Сейчас сообщили: в городе Краснокаменске появилась улица Ищуковой.
Лидия Петровна Ищукова, первооткрыватель Стрельцовских урановых месторождений, доктор геолого-минералогических наук, лауреат Ленинской премии, мужественный, хороший человек, придумавшая название открытому рудопроявлению "Красный камень", на месте которого вырос прекрасный современный город Краснокаменск.
29.07.2011
Дорогая Лидия Петровна!
Как обычно в последние годы был в июне в Питере и Галина Анатольевна среди интересного чтива дала мне книгу В.Зенченко «Заросшие тропы», которой я естественно заинтересовался и, найдя страницы, посвященные местам и времени мне знакомым, с увлечением стал их читать, наслаждаясь упоминаниями таких дорогих мне имен : Кузнецов Владимир Михайлович, Виталий Кузнецов, Юра Игошин, Игорь Козырев, Сева Медведев, Саня Цабиенко, И.И.Щербинин и других; за каждым именем в памяти воскресали лица, события, переживания. Так все это было приятно и волнующе и я был благодарен и Гале и автору и некоторое время был просто счастлив, купаясь в воспоминаниях о том богатом впечатлениями и друзьями времени. Но постепенно это чувство восторга и благодарности стало сменяться сперва недоумением, сомнением и, наконец, возмущением, и первое впечатление, насторожившее, когда я взял книгу в руки, от ее заголовка, посвящений, эпиграфа и т.д., свидетельствующих по крайней мере о не особенно хорошем вкусе, претенциозности и вызывающих подозрение в нечистой совести автора, к сожалению более чем оправдалось.
Так откровенно искажать очевидные, всем известные события! Конечно, это в духе времени, но от этого не менее отвратительно. Написано все сегодняшним языком, с сегодняшних позиций, никто тогда такими словами не думал и не говорил. Тоже у Гали в этот раз прочитал книгу читинского журналиста Анатолия Снегура «Ключ Мраморный (Хроника Первого Забайкальского Урана)». Очень интересная попытка разобраться, как все было на самом деле. Особенно актуальная после лживых коньюнктурных публикаций в «Комсомольской правде» и некоторых других изданиях. И в этой книге журналиста, не геолога и не очевидца и современника простителен и «высокий штиль» и фантазия, восполняющая недостаток информации, и прочие незлонамеренные вольности. Но в книге современника и участника событий извращение истории в угоду тщеславию просто стыдно. Одним словом мне стало противно и не захотелось продолжать и тем более читать о других страницах его биографии. Если уж то, что я знаю, изложено с таким обилием вранья и бахвальства, то верить тому, о чем я не знаю, никаких оснований нет, а читать фантазии лучше уж у профессиональных писателей - фантастов. Поражает уже не только нахальство и странное на мой взгляд искажение правды для собственного возвышения, но то, зачем он это делает, ведь сам-то он знает, как было в самом деле, или он убедил себя и теперь верит, что так все и было и мечтает остаться в истории героем, а не лгуном. Неужели не осталось участников и свидетелей этих событий? Ведь есть же отчеты и другие документы. Похоже, что даром графомании в Сосне обладает только В.П. и конкурентов у него нет. Упомянутый Снегур ссылается на произведения единственно «известного геолога-уранщика» В.П. Зенченко. Так эта ложь и останется в истории? Неприятно и обидно за истинных работников, сделавших работу несмотря на противодействие людей, потом, когда вопреки их прогнозу и упорству запретителей месторождение было открыто и разведано, пытающихся приписать себе славу открытия якобы вопреки усилиям истинных открывателей. Столько вранья, читать невозможно и после книжки этой хочется вымыть руки. Я, человек брезгливый, не мог это читать, бросил, тем более не будучи уверен, что помню все детали и не обладая никакими документами для составления обоснованного опровержения, не могу и браться за это дело. Вот и решил ограничиться этим письмом, чтобы подтвердить Вам моё уважение и выразить сочувствие в связи с таким бесстыдством В.П. Зенченко.
Господи, оказывается и Краснокаменск - это его авторство. А помните, как мы, тогда молодые и романтичные, даже в отчете назвали это рудопроявление «Торбаган» в благодарность зверьку, по выбросам из норки которого и было оно открыто, и конечно с учетом созвучия Гриновскому городу Зурбаган. А Шанюшкин О.Н., тогдашний главный геолог экспедиции, это наше намерение зарезал, сказав, что торбаган – «грязный зверь» и местные буряты могут обидеться, тогда кто-то ( не Вы ли?) решил назвать рудопроявление Красным камнем, по аналогии с чем-то кавказским и потому, что такой не слишком заметный красноватый камень там в самом деле был. А оказывается, это Зеня придумал, так же как задолго до начала работ знал, что в Стрельцовке «большой уран». Чушь собачья. А сам после первого сезона смылся, гордо заявив, что едет туда, где руда есть, а «вы тут впустую копайтесь с Лидой». Какой наглец! Не зря на первой странице поместил эпиграф из Конфуция: «Говорите правду и зло рассеется». Подстраховался. Как говорится, «на воре шапка горит».
И все же эта книга, точнее упоминание людей, там и тогда работавших, доставило мне давно неиспытываемое удовольствие и волну воспоминаний. Щербинин Иннокентий Иванович. Я в его отряде проходил практику после четвертого курса в Вершине Дарасуна и еще севернее, куда нас с отрядом человек в десять забросили на вертолете. Такое счастливое время было и каких замечательных людей я там встретил. Несколько дней перебираю в памяти события той сказочной практики и оказывается я на удивление много в деталях помню и так приятно это все вспоминать: И Иннокентия Ивановича, и Саньку Цабиенко, которым я тогда восхищался, да и позже, уже работая в Сосне, Володю Филиппова, техника-геолога, такой забавный и интересный человек, и рабочих помню, были там братья Шелопугины, старший казался мне совсем стариком, а младший Миня, такой крепенький мужичек-сибиряк, хитрован. Повариха, имя которой к сожалению не могу сходу вспомнить, кормила нас сказочно дичью, рыбой, пирогами и все добывалось там же в окружающем лесу . Даже брагу варила в большой молочной фляге к воскресному обеду, когда вертолет не прилетал; ее сын, шустрый мальчишка лет пятнадцати, ходил с нами в маршруты. В честь собаченки Шавки, тоже сопровождавшей нас в маршрутах, мы назвали распадок, где проверяли аномалию, «Шавкин ключ». Господи, а банька - творение Иннокентия Ивановича на берегу лесной речки, в которую мы бросались, напарившись по-черному. А чуть ниже (или выше?) по течению сделали (наверное Шелопугин старший) такой плетеный из прутьев забор, перескакивая через который, рыба попадала прямо в приспособленную за ним корзину и потом к поварихе и к нам на стол. В общем воспоминания как о рае. Останавливаюсь, чтобы не слишком утомить Вас. А в памяти-то все продолжает вертеться.
И вот такие прекрасные воспоминания о практике и о последующей работе в 324 партии сначала под руководством Зенченко, сбежавшего после первого года, что бы он теперь ни сочинял, по собственному острому желанию, на север, который он считал более перспективным. Эти прекрасные воспоминания испачканы теперь враньем Владимира Петровича Зенченко, автора книги, изданной в 2009 году в Иркутске Сосновгеологией. Грустно и противно и стыдно, как это оказалось возможно.
И так недостойно даже просто мужчины пишет о Вас, отнимая у Вас и нахально приписывая себе Ваши заслуги в открытии, игнорируя Вашу упорную, несмотря на противодействие многих, включая, может быть в первую очередь, именно его, Зенченко, работу на Стрельцовке, которую по моим воспоминаниям никто, кроме Вас, особенно перспективной не считал. Я сам смылся на юг, к Забайкальску, оставив в Стрельцовском прогибе молодого специалиста Юру Филипченко, который и нарисовал первую зону, к которой какое-то время привязывали полученные в скважинах проявления. А теперь оказывается он знал все еще до начала работ и Вы ему только мешали. Господи, как жаль, что уже не осталось людей, работавших там и тогда. Юрка Игошин, Володя Кузнецов и другие ребята ему бы напомнили. Мерзкая книга, достойная публичного сожжения. А автор позорного осуждения. Увы как-то сегодня все не так, как должно. И честность не в чести.
Еще раз примите мое искреннее уважение и всегдашнее восхищение Вашим трудолюбием, упорством и жизнелюбием, желаю Вам крепкого здоровья и новых успехов.
Лидия Петровна ушла из жизни 5 августа 2013 года.