«Шарпей – одна из самых редких, загадочных, покрытых тайной пород в мире. Об этой породе сложилось множество легенд, мифов, которые заставляют поверить в экстрасенсорные возможности собаки»
Из Интернета
«Я очень спокойная. Только не надо
Со мною о нем говорить».
А. Ахматова
«И вот ты знаешь, Шарпей…» - говорила я вечером, поздно возвращаясь с работы.
Я называла его Шарпеем, своего пса. Мне казалось, что Шарпей – это как старлей, что ли. Вроде бы звание офицерское. Иногда я переиначивала М. Кульчицкого: «Я раньше думал: «лейтенант» / Звучит вот так: «Налейте нам!» Я переиначивала строки поэта и говорила «Шарпейте нам!» И уже среди моих друзей это стало устойчивой фразой, похожей на мем. Для кого-то популярным мемом стало «Давай, до свидания!», а мы говорили «Шарпейте нам!» и прекрасно понимали, о чем идет речь.
«И вот ты знаешь, Шарбей!» - говорила я иногда, если день был слишком трудным и эмоциональным. Моя бойцовая, родом из Китая собачка, не различала «бей» и «пей» - но мне в некоторые трудные дни нужно было говорить что-нибудь более резкое. «Шарбейте нам!» «Шар бейте нам!» «Шар бей!»
Я снимала свой китель, не глядя на погоны. А что погоны? А что звание? Я даже в зеркало на себя не смотрела – что я там увижу? Короткое туловище, короткие руки и ноги. Глаза… Глаза красивые. Не то что у Шарпея!
Женщина-полковник. Что может быть уродливее?
Шарпей – это звучало обнадеживающе. Похоже на старлей – значит, есть надежда на жизнь впереди. Похоже на шанель, чуточку похоже на шанель – значит, не такие уж короткие ноги… Может быть, показалось?
Шарпей ждал меня дома. Я оставляла ему воду, еду и включенный телевизор – музыкальный канал. Вечером я пила кофе, рассказывала ему о своих делах – он кивал мне морщинистым лицом и внимательно слушал.
«И вот ты знаешь, Шарпей. – сказала я ему, вернувшись домой, - я написала ему, что рисую на запотевшем окне буквы его имени… А он ответил мне, что в литературе это уже было. Но я не литератор!»
Шарпей кивал головой и вздыхал.
«На, поешь!» - я протягивала Шарпею печенье. Он хватал его, громко жевал, роняя крошки.
«Шарпей, сегодня я написала, что видела машину, а на ней – буквы его имени. Представляешь! Его имя! А он не ответил мне».
…Шарпей хотел еще печенье. Я кормила его и думала, что меня никто нигде не ждет – только этот большой морщинистый пес.
Шарпей смотрел на меня – а я рассказывала ему, что потом ни разу больше не встретила машину с буквами имени того человека. Буквы были всякие разные. Шарпею бы они не понравились! Например, буквы, составившие слово «КОТ». Или «РРР». Или «МАУ». Я говорила Шарпею, что «мау» - это словно совсем маленький ребенок говорит «мяу», потому что он не умеет еще говорить как следует. А скоро ребенок вырастет – вырастет и забудет про свое детское слово. И только мама будет помнить. И еще я. Я смотрю на себя в зеркало – наверное, у меня мог бы родиться ребенок с красивыми глазами.
«И вот ты знаешь, Шарпей… Ты знаешь, я всегда верила в дружбу. Я думала даже, что дружба выше любви. Я зачитала Цицерона до дыр: «В мире нет ничего лучше и приятнее дружбы; исключить из жизни дружбу – все равно что лишить мир солнечного света». Я так долго верила в дружбу, потому что не верила в себя – и вот теперь, Шарпей, я просто «отличный друг»… И вот ты знаешь, Шарпей, я написала ему смс-ку, что хочу увидеть его, очень хочу увидеть его, потому что, потому что…
Шарпей, он ответил мне: «Я не достоин этого». Он так ответил мне, Шарпей. Лаконично ответил, словно отдал честь. «Но ради нашей дружбы, - добавил он позже, - я готов пешком идти за тобой хоть на край света».
И ты знаешь, Шарпей, ты знаешь, я подумала, что дружба – это все-таки очень важно, это очень хорошо, потому что не всякий человек встречает в жизни настоящего друга. Ты знаешь, Шарпей…»
Шарпей спал.
Я выключила телевизор.
Я собрала с дивана и с пола крошки от печенья.
Я еще и еще раз перечитала сообщение на телефоне. Потом я поцеловала его – экран стал нежно-небесного цвета. Буквы на мгновение исчезли, потом появились вновь.
«Все-таки он написал мне, Шарпей», - сказала я негромко.
Завтра нам рано вставать.
Ах, как устала я носить погоны на плечах…
***
…Если бы у меня был шарпей… Или даже совсем маленькая птичка или рыбка… И если бы по вечерам я разговаривала с ними… И если бы шарпей кивал мне в ответ морщинистой головой, а птичка или рыбка просто молчали бы в ответ…
…Я написала бы ему, что…
Я бы просто написала ему.
***