Так получилось, что Клаве Ф. срочно потребовалось купить себе шляпу. Причиной срочности явилось приобретение приличного демисезон-ного пальто по случаю. Клава Ф. покупкой была очень довольна, но вот мать покупку раскритиковала, мотивируя своё недовольство тем, что Клава для данной модели несколько полновата. Клава подозревала, что дело не столько в её мнимой полноте, сколько в стоимости пальто, однако слова критики Клаву зацепили и мешали радоваться обновке а полной мере. Поэтому, было принято решение сесть на диету, чем Клава и занималась уже вторую неделю. Вес медленно, гораздо медленнее, чем хотелось бы, уменьшался, зато раздражение и общее недовольство жизнью усиливалось. Покупка шляпы к новому пальто означала бы создание полноценного весеннего комплекта, а следовательно, повышение жизненного тонуса.
Приобрести шляпу она решила в магазине «Головные уборы», где выбор всегда отличался широтой ассортимента. К тому же реклама настойчиво подсказывала, что только в данном магазине можно приобрести самое модное, самое дешёвое, самое стильное, то есть, именно то, чего душа просит. Дождавшись совпадения трёх факторов удачной покупки: наличия денег, свободного времени и острого желания приобрести, Клава Ф. отправилась в магазин.
Нельзя сказать, чтобы сам процесс покупки протекал удачно. Да и как всё могло быть удачно в столь ответственном деле? Слишком навязчивый сервис несколько портил общую картину приобретения нужной вещи. Две миловидные продавщицы стали наперебой предлагать модели, постоянно спрашивая, как ей тот или иной фасон, и каждый раз пытаясь убедить, что очередная шляпа, оказавшаяся на её голове, и есть та самая, для неё предназначенная. Обе выглядели элегантно, со вкусом одетые, подкрашенные, словом так, что любая их рекомендация могла бы служит как руководство к не-медленной покупке. А чего тут раздумывать, когда такие дамы советуют? Прямо, странно выглядело бы.
Клаве же хотелось оторваться от чужого влияния, размеренно походить между рядами, самой выбрать то, что приглянулось, померить и то, и другое, и третье, и самой определить, что же ей подходит без настойчивого речитатива со стороны. А посему, коллективное обсуждение очередной модели, которую Клава примеряла, воспринималось ею как посягательство на внутреннюю свободу, чего Клава, в принципе, терпеть не могла.
Продавщицы дуэтом пели слаженно. Например, одна начинала:
- Вот, вот, эта шляпка, самое то, Глазок почти не видно и выглядите Вы в ней очень загадочно.
Вторая подхватывала: - Да, так гламурно! Очень Вам идёт!
Или: - Вот эта синяя модель в нынешнее сезоне актуальна. Тренд!
- Совершенно в духе новых тенденций, и очень оригинальная конструкция. Вот эта складочка для удобства, чувствуете?
Наконец, в глубине вешалок Клава обнаружила примерно то, что рисовало её воображение. Шляпка выглядела компактной с небольшими полями, без особых претензий, но выдержанная в определённом стиле. А. главное, цвет, который идеально подходил к цвету её пальто, благородно приглушённый.
Из магазина Клава вышла с коробкой и в общем довольная собой. Но по мере приближения к дому Клаву начали одолевать сомнения по поводу удачности покупки. Основной причиной сомнений явилось то, что реакция продавщиц на её выбор была довольно невыразительной. Так, отметили дежурными фразами, вроде, да, мол, неплохо, и быстро выбили чек. Вполне могло быть, что это определённый психологический приём. Они, ведь, опытные, сразу увидели, что женщина независимая, привыкла сама принимать решения, и обыграли эпизод так, чтобы она именно сама выбрала то, что особого спроса не имеет. Может, что-то в этой шляпке не так. Дома предстояло как следует разглядеть шляпку, присматриваясь буквально к каждой мелочи. Клава так разнервничалась, что ключом в замочную скважину попала только с третьего раза.
Внимательно оглядев шляпу со всех сторон, Клава никаких видимых дефектов не обнаружила: ни вмятин, ни потёртостей, ни обрывков нити.
- Что это я разнервничалась? – спросила она себя, надевая шляпку на голову. – Вроде всё нормально, даже очень.
Шляпка удачно гармонировала и с её глазами и с новым пальто. Клава несколько раз повернулась перед зеркалом. Хорошо!
- А если так? – подумала Клава и повернула шляпку набок. То, что случилось в следующий момент, могло вписаться только в кошмарный сон, но никак не в рядовую действительность. Она увидела в зеркале, что её нет. Точнее, она там ничего не увидела. В первое мгновение Клава до конца не осознала происходящее и даже приблизилась к зеркалу. Ничего…. Ужас хо-лодной волной скользнул по её телу, осев в ногах, которые не хотели теперь сделать ни шагу. То, что происходило, относилось к области иррационального. Клава даже слово это откуда-то вспомнила. Но слово словом, а действительность была ужасней.
Когда спустя несколько мгновений, ноги обрели способность перемещать тело в пространстве, Клава кинулась на кухню. Дрожащими руками она налила в кружку воды, полкружки выпила, а половину вылила себе на голову. Для этого ей пришлось сдёрнуть шляпку и бросить её на стол, после чего она схватила сумку и выскочила за дверь. На лестнице она вспомнила, что дверь осталась незапертой. Пришлось возвращаться. Закрывая дверь, она подумала, что, выбегая, кажется, видела своё отражение в зеркале. А, может, это было не её отражение, а тень неких существ потустороннего происхождения? О том, чтобы зайти и проверить, речи и быть не могло.
Клава сначала почти бежала по улице, затем её шаг стал более ровным, дыхание постепенно приходило в норму. Она, наконец, обрела возможность поразмышлять над случившимся. Конечно, произошло нечто, то, что рядовым явлением назвать никак нельзя. Но какая-то причина должна же лежать в основе любого события. Клава стала осторожно перебирать возможные варианты. Воображение заработало на полную мощность.
У Клавы Ф. возникло сразу несколько вариантов объяснения феномена. Первый и самый простой предполагал, что ничего на самом деле не происходило, а просто ей почудилось. Например, по причине пониженного давления из-за двухнедельной диеты, будь она неладна. Во втором варианте фигурировали силы потустороннего происхождения, то ли инопланетяне, то ли ещё кто, не менее загадочный. Только почему её квартира вдруг стала объектом потусторонних экспериментов? И, наконец, третий вариант под-сказывал, что дело, как ни банально, но в шляпе. Что-то в ней могло быть нестандартное и непонятное. От размышлений у Клавы разболелась голова, но решения проблемы не возникало. Ужас, охвативший её в первые мгновения, периодически возвращался, накатывая очередной вязкой волной.
Клава остановилась на перекрёстке. Куда она, собственно говоря, направляется? Судя по траектории движения, шла Клава в направлении детского сада, где её уже дожидалась пятилетняя дочь Настя. Клава постаралась придать лицу весёленькое, насколько это было возможно выражение, и вошла на территорию детского сада.
Настю она увидела сразу, та просто мчалась к ней навстречу, в расстегнутом пальто, огромные оранжевые банты забавно подпрыгивали за её спиной, как две бабочки. Клава широко расставила руки, и Настя прыгнула, крепко обхватив её за шею.
- Мамочка, я так ждала тебя!
- Но, я ведь не пришла поздно, доченька.
- Почему-то я очень волновалась за тебя, - шепнула Настя за ухо. – Ты всё время какая-то рассеянная.
- Даже ребёнок чувствует неладное, - вздохнула Клава. – Ну, что пойдём? Только мы сейчас пойдём к бабушке.
- Почему? – вдруг заупрямилась Настя. – Я не хочу сегодня к бабушке. У меня другие планы.
Ну вот, у ребёнка, оказывается свои планы. Клава подумала, что Настя довольно похоже копирует не только её слова, но и выражение лица при этом.
- Настенька, мы должны сегодня пойти к бабушке, срочное дело. – Какое дело, Клава пыталась придумать по ходу действия. К тому же матери придётся позвонить, ей не всегда нравятся незапланированные визиты. Она достала сотовый телефон.
- Алло, мам, мы хотим зайти к тебе. Да! Сейчас! Так получилось. А. ну ладно, - с разочарованием произнесла она последнюю фразу. Дело в том, что мать сама собиралась в гости к своим давним знакомым. Хотя, размышляя здраво, чем она могла помочь…. Критика в данном вопросе не совсем уместна так же, как и намёки на далёкий от идеального образ жизни Клавы. Можно, конечно, зайти к подругам, Лариске, например. Но ночевать у неё оставаться не совсем удобно, и потом, завтра опять встанет во весь рост та же проблема. Остаётся одно, разбираться с обстоятельствами на месте. Клава глубоко вздохнула, решение принято.
- Мама, мы не попрощались с Ольгой Ивановной, - дёрнула её за руку Настя.
- С какой Ольгой Ивановной? – вздрогнула Клава.
- Мам, ты что!? С нашей воспеткой.
- С воспитательницей, Настя, - машинально поправила её Клава. – Следующий раз попрощаемся.
- Она у нас обидчивая, - задумчиво произнесла Настя. – Она и так ко мне придирается. Стасик у меня куклу отнял, а меня в угол поставили. Знаешь, мне обидно, что меня в угол ставят незаслуженно. Постоянно ставят незаслуженно. Обидно, понимаешь?
- Понимаю, - отозвалась Клава. У неё тоже в жизни было много моментов, когда приходилось стоять в углу незаслуженно. Вот и теперешняя ситуация – чем не угол!
По дороге домой они зашли во все попадающиеся по пути магазины. Себе Клава купила сырных колбасок и кусочек ветчины, Насте большой «Сникерс» и бутылку кока-колы. Настроение сразу улучшилось, а случившееся перестало казаться необъяснимым. Конечно, сердце ёкнуло, когда Клава открывала квартиру, но при ребёнке показывать страх было нельзя, и Клава решительно взяла себя в руки.
Обстановка в доме казалась самой обычной, как всегда. Ни загадочных теней, ни постукиваний или потрескиваний, ни лучей, то есть, никакой атрибутики инопланетного или инфернального присутствия. Клава сразу включила телевизор и свет во всех комнатах. Стало шумно, светло и относительно безопасно.
- У нас, что, сегодня праздник? – спросила Настя. – И гости придут.
- Можно сказать, что праздник, - засмеялась Клава. – А насчёт гостей не знаю. Гость гостю рознь.
- Как это? – спросила Настя.
- Вот, если тётя Лариса придёт, то это хорошо, а если дядя Ваня, то не очень. Да?
- Да, дядя Ваня не очень, - согласилась Настя. Она могла бы сказать и больше. Дядя Ваня просто бесил её. Он огромный как медведь, а голос как у слона, а руки волосатые, как у макаки. Ест он очень громко и смеётся над своими глупыми шутками. Что в нём маме могло нравиться, непонятно. Но, как воспитанная девочка, понимая, что маме станет неприятно, развивать тему Настя не стала. К тому же последнее время он и не приходит.
Зато в комнате Настя обнаружила нечто интересное. О. это новая мамина шляпа. Настя тут же надела её на голову и отправилась в прихожую, посмотреть на себя в большое зеркало.
- Мама, я ничего не вижу! – закричала она. – У нас, что зеркало перестало показывать?
- Что!? – Клава в это время ставила колбаски в духовку, предварительно смазав их майонезом. Удовольствие обещало быть необыкновенным. От неожиданности она прислонила руку к верхней части нагретой духовки. Она быстро отдёрнула руку, не успев осознать, что произошло.
- Настя, ты где? – выскочила она из кухни.
- Мам, ты что, меня не видишь? – к Клавиной обожжённой руке прикоснулось что-то прохладное. Шкаф с зеркалом медленно перевернулся перед глазами, и Клава медленно осела на пол.
Через какое-то время она открыла глаза, ей было холодно и очень неудобно лежать. Она ощупала себя руками. Голова и платье были мокрыми и холодными.
- Где я? - спросила она, удивляясь, какой у неё писклявый голосок.
- Ты здесь, - сказала Настя. – Тебе плохо стало, да?
- Не знаю, - сказала Клава. – Но почему я мокрая. Я, что, ведро опрокинула?
- Нет, это я тебя полила. Ты же сама брызгала водой на бабушку, когда ей стало плохо.
- Тогда, вообще-то было лето, - Клава осторожно поднялась. – Но. что ты сделала?
- Брызгала на тебя водой, а потом у меня кружка упала. И ты открыла глаза. А я хотела звонить бабушке.
- Умничка! Но. я не про то. Что ты делала, пока я не упала.
- Ничего. Я просто шляпку твою примеряла. Новую. А она у тебя, оказывается, шляпка-невидимка.
- Как? – голос Клавы стал совсем хриплым.
- Невидимка! Представляешь!? Надел, и тебя не видно. Снял, и тебя видно. Я сначала не поняла, а потом поняла.
- Так, так, - теперь Клава тоже начинала что-то понимать. Всё сходится. Вот она – злополучная шляпа!
- Котёнок, - осторожно начала Клава. – Шляпу придётся выбро-сить. Это совсем нехорошая шляпа.
- Нет! – топнула ногой Настя. – Не выбросить! Ты, что, с ума сошло, да? Если она тебе не нужна, то я буду с ней играть. Она мне нравится.
Час от часу не легче. Шляпа-невидимка! Кому скажи, сразу скорую вызывать начнут, без промедления. Нет, ерунда какая-то! Сюжет для мистического триллера.
- Мама, это так здорово, вот смотри, - захихикала Настя. – Оп!
- Не смей, - крикнула Клава, она почувствовала, что опять хлоп-нется в обморок, и схватилась за дверной косяк.
Насти не было видно.
- Настя! – крикнула Клава, - Настя! Сейчас же перестань пугать меня, или я умру от разрыва сердца.
- Мам, ну что ты так боишься? – Настя стояла перед ней со шляпой в руке. – Вот она я! Какая ты трусиха!
- Немедленно отдай мне шляпу и не смей её больше брать! - ледяным тоном произнесла Клава и резко выдернула шляпу из Настиных рук.
Настя надула губки. Странные люди, эти взрослые, чего она боится, когда так интересно. Вот бы здорово они с Лёшкой поиграли в невидимок!
Клава села на диван и задумалась, что же теперь делать. Первым делом, выпить валерьянки, а потом уже рассуждать, решила она и отправилась на кухню, предварительно засунув шляпу на антресоль, подальше от Настиных рук. Кухня наполнилась аппетитным ароматом поджаренных колбасок. Пора было вынимать их из духовки.
- Ладно, Настюша, не злись, - сказала Клава. – Что-нибудь придумаем. Только очень тебя прошу, никому говорить про шляпу не нужно.
- Хорошо, - сказала Настя, хотя на язычок просилось, - почему?- и подумала, что никому не расскажет, только Лёшке, он надёжный друг и болтать не станет.
Утро вечера мудренее. Не всегда, но в большинстве случаев верно. Клава проснулась с больной головой, так как спала беспокойно и урывками, но, кажется, к ней вернулась способность здраво рассуждать. Первым делом, она решила отвести Настю в детский сад, а потом поразмыслить, что делать дальше, как быть со столь загадочной вещью.
Вариантов опять-таки могло быть два: шляпа могла являться изделием новых технологий или неким мистическим объектом. И тот и другой вариант не мог однозначно определяться как положительное явление. Если шляпа являлась результатом новых разработок, то совершенно непонятно, что это за технологии и как они влияют на человека. Когда-то Клава читала, про эксперимент с исчезновением корабля. Эксперимент вроде бы удался, корабль исчез. Но ничего хорошего их этого не вышло, команда то ли постарела за один день, то ли сошла с ума. Ни стареть раньше времени, ни, тем более, сходить с ума, Клаве Ф. в её тридцать с небольшим лет не хотелось. Если же шляпа связана с мистически силами, то опять могут произойти странные вещи. Тело же не просто так то исчезает, то появляется. Значит, что-то с ним происходит. Как там действовало волшебное кольцо хоббитов? Однозначно, не очень хорошо. Но, действительно, ли всё так плохо? Этого Клава Ф. не могла решить сиюминутно.
Настя закапризничала и стала требовать показать ей шляпу, хоть на минуточку, ну, пожалуйста.
- Забудь! – отрезала Клава. – Мы уже опаздываем.
По дороге она позвонила начальнику и предупредила, что на работу придёт после обеда, а пока доделает отчёт дома, так уж сложились обстоятельства. На минуту ей показалось, что начальник отдела, Валерий Андреевич, слишком сухо с ней разговаривал, но она тут же отбросила эту мысль, как не заслуживающую внимания в данный момент.
В данный момент её ждали более важные дела, так ей, по крайней мере, казалось. Предстояло решить, что делать со шляпой. Собственно говоря, одно решение было готово с утра – отнести шляпу обратно в магазин, получить деньги обратно и забыть всю эту мистику-фантастику как кошмарный сон. Но действительность, как в большинстве случаев, заставила планы изрядно подкорректировать. Взяв шляпу в руки, Клава отчётливо увидела расплывшееся пятно. Вчера его определённо не было, она же внимательно ос-мотрела купленную вещь. Пятно пахло шоколадом, из чего нетрудно было сделать вывод о его происхождении. Значит, Настя вчера схватила шляпу немытыми после «Сникерса» ручонками. Оставалось только сесть и заплакать от полного и непредсказуемого идиотизма ситуации.
- Выводить пятно бесполезно. После химчистки у меня её никто не примет, - сделала Клава неутешительный вывод. – А, значит, выбрасываю. – Она решительно смяла коробку и бросила её в мусорное ведро. Всё! Осталось выбросить мусорный мешок в мусоропровод. Как ни странно, последнее действие оказалось самым сложным. Сомнения по поводу правильности решения возникли сразу за дверью квартиры.
- Такое может случиться только раз в жизни, - подумала Клава Ф. – Один раз. Может, мне выпал такой шанс, о котором другие мечтают всю жизнь.
- Сейчас выброшу, а потом, может, буду жалеть всю оставшуюся жизнь, - Клава остановилась на лестничной площадке. Другого такого случая уже не будет никогда. Никогда! – Непроизнесённое слово, тем не менее, глухо прокатилось в окружающем пространстве, пугая своим мрачным звучанием. Клава вздрогнула. Нет, выбросить она всегда успеет. А к вещи нужно присмотреться. Не просто же так она оказалась у Клавы Ф. в руках. Просто так ничего не бывает.
Но, вернувшись, некоторое время она не могла заставить себя прикоснуться к шляпе. На мгновение ей показалось, что от шляпы исходит какое-то излучение, вроде бы и не чувствуется, и в то же время чувствуется.
- Закомплексованная идиотка, - обругала она себя, - вечно тебе что-то мерещется. Ну, да, вещь необычная, так почему бы не воспользоваться её свойствами хотя бы разок. От одного раза не должно, ведь, быть серьёзных последствий. Не думаешь же ты, что над ней никто не экспериментировал? Если она оказалась в магазине, то, наверное, эксперимент прошёл удачно. Или я подопытный кролик? Ну и пусть! – Клава решительно нахлобучила шляпу, пятно сверкало на самом видном месте. Значит, она себя видит! Вот так номер! Клава повернула шляпу, изображение в зеркале исчезло.
Дальнейший ход рассуждений протекал примерно так, я себя не вижу, а другие видят? Тут она вспомнила вчерашний эпизод с Настей. Настю она тогда не видела, следовательно, никто её, то есть Клаву Ф. видеть не сможет. Выходит, она идёт себе в этой шляпе и никто её не видит. Что ж по-лучается? Она может невидимкой проникать куда угодно. В голове сразу завертелись различные вариации на тему использования шляпы, одна фантастичнее другой. Поскольку мысли набегали одна на другую и мешали хотя бы одной из них выкристаллизоваться, то Клава решила просто прогуляться по улице в новом качестве, то есть женщины невидимой для постороннего взгляда. А стоящие идеи могут прийти в самый неожиданный момент.
Стоящая не стоящая, но одна идея в голову пришла, причём весьма неожиданная даже для самой Клавы, которая почувствовала дикий голод до головокружения, до спазмов в желудке. Она вспомнила, что с утра во рту не было ни маковой росинки, как говорила её бабушка. Бесконечно такое со-стояние не могло. Она и зашла в магазин, выпустив на время из головы факт своей невидимости, устойчивой привычки к новому состоянию ещё не возникло.
- Возьму сырковую массу и вон ту кулебяку, уж очень соблазнительно она выглядит, - решила Клава. Но теперь она никак не могла выбрать момент, чтобы незаметно визуально материализоваться Вокруг постоянно сновал народ., незаметной подобная акция пройти не смогла бы. Клава прижимала тёплую кулебяку к себе и внезапно поняла, то, что она взяла в руки, тоже становится невидимым. Вопрос решался сам собой – раз можно уйти незаметно, то надо уходить. Если бы раньше Клаве сказали, что она способна на воровство, Клава смертельно обиделась бы.
- Но, оказывается, бывают в жизни разные обстоятельства, - успокаивала себя Клава, стараясь как можно тише пройти мимо кассира. Ей казалось, что стук её сердца просто невозможно не услышать даже в самом отдалённом уголке магазина. Как ни странно, её никто не услышал, а тем более, не увидел. На улице Клава отдышалась, не переставая себе удивляться, как могло такое произойти. А вот ведь произошло.
- Ничего страшного, - продолжала она себя успокаивать. – Я же не ганггстер какой, просто неудобно было появляться в магазине внезапно, представляю, какая паника бы поднялась. А так тихо и мирно. Все довольны. И магазин, я думаю, не обеднеет, торгуют же они просроченным товаром, хоть и не положено, и как будто, так и надо. И ещё доход с этого получают. А тут, маленькая кулебячка, совсем ерунда.
Поскольку идти с кулебякой и сырковой массой в руках было не совсем удобно, решено было кулебяку тут же, на ближайшей лавочке съесть. Выпечка, что и говорить, была очень вкусной, почти такой же, как в детстве пекла её бабушка. Клава ела быстро, как бы стараясь поскорее избавиться от вещественной улики её мелкого, но преступления.
Внезапно она услышала: - Пап, смотри, крошки сыплются ниоткуда! – это рыжий мальчик лет пяти показывал пальцем в её сторону.
- Не выдумывай, - дёрнул его за руку отец, который ничего не видел, так как был загружен проблемами выше всяких человеческих возможностей.
Клава от неожиданности подскочила, выронив остаток кулебяки, и помчалась по улице, подальше от скамейки.
- Пап. вон и кусок упал непонятно откуда, - снова закричал мальчишка. – Прямо из воздуха.
- Подумаешь, ветром откуда-то сдуло, - нет, разговаривать с современными детьми очень сложно. Прямо напичканы фантастическими историями.
- Какие всё же наблюдательные эти дети, - говорила себе Клава. – Нет, нужно быть крайне осторожной. Так недалеко и до серьёзных проблем. – Шляпка требовала определённого стиля обращения с нею, то есть постоян-но приходилось учитывать особенности пользования ею.
Потом Клаве сразу вспомнилась Настя, какой у неё был утром несчастный вид. Клаве Ф. стало ужасно стыдно за свою резкость и несдержанность. Ей очень захотелось Настю увидеть, немедленно.
- Почему бы и нет? – подумала Клава. – Вот сейчас возьму и зайду в детский сад, меня никто не увидит. А я просто тихонько посмотрю и уйду.
Детский сад жил своей жизнью, не менее, а, может, и более насыщенной, чем жизнь любой организации. Мальчишки из Настиной группы с увлечением пинали мячик по грязной и скользкой земле, девочки сидели в беседке вокруг кукольного домика. Одна девочка стояла у забора и с тоской смотрела на улицу, видимо с ней сегодня решили не играть. Насти нигде не было видно.
- В группе, наверное, - подумала Клава и тихонько прошмыгнула в здание. – Почему она не пошла гулять?
Настя, действительно, находилась в группе. Мало того, она стояла в том самом углу, который ненавидела. Клаве стало до слёз жаль свою маленькую беззащитную дочку.
- Мама, - тихонько прошептала Настя. – Ты пришла?
Клава не успела ответить, так как из спальной комнаты вышла Ольга Ивановна, одетая в пальто.
- Так что, Настя, подумай хорошо о своём поведении, - назидательно сказала она. – Сделай вывод, что врать нельзя, особенно взрослым.
- Я и не врала, - оправдывалась Настя. – Я никогда не вру.
- Никогда! Знаем мы эти – никогда. Если не перестанешь врать, то я посажу тебя в кладовку. Надо же тебя как-то воспитывать. Я уже придумать не могу, как.
- Вы себя лучше воспитайте! - закричала Клава, сдёргивая с себя шляпку. - Это Вы совершенно не умеете себя вести! Я не позволю Вам издеваться над своим ребёнком.
- Да кто над ним издевается? – опешила Ирина Ивановна. – Это я издеваюсь?! А Вы как здесь оказались? В одежде, в грязных сапогах. Да, кто Вам позволил?
- Не смейте на меня кричать? - зловещим шёпотом произнесла Клава.
- А вы на меня! – Ольга Ивановна сбросила пальто.
Они так и стояли друг против друга, каждая со своими мыслями и со своей правдой. Каждая из них могла выложить свои претензии к жизни. Клава решала сложный вопрос, как ей сейчас поступить. Теоретически можно немедленно забрать дочь из травмирующей психику обстановки и гордо удалиться. Но что потом? Другой садик, другой коллектив, другая воспитательница? Она не сможет сидеть дома, не работая. Ведь кроме всего прочего, для воспитания ребёнка нужны и деньги. Ольга Ивановна с тоской подумала, что бесконфликтной жизни, к сожалению, никак не получается. Каждый считает своего ребёнка особенным. А ей, между прочим, каждый день приходится решать массу вопросов с этими детьми, а на воспитание своих детей времени не хватает. Когда приходишь домой, весь вымотанный, какое тут воспитание…. А соседи недавно жаловались, что её старший сын матерился. Вот тебе и воспитание.
- Ладно, снимите обувь, попробуем поговорить конструктивно, - сказала Ольга Ивановна. – Может, получится решить нашу проблему.
Как такового, конструктивного разговора не получилось, но всё же определённого согласия достичь удалось, и на том спасибо, как говорится. Клава поцеловала Настю во влажную щёчку и вышла на улицу. Конечно, на душе оставался осадок, могла бы и по-другому поговорить. Более жёстко, что ли…. Но не возвращаться же теперь. Совсем глупо получится.
Клава Ф. остановилась на пустынной улице. В поле зрения никого не было, оно и понятно – первая половина дня, народ носится по делам. Только Клава Ф. вроде бы не при деле. В другое время она сидела бы за своим столом в это время они с Викой пили бы первую чашку кофе, пока начальник, Филипп Петрович занят с клиентами. Клава живо представила свою белую с золотым ободком чашечку ароматно дымящегося кофе. Она поймала себя на том, что ей очень хочется пить после всухомятку съеденной булочки. А ещё ей захотелось простого человеческого общения, непринуждённого и участливого.
- Пойду на работу, - решила Клава. – Всё равно ничего путного в голову не приходит. Только шатаюсь туда сюда. Да, и как разберёшься с этой шляпой с ходу, ничего не обдумав. Нет, нужно успокоиться, настроиться на серьёзные размышления, а потом уже экспериментировать.
Она села в троллейбус и только потом вспомнила, что отчёт остался дома. Ничего себе! Ведь шеф первым делом спросит, где же доработанный отчёт. Значит, придётся возвращаться. Возвращаться не хотелось – примета плохая.
- Ладно, - подумала Клава. – Почему бы не пройти невидимкой? Послушаю просто, как у них дела, и так уж срочно нужен этот отчёт. Может, он до конца месяца не понадобится.
Клава вышла на своей остановке и огляделась. Нет, для эксперимента со шляпой слишком много народа. Она быстро перешла дорогу и нырнула в подъезд дома. Здесь она постояла немного, размышляя, стоит или не стоит тащиться на работу, решила, что стоит и, повернув шляпу в рабочее положение, стала невидимой.
- Просто посмотрю, как там, - сказала она себе. – Так сказать, взгляд изнутри на то, что происходит, когда тебя нет. – Никаких определенных целей Клава Ф. перед собой не ставила.
Вестибюль оказался пустым, видимо, вахтёрша ушла набирать воду для чая. Клава осторожно пробралась по коридору, поднялась на второй этаж и остановилась перед дверью. Открывать дверь представлялось занятием рискованным. Клава решила уже плюнуть на авантюрную затею и отправиться домой, но дверь внезапно широко распахнулась, и оттуда выскочил невысокий плотный человек. Клава его сразу узнала. Как же, Виктор Сергеевич собственной персоной, их основной конкурент. И, Виктор Сергеевич куда-то очень спешил с недовольным и озабоченным видом. Он промчался совсем близко от Клавы, чуть не задев её плечом. Клаве пришлось даже прижаться к стене.
- Что это он так помчался, - подумала Клава и быстро прошмыгнула в открывшуюся дверь.
Филипп Петрович сидел за своим столом с двумя телефонами и кучей папок с выражением лица ни чем не лучше, чем у конкурента. Он с раздражением листал лежащие перед ним бумаги.
- Вика, ну когда кофе будет готов?
- Сейчас, - пропела Вика.
- Ба, да у неё новый свитер, - заметила Клава. Интересно, как бы она отреагировала на Клавину шляпу? Можно только представить выражение Викиного лица.
- Как тебе нравится? – возмущался Филипп Петрович. – Нахалы! Может, они считают, что облагодетельствовали нас?
- Совершенно не нравится, - поддакнула Вика. – Но ведь всё равно придётся искать компромисс.
- Придётся, не придётся, посмотрим, - Филипп Петрович взял в руки чашку. – Я думаю, прорвёмся.
- Прорвёмся, - согласилась Вика. – Мы не можем не прорваться!
- А, что твоя подружка? Где она с отчётом? Мне этот отчёт уже вчера был нужен. Я думаю, что от неё толку мало. Кстати, на её место есть неплохая кандидатура. С хорошим знанием иностранного и компьютера. Мне, честно говоря, надоело разгильдяйство и несобранность Клавдии.
Ничего себе! Клава стояла у шкафа, пытаясь сдержать дыхание. А, тут ещё страшно захотелось расплакаться. Совершенно неадекватное в её ситуации желание.
- Духами её вроде пахнет, - повела головой Вика. – Такое ощущение, что она где-то здесь. Но с утра не приходила вроде бы. Приходится одной управляться.
- Да много ты наделала! – мысленно возмутилась Клава. – В каком состоянии вчера были бумаги, в том они и сейчас.
- В принципе, вопрос о твоём повышении можно считать решённым, - сказал Филипп Петрович. – А кофе вкусный!
- Я рада, что Вам понравился, - Вика всем своим видом старалась показать, что сиюминутно готова на любые трудовые и нетрудовые подвиги.
Клава не могла больше оставаться на месте, а потому стала потихоньку перемещаться от шкафа к двери. Она была уже в дверном проёме, когда Вика обернулась и посмотрела прямо на неё, Клаве показалось, что её увидели. От неожиданности она чуть не вскрикнула. Она даже прикрыла рот ладонью и выскользнула в дверь. В коридоре она чуть не налетела на одну из сотрудниц, и, хотя столкновения не произошло, та, почувствовав нечто непонятное, остановилась и некоторое время прислушивалась, пытаясь идентифицировать явление. Клаве Ф. представлялось, что она топает по коридору, как слон.
На улицу Клава выскочила растрёпанная в съехавшей набок шляпе. Она даже придержала её рукой, чтобы та не свалилась в ближайшую лужу. Злые слёзы готовы были брызнуть их глаз фонтаном. Клава на несколько секунд задержала дыхание.
- Обидно, - сказала она себе. – Но, что, у меня раньше были идеальные отношения с начальством? Не были. Я узнала для себя что-то принципиально новое? Не узнала. Разве что меня открыто назвали разгильдяйкой и несобранной особой. Так я сама себя сколько раз ругала! – Но утешения действовали крайне неэффективно. Клаве всё равно хотелось выплакаться. А вот к Вике теперь с этим не пойдёшь.
– А Викочка незаменимая - просто образец для подражания?! Да сколько раз я делала за неё работу! Вика-ежевика, подзаборная, - со злостью произнесла Клава, и ей стало несколько легче. За углом дома она резко стащила шляпу и сунула её в сумку.
- Что, домой за отчётом переться? - вот домой как раз таки больше всего и не хотелось, тем более за нужным ещё вчера отчётом. После того, как тебя назвали разгильдяйкой и ненужным работником. - А ей нужна эта работа? – пришла, наконец, спасительная мысль. Если вдуматься, то ничего привлекательного в Клавиной работе нет, как для души, так и для кармана. Ценным моментом казались дружба и хорошие отношения. Выходит теперь, что только казались.
От интенсивных размышлений захотелось есть. Клаве всегда в стрессовых ситуациях в первую очередь хотелось есть. Нужно было срочно восстанавливать душевное равновесие. Мысль посидеть за чашкой кофе в кафе показалась весьма разумной, поэтому, долго не раздумывая, Клава через пять минут сидела в довольно уютном маленьком кафетерии, где кроме неё расположились за столиками всего два посетителя. На столике стояли цветы, играла тихая музыка. Клава взяла чашку кофе со сливками, пирожное и, подперев голову рукой, постаралась направить мысли в организованное русло. Мысли плохо поддавались организации, точнее, ей просто не хотелось думать. Она ощущала себя усталой, разбитой и несчастной.
На некоторое время она как бы отключилась от действительности. Действительность напомнила о себе внезапным гулом голосов. Оказалось, что кафе наполнилось посетителями, а напротив Клавы сидел старик, который не понравился Клаве с первого взгляда. Одет он был крайне неопрятно, в потёртую куртку с болтающимися пуговицами, а на голове красовалась побитая молью беретка. Старик сидел, закинув ногу на ногу, демонстрируя огромную дыру в ботинке, в которую высовывался из дырявого носка палец. При этом он пристально и, даже можно сказать, нахально разглядывал Клаву. Клава почувствовала себя неловко и неуютно.
- Как будто ему от меня нужно, - подумала Клава Ф.- Откуда только взялся?
- Не возражаете? – спросил старик, покачивая ногой.
- Ну, возражаю, не видно, что ли? – подумала Клава, но вслух ничего не сказала, пусть понимает, как хочет. Быть любезной в подобной ситуации абсолютно ни к чему.
- Хорошо иногда вот так посидеть в приличной обстановке, подумать о том, о сём, не правда ли, - старик макнул сухарик в чашку с кофе и, прищурив глаза, откусил кусок.
- Наверное, - сказала Клава довольно сухо.
- Я вижу, у Вас неприятности? – старик снова макнул сухарик в кофе.
- А Вам какое дело? – разозлилась Клава. – Вы почему нормальному человеку поесть спокойно не даёте? Я же Вас не трогаю. Вот и сидите спокойно.
- А я и сижу. Пью вот. А кофе мне вредно, если честно сказать.
- Так не пейте, я здесь причём. Чай, кстати, дешевле.
- Дешевле, - согласился старик. – Только это подстройка к Вам, чтобы легче было найти общий язык. Вы кофе – и я кофе. А, если Вы кофе, а я чай, то подстраиваться хуже, вот так.
- Какая ещё подстройка? – растерялась Клава. – При чём здесь подстройка? Вы и я?
- А что Вы так удивляетесь? Людей связывают между собой тысячи невидимых нитей. Например, один взял то, что принадлежит другому, вот Вам и связь. Это только на поверхностный взгляд представляется, что связи нет. А, на самом деле есть и очень тяжёлая.
- Чепуха какая-то! – Клаве захотелось запустить в этого ободранного философа чем-нибудь тяжёлым, вазой с цветами, например.
Старик вздрогнул: - Вижу у Вас состояние совсем неспокойное. Явно что-то мучит. А решать проблемы надо просто - не твоё, значит не твоё. Старик вытянул длинный грязный указательный палец и помахал им перед Клавиным носом.
- На что Вы намекаете? – окончательно вышла из себя Клава.
- Намёки, предположения – понятия довольно широкие из области параллельного моделирования реальностей. Необходимы как вспомогательные при отработке методов обращения с реальностью. А реальность у нас одна, и понимать её нужно однозначно. В реальности и связь с твоим однозначна. А, когда другой берёт твоё, он никогда не поймёт до конца сущности ни вещей, ни происходящего.
На мгновение Клаве показалось, что грязный палец его всё удлиняется и удлиняется.
– Да, он сумасшедший, - подумала она. Это же бред сумасшедшего. – Рядом с ним и я начинаю сходить с ума.
Она резко встала и схватила пальто.
- Как, уже уходите? – приподнялся со стула неприятный старик. – Что же Вы так? Жаль, что мы с Вами не договорили, - голос у него стал елейным, что окончательно убедило Клаву в ненормальности старика и необходимости как можно скорее покинуть его общество.
- Реальность одна, а вы растаскиваете её на куски, на отдельные куски, - продолжал гнуть своё старик.
- Как глупо день начался, так он и продолжается, ни одного положительного момента, - с досадой подумала Клава, с оглядкой выходя из кафе. Что ей теперь делать, она не представляла. Она оказалась как бы за чертой обыденной жизни, прекрасно отдавая себе отчёт, что провела её сама.
Город жил насыщенной жизнью, сплетённой из многих жизней населяющих его людей. И только Клава со своей неординарной проблемой диссонировала в общем ритме. От внезапно навалившейся усталости заболела голова. Ей захотелось сесть. Перед собой она увидела ступеньки, обрамлённые перилами.
- Прямо сюда и сяду, - подумала Клава. – В шляпе меня не увидят, сиди, где хочешь.
Она оглянулась. Поблизости никого не было, а те, что находились поодаль, производили впечатление не озабоченных праздными наблюдениями граждан. Клава надела шляпу на голову. Всё произошло, как должно было произойти, но незамеченным Клавино исчезновение на этот раз не осталось.
Гражданин П., средних лет, возвращавшийся из поликлиники с больничным листом, наблюдал явление, так как шёл следом от самого кафетерия. Когда на его глазах дама пропала, он приписал это явление последствиям повышенной температуры. Вопрос стоял даже несколько подругому: а была ли дама.
Старушка В. отнеслась к увиденному со свойственной её скандальному характеру дотошностью, то есть, природное любопытство пересилило боязнь неких потусторонних сил, которые могли бы иметь место при столь необычных явлениях. Она буквально побежала в направлении места исчезновения, но к несчастью поскользнулась и упала на скользкой дороге. Её просто чудом не переехал автомобиль, насмерть перепуганный водитель, которого отвёз гражданку В. в травматологический пункт.
Клава видела, конечно, резко затормозившую машину, но с собой происшествие никак не связала. Она стояла, опершись на перила, и, вдыхая почти весенний воздух, настоянный на бензиновых испарениях. Садиться на ступеньки она передумала, не в новом же пальто, хоть гранитовые ступени и сверкали чистотой. Наконец, Клава подняла глаза и увидела, что стоит у входа в магазин «Меховые изделия». Клаве давно хотелось посмотреть магазин после реконструкции, но, то времени не было, то неудобно вваливаться в такой шикарный магазин с хозяйственными сумками, демонстрируя тем самым непринадлежность к кругам знающим толк в меховых изделиях. Сейчас, что называется, подвернулся подходящий случай. После стрессов и неприятностей страшно захотелось пройтись среди рядов с искрящимся переливающимся мехом, посмотреть, потрогать, может, даже примерить.
Несколько секунд Клава Ф.колебалась, как, то есть, в каком виде ей пройти в магазин, теперь у неё был выбор и непростой. Невидимой, так решила Клава, не будет пристальных оценивающих её покупательскую способность взглядов, да и трогать она ничего не собирается, посмотрит и всё. Для этого пришлось опять снять сапоги. Холодные ступени в первые секунды обожгли ноги, но потом Клава совершенно потеряла способность реагировать на внешние воздействия. Массивная дверь поддалась легко и бесшумно. Клава волнообразным движением проникла внутрь и затихла рядом с выходом. В её голове прокручивались разные варианты развития событий, сработает сигнализация, сотрудники заметят открывшуюся дверь и поднимут шум или нечто совсем непредсказуемое. Но абсолютно ничего не случилось: не сработала, не зажглось, никто не закричал и не побежал по залу. Продавцы и охранник мирно стояли у витрины и обсуждали телевизионную передачу, кажется, последнее реалити-шоу.
Постояв у входа некоторое время, а Клаве оно представилось целой вечностью, Клава скользящими шагами направилась к манящим рядам, нежно мерцающим при искусственном освещении. Заглядевшись, Клава сделала слишком длинный шаг и чуть не налетела на стойку с длиннющей норковой шубой. Она замерла, вытянув руки. Но продавцы, увлечённые беседой, её не слышали.
- Честно говоря, его терпению можно позавидовать. Она же полная дура! Да ещё с претензиями! – радостно верещала в это время одна из них.
- И он тоже хорош, - не соглашалась другая.
- Все они там не совсем нормальные, - нашли все трое компромиссное решение.
Клава Ф. тем временем пробиралась между рядами, стараясь не задевать вещи. Шума, разумеется, быть не могло, но вдруг заденешь неосторожно, и шуба упадёт, что привлечёт внимание. Клава стала просто наслаждаться ситуацией, она тихонько запускала пальцы в длинный соболиный мех, поверхностно касалась мягкого меха голубой норки, впитывая ощущения всем телом, мысленно примеривая на себя шубы одну за другой. Она настолько увлеклась процессом, что не заметила появление в магазине двух покупательниц, и вздрогнула от громкого разговора рядом с собой.
- Только не норку, мама, это вчерашний день, - говорила, слегка картавя, молоденькая девушка. – Я сама буду выбирать, ладно, если уж тебе хочется непременно меховую шубу.
- Да уж не то барахло из вафельного полотенца по цене хорошей дублёнки, - безапелляционно произнесла мать девушки.
- Мама, это эксклюзив! И, если ты не понимаешь, то давай, хотя бы, не говорить об этом. Проехали.
- Да, да, поговори ещё. Я, наверное, знаю в этой жизни побольше твоего.
Клава рассматривала их широко раскрытыми глазами. И девушка и её мать были шикарно одеты. Даже, шикарно, не совсем то слово, что адекватно описывало бы впечатление. То был стиль! Стиль, продуманный до мелочей, до мельчайших подробностей, до упаковки для расчёски, которая лежит в косметичке, не говоря уже о косметичке. Шарф, как бы небрежно лежащий на плечах девушки завораживал игрой перехода оттенков цвета при кажущейся парадоксальности колорита. При этом его струящиеся линии выявляли утончённый силуэт элегантного кожаного плаща. А сапоги? Клава видела такие сапоги только в журналах, да и то изредка. В таком прикиде можно быть небрежной, пренебрежительной к окружению, завораживающей и холодной. Мать выглядела не менее элегантно, это при весе раза в три больше. Что значит хорошие вещи! Как говорится, для не всех!
Клава потихоньку перебиралась на свободную территорию. Продавцы наперебой старались угодить важным клиенткам, охранник откровенно зевал, пользуясь моментом, когда его никто не видит, девушка примеряла очередную и пренебрежительно морщила носик.
Клава вспомнила, что в её руках вещи теряют свойства видимости, и решилась на примерку. Ну и пусть, что она не увидит себя в зеркале, зато почувствует, как вещь сидит, ощущения у неё, ведь, остаются. Клава подобралась к висевшей напротив шубе, шоколадно-коричневой с матовым отли-вом. Она осторожно сняла шубу с вешалки. Шуба тут же исчезла. Клава с за-мирающим сердцем держала её в руках, но что делать дальше, не могла при-думать, так как задача представлялась не такой простой, как на первый взгляд. В одной руке сапоги, в другой шуба, и не было, к сожалению, третьей руки, чтобы снять пальто. Она так и стояла посреди зала и прижимала шубу к себе, не осознавая до конца происходящее.
Решение возникло само собой. Если со мной так, то почему мне нельзя. Меня увольняют, я лишаюсь доходов, не известно, когда я снова устроюсь на работу, вообще, как жить дальше. А у них есть всё и даже больше. Вон стоят, и ничего их из предложенного ассортимента не устраивает, с ума сойти, договариваются насчёт нового завоза. Клава осторожно на цыпочках стала продвигаться к входной двери, при этом она несла шубу в одной руке, а сапоги в другой, а затем пулей проскочила мимо кассы. Загудела сигнальная система.
- Что случилось? – нервно дёрнулись продавцы.
- Что-то сигналка впустую сработала, - вяло отреагировал бывалый охранник Вова. – Бывает так, наверное.
Все на некоторое время успокоились. Потом одна из продавцов прошлась вдоль рядов.
- Это что за вешалка? – закричала она и потрясла вешалкой в воздухе. – Кто-нибудь снимал отсюда вещь? Как здесь могла остаться пустая вешалка? Не понимаю.
- Здесь должна была висеть шуба, - сказала вторая. - Эксклюзивный экземпляр. Тёмно-коричневая с воланом по подолу. Вроде бы я утром её видела.
Получасовые розыски и выяснения, затянувшие в свою орбиту весь персонал магазина, ни к чему хорошему не привели. Просмотрели кадры скрытых камер. Ничего особенного, если не считать, что была зафиксирована ни с того ни с сего открывшаяся дверь. Почему- то она открылась сама собой.
- Такого не может быть, - протёр глаза главный менеджер. – Дверь у нас закрывается плотно.
- Значит, последний покупатель прикрыл её не плотно, - сказала одна из продавщиц.
- Какой такой покупатель, если в магазине с утра никого не было. У нас элитный магазин, а не ярмарка оптовой торговли, - лицо предпринимателя Вольнова приобрело свекольный оттенок. – Я вижу в данном факте чистой воды разгильдяйство, а скорее, вредительство.
- Ничего не понимаю, что произошло, в конце концов, - крутил во все стороны круглой головой толстый охранник Вова. – Ничего не понимаю.
- Всех уволю! – кричал предприниматель Вольнов, до которого окончательно дошло, что его только что кинули на две с половиной штуки баксов.
Как полагается, вызвали милицию. Милиционеры стали опрашивать свидетелей, составлять протокол, снимать отпечатки, короче, то, что полагается в таких случаях. А случай поначалу представился сотрудникам милиции довольно банальным. Вор, скорее всего, мог быть из числа сотрудников магазина. Дверь, которая вдруг открылась, конечно же, не могла открыться сама собой. Первую версию, о том, что она была прикрыта не плотно, исключили сразу в ходе следственного эксперимента. Марка фирмы изготовителя осталась незапятнанной. Сотрудники милиции выдвинули и вторую версию: дверь приоткрылась при помощи довольно хитроумного устройства. Хотя, никаких вещественных доказательств существования хитроумного устройства обнаружено не было, тем не менее, она хоть как-то описывала феномен.
Неожиданно поступило сообщение, что некая гражданка В., семидесяти семи лет от роду, находясь в травматологическом отделении городской больницы, требует принять у неё заявление по поводу физического исчезновения неизвестной гражданки у магазина меховых изделий.
- Какого исчезновения? – не понял капитан милиции Фролов. – Её запихнули в автомобиль, что ли? Ах, на старушку наехал автомобиль!? – В процессе дальнейшего разговора его лицо всё больше вытягивалось: - С головой, говорите в порядке? Нет, но согласитесь, такого быть не может. Не может, я говорю! Ерунда сплошная! – он отключил сотовый телефон.
- Что? – спросил предприниматель Вольнов, напряжённо слушавший весь разговор.
- Да, к тому же. То у вас дверь сама открылась, то женщина у ваших дверей пропадает из виду, сплошная с вами мистика, по-другому не скажешь.
- А что, я слышала про людей, которые умеют глаза отводить. У меня, например, соседка была, так она…, - вступила в разговор вторая продавщица.
- Извините, но меня Ваши соседи в данный момент не интересуют, - не очень вежливо прервал её рассказ капитан милиции Фролов.
- Так я не о соседке. Я пример хотела привести, как некоторые умеют глаза отводить.
- А камере тоже, по-вашему, глаза отвели?
Да, камера слежения реально показывала только двух покупательниц, мать с дочкой, которые неспешно с видом знатоков перебирали меховые изделия, и больше никого. Но, на выходе руки дочери были спрятаны в кар-маны, а мать держала в руках малюсенькую сумочку, в которой спрятаться могла разве что меховая брошь. А речь-то шла о пропаже целой шубы. К тому же женщины являлись дочерью и женой известного депутата.
Стали опять прокручивать плёнку. Звуковой сигнал! Был же звуковой сигнал. Неужели сигнализация сработала неправильно. Стали ставить следственные эксперименты. Выходило, что не могла. То есть, не сработать при определённых ухищрениях могла, а наоборот вроде бы нет. Тогда получалось, что заявление старушки о пропавшей женщине не такой уж и бред. Как раз, именно приняв версию о пропавшей из виду женщины, концы начинали сходиться, даже связываться. Но подобное допущение нарушало сами основы материалистического мировоззрения.
Самой же большой неожиданностью по прошествию некоторого времени оказалось задержание бдительным стражем порядка некоего странного субъекта, который среди бела дня совершенно открыто тащил в руках дорогую шубу, ту самую, что была украдена. В своё оправдание он не мог ответить ничего вразумительного, дескать, нашёл шубу на помойке. Кто же в здравом уме её сунет в мусорный контейнер, или это был такой хитрый тактический ход? В общем, во всей этой истории наличествовало слишком много загадок, и попахивало мистикой, что очень не нравилось представителям органов правопорядка. Поскольку шуба нашлась, и особых дефектов в результате столь некорректного обращения с ней не обнаружилось, дело решено было прикрыть, уж очень нестандартное дело.
Клава же после того, как покинула магазин, остановилась на углу, ожидая, когда зажжётся зелёный свет. В руках её была шуба, о которой она могла мечтать всю жизнь, по крайней мере, в ближайший её период. Она уже собралась переходить дорогу, но замешкалась. Причиной временного замешательства оказалась до боли знакомая спина, прикрытая староватым выцветшим плащом. И спина, и плащ не могли принадлежать никому другому, кроме её бывшего мужа Сергея, с которым Клава рассталась полтора года назад по причине несовпадения взглядов на жизнь.
Да, в их жизненных установках наличествовали значительные расхождения, что не мешало им какое-то время даже любить друг друга. Стоя теперь на перекрёстке, босая, а она только сейчас почувствовала, что стоит босиком, Клава не могла определиться, что ей делать. В этом жёстком и неуютном мире, который к тому же начал демонстрировать новые грани, о которых Клава раньше не могла и подозревать, не было человека, к которому можно было бы прижаться и высказать всё, что накопилось на душе. К маме не пойдёшь, у неё свои проблемы, перед которыми проблемы всех остальных недоразумения от нежелания лишний раз пошевелить мозгами и повертеть головой. Раньше у неё был Сергей. Собственно говоря, он и есть, он никуда не делся как таковой, просто он есть не у неё. Вон идёт спокойно по дороге, думает о чём-то о своём, он даже не представляет, что Клава сосем рядом, только оглянись.. Впрочем, она же в шляпе, так что оглядывайся, не оглядывайся.
- Зачем мне эта шуба? – подумала Клава, глядя на мягкую груду меха, которая начинала тяготить ей руки. Придёт она в ней на работу, при условии, конечно, что вся эта невероятная история благополучно разрешится., посмотрит на неё Викулька и начнёт прикидывать, откуда, какие такие у Клавы вдруг завелись связи, будет допытываться. Начальник фыркнет, однако, Клава, ты, что у нас, подпольная миллионщица, а туда же, просишь повышение зарплаты. Мама тут же заявит претензии, жалуешься, что денег нет, а на самой вон какая обновка, мне такая и не снилась, а лекарства сейчас невероятно дорогие, про курорт я даже не заикаюсь, от кого помощи ждать.
- Нет, сказала Клава первое, что пришло в голову. – Нет, - она решительно повернула назад и, подойдя к мусорному баку, швырнула туда шубу. – Всё! –
Освободившимися руками она с трудом натянула сапоги на закоченевшие ноги и перебежала дорогу. Спину Сергея она видела уже довольно далеко от себя.
- Догоню, - решила она, хотя ноги её ещё плохо слушались. Она бежала и бежала, пытаясь сократить расстояние между собой и бывшим мужем. Зачем он ей стал вдруг так нужен, Клава, пожалуй, не смогла бы объяс-нить, но ей вдруг стало жизненно необходимо догнать его. Сергей шёл, широко размахивая руками. Направлялся он явно на свою работу.
Его работа! Вот что стало основным камнем преткновения в совместной жизни Сергея и Клавы. Он мчался на работу, приходил с работы усталый, редкие выходные, потому что дома он тоже что-то читал и над чем-то раздумывал. И что это ему давало?! Жалкие копейки, о которых даже говорить не совсем удобно. Другие, тот же его начальник, ездили в шикарных автомобилях, проводили отпуск на Багамах, устаивали шикарные приёмы. А Сергей работал над проектом, как он любил выражаться. Клава всегда была уверена, что захоти он, и вполне мог бы найти такую сферу деятельности, которая позволила бы им съездить, если не на Багамы, так хоть в Анталию.
- Зачем тебе Анталия? – удивлялся Сергей. – У нас места ничем не хуже. Клава, не нужно идти на поводу чужих желаний.
Клава же считала с точностью до наоборот. Это Сергей идёт на поводу чужих желаний. Это он обеспечивает другим загородные дома, джакузи, дорогие машины, поездки, наконец. Он сам достоин большего.
- Достоин, - соглашался Сергей.- Но понимаешь, есть много составляющих полноценной жизни. Всё ещё может быть. В настоящий момент я живу так, как подсказывает мне сердце и совесть. А это понятие не отмерло за не надобностью, поверь мне.
Клава не хотела понимать того, что оказывалось выше её понимания. Не удивительно, что в один не самый прекрасный день чаша её терпения переполнилась окончательно. Выражаясь высоким стилем, они не могли дальше идти рука об руку. Клаву стало раздражать даже то, как он проводил тот небольшой кусочек свободного времени, который вдруг ему выпадал. Можно только вообразить себе, что испытывала Клава, когда он выходил с сигаретой на балкон и смотрел на звёзды. Клава никак не могла представить себе, что может быть интересного в подобном времяпровождении. Если смотреть с точки зрения нормального человека, то зачем впустую тратить время, глядя в пустоту. Мягко выражаясь, небольшие странности для человека двадцать первого века, жителя богатейшей своими поистине безграничными возможностями страны.
Первое время после их развода Клава действительно ощущала некую лёгкость бытия, необязательность некоторых действий, непредсказуемость сиюминутных решений. Может, это и называется свободой, или так её понимают многие, но Клава чувствовала себя свободной и радовалась этим ощущениям. Потом ощущения притупились, как постепенно притупляются все чувства. Чувство утраты вначале не фигурировало в списке её чувств, как особо значимое, скорее превалировало желание заполнить так быстро образовавшуюся пустоту чем-то весомым, значимым. Но значимого и весомого на горизонте взаимоотношений не проявлялось. Не та территория. Те же, кто знал именно те территории, хранили свои секреты за множеством печатей. Клаве оставалось жить надеждами, что она и делала. Но надежды имеют свойство не оправдываться. В Клавином случае наличествовал тот самый неудачный расклад. Ни фейерверков, ни бриллиантовых россыпей, ни даже элементарного приглашения на бал. Самым значительным подарком до сих пор оставалась электрическая мясорубка, подаренная на международный женский день.
Уже на пороге здания Клава вдруг осознала тот факт, что до сих пор никогда не заходила на работу к Сергею. Что она ожидала здесь увидеть, трудно сказать, но увидела компьютеры. Много компьютеров. Они стояли, мерцая экранами с цифрами, графиками, таблицами, непонятными рисунками. Народу в компьютерном зале находилось не много. За первым к двери столом сидел парень, чем-то похожий на Сергея.
- Всё прошло нормально? – спросил он.
- Относительно, - ответил Сергей и прошёл к другому столу.
Двое стояли у экрана одного из компьютеров и о чём-то тихо переговаривались. Они не обратили на Сергея никакого внимания. Клава представила, что явись она сюда при полном видимом параде и надушенная самыми резкими духами, никакого внимания на неё никто не обратил бы.
За крайним столом сидела худенькая девушка. Клава ревниво её разглядела. Впрочем, девушка, как девушка. Рядовое незапоминающееся лицо. Волосы прихвачены металлической заколкой в жидковатый неаккуратный хвостик, длинный бесформенный свитер. На роль вертихвостки она, в общем-то, не подходила, что слегка успокоило Клаву. Хотя, с какой стати она должна ревновать, когда все страсти давно улеглись….
Сергей сел за стол. Он долго сидел, обхватив голову руками. Клава тихонько подошла к его столу. Он набирал на компьютере текст. Клава стала смотреть через его плечо. То, что она читала, сначала вызвало у неё удивление, а потом немедленное желание уйти.
«Милая Клава! Я давно пытаюсь написать тебе, но почему-то не могу подобрать нужных слов. Они рассыпаются при любом неосторожном движении, как бусинки на тонкой нити. Последнее время я постоянно ощущаю твоё присутствие в непосредственной близости, а сегодня мне показалось, что ты шла за мной. Я не смог подобрать нужных слов, когда находился рядом с тобой, но вдали от тебя мне так же трудно собрать воедино все мои чувства и сконцентрировать их до по- настоящему сильной субстанции. Я знаю только, что многое в нашей жизни может измениться, а мы сможем найти….»
Клава почувствовала лёгкий озноб, сердце колотилось так, словно готовилось выпрыгнуть из груди. Находиться здесь дальше она не могла. Осторожно, ведь ей всё последнее время приходилось быть осторожной, Клава вышла из комнаты. Выйдя из здания, она шла, куда глаза глядят, и пришла домой. Дома она, разумеется, что-то делала, но только под дулом пистолета, может, вспомнила бы, что именно. Чётко в голове зафиксировалось только одно - в пять часов она привела Настю домой.
Настя немножко покапризничала, не хочу того, не хочу этого, но затем тихо устроилась в своём уголке и просидела там до тех пор, пока Клава не позвала её кушать.
За тот период, пока Клава готовила ужин, она успела передумать столько мыслей, сколько раньше за целый месяц. Ей никак не удавалось найти оптимальный вариант развития дальнейших событий. Набиралось их при-личное количество, но каждый содержал в себе, как небольшой плюс, так и большой минус. Клава разделила все варианты на два основных направления: со шляпой и без шляпы. Варианты без использования шляпы представлялись более предсказуемыми и надёжными, но скучными и малоперспективными. Конечно, она найдёт работу, похожую на теперешнюю, или устроится торговать на рынке. Смотря, как дело пойдёт, а то и заработать можно неплохо. Клава представила себя в торговых рядах. Не сказать, что бы ей очень понравилось, но работают же другие и нормально. Можно в оранжерею пойти, куда давно звала подруга, платят меньше, но вокруг красиво и интересно. Клава всегда любила цветы, и когда-то мечтала стать агрономом. Но стала посредственным экономистом, без ярко выраженного стремления совершенствования в профессии. Клава прерывисто вздохнула. Она сильно нервничала. В голове снова и снова прокручивались эпизоды её глупых краж то в одном магазине, то в другом, краж непродуманных и истеричных. Зачем-то бросила шубу в мусорный контейнер…. Кто потом обнаружил её и что сделал? Клава нервно потёрла лоб.
Шляпа, казалось бы, давала уникальные возможности. Уникальные – Клаве понравилось слово. В ряду слов оно, несомненно, выделялось некоей зашифрованной значимостью. Но получалось, что уникальность шляпы Клавино воображение не могло реализовать дальше банального воровства, которое она всё равно не смогла довести до логического конца.
Оставив на время кухонные дела, Клава устроилась в кресле перед телевизором. Начинались новости. Клаву никогда особо не интересовали новости, ей необходима была элементарная разрядка. Клава откинула голову на спинку кресла и закрыла глаза, стало немного легче.
- Мама, ты не слышишь, тебя к телефону, - теребила её за руку Настя.
- Похоже, что я мгновенно уснула, - вздрогнула Клава, и нехотя взяла трубку. Звонил Иван, тот самый дядя Ваня, который не нравился Насте.
- Клавик, я через полчаса подъеду, - радостным голосом сообщил он.
- Не надо! – сказала Клава.
- Почему, - удивился Иван. – Я такой торт купил здоровенный, очень красивый и вкусный.
Для жадноватого Ивана покупка здоровенного торта была равносильна гражданскому подвигу. Клава поморщилась. Она не могла с ходу придумать ни одной веской причины нежелания его видеть, да ещё с тортом, и не только сегодня.
Ледяным тоном она произнесла то, чего ещё минуту назад не могла от себя ожидать: - Засунь его себе в задницу.
- Не понял, - возмутился Иван, но связь была прервана. Это Клава с облегчением положила трубку.
- По крайней мере, одной проблемой меньше, - решила она и позвала Настю ужинать.
- Сейчас, мам, тут по телевизору интересное показывают, как магазин обворовали, - закричала Настя.
- Что? – Клава похолодела, - Какой магазин? – Она застыла в дверном проёме. На экране две женщины, продавщицы из того самого магазина «Меховые изделия», наперебой рассказывали про крайне странные обстоятельства воровства в их магазине: исчезнувшая шуба, сработавшая сигнализация, открывающаяся дверь. Случай напрашивался в серию «Очевидное – невероятное». Клава с ужасом ждала, что сейчас на экране мелькнёт её лицо. Лицо, к счастью, не мелькнуло, зато стала давать интервью старушка, которая обстоятельно со множеством подробностей рассказывала про исчезнувшую женщину. В подробности включалось полное описание Клавиной внешности и одежды. Закончила свой рассказ старушка словами: - Чует моё сердце, не обошлось здесь без нечистой силы! – и перекрестилась.
Следом за старушкой выступил известный в городе уфолог Неверов. Клава лично его не знала, но видела продающуюся в газетном киоске его книгу «НЛО над городом Б», Клава летающими тарелками не увлекалась, поэтому книгу приобретать не стала. В интерпретации уфолога эпизод со странной кражей меховой шубы выглядел как эксперимент инопланетян с новыми технологиями.
Пересыпая непонятными терминами развивали свои теории местные экстрасенсы и экстрасенсихи. Один из них заявил, что взял след и теперь будет методично идти по следу. Только для этого ему нужен новый компьютер с жидкокристаллическим экраном взамен старого, у которого не хватит мощности для столь глобальной задачи.
И, наконец, сотрудник милиции лаконично изложил суть, которая заключалась в том, что ничего, собственно говоря не произошло, поскольку шуба лежала на ближайшей помойке. Кражей происшествие назвать нельзя, скорее, дурью. А слухи, которыми обросло событие, кто-то усиленно и злонамеренно распространяет.
Клава практически без сил опустилась на диван. От услышанного у неё зазвенело в голове. Клаву отнюдь не успокоили слова милиционера. Скорее всего это хитрый тактический ход. Сейчас они начнут составлять фотооробот, потом разошлют фотографии по всему городу. Старушенция при опознании будет с радостным визгом тыкать в неё пальцем: - Она, она! Я её сразу узнала! Филипп Петрович скажет, что всегда подозревал в ней клептоманку, и начнёт пересчитывать свои ручки и блокноты, сверяя с компьютерными данными. Мать начнёт кричать, что лучше отдаст Настю в детский дом, чем доверит воспитание ребёнка такой особе.
Клава не хотела быть плохой матерью, просто иногда так получалось. Она вспомнила, что ещё не кормила ребёнка ужином. Она положила в тарелки картофельное пюре и по две сосиски, Ей самой есть не хотелось, но необходимо подавать пример ребёнку. Она взяла сосиску и задумчиво оглядела её со всех сторон.
- В тюрьме сосисок не дают, - неожиданно подумала она.
Разыгравшееся воображение немедленно услужливо нарисовало ей душераздирающую картину. Она сидит за решёткой, одинокая и всеми заброшенная. Бывшим поклонникам не до неё абсолютно никакого дела. Дочь со временем, конечно же, начнёт её презирать. Она в панике, в полном душевном разладе, и тут появляется мама с полным набором воспитательных речей: - Ты никогда не могла элементарно просчитать последствия своих поступков! Как истинная эгоистка ты шла только на поводу своих сиюминутных желаний и потребностей! Тебе никакого дела не было до тех, кто тебе близок. – Самое страшное, что в прозвучавших, во многом несправедливых словах, была всё же определённая доля неприглядной истины.
- В такой момент могла бы сказать что-то более позитивное! Мне и так тяжела невыносимо! – с чувством вслух произнесла Клава.
- Что? - приподняла голову Настя.
- Это я так, про своё. На работе неприятности, - на ходу сочинила Клава.
- А!? – Настя снова принялась вяло ковырять ложкой в тарелке.
- Ты будешь есть или будешь мне душу тянуть? – разозлилась Клава.
- Я не тяну тебе душу. Ты должна понять, что я не хочу есть пюре. Я не люблю, когда картошки так много.
- А. понятно! Значит, подавайте пирожные, мороженое. Да? Ты уже должна понимать, что я не могу тебе доставлять подобные удовольствия каждый день.
- Почему? – Настя смотрела невинными глазками. – У нас ведь есть шляпка-невидимка. Мы можем брать пирожных из магазина, сколько захотим.
Клава вздрогнула. Каким образом её мысли передались ребёнку? Клаве стало страшно. Дальше так продолжаться не может. Со шляпой нужно что-то решать, причём, немедленно.
Что, если в шляпе установлена скрытая камера? Невероятно, но в таких обстоятельствах всего можно ожидать. Допустим, учёных интересует социологический аспект нового изобретения, и проводится эксперимент с несколькими подопытными. Подопытные экспериментируют со шляпами, а изучающие заполняют таблицы и строят графики. Хороша же она будет на экране телевизора, когда её покажут, как участницу эксперимента! Как объяснять своё поведение родным, знакомым, Сергею, наконец? Хотя, почему именно Сергею? Но объяснять придётся!?
Даже, если допустить, что шляпа попала к ней случайно, и никто о ней не знает, и никакой камеры в ней не устанавливали, то и тогда можно ожидать чего угодно. Шляпа она и есть шляпа! Как любое изделие она в самый неподходящий момент потерять необыкновенные свойства. Тогда что?! Выбегая с шубой из магазина, она вдруг материализуется! Замечательно!
Внезапно Клаве стало жарко, просто душно, стало невыносимо сделать очередной вдох. Она широко раскрыла окно, впуская в комнату свежий воздух. Дышать стало несколько легче.
- Мама, мне холодно, - донёсся до неё Настин голосок.
- Заморожу себя и ребёнка, - отвлечённо подумала Клава, но окно закрыла. Нужно что-то делать, причём, срочно!
Клава схватила ненавистную шляпу и со словами: «А. вот вам новые технологии!» принялась кромсать её большими ножницами. Ничего похожего на скрытую камеру внутри не обнаружилось. Уродливо искромсанные куски фетра мягко падали на пол. Обрывки подкладки разлетались по комнате, потому что окно оказалось закрытым не полностью, и в комнате гулял сквозняк. Клава с пристрастием осмотрела каждый кусочек того, что ещё совсем недавно было шляпой. Ничего, даже отдалённо намекающего на её необычные свойства. Обычные куски фетра и подкладочной ткани.
- Что ты наделала, мама, - зарыдала Настя, прижимая к себе обрывки материала. – Ты же её испортила! Совсем испортила. Теперь ничего не исправишь!
- Вот и хорошо, - сказала Клава, она аккуратно связала куски шляпки атласной ленточкой и, открыв окно, выбросила весь мусор на улицу. – Всё! И не надо плакать. Может, кому-то куски понадобятся, они и подберут. А нам совсем не нужно!
- Всё будет хорошо, всё будет хорошо, - запела она, отправляясь на кухню.
Настя плакала навзрыд и не могла остановиться. Сегодня она под большим секретом рассказала Лёше из старшей группы, а потом Ксюше и Танечке, что у неё есть такая замечательная, необыкновенная шляпка. Наденешь её, и нет тебя, ищи, где хочешь. Она обещала показать её, даже дать поиграть. А теперь что? Все будут считать её врушкой-грушкой , с ней не захотят играть и будут жаловаться Ольге Ивановне. Нет, она не сможет так жить! Она сейчас найдёт остатки шляпки, заберёт их и сошьет. Шляпка будет такой же, как раньше. Она ведь умеет шить. Мама её учила несколько раз. И у неё почти получалось.
Дверь громко хлопнула.
- Настя! – закричала Клава и бросилась следом. – Настя, подожди! Хорошо, мы вместе найдём сейчас шляпу. Ладно, я не буду её больше выбрасывать, я передумала.
Вечер, а он уже переходил в ночь, был странно тихим: ни шума, ни ветра, даже мёрзнущих парочек не наблюдалось в поле зрения.
- Куда ты бросила куски? – тихо спросила Настя.
- Просто под окно, - ответила Клава. – Она осторожно обходила грядку. Остатки шляпы могли быть только здесь. Она чётко видела, куда они падали, тем более, что ветром при такой погоде их унести не могло.
- И где они? – Настя буквально ползала по земле, пытаясь отыскать хоть кусочек. Но ни одного кусочка, даже ниточки не обнаружилось.
- Ха, ха, ха! – услышала Клава предельно отчётливо. Смех, причём, смех ей знакомый. В конце здания промелькнул силуэт человека в растёгнутом пальто с развевающимися редкими волосами.. Летящей походкой он стремительно удалялся.. Клава поняла, что дальнейшие поиски бесполезны. По законам жанра всё и должно было закончиться хохотом. Ей даже показалось, что на стене проявилась тень от длинного указательного пальца, кому-то грозящего. Хотя, почему, кому-то? Именно ей! Поэтому, она и не побежала следом за уносящим шляпу.
- Понимаешь, Настенька, - сказала она. – Шляпа была волшебная, поэтому от неё можно было ожидать разных сюрпризов. Ты же знаешь, что такое сюрприз?
- Знаю! – сказала Настя. – Это подарок.
- Можно сказать и так, - согласилась Клава. – Но не обязательно приятный. Так вот, неприятный сюрприз заключался в том, что шляпа должна была исчезнуть в строго определённое время. Вот так! Она и исчезла. И никто не виноват, что так произошло.
Настины глаза наполнились слезами. - Нет, если бы мама не бросила её в окно, шляпа точно не исчезла бы.
- Помнишь, как исчез Золушкин наряд? – спросила Клава.
- Да, - вздохнула Настя. Может, мама и права. Настя находилась ещё в том возрасте, когда сказкам верят безоговорочно.
Они лежали на кровати, тесно прижавшись друг к другу. Клава с давно не проявлявшейся так отчётливо нежностью наблюдала, как девочка постепенно уходит в мир детских причудливых сновидений, где сегодня она, скорее всего, по-своему проиграет сказочный сюжет с шапкой-невидимкой.
Телефон зазвонил непривычно громко.
- Ты ещё не спишь? – спросил Сергей.
- Нет, - сказала Клава. Я знала, что ты сегодня позвонишь, даже была уверена, - и … впервые за последние дни засмеялась.