И совсем он не розовый, а сиреневый.
И когда наступала пора играть в прятки, он нырял в заросли цветущих глициний и словно растворялся в воздухе. И всегда выигрывал. До тех пор… пока не достал своим шастаньем в заросли муравьев.
От слоновьего топота в муравейнике каждый раз случалось небольшое землетрясение. И с этим нужно было срочно что-то решать! Что это за жизнь такая – как на вулкане?
Кстати, это был очень редкий вид муравьев - формика ехидикус, самые вредные и ехидные муравьи на земле… Они считали ниже своего достоинства бороться с врагами в лоб и всегда учиняли какую-нибудь пакость.
В этот раз они прорыли многочисленные длиннющие тоннели до места маскировки слона. И когда тот в очередной раз примчался мимикрировать под глицинию, они прямо из тоннелей стали ожесточенно щекотать его пятки…
Как он подпрыгнул, Ганеша его забери! Как подпрыгнул! Остальные слоны только ушами хлопнули, когда он взлетел над зарослями, весь в цветочках и трубно хихикающий…
Больше сиреневый слон никогда не играл в прятки – как отрезало. Но иногда – раз в год или два – внутри него как будто надувался воздушный шарик. Это душа просилась взлететь. Тогда слон закусывал хобот, зажмуривал глаза, скручивал уши в трубочку и вламывался в цветущие заросли – к ехидным муравьям… И – ап!