственной привычке не обвинили в невежливости. Хозяева же уговаривали остаться. Далим, хоть и дрался с Чудилкой в детстве, но его просьбу хотел выполнить в точности. Он додумался до того, чтобы поставить мне условие и настаивать на этом.
- Достань сапожки для своей красивой жены. Достанешь – уедешь завтра. Нет – останешься на неделю.
- В уме ли ты, Далим? Я предсказатель, и чувствую, что мне надо вернуться. Срочно. Вспомни историю с Добрым Сердцем Эи. Тогда вы тоже не верили.
Но он и его отец каким-то образом умудрились затронуть мою гордость новыми насмешками над моим умением стрелять из лука. И что я, будто бы, слабак, и мне не взобраться на гладкий столб за призом после тяжёлого дня. То ли у них в Сароссе так принято обращаться с гостями, то ли они до такой степени старались угодить Петрику. Он у меня ещё попляшет за это. Потому что я и так долго сдерживался, но теперь моя вспыльчивая натура взяла верх. Но я ещё пытался быть вежливым, решив, что потом поколочу Далима по-домашнему, безо всяких правил. Не на людях же.
- Ладно, - сказал я, чувствуя возмущённое клокотание во всём организме, - как ты предлагаешь достать эту обувь?
- А как хочешь. Но без магии.
А я-то надеялся, он не вспомнит, что я волшебник. Зрители радостно голосили, предвкушая интересное зрелище.
- Смотри, Далим, - сказал я, засучив рукава и показав ему руки, изуродованные шрамами и рубцами.
Отвратительное зрелище. Все, кто там был, отвели глаза.
- Ты видишь, что из-за той истории со светильниками, у меня не действует палец и в руке недостаточно ловкости. На столб я не полезу. Давай лук.
Тут на Далима что-то нашло, и он забыл о Чудилке и его просьбах.
- Не надо, Миче, я пошутил. Прости, - тихо сказал он.
- Нет уж.
Очень злой, просто озверевший, я пошарил взглядом, взял у кого-то его лук и, поправив очки, сделал несколько шагов вперёд.
- Может, поближе подойти? - пискнула Назика.
Но что-то властное и гордое во мне действовало за меня и заставило остановиться на этом месте. Я выпрямился, вскинул лук, не надеясь, однако, попасть в верёвку и уж тем более, перебить её с такого расстояния. Лук, скажу я вам, ненадёжный и слабый инструмент, а попадание зависит слишком от многих причин. Но перед мысленным взором стояла картина: стрела срывается с тетивы, и сапожки падают в пыль. Это кураж.
- Если действительно надо уехать, - рявкнул я, - Эя поможет мне.
Тут же полетела стрела – и сапожки с большой высоты упали на землю, подняв столбики пыли. Я схватился за сердце.
Эя мне помогла. Сам бы я не сделал этого ни за что.
Впечатлённые хозяева больше не противились моему отъезду.
Мы все помирились, конечно. И застолье в честь моего отъезда устроили этим же вечером. Утром мне вручили письма, подарки и что там положено у королей передавать друг другу. Я прибыл с одним небольшим рюкзачком, словно беззаботный студент, а отправлялся назад как хорошо навьюченный ослик. Далима грызла совесть, и он всё извинялся.
- Как же ты вообще согласился участвовать? – недоумевал он. – Боролся со мной… Скакал на лошади и стрелял… Почему не напомнил сразу?
Зачем бы мне напоминать, что у меня небольшие проблемы с рукой? Я уже давно приспособился. Вот то, что зрение стало совсем ужасным после того, как мы с Чудилкой два года назад уничтожали ядовитые светильники, огорчает гораздо больше. Я теперь вынужден всегда носить очень сильные очки. У Петрика зрение каким-то чудом восстановилось, а у меня – нет.
Я не требовал от Далима правды насчёт просьбы Чудилки. Зачем? Я скоро буду дома и выведу его самого на чистую воду.
Погода была прекрасной. В море гуляли облака, то волнистые и быстрые, то медлительные кучевые, похожие на горы моей родины. То синева, пролившись в воду на рассвете, осыпаемая брызгами, плескалась вокруг «Южной звезды», пока на закате не наступал черёд других красок. Последние перелётные птицы были нам попутчиками, со свистом рассекали солёный воздух или медленно пролетали, украшая собою небо. Паруса – крылья несли меня к Нате, несли меня в Някку, домой.
Самое приятное в путешествиях – возвращение.
Продолжение: http://www.proza.ru/2014/04/23/2413