Певчий разбойник.
Давно мечтал найти гнездо сорокопута-жулана и понаблюдать за его жизнью в гнездовой период, но всё время как-то не везло: то обнаруживал гнездо в стадии строительства и оно так и оставалось недостроенным по неизвестной причине; то в самом начале кладки самку прямо на гнезде поймал ястреб-перепелятник на моих глазах; то находил гнездо непосредственно перед вылетом птенцов.
Наконец повезло. Три года подряд встречал поющего самца практически на одном месте: у обширных непроходимых зарослей шиповника на краю берёзового колка. Над шиповником кое-где возвышались кусты боярышника, на вершинах которых он устраивал свои концерты. На этот раз он пролетел совсем рядом, не заметив меня и нёс в клюве кусок тряпки. Долетев до очередного боярышника, он нырнул в куст, а через пару минут взлетел на его вершину и запел свою брачную песню.
Достал бинокль, разглядываю: довольно красивая птица величиной почти со скворца с сильно крючкообразным клювом и длинным ступенчатым хвостом. Основная окраска оперения пепельно-серая, а хвост и крылья чёрно-коричневые. Была первая половина июня. Шиповник покрыт густой листвой с крупными розовыми цветами и кустарник внутрь практически не просматривался. В это время подлетела довольно невзрачная самочка жулана с длинным стебельком какого-то злака в клюве. Успел заметить куда она юркнула и медленно продвинулся в том направлении. Жуланиха оплетала сухим стебельком тройчатку сучьев боярышника, создавая стенку гнезда. Закончив работу вспорхнула наверх и они скрылись вместе с самцом. Я с большим трудом подобрался к гнезду Оно ещё не закончено, но видна добротность постройки: довольно толстые стенки из тонких веток, сухих листьев и стебельков трав, в которые вплетены обрывки бересты, каких-то тряпок, лишайники, мох, нитки и даже кусок тонкой медной проволоки. Лоток гнезда выстлан небольшим количеством мелких перьев и растительного пуха. Через три дня гнездо было готово, самка ежедневно в течение недели откладывала по серовато-зелёному с бурыми расплывчатыми пятнами яйцу и, когда их стало шесть, приступила к насиживанию кладки.
Самец в этот период почти беспрерывно пел и летал над кустарниками и полем особым способом. И вот я увидел то, что хотел узнать: как он охотится. Оказывается жулан выбирал на границе кустарников и поля невысокое деревце и с него как из засады нападал на свои жертвы. Его добычей становились кузнечики, кобылки, крупные жуки, стрекозы, лягушки, ящерицы, мыши, полёвки и даже мелкие птицы. Поймав добычу, взлетал обратно на дерево и обрабатывал её: птичек ощипывал, лягушками грызунам разбивал головы об ствол или толстую ветку, у кузнечиков и жуков обламывал жёсткие надкрылья, у стрекоз обрывал крылышки. Лишь после этого он разрывал пищу на части и проглатывал. Насытившись, жулан подкармливал самку на гнезде, а остатки пищи развешивал на этом же боярышнике, накалывая её на длинные колючки. А ведь эта в общем-то певчая птица редко оставалась без добычи: мыши и мелкие птички не боялись поющего жулана и понимали свою ошибку только в клюве пернатого разбойника.
В,Светашов.