Порыв ветра, разметал, длинные волосы. Взгляд был устремлен, на высотку, точнее на пятнадцатый этаж, десятое окно слева. Темная фигура стояла у окна. Жалюзи закрылись и очертания изменились. Человек схватился за голову и упал на колени. Его тело дрожало, можно было решить, что он плачет.
«Если бы, кто-то знал, через что мне пришлось пройти. Если бы, кто-то понял, что потеряно, раде того что бы, стоять здесь и видеть его. Каково это.… Быть бесчувственным, бессердечным монстром!
А он даже, не помнит меня»…
Первая глава
Карл ворочался в постели уже больше часа. Он никак не мог забыть события сегодняшнего дня. А именно эксгумацию трех саркофагов, принадлежащих фараону Хорем Хеба третьему.
Усыпальницы были обнаружены на плато Джабель – Абу - Сиро. Достались они археологической группе весьма нелегко. По всему пути, до входа в саму усыпальницу, встретился не один «страж». Много предупреждений, угроз. Дабы, никто не смел, открывать усыпальницу, и уж тем более, не трогал саркофаги. Не обошлось и без жертв. Трое наемных арабов погибли при вскрытии камеры, вышли отравляющие газы. Трое по лабиринту, до усыпальницы, отравленными дротиками из глазниц «стражей». Еще трое, лежат в коме, так же отравленные пока неустановленным ядом. При выносе последнего саркофага, из ручек для переноса, с левой стороны, механически, выступили отравленные шипы. Все это выглядело пугающе странно, но как оказалось, было не самым странным. При вскрытии саркофагов, присутствующие были повергнуты в шок. В двух саркофагах были обнаружены тела молодых девушек. Третий не смогли открыть, вероятно, нужен ключ.
Девушки, а иначе никак более их назвать нельзя, немного различались внешне, и вероятно в возрасте. Они были свежи и прекрасны, нетронутые вековым течением времени, словно, спящие. Мумифицирование, каким-либо способом, приводящим к такому результату, Карлу было неизвестно, поэтому при вскрытии, у присутствующих перехватило дыхание. Принцесса Симбелла, так было высечено на крышке саркофага, была примерно семнадцати лет, выглядела так, словно ее только что положили туда. Прекрасная, гладкая, белая кожа. Идеальное личико обрамляли шелковистые волосы, цвета Карнакской ночи. Закрытые глаза с пушистыми ресницами, создавали ощущение, что они вот-вот распахнутся. Ровно очерченные, пухленькие губки, чуть розоваты. Шея и плечи оголены, руки скрещены, ладонями на груди. Легкое платье цвета рассвета, было весьма прозрачным, и сквозь него можно было рассмотреть, что все тело девушки, также юно и прелестно. Большое количество золотых украшений с драгоценными камнями и подобие небольшой короны, подтверждает догадки о царском происхождении. И перевод с крышек саркофагов это подтверждал.
Говорилось, что девушки были преданы проклятию древних царей-богов. Приговор к вечным скитаниям души и не упокоению тела. За то предательство, отцу, мужу. Фараон, несмотря на сильную любовь, все же решил покарать предательниц, дабы никто более не решился на какое-либо преступление. Мать-Нифертири и две ее дочери, младшая Симбелла, старшая Амуна.
Карл разглядывал Симбеллу, провел ладонью от шеи по линии предплечья и плеча, плоть не была твердой и холодной, как это бывает у умерших. Открыли второй саркофаг и Карл перешел к нему. Принцесса Амуна, приблизительно двадцати двух лет, выглядела старше, выше. Волосы короче, нос острее, губы тоньше. А в остальном все тоже самое, юна, прекрасна, словно погрузившаяся в сон. Третий саркофаг никак не могли открыть. Было уже позднее время, да и люди устали. Решили объявить отбой.
Но Карл ворочался, и никак не мог заснуть. Не давали успокоиться те несколько странных строк, на третьем саркофаге.
Быть тебе вечной пленницей
Собственных дочерей.
И будут они тебе ключниками
До скончания веков.
Карлу никак не шла мысль, и он повторял эти строки снова, и снова, пытаясь понять смысл. Он шептал, снова повторял непонятные ему строки, и все же заснул. Тяжелым, беспокойным сном. – Ключниками… И будут они ключниками…! Да! Ключниками…, на груди у каждой фрагмент ключа!- Он вскочил с раскладушки, и выскочив из своей палатки, понесся через спящий лагерь к палаткам артефактов. Зажег лампу, и, подойдя к саркофагу, прочел.
Быть тебе вечной пленницей
Собственных дочерей.
И будут они тебе ключниками
До скончания веков.
И быть тебе хранительницей,
Возрождения царства великого.
Ибо пока вы под заключением
И погребены, то и царство спит.
И тайна предательства вашего
Засыпана песками вечности.
И пусть не прочтенным останется
Ваше пробуждение.
Карл так увлекся, что даже не заметил, как в палатку вошел высокий молодой человек.
- Значит все-таки ключи. Ключи у дочерей и … свиток у матери … - почти прошептал Карл.
- Какой свиток? – парень глубже вошел в палатку. Это был Дэвид, младший брат Карла. – Чьей матери? И какого черта ты вообще тут делаешь? Все спят, так, что храп стоит до самого Корнака!
Карл слегка вздрогнул от неожиданности. Он не любил когда брат так делал.
- Дэви, ну я же просил так не делать. И что ты, тут делаешь? Почему не спишь. Решил пополнить свой список, египтянкой? – Дэвид непроизвольно махнул рукой в сторону саркофагов. И с небольшим сарказмом и иронией ответил.
- Ну, а как я вижу, тебе тоже не спится, но только вот эти египтяне, немного суховаты. Даже на твой вкус…
- Не совсем. Подойди ближе.
Дев приблизился и протянул Карлу, средней толщины, но весьма увесистую, книгу. – Вот, нашел в камере с теми жрецами, помнишь? Но она не открывается.
Карл взял книгу и повертел в руках – к ней, должно быть, нужен ключ. Я же тебе говорил...
- Я помню, помню! Но на жрецах не было ничего подходящего. – Дэвид нервно вздохнул и подошел ближе к саркофагам. – Ооох! – Убрав руки с края каменной гробницы. – Твою мать!!! Что это?! – Круто развернувшись к брату, резко, чуть испуганно, спросил он.
- Принцесса Симбелла – легко ответил Карл. И положил книгу на край саркофага Нифертири. Подошел к Дэвиду и хлопнув его по плечу, спросил, – Ну что, правда красивая? – с ухмылкой смотря на брата, так, словно обставил его в покер, на кругленькую сумму. Дэвид провел ладонью по ее лицу, волосам. Словно убеждаясь в ее смертности. Он нагнулся, чтобы лучше рассмотреть ее лицо. Толкнув рукой в плечо, Карл сказал, скорее даже хохотнул, – Нет братишка, эта Белоснежка не проснется от твоего поцелуя.
- Да нет! – отпрянул Дэвид – Я разглядывал выражение ее лица, она… словно страдает, или сильно огорчена.
- Да? – Карл тоже нагнулся – И правда, а я не разглядел с первого раза. Уж сильное впечатление произвело на меня, само ее состояние, – сказал он это как- то отдаленно, и словно самому себе, нежели Дэвиду.
- Так, что ты тут, все-таки делал? Все давно спят, – спросил Дэвид, повернувшись к брату лицом к лицу.
- Ах да! – спохватился Карл, направляясь к закрытому саркофагу. Дэвид пошел за ним, взглянув через плечо брата на другую девушку, но того же впечатления не было, и он, быстро отвел взгляд на брата, в ожидании ответа.
- Это должно быть мать Симбеллы и Амуны, Нифертири.
- Знакомое имя.
- Да, происходит скорее всего от Нефиртити, но может я и ошибаюсь. Вот… - показав указательным пальцем на надпись на крышке саркофага. – Я перевел. Там сказано, что ее дочери являются ее ключниками. То есть… - Карл обошел саркофаг и подошел к принцессе Амуне. Взял в руки талисман, висевший у нее на шее, и посмотрел на брата. – Это ключи.
Дэвид подошел к принцессе Симбелле, и взглянув на нее еще раз, подумал, как бы он хотел увидеть ее глаза, улыбку. Да, очень хотелось увидеть, как она улыбается. Это ее выражение, полное страданий, угнетает. Протянув руку, как- то медленно, и беря в руки амулет, подумал, что хотел бы услышать ее дыхание, стук ее сердца. Она была слишком хороша, нет, даже прекрасна, что бы быть мертвой. Она должна была быть живой. Сняв кулон, он отдал его брату, но как- то безучастно, безразлично глядя в пустоту. И вдруг, не громко спросил.
- Карл, а что с ними?
- Урны отсутствуют, значит, все внутренности на месте, ну или вымыты. – Дэвид слегка перекосился в лице, и передернул плечами. – Они не мумифицированны, как все.
- В бинтах?
- Да, это я встречаю впервые. У них нет амулетов воскрешения для вечной жизни.
- Это в виде Ока, и Жука Скоробея.
- Да, да. А ты много знаешь, значит, все-таки, не всегда спал на занятиях. Так вот, вспомним азы. Человек – это многомерное существо, которое имеет семь оболочек, из которых были поименованы пять: Тело – Сах (оболочка)
Душа – Ка (жизненная энергия)
Сущность человека – Ба (мысли, желания)
Душа – Сердце – Иб (ментальное тело)
Душа – Причина – Подсознание – Эб (кормическое тело)
Душа – Смысл – Эб (самосознание)
Дух – Ах
- После смерти человека, все его оболочки отделялись от тела, и покидали его на семьдесят дней. Пока на земле парасхиты и бальзамировщики превращали тело (Сах) в мумию, энергетические оболочки странствовали в воздушно-надземном пространстве, поднимались в высшие сферы, достигали луны, солнца и планет. Душа – Ка, время от времени возвращается к телу и следит за правильностью всех обрядов. Иначе Ка превратится в злого духа, и будет вечно преследовать свой народ.
- Ну, это я все примерно понял и вспомнил, ну что из-этого.
- А то, что над ними – Карл провел рукой в сторону саркофагов – этот обряд не проводили.
Незаметно для себя Дэйв вернулся к саркофагу принцессы Симбеллы. И тихо, в задумчивости, спросил.
- Может они спят???
- Спят?!!! Ты что, сбрендил, или хватил лишнего? Как можно проспать столько веков? – Дэйв сперва смутился, но быстро нашелся
- Литоргия… - Карл посмотрел на брата недоумевая. Он никогда не видел его таким. Таким потерянным, даже после смерти родителей Дэвид был тверд и всегда собран, а сейчас?
- Нет, либо ты спятил, либо эти египтяне и вправду колдуны, Черт их возьми! И чего ты так на нее пялишься? – Карл уже неоднократно видел, как Дэвид разглядывает принцессу. Дэвид еле слышно прошептал.
- Скажи, разве такое вообще возможно?
- Дэвид, похоже нам пора спать. – Положив амулеты рядом с книгой на саркофаг, Карл обнял Дэвида за правое плечо, и вывел из палатки в густую темноту холодной ночи.
Сон был прерывистым, мутным и непонятным. Он куда-то бежал, очень тяжело передвигал ногами, словно они были закованы в оковы. Запыхавшись, остановился, нагнулся вперед и уперся руками в колени. Обернулся, но позади никого не было, ночная пустота пустыни. Вдруг он сорвался и стремительно полетел вниз. Он падал так быстро, что срывало одежду.
- Дэвид вставай. Вставай. Да проснись же. – Карл тряс брата, ухватившись за край рубахи – Слышишь, завтра утром прилетает сама Элеонора Кэс. Я дозвонился сразу же, как только были найдены саркофаги. – Дэвид открыл глаза, соображая, что ему говорит брат. Зевнул, потянулся, и повернул голову к брату.
- Как? Элеонора? Ты не говорил, что ей позвонил. – Дэвид снова закрыл глаза. Но он не спал, он вспоминал, когда в последний раз видел Элеонору.- Когда я видел ее? Да, в Стэнфорде. Элеонора там преподает. Слушай Карл, а зачем нам Элеонора? Ты вроде и сам неплохо разбираешься во всех этих «каракулях», – спросил Дэвид, потягиваясь на своем скудном ложе.
- Ты прав, я неплохо разбираюсь, но Элеонора профессионал, спец по всем этим древним книгам. И Дэвид, давай вставай! – прикрикнул Карл на брата и толкнул в плечо.
Дэвид снова потянулся и сел. По полу тянуло утренней прохладой, и даже немного бросило в дрожь. Покрывшись гусиной кожей, он пытался согреть себя растираниями рук. Вздрогнув, встал и направился в угол палатки к старенькому умывальнику. За ночь половина воды просочилась в потертую эмалированную чашку под ним. Вода была холодная, и Дэвид вздрогнул, когда набрал воды в ладони, чтобы умыться. Истошно рыча и ругаясь, как и каждое утро, он умылся. Почти заканчивая процедуру чистки зубов, Дэвид повернулся на крик брата. С пеной во рту и торчащей из него зубной щеткой он смотрел на вбежавшего Карла.
- Она приехала! Элеонора приехала!- почти задыхаясь, кричал Карл.
- Ках! Ухе? – бормотал Дэвид с полным ртом пены. Вытащив щетку он продолжил, – Хо ы ховохил хавхта!
- Что?
Дэвид сполоснул рот и повторил.
- Ты же говорил завтра
- Да, да, но видимо она смогла раньше. Ты только представь! Сегодня мы сдвинемся с места. – Карл тараторил, как неугомонный – С ее знаниями мы сможем узнать историю жизни семьи Фараона. И главное, каким способом произведено бальзамирование «наших» принцесс.
Дэвид спокойно вытирался, «повидавшим», серым полотенцем. Он понимал ликование брата, но не разделял этой радости ожидания. Это и понятно. Ведь Дэвид не был достаточно хорошим учеником, он даже не мог объяснить, что подтолкнуло его на обучение в Стэнфорде. Это было чем-то вроде проведения. Он просто знал, что должен был быть здесь, рядом со старшим братом, который в отличие от него, был превосходным археологом. Да и человеком, наверное, тоже. У Дэвида никогда не было такого запала, как у Карла. Он нехотя ковырялся в «старой рухляди» - так он называл даже достаточно ценные артефакты. Но ему нравилось путешествовать, хотя условия жизни весьма ущербные. По большей степени ему нравилось обхаживать девушек. Он был в какой-то степени обольститель. Его улыбка просто сражала все женское население. И нехватки женского внимания у него не было. И он знал, что Карл не просто так позвонил Элеоноре. Они вместе учились, но Элеонора осталась преподавать, а Карл отправился в долгий и кропотливый путь – путь археолога. Дэвид знал, брат неравнодушен к своей сокурснице. Но в чем абсолютно различались братья, так это в своем отношении к прекрасному полу. Карл был нерешительным, он скорее бросится исследовать древние пещеры, чем подойдет к понравившейся девушке. А Дэвид, в первую очередь, бросится осматривать местные пабы. Так сказать, «поле боя» или «охотничьи угодья».
Но в эту поездку он сам попросился. Но когда он узнал, что Карл нашел гробницу фараона Хорем Хеба III, то что-то екнуло внутри него. Странные чувства охватили Дэвида. Словно узнаешь что-то радостное, о своих близких. Но объяснить самостоятельно этого он не мог. Таких бурных эмоций у него никогда не было.
Бросив полотенце на табурет, он подошел к брату. Похлопав его по плечу, с насмешкой шепнул на ухо.
- Может теперь, ты сможешь поразить ее своей находкой. И-и-и, наконец, уломаешь ее, – глаза Карла округлились, а Дэвид широко улыбнувшись, подмигнул и сорвался с места. Он знал, что точно получит пару хорошеньких оплеух. Братья носились по сонному лагерю. Увязая в песке, но продолжая бежать, Дэвид громко смеялся. А Карл пытался схватить его, но каждый раз Дэвиду удавалось увернуться. Они были похожи на детей-переростков. Когда Дэвиду удавалось отбежать подальше, он поворачивался к брату и дразнил, подманивая его руками. Упав руками вперед, в очередной раз, Дэвид наткнулся взглядом на женские туфли. В этой бешеной гонке, он практически не видел куда бежит, и немудрено, что он не заметил девушку, стоявшую посреди лагеря. По мере подъема, Дэвид разглядел девушку от носочков до лица.
- Элеонора! – воскликнул Карл и направился быстрым шагом к девушке. Он увидел ее на мгновение раньше Дэвида. Отряхивая руки от песка, он приближался. Пнув носком своего ботинка ногу Дэвида, он протянул руку Элеоноре. – Привет. Как добралась?
- Привет ребята. Более-менее. Ты же знаешь не понаслышке о «гостеприимности» Египта, – девушка была права и Карл кивнул. Египет не славился гостеприимностью, постоянные политические распри, и напряженное время в соседних государствах подвергало туристов реальной опасности для жизни.
- Да мы полдня простояли в огромной пробке! – воскликнул Дэвид – и все из-за какого-то грузовика. Привет Элл, – он протянул руку.
- Привет, привет. Ну, показывайте, мне не терпится на это взглянуть. – Элеонора говорила с нотками нетерпения, предвкушения. Она передала Карлу свою дорожную сумку, и они все направились к палатке с саркофагами.
Девушка ахнула при виде девушек. Она поднесла ладонь ко рту, а другой вцепилась в край рубахи Карла, стоявшего рядом. Немного переведя дух, она выдохнула и подошла ближе.
- Нора. С тобой все хорошо? – побеспокоился Дэвид.
- Д-а-а. Вроде бы. Я потрясена. Просто потрясена. Это невероятно! – сделала заключение девушка.
Элеонора преподавала в Стэнфорде. Они с Карлом учились вместе, но как прилежная ученица, что свойственно всем девушкам, она была лучшей и место преподавателя на кафедре, безусловно, было предложено ей. Она сразу же согласилась, поскольку любила археологию, но в большей степени манускрипты, в общем, работа в помещении, с удобным креслом и полной кофеваркой. Жизнь в полевых условиях ее не очаровывала. Они с Карлом были прекрасными друзьями, даже больше. Но ни Элеонора, ни Карл не решались сделать первый шаг. Они давно не общались, и Элеонора обрадовалась, когда Карл ей позвонил. Учебный год кончился, и она могла приехать.
- Элли, ну что скажешь? – спросил Дэвид.
- Дэйв. Ты каждый раз будешь склонять мое имя? – спросила девушка удивленно.
- Да. У меня бурная фантазия, – улыбался Дэвид. Он стоял у выхода из палатки, облокотившись о столбик. Девушка отошла от саркофага с принцессой Амуной и подошла к центральному, закрытому. На крышке лежала книга, которую накануне принес Дэвид.
- Что это? – спросила Элеонора, приподняв одну бровь.
- Это я нашел, – сказал Дэвид, подняв руку – Но она закрыта…
- Я тут кое-что перевел, – выдвинулся вперед Карл – мне кажется, что на груди у каждой находятся фрагменты ключа.
- Вот эти? – Элеонора заметила за книгой два медальона на цепочках. Они были похожи на полумесяцы. То есть, они не были цельным кругом, если их сложить вместе. – Возьми – Девушка кивнула в сторону книги. И Карл покорно убрал книгу.
Девушка подошла к изголовью саркофага и увидела надписи, о которых говорил Карл, а ниже высеченный круг с двумя выемками по бокам. Элеонора вставила медальоны в выемки и нажала посильней, чтобы они лучше вошли. И тут раздался щелчок. Круг с медальонами ушел внутрь и стал поворачивать. Все это сопровождалось щелчками и звуками движущихся механизмов. Ши-и-и. Из центра вырвалась струя дыма. Девушка схватилась за голову и начала падать. Дэвид и Карл бросились к ней. Успев ее поймать, побыстрее вынесли на свежий воздух. В палатке все грохотало, но ни кого не интересовало происходящее внутри. Лагерь уже проснулся, и к ним подоспела помощь.
- Это я виноват… - стонал Карл – Я не предупредил ее…
- Братишка, ты не виноват. Перестань себя обвинять. Тем более, она поправится – Карл метнул озлобленный взгляд на брата.
- Нет, я виноват. Я оплошал. А если бы что-то случилось. Если бы она.. Если бы она… умерла! О боже! Я не знаю, что сделал бы с собой. – Карл снова схватился за голову и вцепился в собственные волосы.
- Дружище. Доктор сказал, что все нормально, и она скоро проснется. Это хорошо, что мы ее быстро вытащили, она мало вдохнула той гадости. Как я понял, это какой-то парализатор. – Карл снова застонал, зря я это сказал.
Спустя пару часов Карл уже спал. Это томительное ожидание сломило почти всех в лагере. Дэвид сидел напротив брата и размышлял… Как же все это странно. Как-то нереально. Все это, эта поездка, все эти несчастные случаи… Дэвид закрыл глаза и откинул голову назад. Тканевый свод колыхался от ветра, от чего вся палатка тихонько покачивалась. Трение ткани палатки о столбики, создавало постоянный шорох, он убаюкивал. Дэвид постепенно засыпал. Но мысли продолжали будоражить его… Но все это так, ожидаемо… Да… Так словно я это знал... Словно ждал всего этого. Но вот что это? Это чувство, словно случится что-то еще… Что-то, что изменит мою жизнь. Суть моего существования… Дэвид медленно погружался в сон.
Солнце. Такое большое и горячее. Ослепительный свет резал глаза. И тут темное пятно появилось на фоне солнца. Это пятно двигалось в моем направлении и увеличивалось по мере приближения. Вскоре обрисовался силуэт. Лошадь, а на ее спине стояла девушка. Они мчались прямо на меня. Эти глаза… где-то я их видел, но где?
Сон стал медленно растворяться и Дэвид отчетливее слышал шепот. Это Карл разговаривал с Элеонорой. И как ожидалось, он обвинял себя и просил прощения, а девушка уверяла в обратном, что никто не виноват. Дэвид открыл глаза и встал.
- Ну - ну голубки, я, пожалуй, пойду, – сказав это, он направился к выходу.
- Дэйв, – тихо прошептала девушка – ты мог бы принести мне ту книгу.
- Да, но она же закрыта.
- Саркофаг открылся. Я думаю, в нем должен быть ключ к этой книге. Открой и принеси мне, я хочу её осмотреть.
- Есть мой генерал! – ответил Дэвид серьезным голосом, и отдав честь, вышел из палатки маршировочным шагом.
Элеонора прикрыла глаза и легонько улыбнулась. Силы почти вернулись к ней, но говорить всё ещё удавалось с трудом.
- Он замечательный. – Прошептала Элеонора.
- Да, он хороший брат.- Ответил Карл
И на этом весь их разговор остановился. Девушка мирно лежала с закрытыми глазами, а Карл тихо сидел рядом и чертил на песке, носком ботинка, круги.
Час как стемнело, а Дэвид все еще ехал в Луксор. Он никак не мог обойтись без барной стойки. Пару стаканов виски, джина и наконец-то можно расслабиться, и заглянуть в места с прекрасными танцовщицами. Эту ночь, Дэвид снова проведет в дешевом баре, погруженный в непонятные, даже ему самому, мысли, чувства. Зачем он здесь. В этом до боли знакомом мире, мире песка. В мире вековых тайн. Не помня себя, вернется в лагерь. Не замечая времени.
Уже давно стемнело, но Дэвид с Карлом продолжали сидеть в палатке с саркофагами. После того как Дэвид принес Элеоноре книгу, они с Карлом пришли сюда и разбирались с новым саркофагом. Точнее со старым, недавно открытым. В нем тоже была женщина, сорока лет, с теми же признаками, как и предыдущих. Дэвид сидел в дальнем углу и что-то вырезал перочинным ножом из деревянного бруска. Когда в палатку пошла Элеонора, никто из них не удивился. Девушка более полудня провела за чтением древних манускриптов и наконец, найдя нечто необычное, решила немедленно поведать об этом остальным. Некоторое время Элеонора и Карл разглядывали и тихо обсуждали что-то между собой. Но Карл решил всё же вмешать в их разговор и брата.
- Слушай Дэвид, Элеонора кое-что вычитала, не взглянешь? – спросил Карл брата, не отрываясь от книги.
- Ну давай, – лениво вздохнул Дэвид и поднялся. К парочке он шёл медленно, показывая своё недовольство. Его голова болела, после ночного рейда в город. Он медленно приблизился и заглянул в книгу через плечо брата. Некоторое время он продолжал скрести лезвием по деревяшке, но прочитав несколько строк, остановился, защелкнув нож, убрал его и брусок в карманы брюк. И всем его вниманием завладел текст. Дочитав абзац, Дэвид не знал с чего начать.
- Ну и как? – спросил Карл брата.
- Это-то, о чём я подумал? – в ответ спросил Дэвид.
-Да, – спокойно ответила Элеонора.
- И что же теперь? – беспокойство и волнение охватывало Дэвида, и это было заметно в его разговоре.
- Это я хотел спросить у тебя. Что ты думаешь? – настаивал Карл.
- Что я думаю. Здесь расписано, как оживить мёртвого! – почти крича, отвечал парень и тыкал пальцем в текст, - я ничего не думаю. Это невозможно! – вспылил Дэвид. Резко развернулся и направился к саркофагу с принцессой Симбеллой. Проведя ладонью по краю саркофага, он убрал руки в карманы.
- Дэйв. Я хочу попробовать, – сказала девушка. – Посмотри на них – и Элеонора провела рукой в сторону трех саркофагов – Нет, ни одного, известного способа бальзамирования, приводящего к такому результату. Остается принимать очевидное за действительное.
- В смысле? – недоумевал Дэвид.
- Это что-то сверхъестественное и наукой необъяснимое. И раз они прошли сквозь века, и не изменились лишь благодаря какому-то заклятию, то попробовать стоит. И в конечном итоге мы ничего не теряем. Да?
- Да. Так-то оно так, но все-таки как-то жутковато, согласись? – ответил Карл.
- Дерзайте, а я посмотрю, – бросил в ответ Дэвид и отошёл к выходу, что бы занять своё излюбленное место у столба.
Вторая глава
Вспышки воспоминаний, такие яркие, что стало казаться, словно это сон, обрывки сна. Как будто эти мучения, пытки всегда были, что и эти сны, были выдуманы. Вспышка… и в голове всплыл образ девочки и статного мужчины. Оба были чему-то рады, весело смеялись. Было видно, что это были отец и дочь, очень похожие друг на друга. Вспышка… и эта же девочка, но чуть постарше, играет с сестрой у воды, на вымощенных, больших ступенях, рядом с большим и прекрасным дворцом. Красивая, молодая женщина за ними наблюдает, стоя неподалеку за колонной, и нежно улыбается… Это МАМА!!! А эта маленькая, темноволосая девочка - я, а рядом, чуть постарше, моя сестра Амуна. Слезы… Нет, их нет, ничего нет. Я не чувствую тела. Вспышка… и мы втроем подле ног отца. И мама и сестра плачут, а я нет, я не чувствую вины, не смотрю умоляюще, а смотрю любяще. Отец был подавлен, и отвернулся. Слева от нас плакали няньки и самые преданные слуги. Я взглянула в сторону сбившихся в кучку негритянок и увидела боль, на лице моей служанки Налы. Ещё правее стояли, с выпрямленными плечами, жрецы. Надменным взглядом, взирая на эту картину. Среди них и наш родной дядя Атон, названный в честь древнего бога солнца. На секунду мне показалось, что дядя ликует, но только на секунду. Три саркофага стояли посредине зала, словно три пальмы посреди пустыни. Даже пытки и мучительная смерть, не смогли бы доказать насколько виноваты те, кто покушался на жизнь Фараона. А тем более родные дочери и жена. Это неописуемый грех. И жрецами было принято решение использовать страшную казнь. Заточение в одном теле, невозможность умереть и переродится. Жуткие терзания души… Вспышка… Я возле конюшни, подглядываю за Амуной. Тайные свидания с конюхом. Вот они шепчутся, их лица сближаются и, они целуются. Ф-у-у! Даже передернуло. Пятясь назад, я толкаю кувшин, полный дождевой воды. Он разбивается, я поскальзываясь, падаю. Меня поймали с поличным. Амуна сначала ругалась, потом стала умолять ничего не говорить отцу. Конечно, я ничего не сказала отцу. Резкая боль, пронзила все тело, от головы до пяток, но где голова и где ноги?… Снова воспоминания, боль, воспоминания, боль… Тишина…
Нет ни боли, ни воспоминаний. Я прислушалась и мне показалась, что я что-то услышала. Словно ветер колышет ткань шатра. Он коснулся лица, волос, прошелся бризом по легкой ткани платья. Нет! Это невозможно! Словно боясь чего-то, открыла глаза. Не сразу, пару раз моргнув. Я видела тканевый свод, в помещении было серо, наверное, рассвет. Я провела пальцами по лбу, всегда так делаю, когда волнуюсь. Слева от меня что-то вспыхнуло, поджав ноги, я села и повернулась на источник света. Это был прозрачный сосуд, в центре которого был пучок света. Будто солнце поместили в этот сосуд, крошечную частичку от своего одеяния. И тут же мой взгляд переместился ниже, на фигуру под загадочным светом. Это была МАМА! А за ней Амуна! Моему ликованию, не было предела. Но тут что-то пошевелилось в темноте, прямо перед нами, я увидела очертания человеческих фигур.
Молодой парень, вошел в круг света. Он был высок, больше чем на голову выше меня, двадцати трех лет, светлокожий, темноволосый, и с привлекательными чертами лица. Одет был странно, такую одежду я никогда не видела. Следом за ним, на свет вышли еще двое. Девушка и парень двадцати восьми лет. Оба были ниже первого, на пол головы. Честно, я плохо понимала что происходит. Я не верила своим глазам, происходящему вокруг не было объяснений.
- Я Дэвид, а это мой брат Карл и Нора, наша хорошая знакомая. – Все мое внимание, и внимание сестры и матери, было на их рассказе. Потом нам помогли выбраться из саркофагов. Вероятно, они не сделали это раньше, чтобы не испугать, дать все понять и освоится. Мне помогал Дэвид. Его рука была крепкой и белой, почти как моя. Он был намного выше меня, и ласково на меня смотрел, чем заставлял, первой отводить глаза. Ступив на песок, еще влажный после холодной ночи, я испытала восторг. Это просто невероятно! Снова чувствовать, видеть, ощущать. Жить! И тут мы бросились обнимать друг друга, а чужаки наблюдали в стороне. Немного обговорив нашу историю, и послушав историю после нашего заточения, нас накормили, и мы легли отдохнуть. Сон был спокойным, вернее мне ничего не снилось. Чернота. Я встала посреди ночи, и чувствовала, что выспалась, но что-то все-таки меня разбудило. Меня теребила, за плечо, сестра.
- Симбелла, Симбелла! Проснись! – я встала, и посмотрела по сторонам. Мы были вдвоем, мамы не было.
- В чем дело, Амуна? Что случилось?
- Пошли, нас зовет мама и эти, ну вставай же! – она тянула меня из шатра через площадку, в другой шатер. Когда мы вошли, то сестра отпустила мою руку.
Мама стояла на коленях, с опущенной головой и поднятыми к небу руками. Я знала эту позу, ведь мама была жрицей. Ее сейчас не было здесь, то есть ее души. Сестра тоже знала, и мы были спокойны, а вот о наших спасителях-чужаках, такого нельзя было сказать. Подняв руку в успокоительном жесте, я начала, первой, разговор.
- Всем известно, что жрецы знают многое, обладают редким даром, но только настоящие, избранные. Мы состоим из семи оболочек. Сестра, мама и я, не были мумифицированы и все семь оболочек на месте. Но на нас заклятье, и после нашего воскрешения должны воскреснуть те, кто принял решение и совершил обряд, – я кружила по кругу, оставаясь за спинами присутствующих. То есть, наш отец и жрецы, чтобы снова поместить нас в то ужасное место,- голос дрогнул, и, сжав пальцы, я пыталась успокоиться. И в этот момент, мама пришла в себя. Громко вздохнув, она упала на песок, и потихоньку заплакала. Вставая, она была уже спокойна.
- Все очень плохо, я даже не представляла насколько.
-Амуна - сестра вышла вперед.
- Ты остаешься со мной, так как собиралась в жрицы, и мне понадобятся твои способности.
-Симбелла – мое имя она произнесла с большой любовью и так нежно. Я вышла и протянула ей руки. Мама взяла их аккуратно, словно они из песка, и сейчас рассыпятся. Я испытывала тревогу и близость расставания.
- Дочка, а ты должна вернуться назад и все выяснить – зажмурив глаза, чтобы не потекли предательские слезы, я кивнула. Отпустив одну руку, она развернулась к мужчинам – С ней должен пойти один из вас. Дворец большой, и нужна помощь. – На самом деле, мне не нужна была никакая помощь. Просто мама боялась, отпускать меня одну. Вперед вышел Дэвид. Уверенно и непоколебимо. Внутри меня все оборвалось. Я точно не знала, что чувствую, но точно, что-то хорошее. Мама почувствовала, как по мне пробежала дрожь. Но не подала вида. – Ты знаешь что делать, - почти прошептала она. Взявшись за руки с Дэвидом, мы опустились на колени. Мама стала перед нами, а Амуна позади нее. Начинала мама. Она что-то, неразборчиво шептала. Появился шум в ушах, и яркий свет вокруг нас. Все тело слегка пощипывало, но и только. Свет прекратился. В ушах щелкнуло. Я открыла глаза.
Третья глава
Это было нереально! Это была моя комната. Не изменилась. Хотя и не должна была, ведь мы вернулись в прошлое.
- У нас всего пять дней, - вдруг очнувшись, сказала я. – Не будем терять время.
- Почему так сурово. Я… - не успел он продолжить, как я подняла руку, в знак молчания. – Что?!
- Ч-ш-и-и.… Слышишь? – и мы прислушались, на улице было шумно, я прошла на балкон. Указав Дэвиду стоять на месте. Увидев толпу, я вспомнила. Сегодня праздник, в честь моей сестры Амуны. Я быстро вернулась в комнату. Подойдя к большой кровати, несколько раз потянула за черный, бархатный шнурок. Через полминуты, вошла темнокожая служанка. Лишь мельком взглянув на Дэвида, снова покорно смотрела на меня.
- Нала. Этому юноше нужна одежда моего телохранителя. И… Вода в моей купальне. – Поклонившись, она вышла.
- Сегодня, празднование в честь Амуны, моей старшей сестры. Отец решил, что ей пора замуж. Будет много народа, и мы сможем затеряться, среди людей, – подойдя к ложу и взяв одежды, я направилась в купальню, одеться, не умолкая ни на минуту, – Я выступаю в самом начале, а после свободна. Я знаю, где надо искать… изменника, - слегка понизив голос и прибавив четкость сказанному в конце. Скинув платье, и надев наряд всадницы, вышла.
Дэвид стоял возле моего фонтана, и любовался коллекцией растений. Этот сад, занимал угол возле ложа, напротив балкона.
- Хм. И ты знаешь, кто он? – я слегка кивнула. Мой язык онемел. Не я одна, переоделась. Дэвид выглядел потрясающе! Видимо Нала, занесла одежду, пока я переодевалась. Наша одежда, очень подходила ему, словно он из этого времени, а не из будущего. Крепкий торс, упругие мышцы, красивые ноги и сильные руки. Он больше похож на божество или величайшей красоты, статую, а не на археолога, вроде бы так они называли. Придя в чувство, я смутилась и наверно покраснела.
- Да, думаю это наш дядя.
- Дядя?
- Атон, очень властолюбивый и надменный человек. После нас, он стоит в списке, и его сын. Фараон - вот его цель жизни!
- Значит, за дело?! Ты красива, что это? – Дэвид провел рукой в мою сторону. Я, непонимающе, раскрыла глаза. – Твоя одежда?
- О! Да, я буду выступать в роли, наездницы, в начале праздничного пира.
- Приветственный жест народу? – с ухмылкой и поднятой бровью, спросил он.
- Да, что-то вроде этого.
Пройдя мимо него, старалась сделать непринужденный вид, но у меня плохо получалось. Выскочив в галереи, я помчалась галопом, и парень еле поспевал за мной. Что он о себе возомнил. Я, царской крови! Как так можно бесцеремонно ко мне обращаться. И в конце-то концов … Тут мои мысли прервали проходящие стражники. Они поклонились, и подождали пока я пройду, чтобы продолжить свой путь.
- Ого! – послышался его голос позади, и по мне снова словно прошлись сотни иголок.- И мне, стоит так делать?
- Да, но наедине необязательно,- и тут, снова прилив смущенности, наедине, силы небесные! – В смысле, без посторонних, – запинаясь, добавила. А его, похоже, это все развеселило.
Мы уже добрались до выхода. Оставив гостя позади себя, пробралась к отцу. Попросила его проследить за моим гостем.
Принцесса оставила меня позади всех и прошла к фараону. Что-то ему сказала, он оглянулся и посмотрел на меня, но его взгляд, спокойный и невозмутимый снова обратился к окружающим гостям. Принцесса вернулась.
- Поедешь с нами в одной колеснице, – и вскоре к ступеням стали подъезжать колесницы. В первую и самую красивую, богато украшенную, сел Фараон с Царицей. Колесница медленно отъехала, а следом за ней пошло некоторое количество слуг, у некоторых из них были жезлы. Это были в основном молодые мужчины в белых накрахмаленных коротких юбках, и белых платках закрепленных на голове тонким блестящим обручем. К ним присоединилась группа сильных мужчин с оружием в руках и блестящими полукруглыми нагрудниками. Я так понял, это охрана Фараона, они разделились по обе стороны колесницы и легким бегом сопровождали своего царя. Затем подъехала следующая колесница. Она была украшена не так, как у Фараона. Более легкая, резная. Это была колесница дочерей Фараона. Симбелла и ее сестра Амуна прошли вниз по ступеням и сели с помощью множества служанок и слуг. Симбелла посмотрела на меня и поманила рукой, в знак пройти в их колесницу. Ее сестра удивленно на нее посмотрела и что-то тихо сказала, Симбелла ответила и Амуна отвернулась в другую сторону. Я ступил на первую ступень лестницы, ведущей вниз из дворца. Оказавшись в лучах полуденного солнца, я закрылся рукой. Окружающие внимательно меня разглядывали. А я, чуть привыкнув к солнцу, опустил руку и пошел вниз. По бокам от меня были массивные папирусовидные колонны. Жаркое солнце было таким же, как и в наше время. И я себя чувствовал, словно в какой-то сценической постановке. Все это было так реально и в то же время так необыкновенно. Я глубоко дышал. Я никак не мог прийти в себя, оказаться рядом с давно умершей принцессой, вновь ожившей, и более потрясающее, это оказаться в столь далекой, неизвестной и разрушенной цивилизации, в окружении сотни людей из древнего мира. Я поднялся на колесницу с помощью одного слуги, сел напротив принцесс. Принцесса Амуна даже не взглянула на меня и смотрела в сторону. Колесница тронулась и медленно покатилась. Следом за нами тоже пошли слуги, но это были уже молодые девушки. Они были одеты в белые легкие ткани, скрепленные на одном плече блестящей брошью. На головах были густые, черные парики и тонкие блестящие обручи.
Насколько я помнил историю, мы находились в крупнейшем городе Восточного средиземноморья. Это Мемфис. Он расположен на западном берегу Нила, в верховье Дельты. Это был грандиозный город, и раскинулся он от Дашура до Гизы. Имел форму прямоугольника. Египтяне называли его Па-Нуф, из-за его белых стен. Колесница катила на запад, где находился район Анх-Тауи с поминальными храмами царей, чтобы проследить, как идут восстановительные работы гробницы Тутмоса 4. Этим жестом Фараон Хорем-Хеб подчеркивал свое родство. Ведь он захватил власть с помощью большой армии, сразу же после смерти Тутанхамона. Он занимал высокий военный пост при Тутанхамоне, командовал войсками во время азиатского похода. Любил и верно служил своему Фараону. А сформированная им армия была разделена на две части, одна в южной области, а другая, в северной. Заинтересованный в поддержке фиванского жречества и стоящих за ним кругов, Хорем-Хеб в честь Амона продолжил строительство, так называемого Гипостильного зала, перед Карнакским храмом. Пристроил к центральному проходу, возведенному еще Аменхотепом 3, боковые части, покоящиеся на 126 колоннах высотой 13 метров и поставленных в семь рядов с каждой стороны среднего прохода и два двойных пилона.
Именно по этим «стройкам» и прокатился Фараон, прежде чем направился в центр города, в большой храм Бога Птаха. Эта «экскурсия» по Мемфису меня сильно взволновало. И ничего удивительного. Ведь даже в наше время, имея такие научные, технологические возможности, нет таких восхитительных построек. Удивляет и точность Египетских архитекторов и строителей. Видя все это великолепие и находиться в нем, было подобно просветлению в кромешной тьме. Большего сравнения я не мог подобрать. Эти колонны, статуи богов и Фараонов. Все это не сможет воспроизвести ни одна компьютерная модель, ведь до наших времен, почти ничего не дошло, город подчистую разрушен и размыт великим Нилом. Когда мы проехали к большому храму Птаха, фараон уже был на пороге храма. Его встречали жрецы. Сам храм был огромным, не зря же он назывался Большим храмом бога Птаха, а перед входом стояли два высоченных колосса царя. Когда колесница остановилась, я поспешил спуститься и помочь принцессам. Они поблагодарили и пошли вперед. Стройные, изящные, с прямыми спинами и поднятыми в гордости лицами они ступали легкой поступью, в прекрасных нарядах и блестящих украшениях. Это были и бисер разного оттенка, и мелкий стеклярус синего и белого цвета. Были и золотые украшения с драгоценными и полудрагоценными камнями. У принцессы Амуны на голове был одет золотой обруч с гравировкой, а спереди, ровно посередине находилась голова кобры, с белой полоской на лбу, с драгоценными камнями зеленого цвета в глазницах. Эта кобра немного меня заинтересовала. Выглядела она достаточно устрашающе, и этим меня и привлекла, зачем такая страшная змеюка на голове у прекрасной старшей дочери фараона? Но от этих мыслей меня отвлекли девушки подошедшие к нам. А точнее их одежда, вернее отсутствие таковой. На молодых служанках была лишь легкая ткать вокруг бедер. На руках и ногах браслеты из крупных бусин, а на шее длинные ожерелья, чуть прикрывающие голые груди. Они широко улыбались, приветствовали гостей и вручали по цветку лотоса. И мне тоже дали цветок. Я огляделся. Вокруг нас было достаточно много народа. Стройные мужчины и элегантные женщины были одеты в безупречные одежды из гофрированного льна. У всех на головах – тяжелые черные парики, обрамляющие их лица, украшенные драгоценными металлами и нитками бисера. От женщин исходит сладкий, пьянящий аромат. Это медленно тающие духи на их волосах. Все друг друга приветствовали. Одаривали комплиментами. В воздухе витала лесть, много лести и они купались в ней, наслаждались. Да, они большие мастера этого искусства. А вокруг сновали рабы и служанки с подносами и предлагали лакомства и кубки вина или пива. Гости постепенно прибывали, и зал уже почти был полон, когда все двинулись в другой зал. В толпе ко мне приблизилась принцесса Симбелла. Все это время она с сестрой была занята приветствием гостей.
- Ну как тебе наш прием? У вас такие же приемы проводят? - ее вопрос был понятен, но она спросила не просто из любопытства, а с ожиданием услышать насколько шикарен и неповторим этот прием. И я бы ответил, что и у нас проводят что-то подобное, но приостановился. В этот момент мы уже полностью вошли в роскошный зал празднеств. И я онемел. Стены, покрытые богатыми росписями, фаянсовые изразцы, огромные резные колонны, но больше всего меня поразили столы, два больших стола стояли в противоположной от нас стороне буквой Т. А вернее то, что было на столах. Еда лежала пирамидами – кокосы, яблоки, оливки, гранаты, апельсины, лимоны, бананы. Разные овощи и зелень, жареная, вареная и соленая рыба, свежий хлеб разных форм, разное мясо, разная птица, виноград, фиги, финики, золотые и серебряные кубки, вазы и расписная посуда. Мы продолжили движение к столам, и я собрался с духом и ответил принцессе.
- У нас устраивают что-то подобное, но такое я вижу впервые. Это потрясающее зрелище. - Симбелла улыбнулась довольной улыбкой. Мы подошли к первому столу он был в центре зала, и низкий. По обеим сторонам на мраморном полу, лежали разноцветные подушки и циновки. Принцесса Симбелла взяла меня за руку и повела дальше к следующему столу. Он был выше, а вокруг в определенном порядке расставлены золотые, инкрустированные бирюзой, сердоликом и лазуритом кресла с высокими резными спинками.
- Это, – говорила Симбелла, показывая рукой – для наиболее знатных гостей, – она провела меня к одному из кресел. Оно было со спинкой средней величины, красиво инкрустировано серебром и драгоценными камнями синего цвета, и стояло ближе к краю стола. Были и обычные табуретки со скрещенными ножками. Взмахом руки, Симбелла предложила мне сесть. – Я буду сидеть в центре – сказала она, показывая на средний стол с подушечками вместо кресел. И ушла. Гости рассаживались на свои места, которые им показывали слуги и служанки. Ко мне подошла служанка с подносом, на котором стояло несколько глиняных сосудов. Как я понял, она предлагала мне вина разного года и сорта, а также финиковое пиво. Я взял кубок пива, девушка поклонилась и ушла предлагать напитки другим гостям. Сделав глоток, я сразу ощутил разницу с нашим пивом. Это пиво было сладковатого, приятного вкуса, и эту прохладу так и хотелось снова и снова ощущать у себя на языке.
Когда все гости уселись, заиграла музыка. Это были: флейта, арфа, гобой. Девушка необычайной красоты запела, еще более необычайно красивым голосом. Вокруг все ели, причем руками, пили вино и пиво. Пели. Я попробовал зажаренного цыпленка, который был прямо передо мной. Взял щепотку соли из серебряного блюда. И тут меня кто-то толкнул. Опрокинув свой кубок с пивом на стол, я выругался и вскочил посмотреть, кто так спешил, что даже не соизволил извиниться. И увидев лицо, уже известного мне человека, замер, и чуть не выронил птицу из руки. Это был Фараон. Я так испугался, и остолбенел, что даже не заметил, что все вокруг смотрят на меня, и музыка затихла. Спохватившись, я поклонился и извинился. Фараон посмотрел на Симбеллу, она кивнула в ответ, и он развернулся ко мне всем телом и засмеялся.
- Я вижу, вы уже изрядно выпили нашего пива, – все вокруг тоже засмеялись, и музыка снова заиграла. – А пробовали ли вы наш Шедех? – спросил фараон, и я отрицательно замотал головой. – Шедех! Нашему иностранному гостю, – громко приказал он и сел в свое кресло необычайной красоты, рядом со своей царицей. Я тоже сел, переводя дух. Это же надо так вляпаться, нагрубить Фараону! Служанка принесла поднос с глиняными емкостями, я ткнул пальцем в ближний ко мне. Она налила мне в кубок темно красный напиток, наверное, вино. Я сделал глоток, да, это было вино, но какое-то терпкое, с горьковатым привкусом, и с кислинкой. Вероятно плодовое вино.
Спиртное уже окутало мой рассудок. И мой взгляд на окружающее немного изменился. Я уже не восхищался так, всему происходящему, и видел все иначе. Во-первых, мне не нравилось как они ели. Эти египтяне ели руками, тут же поправляли свои парики, громко смеялись. Много пили спиртного, как мужчины, так и женщины. Вели себя не как джентльмены и леди, а так развязно, что увидев такую сцену, (достаточно пожилой мужчина хлопнул по мягкому месту проходящую служанку, а она в ответ остановилась, присела рядом и предложила налить еще вина, а он в это время поглаживал ее по голой ноге и пожирал глазами ее обнаженные груди) я почувствовал себя в борделе. Отвел свой затуманенный взгляд на стол, за которым сидела принцесса Симбелла, но ее там не оказалось. Музыка изменилась. Забарабанили в небольшие барабаны. И из центральных дверей, в которые мы вошли, вышли ровной поступью два льва, а на их спинах стояла Симбелла! «Ох!» Это все, что я смог выговорить. За ними вышло по три танцовщицы с каждой стороны. Музыка изменилась. Теперь играла арфа, Музыкантша играла так точно, перебирала струны ловко. Львы остановились. Симбелла присела, дотронулась руками до загривков этих гигантов, от чего они затрепали своими гривами. Когда довольные львы успокоились, принцесса, опираясь на свои руки, подняла весь свой торс вверх. Скрещивая и разводя ноги, она начала поворачиваться по кругу, аккуратно переставляя руки на спинах у львов. Это было потрясающе, восхитительно и страшно. Вокруг танцевали прекрасные танцовщицы, и сама принцесса делала все движения словно в танце. А потом она начала сворачиваться как змея. Изворачиваясь вокруг своих ног, рук. Она была особенно очаровательна, когда под конец выступления, спрыгнув со спин львов прямо перед ними, принцесса медленно поднялась и раскрыв широко руки, вскрикнула. Тем самым изобразив птицу феникс, возродившуюся из пепла. Выступление окончилось. Симбелла поклонилась аплодирующим гостям, взяла за загривок одного льва, села на его могучую спину, и так верхом и в сопровождении могучих царей, скрылась за шикарной дверью соседнего зала. Я даже отрезвел, и не мог сказать точно, сколько времени продолжалось это великолепие. Гости успокоились и уже напевали хором какую-то песню, прихлопывая в такт. Вскоре принцесса Симбелла подошла ко мне, вся сияя от радости и гордости.
- Ты была великолепна! Такая хрупкая, бесстрашная юная принцесса, – сказал ей я.
- Благодарю, нам пора, больше здесь не будет ничего интересного, – сказала принцесса с улыбкой, но тревожно глянув в сторону фараона.
В полном молчании мы вышли из храма и сели в колесницу. В той же самой тишине доехали до дворца.
- Наши действия? А то время поджимает. – И я постучал по запястью, где обычно ношу часы. Развернувшись, она пошла к западному крылу, я последовал за ней. Молча, мы проходили зал за залом. Я смотрел по сторонам. Это было восхитительно, конечно наши макеты были сильно похожи на оригиналы, но увидеть воочию это совсем другое, совсем. Это величие, драгоценные металлы и камни. Скульптуры и предметы величия. Все вокруг сияло, словно отовсюду шел свет. На середине пути, я понял, что мы возвращаемся в спальню принцессы. Впустив меня, Симбелла осмотрела коридор и заперла дверь.
- Я думал, что мы отправимся на поиски предателя? – Честно говоря, я не понимал ее спокойствие. Она спокойно прошла в комнату, и уселась на пуф, возле небольшого прудика.
- Его незачем искать, он спокойно сидит рядом с отцом, улыбается и общается с окружающими.
- Но почему мы сидим? И кто он, откуда ты знаешь? – У меня было много вопросов, что даже неправильно поставил их очередность. – Кто он?
- Это мой дядя, Атон был вторым сыном. Но он всегда жаждал власти. Он смотрел на все иначе, власть и богатство, вот что его привлекало. Он очень злой, любит мучить рабов и животных.
- Тиран… - Задумавшись, сказал я. – Но как, как ты узнала?
- Мама, сказала мне, перед тем как мы вернулись сюда. А я, разве не говорила это уже?
- И что теперь нам делать, мы же не можем подойти к фараону и сказать что его брат предатель. – Это было больше утверждение, чем вопрос. Я слегка удивился ее вопросу, но да, я невнимательно ее слушал, да и отвечал по инерции, и не помню, о чем мы говорили, как только прибыли сюда.
- Да ты прав, но и днем мы ничего не узнаем. Он постоянно на виду, и практически целый день рядом с отцом. Ночь, вот когда мы будем действовать.
- Да, ты права. Нам надо будет следить за ним, и за людьми, с которыми он будет общаться.
- Да, но, а теперь спать!
- Спать? Но…
- Закат не скоро, так что мы должны выспаться и набраться сил. Лично я не прочь, посмотреть мирные, настоящие сны.
Она встала и подошла к воде.
- Подойди. – Тихо позвала она. Стоя все это время, как статуя, почти посередине комнаты, я в несколько шагов, оказался рядом и нагнулся. Симбелла водила ладонью по воде, тем самым распугивая цветных рыбок. Их было много, разной окраски, разного размера и вида.
- Они не знают забот. Просто живут, кормятся, играют и даже не представляют, что их жизни в моих руках. Знаешь, лет пять назад я украдкой уехала верхом на своей лошади. Понимаешь, меня всегда сопровождали, и разрешали гулять только в пределах дворца. И я сбежала. Мы мчались словно ветер. Слились воедино, двигались, дышали, даже сердца наши бились вместе. Прошло уже много времени, и я решила поворачивать обратно, чтобы не беспокоить отца. Но заметила приближающихся всадников, справа и позади себя. Сначала я остановилась и пыталась разглядеть, кто это. Но тут меня словно стукнули и я вздрогнула. Мун, так звали лошадь, тут же развернулась и помчалась прочь. Раздались крики и свист пролетающих стрел. Этот бег не был похож на наш, прежний. Унося нас все дальше и дальше в пустыню. Вскоре преследователи отстали, а потом и вовсе исчезли из поля зрения, но Мун продолжала бежать. Я прижалась как можно ниже к ней, и заплакала. Я плакала и гладила ее. Моя жизнь была в ее власти. – Белла остановилась и вытерла капающие слезы с лица. Я присел рядом и взял ее вторую руку. Белла не повернулась, но и руку не убрала. Я накрыл ее маленькую ручку, и непринужденно поглаживал пальцем.
- Через какое-то время, я стала замечать, что мы чуть уходим в сторону. Мун поворачивала в сторону дворца. Солнце садилось, и наступали сумерки. Наконец Мун остановилась и я слезла. Сняв мешки с припасами, я предлагала корм и воду поочередно, но она отказывалась пить. Обычно ложится суточный запас воды и еды, на двоих, на лошадь и человека. Как я ее не упрашивала, она отказывалась от воды. Съев корма, Мун улеглась спать. Вообще-то лошади спят стоя, но Мун легла. Поев, я укуталась в коврик с ее спины, и улеглась возле нее. Таким образом, она снова спасала меня, от холодной ночи. Сначала я думала, что не засну, думая о хищниках, змеях и прочих обитателях пустыни. Но сильный страх выбил из меня все силы, я вскоре уснула. Мне ничего не снилось, и я была благодарна за это. Солнце взошло, и ударило мне в глаза, я сразу проснулась. Мун не спала, но не вставала и поднялась только после меня. По моим расчетам, Мун двигалась в сторону дворца. И вскоре, завиднелись башни. К чему я это рассказала, сейчас в наших руках, жизни моей семьи, и мне страшно. Вдруг у нас ничего не получится!
Плачь, вырывался и падал, Симбелла прижалась ко мне. Мне так хотелось ее успокоить, но я не знал как. Я прижал ее к себе и повел к кровати.
- Нужно поспать, ты сама говорила. Ложись, вот так, – я хлопотал, как тетушка Молли. Уложил, укрыл, подоткнул покрывало, сел рядом и поглаживал ее по голове, пока она не уснула. Я встал и подошёл к софе, ну или чему-то наподобие софы, и вдруг обернулся на спящую принцессу и улыбнулся. – Тетушка Молли… - Да, она была замечательным человеком, и очень нас любила, меня и Карла. Всегда улыбающуюся, и приятно пахнущую выпечкой, такой я ее запомнил. Она ухаживала за нами, когда родители погибли….. Улыбка пропала с моего лица. Эта жуткая авария разрушила нашу семью. Я тогда был еще подростком, Карл уже работал. Мокрый асфальт, сильный дождь, и выпивший водитель фуры…. Я, никогда не плакал на людях, даже брат не видел моих слез. И я прекрасно понимаю Симбеллу, ее страх потерять семью, я знаю как это ужасно. В эту годовщину, я допоздна был на кладбище, а вернувшись в квартиру, долго стоял у окна. Мне, даже показалось, что за мной кто-то наблюдал, из тени парка. Вот так я стоял… опустил жалюзи… и тут словно током пронзило мое тело, я упал и зарыдал, громко, трясясь всем телом. Мама, мамочка…. Почему ты оставила нас, я так тебя люблю!... Мне так не хватает тебя и отца… Почему… Почему!!! Почему!!! За что ты отнял их у нас?! За что!!! Мама, мамочка… мне так тяжело, без тебя…
Вздрогнув я проснулся. Тело затекло, от жёсткой софы. Симбелла, сидела на кровати и смотрела на меня. Вокруг, было темно, за окном почти стемнело. Принцесса протянула руку и потянула шнурок. Через какое-то время из стены, за моей спиной, вышла черная служанка, неся в руках лампу. Она прошла по всей комнате и зажгла все свечи и лампы.
Четвертая глава
Проходя по коридорам-лабиринтам, я не раз думал, что вероятнее всего заблудился бы, если сам ходил здесь. Повороты влево и вправо, спуски и подъёмы, честно говоря, все вокруг, стало похожим и однотонным. Мы лишь перебросились кратким планом действий, и ни лишнего слова больше, хотя меня постоянно подмывало, что-то спросить, но я не знал что... Но вот я все-таки, нашел предлог заговорить, и нарушить эту нелепую тишину.
- Знаешь, я не могу понять, когда мы впервые увиделись и заговорили, мы поняли друг друга, но вот, как это возможно? Я не учил древних языков, но тогда и сейчас, я все понимаю, что слышу, и говорю, словно это мой родной язык.
- Древнее заклятие, это точно, но я не разбираюсь в магии, этим занимаются жрецы.
- Такие, как твоя мать и сестра?
- Да, они разбираются в таких вещах. Но то заклятие, что на нас, очень древнее, и, как оно действует, никому из ныне живущих неизвестно.
- Что-то старое и неизвестное. -Впечатляет – я пожал плечами. Симбелла лишь украдкой глянула в мою сторону. Но мне и этого хватило, чтобы получить разряд по всему телу. Ее взгляд, прикосновение, даже просто ощущать ее рядом, было для меня очень важно. Я хотел прикасаться к ее лицу, бесконечно смотреть на нее, перебирать пряди волос. Симбелла резко остановилась, и, выставив руку, затормозила меня, уводя обратно за угол.
- Ч-ш-ш… - Принцесса зашипела, я прислушался. Было отчетливо слышно как несколько мужчин, может быть трое или четверо, разговаривали в полголоса. По интонации, можно было решить, что они что-то обсуждают, и явно не хотят, чтобы кто-то мог их подслушать.
- Ты точно уверен в нем? Если он не сможет или раскроется, то мы пропали…. Он, никогда не сознается, скорее нас всех обвинит и сварит в масле! Или еще хуже, скормит своей тварюге!
- Я уверен! Да и тот план, что мы рассматривали, идеален. Он будет доволен. Моего человека, никто не заметит. И он надежен.
- Но, после сделанного мы все равно его устраним.
- Жаль, конечно, терять такого человека, но своя шкура дороже.
Голоса затихли, послышались удаляющиеся шаги. Мы с принцессой, переглянулись, и спустя несколько минут, пошли следом. Я прислушивался и оглядывался, меня не покидало чувство тревоги. Еще пару раз мы останавливались и слышали из-за угла примерно тот же разговор, только с еще одним присоединившимся человеком. Спустя два часа тихого преследования, группа договорилась на то же время на завтрашний вечер. И завтра они встретятся с исполнителем, и передадут яд. После они разошлись, и нам оставалось только разворачиваться и идти спать. Обратно мы шли в полной тишине, да и сказать тут нечего, тут ждать, а потом моментально действовать надо. Я посмотрел на нее, мужественная, со спокойным выражением лица, она идет к себе, сможет ли она поспать этой ночью. Мысль, что до завтрашнего вечера мы бессильны, добивала меня. Нет, я ничего говорить, и обсуждать не буду, сегодня ей нужна тишина. Ну вот, наконец, мы дошли до комнаты, заблужусь, это точно. Чуть опередив и открыв перед ней двери, пропустил в комнату. Она даже не взглянула на меня, да и ясно, каково ей сейчас, покричать, поплакать бы, ей стало бы легче. Симбелла потянула шнурок прислуги, и, не дождавшись, легла. Я присел на софу, на которой спал, и стал ждать. Зарывшись в покрывала, Симбелла всхлипывала, но спустя короткое время уже спала. Пришла Нала, кажется, так ее зовут. Взяв софу за край, показала, что ее нужно перенести, и мы отнесли мою «кровать» в купальную комнату. Женщина принесла откуда-то теплые пледы, подушку, и постелила мне. Уже когда она поклонилась и собралась уходить, я окликнул ее.
- Нала. Спасибо за ваши услуги. Я хотел с вами поговорить.- Она остановилась и смотрела на меня, внимательно, спокойно. – Я хотел вас кое о чем попросить. Видите ли, тут такая ситуация, очень опасная для принцессы Симбеллы и ее родных. – Женщина кивнула, в знак подтверждения. – Нам нужны, пять, минимум, охранников, но проверенных. Чтобы они были надежными, как вы… - Женщина снова кивнула. – Спасибо. – Мой голос стал тише. Нала, снова поклонилась и ушла. Я улегся спать, да, теперь было гораздо удобней, и вероятно, я даже высплюсь. Но сон никак не шел, в голове всплывали недавние события. Все это вертелось непрерывным вихрем в голове. Все это, словно нереально, словно во сне. Чувство мутности подступало к горлу. Завтра последний день, завтра все решится, что будет… Что будет после того, когда все это развяжется… Будущее изменится, я вернусь в свое время, вспомню ли я, все это.… А что, если Белла пойдет со мной… Или мне остаться… Нет, это нереально, такое искажение не позволено. Сон пришел, но был беспокойный и непонятный. Чувство тревоги и большой опасности, мучали меня всю ночь.
Разбудил меня странный шум, из спальни принцессы. За окнами было еще темно, значит еще раннее утро, но что же это за шум. Легкий вскрик, я подскочил и рванул туда, но увидел лишь исчезающие тени за дверями спальни. Симбеллы не было, лишь смятая постель, и разбросанные подушки. Выбежав из спальни, я наткнулся на испуганную Налу. Её глаза были широко раскрыто от ужаса. Руки тряслись. Ноги подкосились, и она стала падать. Потеряла сознание. Я втащил ее в комнату. Обрызгав водой, хлопал по щекам.
- Нала. Нала, вы меня слышите. Нала. – Я повторял одно и то же предложение. Спустя пару минут, женщина пришла в сознание. – Что случилось, где принцесса? Мой голос дрожал, я чувствовал, что случилось худшее, что мы даже не могли себе представить…
- Ее похитили, – голос женщины оборвался и потерялся в тихих рыданиях. Кулаки сжались, скулы напряглись, я так стиснул зубы, что мог их в любую секунду сломать. За считаные секунды, мое тело так напряглось, словно вот-вот соскочит щеколда, и я сорвусь с места. Я начал подниматься с постели, но женщина схватила меня за руку. – Сейчас вы ей ничем не поможете. Они ничего не сделают. Поймите, они коварны, они задумали этот план давно, принцесса знала, именно поэтому велела вам постелить в соседней комнате. От услышанного у меня онемели руки, ноги, я не мог сдвинуться с места. Симбелла знала и ничего мне не сказала. – Поймите, они решили выставить ее перед фараоном. Словно поймали за руку. Вы должны остановить исполнителя и привести к фараону. Но нужно быть крайне осторожным, нельзя себя выдать, и времени мало, – несколько минут тишины не изменили моего состояния. – Я покажу вам человека, согласившегося подсыпать яд фараону в питье.
Эти галереи все одинаковые. Сплошной лабиринт. Стены, стены, повороты, лестницы, спуски и подъёмы. Честно говоря, мне это уже поднадоело. Я в очередной раз вздохнул, а Нала с пониманием кивнула. Еще четверть часа мы шли по этим бесконечным галереям. И вот наконец, Нала остановилась возле небольшой двери. Тихо постучав, женщина отошла. Внутри комнаты слышались торопливые шаги, замершие на пару секунд возле двери. Дверь открыл молодой египтянин. Он явно волновался и был напуган. Оглядев коридор, он все же впустил нас.
- И где оно? – промедление сейчас сродни преступлению против принцессы. И парень это тоже понимал, что весьма кстати. Он прошел через комнату и взял флакончик, стоявший на полочке выше окна. Поднес и протянул мне. Вот так, все просто. Но на самом деле все не так, как кажется. Я протянул руку, но все же не взял, яд должен остаться у него, наверняка они будут проверять.
-Когда? – мой голос дрогнул.
-Во время вечернего пира, – парень сильно трусил, он согласился на этот коварный шаг во спасение своей собственной жизни, но когда он узнал, что его все же убьют, как лишнего свидетеля, он решился нам помочь. И снова коридоры. Но теперь, мне есть чем занять свою голову, пока мы дойдем до места. Снова и снова, я прокручивал и обдумывал наш план. Того египтянина мы сильно не посвящали в план действия, лишь объяснили, что и как делать, а остальное на мне и охранниках. Мы остановились возле тронного зала фараона. Да, мы все же решили рассказать фараону о готовящемся покушении и пропаже принцессы. Массивные кедровые двери, украшенные искусной резьбой, наконец, открылись. И я увидел потрясающей красоты зал. Покрытые золотом и серебром полы тронного зала, массивные папирусовидные колонны. Центральная колоннада вела к подиуму, на котором возвышался царский трон. И восседал сам Фараон. Проходя через зал, я не мог не рассмотреть все вокруг, быть может, я больше никогда не увижу этого великолепия. Росписи на стенах показывали суверена в сонме богов и, в основном, говорили о роли царя – хранителя мирового порядка. На колонны падал рассеянный свет, через известняковое решетчатое окно, и выглядело все это восхитительно. Да и само окно было необычным. Оно находилось в верхней части стены. Верхняя часть окна украшена изображениями двух сидящих сфинксов – стражей, и стеблями папируса, стянутыми попарно под физом из голов сокола (священной птицы солнечного божества). Средний регистр декорировки окна, занимают столбы Джед – эмблемы Осириса, являющееся символическими опорами неба. Нижняя часть окна украшена стеблем папируса (символизирующим вечную молодость). Я прошел мимо всей стражи и склонился перед Фараоном на одно колено.
- Ваше монаршее величество… - я сильно волновался, и честно признаться, не знал, как правильно к нему обращаться.
– Мне нужно вам сообщить важные сведения. Касательно вашей дочери. – Фараон слегка двинулся на месте, и на его лице появилась тревога
– Против вас спланирован заговор. И самое главное, заговорщики похитили принцессу Симбеллу. – На одном дыхании выпалил я. Фараон вскочил с места, а вокруг меня сбежалась стража. Но я не шелохнулся и так и остался все в той же позе, склоненным.
– Мне известно кто это, и я все вам расскажу, но сначала я хочу вас просить успокоиться и выслушать меня, а точнее то, как и при каких обстоятельствах, я познакомился с вашей дочерью. - Разговор был долгим. Фараон очень внимательно слушал.
Пятая глава
Лишь пару раз он переспросил меня о том, как мы нашли саркофаги и как вернулись сюда вместе с принцессой. Когда я закончил свой рассказ, Фараон медленно встал из кресла и подошёл к окну.
- Да, молодой человек, вы поведали мне очень интересную историю, все это, все, что вы мне рассказали очень важные сведения, и самое главное это то, что вы правильно сделали, сообщив мне. Теперь я вижу, насколько мой родной брат прогнил изнутри, и я прикажу сделать все, чтобы моим девочкам ничего не сделали плохого. – Голос Фараона был спокойным, и ничуть не выдавал его истинного беспокойства. Ведь он любил Симбеллу больше всех, больше собственной жизни. Что и доказал предложив самый сумасбродный план. Фараон предложил ловить преступников на живца.
- Но ваша светлость! Это опасно! Полагаться лишь на раба. – Возмущенно басил начальник охраны. Это был крупный египтянин, мускулистый, загорелый, настоящий командир.
- А что я ещё могу! Мою дочь похитили! И кто?! Мой родной брат! Если Атон, заподозрит, что я оповещен о его заговоре, он не станет медлить. Я просто не могу подвергать жизнь моей дочери опасности. Я должен делать вид, что ни о чем не подозреваю, и вести себя, как обычно.
А в это время, принцесса Симбелла металась от мысли к мысли, все ли правильно она спланировала.
…Сырой подвал, вот место моего заточения. Дааа… Защитница из меня не вышла. Сильно же я помогу отцу отсюда. Возомнила о себе невесть что, и оказалась здесь. Может все же стоило сказать Дэвиду о готовящемся похищении… Н-е-е-т, он бы тогда обязательно помешал и Атон догадался бы о моей осведомленности и все отменил, – принцесса бродила по сырому подвалу, где ее заточили приспешники ее дяди Атона. Пять часов бездействия, и темные стены угнетающе влияли на ее уверенность в удаче всего задуманного. Симбелла прокручивала раз за разом весь ход событий, и все пыталась понять, где могла совершить ошибку. – Он пойдет к отцу, а тот в свою очередь решит оставить все, как есть, в нужный момент схватить предателей и главного злодея. Несколько несложных действий и я снова на свободе, и вся семья в безопасности…
Но принцесса не была в безопасности, и знай, она ход развития событий, пересмотрела бы свой простой план, даже очень простой.
В зал к Фараону вошел высокий, худощавый мужчина. Сильно загорелый, с блестящей на свету лысиной. Его острые черты лица и глубоко посаженные глазницы, вызывали чувство не поддающееся описанию. Весь его вид говорил о суровости и злобе этого человека, словно он весь пропитан ненавистью, завистью. Это был брат Фараона – Атон. Он остановился перед Фараоном…
- Брат. Все приготовления к пиру почти завершены. Я узнал, кто именно будет и хотел бы обратить твое внимание на несколько персон. Эти молодые мужчины из Верхнего царства, и их состояния велики, а владения богаты. Я представлю их вам дорогой брат лично, и хочу подметить, что лучшего союза нам не заиметь. – Все это, Атон говорил с таким подчеркнутым ханжеством, что слышать это было просто невыносимо, но Фараон вел себя спокойно и непринужденно, отведя руку в сторону, махнул ее в знак согласия.
- Что же Атон, я приму гостей из Верхнего царства. А как они, молоды, красивы?
- Мой дорогой брат, молодость глупа, а красота, удел женщин и юных дев. Но ведь для союза вашей старшей дочери важна главная цель, ее муж станет фараоном и для этого он должен иметь не красивый внешний вид, а ум и решимость. Он должен быть бесстрашным и сильным.
- Да, но она, все же, моя дочь, и я желаю ей счастья и учту ее выбор. – Атон скривился, но поклонился и ушел.
Легкая пыль поднималась от шагов, и, кружась в лучах полуденного солнца, вновь опускалась на ровный каменный пол. Широкой, уверенной поступью, Атон проходил галерею за галереей, обходя весь дворец. Он видел уважение и страх на лицах встречающихся людей. По большей степени это были рабы и стража, коих он за людей не считал и всячески подчеркивал свой статус и величественность своей персоны. Всю его жизнь, его изнывала жажда власти. Атон был вторым сыном и мог стать Фараоном лишь после кончины старшего брата, и жениться на его овдовевшей жене. Ведь власть царей передается только по женской линии. И планы убийства брата постоянно вертелись в его мыслях. Несколько восстаний рабов действительно немного приближали его к трону, но были вовремя приняты меры и коварные планы срывались. Фараон жив и безгранично властвует. А он так и оставался советником, а теперь и женитьба старшей дочери Фараона еще отдаляла его от трона.
Свет пропал, Атон спускался в подземелье, проверить еще одну часть своего плана, принцессу Симбеллу. Он возлагал большие надежды на успешность всей этой операции. Захват принцессы и предоставление ее как пойманную за руку, и лживые показания о причастности всей семьи к кончине царя. Таким образом, он убирал и предшественников царя. И доверия к семье Фараона уже нет. Он спускался в низ, с еще большим довольством. Каждый его шаг приближал к назначенной цели. Стражники открыли перед ним дверь в темницу. Принцесса сидела на холодном каменном полу, склонив голову. На его лице появилась улыбка, которая перерастала в громкий смех. Закинув голову, Атон смеялся. Видеть мучения другого человека вызывало у него чувство наслаждения. Он пересек темницу в несколько быстрых, широких шагов. Чуть нагнувшись, резко схватил принцессу за подбородок и с силой поднял ее лицо вверх. Чтобы ее видеть.
- Ну, здравствуй, моя маленькая, смышленая, принцесса, – и Атон снова залился громким смехом. Прекратив смеяться и проглотив слюну, он впился в Симбеллу глазами, выискивая в ее лице страх и ужас, но не нашел и скривившись в отвращении и разочаровании, сжал ее подбородок и резко оттолкнул ее лицо. Убрав руки за спину, он прогулочным шагом отошел от своей пленницы, осмотрев сырую, холодную комнату он повернулся всем телом к принцессе Симбелле.
- Ты поймана, ты в ловушке, а в скором времени и на плахе. Но ты также горда и самонадеянна. – Атон начал спокойно, но к середине предложения он уже начинал выходить из себя, а каждое следующее слово, проговаривал, сдерживая крик. – Я должен править этим миром! Я истинный царь! Я правитель! А ты вздумала мне помешать? Как необдуманно. – Атон нервно ходил из стороны в сторону. – Я всем покажу, как надо править. И что из себя представляет настоящий Фараон. – Он вытянул перед собой руку, и пристально на нее смотря, сжимал в кулак. Символизируя свою власть.
Атон вошел в комнату. Мысленно находясь далеко отсюда. В нижнем царстве. Рядом сын и множество наложниц. Он Фараон. Его все чтут и преклоняются перед ним. Он воплощение Бога. В его руке золотой кубок, наполненный сладким вином, а наложницы кормят его крупным сочным виноградом, танцуют и всячески ублажают. Это праздник в его честь. В честь Фараона Атона! Звук закрывшейся двери привел Атона в чувство, к реальности. В комнату вошел еще один египтянин. Было видно, что он ужасно дрожит, и толи от ужаса перед лицом будущего преступления, толи от страха перед Атоном. Это был исполнитель. Он должен был подлить яд в питье Фараону.
- Покажи. – Приказным тоном сказал Атон. И египтянин кинулся к противоположной стене за стеклянным флакончиком, мирно стоявшем на полочке, рядом с другими колбами и бутылочками, с маслами и снадобьями. Он протянул флакон с ядом дрожащей рукой Атону. Он пытался унять дрожь, но это никак не удавалось. Атон надменно посмотрел на слугу.
- Ты же понимаешь, что это должно остаться в тайне, – и слуга судорожно закивал. – И я надеюсь, ты понимаешь, что делаешь благое дело. На тебя возложена ответственная и почетная роль. Ты поможешь настоящему Фараону занять свое законное место. – Слуга судорожно кивал, и боялся открыть рот, чтобы случайно не сказать, что-нибудь не то. Ведь он сейчас между жизнью и смертью. И его преданность правящему Фараону, и эта вынужденная двуличность, дабы спасти Фараона и раскрыть это предательство.
Шестая глава
Дэвид судорожно пытался хоть что-нибудь сообразить. Поймать хоть одну полезную мысль в своей голове, но не мог. Час за часом. Время, которого и так не хватало, просачивалось сквозь сжатые кулаки. И вдруг, мысль поразила его своей простотой, словно разряд молнии. « Я должен выкрасть ее! Ведь надеяться на счастливую развязку, ничего при этом, не делая, глупо. Так. Надо проследить за Атоном, и выведать где он держит принцессу».
С полчаса Дэвид бродил по дворцу в поисках своего объекта. И уже окончательно запутавшись в этих коридорах и залах, он нашел его. Выходя из-за угла, Дэвид увидел Атона. И тут же, тяжело дыша, быстро завернул обратно. «Заметил или нет» тихо прошептал он, и украдкой выглянул. И вовремя. Атон уже успел развернуться в противоположную сторону, и двинулся к очередному коридору. Припомнив, что в той стороне всего один выход, Дэвид не спешил, чтобы не попасться. Этот путь вел к выходу из дворца в сад, а дальше был женский дом. Атон прошел сад, и вошел в одну из дверей дворца наложниц фараона. Медленно Дэвид крадется к одному из окон, чтобы подслушать, о чем может говорить Атон с наложницей царя.
- О, мой царь! Атон! Я так волновалась за тебя, и так скучала, – ворковала девушка лет 28. Стройная и достаточно красивая. Она, то рывком приближалась к брату царя, то отвернувшись, отстранялась. – Как все проходит? Ты так рискуешь. И все из-за меня. Я знаю, что ты достоин только самого лучшего, и я постараюсь все сделать для тебя, – девушка вновь отстранилась. Бросилась на ложе, вцепившись в шелковые покрывала. Перевернулась, и медленно, демонстрируя прелести своего тела, села. Атон прошел к ней. Схватил за волосы и подтянул к себе. И они слились в страстном поцелуе. Он так же резко оттолкнул ее и отошел.
- Я схватил принцессу Симбеллу. – тихо сказал Атон и отвернулся как раз к тому окну, под которым притаился Дэвид. – Эта маленькая змеючка о чем-то догадывалась.
- И что, пусть так. Я скормлю ее моей крошке, – ядовито ответила девушка, подавшись вперед.
- Что такое с тобой! – повысил голос Атон, он явно сдерживал крик, - порой мне кажется, что у тебя с ним какой-то свой договор, а? Отвечай. Что ты задумала с Базилискосом! – девушка засмеялась.
- О Атон. Ты так погрузился во все эти заговоры, что теперь видишь их везде, – она перестала смеяться и заговорила уже серьезным голосом. – Не забывай. Это я его достала для тебя, если бы не я. – она замолчала. Атон вздохнул и подошел к девушке.
- Таурт. Милая, прекрасная Таурт. Мне так не терпится сделать тебя царицей. Одеть тебя в царские украшения и посадить рядом с собой. Чтобы все видели, какими должны быть Фараон и царица великого Египта, – они обнялись и Атон снова отошел. – Но мне нужно идти. До назначенного часа еще далеко, и я должен проследить за всем сам.
Атон вышел из комнаты наружу, а девушка, пробежав легкой поступью, затворила за ним резные двери. Он отправился за дворец, в один из храмов. Преподнес богатое жертвоприношение богине Каукет (богиня с головой змеи, отожествляла первоначало «мрак»)
- О, богиня Каукет – просил Атон с поднятыми к лику руками – принеси мне удачу в моем деле. Прими эти дары в знак моей преданности и почтения. Дэвид уже более часа, следит за заговорщиком Атоном, но никакой подсказки о месте нахождения похищенной принцессы Симбеллы, нет. К Атону подошел один из стражников и что-то спросил. Дэвид не мог услышать, но заметил панический взгляд Атона, озирающегося по сторонам. Он коротко и сухо ответил, и стражник ушел. Решившись, Дэвид отправился за стражником. «Вряд ли Атон куда-нибудь еще отлучится» подумал Дэвид. Стражник пошел боковым коридором и скрылся за небольшой дверью. Приоткрыв дверь, Дэвид увидел еще один коридор. Без окон, освещенный малым количеством масляных ламп, и ведущими вниз ступенями. Осторожно, без лишнего шума он начал спускаться вниз, прикидывая длину и глубину прохода. Пройдя примерно пятьдесят метров, на глубине пяти метров, показался поворот. За углом был еще один коридор с дверями по обеим сторонам. Никаких надписей, изразцов и рисунков. Это однозначно темница. В тусклом свете Дэвиду удалось разглядеть лишь трех стражников, которые спокойно что-то обсуждали. Они были безоружны.
Грохот и продолжительная возня за дверью темницы, разбудили Симбеллу. Шум стих, и дверь легонько приоткрылась. Вошел Дэвид. Принцесса бросилась к нему. Крепко обняла за шею. Она все еще не верила во все сейчас происходящее, но была безумно рада его видеть. По ее щекам текли слезы. Стоя на носочках, она касалась лбом его щеки, вдыхала его запах. И была счастлива. Дэвид придерживал Симбеллу за талию и был рад, что с принцессой все в порядке. Заметив, что сейчас кожа Симбеллы холоднее, чем в день, когда он впервые к ней прикоснулся, попытался растереть своими ладонями ее спину и предплечья. « Там, стоя в палатке, гладя на ее бархатистую нежную кожу, и мечтая увидеть ее глаза, улыбку.» Опомнившись, Дэвид отпустил принцессу, и лишь слегка улыбнувшись, взял ее за замерзшую ладонь вывел в коридор. Слова были уже не нужны. Он чувствовал, что Симбелла все понимает, как и он, что она для него самое дорогое на всем свете. Принцессе открылась картина боя. Двое стражников лежали навзничь под противоположной стеной, а третий сразу же за дверью ее темницы, без сознания. « Значит, он ради меня рисковал собой, своей жизнью, один и без оружия на троих. А ведь мог ничего и не делать, у моего отца множество охранников и воинов. А ели бы эти стражники были вооружены». Мысли Симбеллы все глубже отдалялись в вероятные, кошмарные развязки, битвы Дэвида и стражи. От таких мыслей, она сильнее прижалась к Дэвиду. А он увлек ее к выходу, через который он сюда проник. Почти полностью пройдя коридор, дверь перед ними открылась, а на пороге стояли двое стражников, приспешники Атона. Не успев толком сообразить, Симбелла уже бежала за Дэвидом, который все еще держал ее за руку. Пробежав мимо своей темницы, принцесса обернулась, за ними уже гналось пятеро. Дэвид бежал без остановки все дальше по коридору. Завернув за угол, Дэвид остановился, перед ним была глухая стена. Безумно разозлившись, он несколько раз ударил кулаками в стену, и сбил костяшки на обеих кистях. Он обернулся к принцессе. Обезволенный, угнетенный своей беспомощностью. Дэвид отчетливо слышал приближающуюся погоню, и посмотрел на снующую Симбеллу. Принцесса тем временем, схватила ближайшую лампадку, и опустилась с ней на пол. Аккуратно пронесла ее под самым стыком стены с полом. Пламя тихонько заколыхалось. Сквозняк. Когда их глаза встретились, то каждый увидел радость и большую надежду. Симбелла и Дэвид в тот же миг, кинулись стучать по стенам рядом с предполагаемым выходом. И вот оно, плитка под кулаком молодого археолога не выдержала и продавилась, во внутрь. Дверь двинулась с места, а Дэвид и Симбелла помогали, наваливаясь всем весом. Оказавшись за ней, они старались изо всех своих сил, закрыть ее. Дверь закрылась, и раздался характерный звук. Тайная кнопка вернулась на место. Они слышали, как тарабанили стражники по стене, и что-то кричали.
Седьмая глава
- Где мы? – спросил я Симбеллу. Нет, я, конечно, был рад, что мы все же спаслись каким-то чудом. Но мы, уже, наверное, минут тридцать, бродим по темным тоннелям, по колено в воде, грязной, вонючей воде. – Так, где мы сейчас?
- Я думаю, что в древнем лабиринте, под городом. Это своеобразная копия города, зеркальное отражение. Сверху живые, а здесь мертвые, – принцесса сказала это так тихо, и плавно.
- Знаешь, я считаю, что мы здесь лишние. – Ответил ей я. Принцесса так серьезно говорила о своеобразном отражении города. Что мне показалась, будто это она - археолог здесь, а не я.
- Значит зазеркалье, а выход нам, где искать? – Симбелла не ответила. Лишь тихонько вздохнула. Жаль я не мог сейчас ее хорошо видеть. Слишком уж тусклый свет исходит из этих светильников. Д-а-а, фонарик бы сейчас не помешал. Да и GPS. Я снова тихо вздохнул, так, чтобы Симбелла не слышала. И снова поймал себя на мысли о принцессе Симбелле. Ее ледяные пальцы, на запястье моей правой руки, замерли, словно осколки льда. Она сильно сжимала мою руку, наверное, из всех сил, но говорить ей об этом я не стал. Нам обоим сейчас не сладко. Она переживала за семью, отца. Я за нее. Чувство тревоги летало вокруг нас. Я конечно должен переживать о своем возвращении в свое время, но как нестранно, я вовсе и не думал об этом. Сам того не замечая я чувствовал себя комфортно. Вот только непонятно, комфортно в этом времени и месте, или с принцессой Симбеллой.
Принцесса обо что-то споткнулась, не мудрено, в такой-то тьме, да еще и в ледяной воде. Она схватилась за меня и второй рукой. Теперь я ощущал весь ее вес на себе. Какая же она маленькая и легкая. Впереди мелькнул свет. Мы остановились. Снова мелькнул. Я услышал шум воды. Кто-то приближался. И он был не один. Я спрятал Симбеллу за себя, и пытался разглядеть, хоть что-нибудь, но тщетно. Мрак окутывал все вокруг. Вдруг, словно из-за угла, появился яркий источник света, который я видел. Яркий, красного цвета кристалл, на шесте. Он осветил все вокруг. Посох держал средних лет мужчина в черном балахоне. И могу поклясться, его глаза горели красным пламенем, хотя это вполне мог быть отблеск от чудо-камня. За его спиной, стояло с десяток стражников. Но что-то в их виде меня смущало. Их одежда была сильно потрепана. Принцесса выглянула из-за моей спины, и вскрикнула.
- Ах! Это верховный жрец! Он владеет знаниями книги То-та!
- Что это означает? – спросил я тихо Симбеллу.
- Он некромант, – принцесса сказала это, выдохнув, словно на последнем издыхании. Все мои знания о черной магии пронеслись одной мыслью. И глаза раскрылись. Теперь я увидел все как есть. Перед нами жрец – некромант, а за его спиной десяток живых мертвецов. Я почувствовал, как Симбелла тянет мою руку в сторону. Сделав несколько осторожных шагов в ее сторону, ускорил шаг, и через пару метров сорвался с места, увлекая за собой принцессу Симбеллу. Я слышал погоню. Брызги били нам в спины, и были слышны странные звуки. Рычание, но звучало это так, словно рык, выходящий из голодного желудка. Жрец тоже нас преследовал, я это понял по нашей тени на воде, и красному свету освещавшего все вокруг. Это от посоха.
- Может я не вовремя, но это тоже с Атоном? Или им просто хочется пообедать?- спросил я Симбеллу на бегу, задыхаясь.
- Он некромант, ему не нужны союзники. Он не хочет, чтобы мы кому-нибудь, рассказали, что видели его здесь. Некроманты вне закона – прерывисто отвечала принцесса. – Теперь я вспомнила. Это один из древнейших царей, его имени я никак не могу вспомнить. Он правил Египтом, несколько сотен лет, но ему не помогла даже многотысячная армия живых мертвецов, его свергли. И он скрылся… Значит, он был тут, под городом, и правит все это время своим, темным миром. - Симбелла рассуждала вслух, на бегу. Но кое-что меня смущало, это ее прерывистое дыхание. Напрягало мое сознание, и осознание всего происходящего. И нервозность, сразу же охватила меня. Я и раньше замечал, как резко переключаю свое внимание на сторонние вещи. Но возбуждаться в такой момент, это перебор!
- Я так понимаю, этим парням нет смысла объяснять, что мы здесь пробегом, и нам все равно, кто здесь обитает.
- Да. Нет никакого смысла, – теперь принцесса бежала наравне со мной. Я не мог определить, то ли это я сдаю, то ли это Симбелла ускорилась. Но я теперь мог видеть ее лицо. На щеке темная потертость, видимо испачкалась, когда вытирала пот. На лбу блестели капли испарины. Мокрые волосы у лица, словно сосульки, прыгали в такт с ее бегом. Как и серьги, и все эти побрякушки на ее костюме. Вспомнилась недавняя сцена, как весь ее прекрасный наряд блестел и звенел во время ее танца, как они вздымались при ее ритмичных движениях. Мои мысли оборвал резкий вздох Симбеллы.
- Это конец…
Впереди была стена. И тут, пока я оглядывался по сторонам, почва под ногами пропала, и мы одним махом оказались полностью в воде. Рука соскользнула. Я всплыл, отплевываясь этой дрянной жидкостью, закричал.
- Симбелл! Симбелла! Твою… Белла! Беллс! Ну, где же ты?!! – Я почувствовал, как сломился. Я никогда не теряюсь, всегда держу себя в руках. Но теперь я был в панике. – Белла! Отзовись… же… - я тихо шептал. Что-то коснулось моей ноги. Я тут же нырнул. Поймал, чьи-то руки и потянул наверх. Но это плохо получалось, словно что-то тянет на дно. Я чувствовал, как руки забились в истерике. Воздух! Я всплыл, набрал побольше воздуха и снова нырнул. Нащупал лицо, губы и прильнул к ним. Было легкое замешательство с ее стороны, но она поддалась, и я вдохнул в нее весь свой воздух. На мгновение мы задержались. Но ее что-то потянуло вниз. Я снова всплыл, хватанул еще воздуха и погрузился за принцессой. Поймал за руки и стал спускаться по ее телу вниз, как ныряльщики по веревке. И нашел причину. Чья-то рука держала ее за щиколотку левой ноги, и тянуло на дно. Я старался разжать пальцы захватчика, но они не поддавались. Воздух кончался. И я решил спуститься еще ниже. Теперь я лез по нему, но ощущения под моими пальцами было странным, словно я дотрагиваюсь до чего-то желейного. При легком надавливании, пальцы погружались в плоть. И меня бросило в дрожь. О боже, как же, это, выглядит? Но продолжал лезть. На его поясе я нащупал рукоять. Выхватил и махнул. Услышал, какой то, приглушенный вой. Тело, которое я только что обезоружил, пошло ко дну, а над моим лицом, почувствовал движение воды. Белла свободна, и поднималась наверх. Вынырнув, я первым делом нашел глазами, где принцесса, и подплыл к ней. Плыть было тяжело. Я все еще не выпускал оружие из своей руки. Мы слышали рев за своими спинами, а перед нами была стена. Задыхаясь, Симбелла показала в сторону. На стене была веревочная лестница. Сначала поднялась принцесса, я следом. Перед поверхностью оглянулся назад. На другой стороне бассейна стоял жрец, а по краю бродили его мертвецы. Некромант что-то кричал и размахивал посохом. Но этот язык я не мог разобрать.
Восьмая глава
Прохладный, вечерний воздух коснулся нас. Я с удовольствием вдыхала его свежесть. Следом за мной поднялся Дэвид.
- Да. Этот день явно не войдет в список самых удачных дней в моей жизни, – сказал он, поправляя свои одежды. Его набедренная повязка, промокла и прилипла к ногам. Он взглянул на себя. Таким жалобным взглядом, что я не удержалась и засмеялась. Дэвид фыркнул в мою сторону. Мельком глянул на меня, и быстро отвел взгляд. Я слегка оторопела, но осмотрела себя. О боги! Я вся просвечивалась. Одежда промокла, прилипла к телу и словно растворилась. Каждый кусочек моего тела можно было разглядеть. Легкий крик вырвался из сомкнутых губ. Прикрывая грудь, я отвернулась. И скрестив руки на груди, я бежала по одному из переулков квартала Перу-Неф. Смущенная, наверное, вся красная от стыда. Впереди показались торговые лавки, и я бросилась к ним. Сорвала темно голубую накидку, и накинула на себя. Полностью закутавшись, подняла глаза. За лавкой стояла сирийка, с удивлением меня разглядывая. Опомнившись, я сняла один из моих золотых браслетов с руки, и протянула ей. А она упала на колени, уткнулась лицом в землю и запричитала.
- Ну что ты, – успокаивала я ее. – Возьми его как плату.
- О, принцесса Симбелла! Любимая дочь нашего Царя! Я почту за благословление богов, преподнести вам в дар этот никчемный кусок материи. Если бы у меня было бы что-то получше, я бы не задумываясь вам его отдала…
- Ну что ты. Возьми его в знак моей благодарности, – в этот момент подошел Дэвид, и посмотрел на лежащую женщину.
- Да-а. Обаяния тебе не занимать. Всех так и тянет к твоим ногам. Кстати, как твоя нога, – с насмешкой говорил он мне. Но был прав. Левая щиколотка болела. Я приподняла подол накидки и глянула на саднившее место. Там зиял широкой полосой синяк. Если бы он снова не рисковал своей жизнью, я бы утонула. Этот мертвец утащил бы меня на дно. Он присел и взял мою травмированную ногу. Аккуратно снял сланец с моей ноги, и, положив мою ступню себе на ладонь, слегка сжал и повертел ею в разные стороны. Его ладонь была большой, вся моя ступня поместилась на ней. Но тут я резко крикнула. Когда он слегка надавил ступню влево.
- Серьезность травмы не могу определить… Ты же еще там, в тоннеле, ее подвернула? – я лишь кивнула в ответ, – так что, придется поосторожней. – Дэвид надел сланец, аккуратно поставил мою ногу на место, и встал. Он пристально посмотрел в сторону севшего солнца, вздохнул, как вздыхают люди, скучающие по родине. – Пора выдвигаться, а то не ровен час, опоздаем. А как я понимаю, мы на краю города, – сказал он, грустно оглядываясь.
- Да. Мы в торговом районе Перу – Нефер, что означает Добрые пути, – начала я ему объяснять. Но он прервал меня новым вопросом.
- Как далеко дворец? – его голос звучал так серьезно, что мне показалось, будто он спрашивал меня, с некой грубостью. А ведь так недавно он переживал за меня, спасал из лап смерти.
- Дальше идут кварталы иноземцев, храмы, арсенал, мастерские оружия и амуниции. А дальше уже центр. Административные здания и дворец. – Рассказывала я ему, указывая рукой. Он ничего не ответил, а просто кивнул головой и направился вперед к дворцу. Я еще раз поблагодарила сирийку, оставила на прилавке свой браслет и пошла следом за Дэвидом. Нога болела при каждом шаге, и я слегка хромала.
Девятая глава
По дворцу сновали слуги и рабы. Приготовления к пиру завершались. Скоро начнут прибывать гости. Но фараон был напряжен. Он думал о дочери, обо всем том, что уже пережили его родные, об этом иноземце из будущего, а самое главное - это о своем брате. Хеб вспоминал детские шалости с Атоном. Картинки из прошлого, так и мелькали в памяти. В какой же момент, он уронил эту нить с братом. Как, родной человек на такое может быть способен. Да, это предательство так коварно, и только то, что предатель его родной брат, уже омрачает всю прожитую жизнь. Но Атон, еще и похитил его младшую дочь. Это ужасно… Хеб сидел на своем троне в главном зале. Подперев кулаком подбородок, он наблюдал за торопившимися куда-то слугами… И этот парень из будущего куда-то пропал… Стража стояла неподалеку от царя, как и планировалось. На всякий случай. Человек вошел через открытые двери тронного зала. И по мере приближения, фараон менялся в лице. Хеб натягивал улыбку. Атон подошел к царю и поклонился.
- Брат. Гости вот-вот начнут прибывать, я думаю вам с царицей пора принимать первых прибывших. – Атон оглянулся, и продолжил все в том же, деловитом стиле, как и положено советнику. – Я вижу, что все готово. Тебя проводить? – поинтересовался он. Но что-то, дрогнуло в его голосе.
- Нет, не надо. Я еще помню, где отдыхает моя жена, – хохотнул фараон, брату в ответ. Царь чувствовал угнетение от безысходности.
Атон поклонился и отошел с пути царя, проводил его вопиющим взглядом. Зыркнул на трон, ухмыльнулся, и ушел еще раз увидеться с исполнителем запланированного преступления.
Молодой египтянин трясся в противоположном углу своей каморки, пока разгневанный Атон расхаживал взад и вперед. Он случайно уронил флакон с ядом, когда показывал его в очередной раз Атону. Когда флакон упал на каменный пол, и разлетелся на мелкие кусочки, яд , что был внутри, медленно прожигал камень. Такого он никогда не видел. Он даже думал, что Атон его тот час убьет, так как он схватился за кинжал на поясе. Но брат царя ничего не мог сделать, он просто не мог сорваться и все испортить, так долго планировалось это покушение. Атон схватил парня за шиворот и поволок тихими, пустыми коридорами из дворца. Он тащил его к комнате Таурт. Бросив египтянина на пороге, перед резными дверями, Атон вошел в комнату любовницы, и громко захлопнул их.
- Таурт! – крикнул Атон, и из соседней комнаты выпорхнула Таурт. Она была одета в прекрасный наряд, вся в драгоценных камнях и металлах. – Таурт, у нас проблема.
- У тебя проблема, – уточнила девушка.
- У нас. Яда нет, – выдохнул Атон. А Таурт подошла ближе. И практически зашипела на Атона.
- Как нет? Что ты с ним сделал? – шипя, говорила девушка, медленно шагая вокруг Атона, словно змея, создавала невидимые кольца.
- Это этот проклятый слуга, разбил флакон, только что, – виновато отвечал Атон. – Я здесь не причем. Но яда все же нет. Нужен новый.
- Новый?! – крикнула Таурт, шагнув на Атона, словно бросок кобры – Новый?! И как мне снова к нему обратиться?! Может ты, попробуешь? – тихо шепнула девушка ему на ухо. От чего у Атона, расширились глаза. – Прямо сейчас, спустишься и попросишь. А?
- Я? Но как? Я не умею говорить по-змеиному – выдохнул Атон – Что мне делать? Где взять яд?
- Негде! – Крикнула девушка. И отошла к проему в соседнюю комнату. – Он, больше не даст свой яд. Да, я, и не рискну еще попросить. Сделаем по-другому. Ты выманишь царя, и приведешь его сюда. Как, меня не интересует. Я сообщу ему, и он сам, все сделает.
- Да. Я так и сделаю. – Ответил Атон и, поклонившись, вышел. Он был напуган. Тем, что все может разрушиться, весь его план. Он уже рушится.
Выйдя из комнаты Таурт, Атон наткнулся на слугу, которого оставил тут. Он совсем забыл о нем. Атон схватил парня за руку и втащил в комнату. Девушка удивленно оглянулась на шум. Перед ней снова стоял Атон, а подле его ног сидел парень-египтянин.
- Он разбил флакон, и сидел тут под дверью. Он все слышал, и теперь он без надобности. – Лицо девушки исказила довольная улыбка. Она прошла в центр комнаты. Присела, взяла уголок напольного ковра перед собой, и отдернула. Перед ними открылся вход в подвал. Девушка встала, и приглашающим жестом показала на кольцо в полу. Атон пихнул ногой слугу, и приказал открыть вход. Парень покорно открыл круглую дверь в подвал. Под ними зияла черная дыра.
- Атон, ты иди, а мы… - сказала Таурт, и с улыбкой посмотрела на перепуганного слугу, – спустимся вместе вниз. – Атон кивнул в знак согласия, и вышел. А девушка показала слуге, спускаться вниз.
Парень спрыгнул в темноту. Приземлился на мягкую землю своими босыми ногами. Он боялся, но старался сдерживать свои чувства. Он помог спуститься Таурт. Девушка пошла вперед. Было очень темно, и даже лучик света от выхода в потолке, исчез. Молодой египтянин шел вперед, держась левой рукой за стену. Он отчетливо слышал дыхание девушки, но не слышал ее шагов, словно она и не наступала вовсе. Парень думал о своей семье, о бедной матери, и больной сестре. Ему хотелось поскорее выбраться отсюда. Вырваться к своей семье. Обнять седую голову своей матери, и гладить ее легонько по волосам.
Впереди вырисовался силуэт провожавшей его госпожи, и края тоннеля. Они вышли в круглое помещение, с тусклым светом, исходящим сверху. Было не понятно, от чего этот свет. Девушка обернулась на облегченный вздох парня. Ее глаза блестели неестественным зеленым светом. Слуга мог различить в этом сером полумраке, довольную улыбку на лице госпожи. Она что-то прошептала, но это было так тихо, что парень никак не мог разобрать. Он, было, хотел переспросить, но услышал ответный шепот за своей спиной. Этот шепот был громче, грубее, и исходил, словно откуда-то сверху. Девушка улыбнулась, и снова что-то шепнула. Слуга-египтянин, больше не мог стоять спиной к кому-то, кто так страшно шипел. Он чувствовал усиленный страх. Слышал, как его сердце неумолимо пытается вырваться из груди. Услышав шорох за своей спиной, он обернулся. Перед его глазами, вырисовывалась по частям, картина из тьмы. Он видел громадное тело змеи, покрытое темной чешуей. Ее кольца, в несколько огромных витков лежали на сырой земле, а вокруг лежало что-то бледное. Головы змеи было не видно, она была под самым сводом, и скрывалась во тьме. Парень, сделал шаг назад, и что-то захрустело под его ногой. Он опустил взгляд, и ахнул. Человеческий обглоданный череп, сломался под его ногой. Он отскочил за девушку, которая продолжала улыбаться. Таурт приоткрыла губы, и коротко что-то шепнула. Тело змеи зашевелилось. Слуга уставился взглядом в темноту. Перед ним показалась громадная змеиная голова, с белой полоской на лбу.
- «Василиск»- успел шепнуть молодой египтянин, перед тем, как погрузиться во тьму. Но кое-что еще, он увидел. Это распахнувшиеся змеиные глаза, цвета горящего, зеленого рубина.
Десятая глава
Я шел впереди, Симбелла прихрамывая, отставала. Я был грубоват, но только так я мог скрыть, что на самом деле чувствовал. Не хотел, чтобы она видела мою слабость перед ней. И всячески грубил ей в ответ. Со стороны реки я услышал отрывок странной песни.
… Согласно плещут весла нашей баржи.
По Нилу вниз плыву с вязанкой тростника.
В Мемфис хочу поспеть и Птаху там взмолиться:
Любимую дай мне сегодня ночью!
Река – вино! Бог Птах – ее тростник,
Растений водяных листы – богиня Сохмет,
Бутоны их – богиня Иарит,
Бог Нефертум – цветок.
Блистая красотой, ликует Золотая,
И на земле светло.
Вдали Мемфис,
Как чаша с померанцами,
Поставлен рукою бога…
Я слушал, как сердечно пели эту песню. Она была немного странно построена, но в ней они выразили самое дорогое сердцу. Почувствовав, что я снова становлюсь расслабленным и чувственным, собрался с мыслями и попытался хоть что-нибудь спланировать, что делать дальше, но так и не смог. Я даже не заметил, как сильно ускорил шаг во время своей внутренней борьбы. Я остановился и оглянулся на принцессу. Она отставала примерно на полсотни метров. Закутанная в темно-голубую мантию, она была похожа на рыбку. Маленькую, рифовую рыбку. Совсем стемнело. И мы почти дошли до дворца. Город в ночи был прекрасен. Улицы освещал свет от множества костров, а стены храмов - факелы, воткнутые в железные подставки. Да, я не ожидал увидеть такое. Если сильно не приглядываться, то даже и не скажешь что перед вами один из древнейших городов мира.
Стражники по шесть человек, трусцой, патрулировали улицы близ дворца. Они не были полностью осведомлены, и попросту искали принцессу, чтобы доставить во дворец и передать ее в руки советнику Атону. Зачем и почему, стражникам не объясняли, но они же не слепые, видят, что вокруг что-то происходит. Но спорить с советником не следует, можно и место потерять, а то и голову. И «фараоны» продолжали свои патрули по полупустым, закутанными в ночь, кварталам.
Я заметил, как один монах, как мне показалось, он был одет как буддисты, пытался отворить каменную дверь. Так рьяно, изо всех сил, словно от нее зависит его жизнь. Мы направились к нему. И в момент, когда я уже помогал мужичку с дверью, принцесса показала рукой в начало улицы. С той стороны, двигался отряд стражников. И я, словно в истерике, забился плечами в каменную дверь. Упираясь всем своим торсом, изо всех сил. Дверь поддалась, и я ввалился в помещение. Следом за мной, вбежала принцесса и монах. Я вскочил и стал затворять дверь. « Как же тяжело» думал я про себя, обливаясь потом. «Это уже вторая каменная дверь. Когда же, это все закончится» Дверь полностью закрылась, я оперся о холодный камень спиной, и медленно сполз на пол без сил. Тяжело дыша, я посидел пару секунд с закрытыми глазами. И чувствовал, как пульс стучит в глазах, висках, шее. Вокруг было тихо, и мне пришлось открыть глаза. В помещении был полумрак, свет исходил из соседней комнаты, но источник не было видно из-за стены. Беллы и монаха здесь не было, и тяжело вздохнув, я все же встал и направился на свет. В соседней комнате, было еще с десяток монахов, разных возрастов. Лысые, одетые в темно-красные накидки. Они сидели на коленях перед статуей, освещенной множеством масляных лампадок. Я оказался прав, это буддисты. Статуя была похожа на раскормленное человекоподобное божество. Прищуренные глазки и хитрая улыбка, бросали в дрожь. Словно оно тебя видит насквозь. Все твои мысли и желания. Белла стояла недалеко от прохода, и я боком приблизился к ней.
- Это иноземцы, – тихо заговорила Белла - Мы не запрещаем им поклоняться своим богам. Даже не пытаемся переучить в нашу веру. Ведь бог один. И как бы его не называли, сама суть не изменится, – принцесса была спокойна, и я тоже успокоился. Она рассуждала здраво. И я решил поддержать разговор.
- А в нашем времени, все не так. У нас так же много разных вероисповеданий, и они постоянно сорятся, и даже были войны религий. Каждый пытается доказать, что именно его религия верна. И все остальные должны им подчиниться. Лично я, не отношу себя ни к кому. Если бог и есть, то у него имя такое, о котором никто и не знает. И поклоняться разным статуям и иконам, не по мне. – Белла внимательно слушала и иногда кивала головой, в знак согласия.
Спустя пару минут, к нам подошел уже знакомый монах. Он жестом пригласил нас пройти за ним. Он увел нас из молебны в следующую комнату. Монах все время молчал. Подвел к небольшой двери в стене. Но на этот раз дверь была из дерева. «Слава богу!» подумал я. Если честно признаться, я уже изрядно вымотался, и устал. Монах открыл дверь, и вошел в нее первым. Ступени. Он спускался вниз, а мы за ним. Когда он остановился, я измученно вздохнул. « Мы снова в подземном городе!»
Одиннадцатая глава
Хеб вел под руку свою царицу. Прекрасную иноземную принцессу. Нифертити. Она была прекрасна. Нет. Она была сияющим божеством… А для египтян это так и было. Царь и царица Египетские – это боги. Вернее дети богов, которые напрямую передавали через Фараонов свою волю.
Фараон очень любил свою царицу и двух дочерей. И именно по этой причине, не обращал никакого внимания на закручивающееся вокруг него празднество. Его голова была сейчас занята более важными мыслями. Он бездумно кивал представленным ему гостям. Стеклянным взглядом, наблюдал за вереницей красивейших наложниц – подаренных сирийским царем. Пил безвкусное вино. Ел безвкусную еду. Он даже не заметил, как оказался в саду вместе со своим братом. Атон, что-то ему рассказывал, но Хеб, так, ничего и не понял из сказанного. Он лишь на мгновение почувствовал страх, рядом не было ни одного стражника. И взяв себя в руки, попытался выяснить, осторожно, куда брат его ведет.
- О, Атон. Ты так меня заговорил, что я даже не заметил, как мы ушли с праздника. Надо вернуться, – говорил Хеб, придавая больше уверенности и не принужденности словам. Атон вздохнул и хлопнул дважды в ладоши. К ним, из-за колонн, подбежали четверо стражников, и схватили фараона под руки.
- Что это такое! Атон, что это значит? – спрашивал царь у брата.
- Справедливость, – сухо ответил Атон. И махнул рукой, в знаке идти за ним. Атон шел впереди, и руководил процессией. Когда они подошли к двери Таурт. Фараон вздохом прозрения, выдохнул «ну, конечно же». В дверях их встречала, хитро улыбающаяся Таурт. Она тоже украдкой ушла с пира. Таурт внимательно смотрела на фараона. Можно было даже издалека, почувствовать исходящую от нее злобу, ненависть и презрение. Эти чувства переполняли ее сердце уже давно. С тех самых пор, как ее отец пришел в ее покои и сообщил, что она станет наложницей Египетского Фараона. Это известие разбило все ее мечты, всю ее жизнь! Она, Ассирийская принцесса! И, наложница Египетского царя. Всего лишь наложница, а ведь в своей стране она могла стать царицей. Но так решил царь Саргон, отец Мирьям – настоящее имя Таурт, имя из прошлой жизни, до этого заключения. Этого предательства. Ее судьбой воспользовались как разменной монетой, в большой политике. И, конечно же, она лелеяла месть, глубоко в душе. Там, в потаенных мыслях, она мечтала отомстить и Фараону, и отцу. Всем виновным, в ее страданиях.
Таурт прошла в центр своей комнаты, ставшей ей домом, за долгие годы заключения. Она развернулась и с презрением, надменностью, наблюдала, как вводили фараона. Хеб, рывком вырвал свои руки, высвобождаясь от державших его стражников.
- Таурт. – сухо проговорил фараон.
- Мирьям! – почти что, крикнула девушка. – Мое имя, Мирьям! У меня были мечты, планы, жизнь. Но ты разрушил все! Все пошло прахом, и не возродиться! Ты монстр! Сжирающий всех вокруг. И все до чего дотягиваешься! – кричала девушка. С каждым ударением, она направляла палец в сторону царя. – Ты разрушаешь все вокруг! Я ненавижу тебя… - прошептав последние слова, она в несколько шагов отошла к дверному проему следующей комнаты, освобождая центр, где под ковром находился потайной вход. Фараон, смотрел, не отрываясь ей глаза. Он понимал ее чувства. Но он даже не представлял, какую участь она ему уготовила. Он и не знал, что, то проклятие, которым были прокляты его родные – предложила именно Таурт. Такая ненависть.
Они уже полчаса шли по подземному тоннелю. Скудно освещающимся факелом, который нес один из приспешников Атона и Таурт. Все остановились, и Таурт приказала потушить факел. Вошли в круглое помещение, окутанное серым полумраком. Сопровождающие выстроились у стен, а один из стражников, вытолкнул фараона в центр. Хеб услышал тихий шепот Таурт. Как он не старался, он не мог понять, что и кому, она шепчет. Но было ясно слышно, что это было сказано чувственно. Перед фараоном, в полумраке, стали вырисовываться очертания. Сначала, это были линии. А потом стали проясняться и детали, складывающиеся в общую картину. Перед фараоном была огромных размеров змея. Царь сразу понял кто перед ним. Это был Василиск, или как на древнеегипетском – Базилискос. Царь – змей. Змея была огромная, а ее голова скрывалась под потолком этого просторного помещения. Фараон повернулся к Атону.
- Брат. Саблю, – сказал гордо Хеб. Он хотел если и погибнуть, то с оружием в руках, а не стать легкой закуской змею. Атон понял мысли брата, и, выхватив саблю, у рядом стоящего стражника, кинул брату. Фараон ловко поймал оружие. Многие годы службы предшествующему царю, оставили свой вклад. Фараон взялся обеими руками на рукоять сабли и встал в оборонительную позу. Он четко понимал, какие у него шансы. Но сдаваться он и не собирался. Ведь у Атона его дочь, и его семья.
- Это конец! Ты за все ответишь! – крикнула Таурт. Она и сама не верила, что все кончено. Что вот он – конец. А Атон стоял и смотрел на брата, так внимательно, и в какую-то секунду он понял, что он творит. Что перед ним его брат! Не враг. А кровный брат. « Что я делаю! Что же я творю…» кричал про себя Атон. « Брат. Прости!» В его глазах заблестели капли слез. И эти слезы были чисты, искренние. Словно утренняя роса. Одна слеза выкатилась и покатилась вниз по щеке. Атон не выдержал этой боли – от своего предательства. И он выкрикнул, шагнув вперед. – Брат! – Змея двинулась, и, увидев это, Атон в несколько шагов, оказался рядом с братом. Хеб смотрел прямо ему в глаза. И видел в них любовь и сочувствие. Атон шепнул « прости…» и оттолкнул брата. Хеб отлетел в сторону и упал на спину. Он хотел встать, он понял, что задумал брат, и хотел его спасти. Но было поздно. Василиск, опустил свою голову. Приблизился к лицу Атона, и раскрыл глаза. Хеб лишь услышал вздох, полный боли, от Атона. И его брат в мгновение обратился в камень. «Нет!» тихо вскрикнул фараон. И его глаза наполнились слезами. Он простил брата. И очень жалел, что не уделял должного внимания к нему. Таурт была права, он сам во всем виноват. На мгновение Хеб даже ничего не слышал. Но спустя пару секунд он смутно услышал крики. За его спиной кто-то кричал. Он медленно приподнялся и сел. Со временем он различил голос. Это была его дочь. Его Симбелла. Он оглянулся и увидел, как она бежит к нему.
Двенадцатая глава
Мы приближались к какому-то выходу. Монах, молча, показывал нам идти дальше, и кивал головой. Когда мы вошли в помещение, то наблюдали такую картину. Огромная змея в центре нагнулась над человеком, над кем, точно не скажешь, темно и не видно. А в другую секунду, человек обратился в каменную статую. Принцесса закричала. Мы сделали пару шагов вперед и увидели лежащего на земле фараона. Он вставал, и Белла кинулась к нему. Они оба плакали. И у меня тоже защипало в глазах и носу. Обнимались, говорили слова любви. Но меня напрягало то, что рядом это здоровенное чудовище. И я подобрал с земли саблю фараона. Вот так с двумя саблями в руках. «Я, наверное, сейчас напоминаю одного из героев компьютерной игры»- подумал я, и даже улыбнулся своим мыслям. Фараон уже встал и они с Беллой отступали к выходу, из которого мы вышли. Я тоже медленно отступал назад. Мои глаза следили за змеей. Она легонько покачивалась. Головы ее не было видно, она скрывалась в темноте свода. Еще шаг назад. Что-то предательски захрустело под ногами. Я опустил взгляд. Человеческие кости, выбеленные временем и песками. Тяжко сглотнув ком, застывший в моем горле, я сделал еще шаг. Снова хруст. Но змея и не смотрела в нашу сторону. Мы почти уже вышли из этой круглой, подземной ловушки, как в центр вышла молодая женщина. Она подняла голову к змее и видимо что-то ему говорила, но так тихо, да и мы были далековато. Губы ее шевелились. Она повернула голову в нашу сторону и улыбнулась. Я могу поклясться, она улыбалась. Ужасно, злой улыбкой, как улыбаются злые гении в фильмах ужасов. Змея зашевелилась. И набрав побольше воздуха, я крикнул, разворачиваясь к Белле и фараону.
- Бегите!!! – что есть сил, крикнул я. Они уже на неплохое расстояние отошли от меня в туннель, из которого мы пришли. И я бросился бежать.
Хотя я и не трус, но кто же станет лицом к лицу с огромной змеей-переростком. Когда мы бежали, мне это напомнило один фильм ужасов, про огромную анаконду. Правда, там все закончилось трагически, но я не собираюсь здесь погибать. Мы выбежали в большой зал с колоннами и под ногами снова вода. - «Опять» - выдохнул я. Снова это подземное царство с нежитью. Да уж, нам сейчас только некроманта и не хватает. И его бессмертного войска. Я отчетливо слышал, как позади нас движется эта громадина. Но туннель был узковат, и это затрудняло ее движения. Что дало нам фору. Рискнув, я все же оглянулся, хотя сильно сомневался. Но этой гадюки не было видно. Я бежал позади Беллы с фараоном, и ругался про себя. На себя, на Карла, который вообще зачем-то нашел эту гробницу. На чертовы обстоятельства и вечные попадаловы. На свою никчемную жизнь. И я еще, что-нибудь надумал бы, если бы резко не потерял Беллу с отцом из поля зрения. Пришлось остановиться и оглядеться. Но не успел сообразить, как холодные руки схватили меня под локоть и втащили в еще один туннель, справа от меня. Фараон отпустил мою руку и пошел вперед. Белла за ним, а я следом. Мы шли быстро, но как можно тише. Погони не было слышно, и температура чуть поднялась. Так что мы приближались к поверхности. Отчего на душе стало легко. Надежда о счастливом конце, все же, мелькала в мыслях.
Тринадцатая глава
Когда мы поднялись наверх, нас тут же нашли, стража из дворца. Они помогли нам добраться во дворец. Также, отряд спустился вниз, чтобы разыскать Таурт. Но как потом доложили, ни Таурт, ни Василиска, следов не обнаружено. Я уже побывала в своих покоях, и приобрела человеческий вид. Вымытая, причесанная и переодетая, я сидела подле ног отца. Он тоже приобрел ухоженный вид. Я держалась за его руку, которую он специально спустил на колени. Мы не просто сидели в тронном зале, мы ждали Дэвида. Я грустила. Мне было очень тяжело на сердце. Как-то, незаметно для себя, я заимела чувства к этому иноземцу. Он, словно частица, оторванная от меня. Он делает и говорит, то, что я себе никогда не позволю. И понимала, что мы никогда больше не увидимся, это разрывало мне сердце. Даже вздохнуть было больно. С этим восходом он исчезнет навеки. Снаружи уже серело, а значит скоро рассвет, и он уйдет. Будет ли он меня помнить. И как он вообще относится ко мне? Снова вздохнула… Двери открылись, и он вошел. В чистых одеждах, уже без оружия. В голове мелькнули мысли, сколько раз и как, он меня спасал за последнее время. В прыгающем свете от пламени лампадок, его кожа блестела. Он был очень красив. Мне так и хотелось броситься к нему. Обхватить могучую шею, уткнуться лицом в каменную грудь. Запустить свои пальцы в его волосы. Он шел ровной походкой к трону. Подойдя, склонился на одно колено, он так и не научился правильно приветствовать царя. И легкая улыбка тронула мои губы. Он такой, такой милый. Дэвид встал. Отец его попросил. После того, как он спас наши жизни, ставить этого человека ниже себя не справедливо, и отец это понимал. Мне хотелось побыстрее вырваться к нему. Кружиться в медленном танце, под стук наших сердец. Отец уставшим голосом заговорил.
- На рассвете ты исчезнешь, и вернешься в свое время. Я благодарен за твою храбрость и самоотверженность. Ты с самого начала знал, что можешь и не вернуться назад, но не отступил. И даже в самые опасные моменты, ты не струсил и не забился в самый безопасный угол, ожидая своего часа, – отец вздохнул и продолжил, а я все наблюдала за лицом Дэвида. Наслаждаясь красотой четких линий. – Я не знаю, сильно ли изменится будущее, из-за этого вмешательства, но помни, – отец выпустил мою руку и встал, я последовала за ним. – Фараон Египта благодарен тебе. – Гордо, четко и громко, сказал отец. И положил правую руку на плече Дэвиду. Дэвид гордо смотрел в глаза отцу. Но спустя пару секунд он уже смотрел в мои глаза. Он явно что-то хотел сказать, или спросить. Отец уловил этот взгляд, и, убрав руку, продолжил. – Я вижу… Но ни ты, ни она, не можете остаться вместе. Ты, не сможешь остаться, – сказал отец строго Дэвиду. – А ты – сказал он мне, но чуть мягче – не сможешь отправиться с ним. Вы еще юны, все забудется, и все наладиться. Но я не запрещаю вам побыть немного вместе, – сказал отец и подтолкнул меня к Дэвиду. – Побудь с ним, и проводи гостя, – сказал мне отец, улыбнулся, и направился к выходу из зала. Я чувствовала себя глупо. И пару минут мы просто стояли молча, уткнувшись взором в холодный, мраморный пол. В какой-то момент, посмотрев друг на друга, мы бросились друг другу в объятья. И мне так не хотелось его выпускать. Дэвид предложил прогуляться по саду. Холодное дыхание рассвета окутало нас, и меня бросило в дрожь. Дэвид обнял меня и тихо заговорил.
- Симбелла… Белла, я рад, что смог помочь твоей семье. Я очень рад, что побывал здесь. И больше всего меня радует, что я познакомился с самой прекрасной принцессой Египта. – Когда он говорил, его губы озаряла кроткая улыбка, такая сердечная. – Твой отец прав. Я бы хотел остаться и узнать ваш мир лучше, быть рядом с тобой, – сказал Дэвид, погладив легонько мою щеку рукой. Его руки были теплыми и мягкими, и мне хотелось, чтобы он не останавливался. – И, конечно же, я бы хотел показать тебе наш мир. Но мой брат, я не могу его оставить. Ведь он моя единственная семья. Да и учиться тебе еще надо, ведь ты так молода. – Он говорил тихо и старался не выдавать эмоций, но его руки слегка тряслись. Он явно переживал в этот момент. Да и я тоже сильно волновалось. Сердце так стучало, что мне казалось, Дэвид слышит этот стук. И эта дрожь. Я словно трепетала, каждое его прикосновение было таким волнительным, таким важным для меня. Я тихо слушала, хотя и не поняла на счет обучения. Мы стояли посреди дворцового сада, на мягкой, прохладной от утренней росы, траве. Я чувствовала его взгляд на себе и так смущалась, но вокруг нас светало, и через усилия, я подняла глаза. Дэвид смотрел прямо мне в глаза. И я растворилась в его взгляде. Его лицо приблизилось, и я услышала дыхание. Все во мне пробуждалось, я чувствовала, что сейчас подкосятся ноги и я упаду. Дэвид нагнулся еще ниже, и приобнял меня за талию, чем еще ближе придвинулся. От прикосновений к нему, меня словно поразило несколько разрядов молний. Я теперь почти не дышала, и мои глаза закрывались, словно я засыпаю или медленно теряю сознание. Дэвид так близко был к лицу, он нагнулся и коснулся губами мочки моего уха. Это было щекотно и восхитительно. Он продолжил двигаться к моим губам. Когда он коснулся моих губ, так осторожно, словно ожидая моей реакции. И я ответила. Это было так страстно. Наши губы так чувственно все говорили, все то, что не могли сказать мы вслух. Мне даже показалось, что я услышала, как Дэвид стонет. Когда мы остановились, то посмотрели друг на друга. И тут он прошептал - « Я буду вечно любить тебя».- Я почувствовала, как накапливаются слезы, и с надрывом в голосе я ответила - « Я тоже, буду до скончания веков тебя любить, помнить, и останусь только твоей».- Мы стояли друг напротив друга и держались за руки. Тут, луч солнца коснулся наших лиц. Я сначала подумала, что мне показалось, то, что Дэвид становится прозрачным. Но он и вправду исчезал. Я продолжала стоять и смотреть ему в лицо, пока на месте лица не исчезли последние мерцающие пылинки. Пустота. Слезы хлынули неудержимым потоком, он исчез. Растворился.
Чаша с бессмертием
Глава первая
Путешествие в страну благовоний
Закрыв книгу и устало вздохнув, я посмотрела в окно. Прошел еще один день, и я, как и всегда, в полном одиночестве. Провожаю закат. Уже год, как я на чужбине. У меня просто не было сил оставаться там, где все напоминало бы о нем. Вокруг все говорили, что со временем я забуду его. И жизнь пойдет своим чередом. Но они ошибались. Я не забыла. Я страдала, очень. Со временем все только обострилось. Я не спала по ночам. Не ела неделями. Не появлялась на приемах, редко выходила из своей спальни. Я словно умерла. Это было похоже на те мучения в гробнице, но еще хуже. Я точно знала, что это реальность. И я решила уплыть. Куда-нибудь, лишь бы подальше от всего.
Отец – переживал, мать – плакала, но я твердо решила, что так я не справлюсь. И уплыла. Вначале я отправилась в Пунт. Ведь это было целью почти всех путешественников, да и судоходство по Красному морю было отлажено. Страна Пунт была страной благовоний. Располагался Пунт за Баб-Эмо-Мандебским проливом, на сомалийском побережье, напротив аравийского берега. Это путешествие было самым первым, и поэтому сильно мне запомнилось.
Помню как сейчас. Я на корабле, раньше я не плавала на таких судах, и мне все было интересно, как именно он устроен. Это было деревянное судно, большой ширины. Имело малую осадку. Судно было наборное – короткие доски акации и смоковницы. Конечно, многие детали устройства корабля я не знала тогда, и названия разных частей судна мне ничего не давали, и некоторые термины я изо всех сил старалась как-то сама понять. Как, например то, что – корабль имел профиль «апельсиновой корки». По-моему, его профиль больше походил на лист, чем на корку. Но так мне сказал один из попутчиков. Это был сириец. Он был невысокого роста и лысоват, поэтому носил платок на голове, перехваченный бечевкой. Одет он был, как бывалый моряк. Кожа его была загорелой, и я, на его фоне, была словно из белой яшмы. Он слегка прихрамывал, и часто сплевывал. Смешно чесал затылок, когда что-то вспоминал. Он много рассказывал о своих путешествиях. О дальних берегах и невиданных существах. Но больше всего он рассказывал о судах, на которых плавал. И очень много рассказал о нашем судне. Он ходил от носа до кормы и жестикулировал.
- Вот проходит внутренний продольный киль, с мощными поперечниками – траверсами. К траверсам крепятся доски обшивки, которые установлены на шипах. Из-за отсутствия длинных досок и наружного киля, судно становится слишком хрупким для испытания морскими волнами, вот поэтому, его корпус обхвачен по всей длине тросом и нагружен балластом, – все это он рассказывал с чувством, словно о каком-то любимом человеке. Мы - то свисали с борта, разглядывая наружные части судна, то заглядывали в трюм, то стояли с высоко закинутыми головами и разглядывали балки и как крепится парус. Мне было интересно. Но в моменты, когда я оставалась одна, я грустила. Смотрела за сменяющимся пейзажем. На воду. Как Нил, мирно омывал берега и нес наше судно вдаль, к неизвестности. Что ждало меня там впереди.
Наш путь был не близким. Через Тунисский рукав подняться до Бубаста, а дальше, по каналу до Вади-Тумилайт, которое можно считать самым восточным ответвлением Нила. Вади было не судоходным большую часть года, и мне пришлось достаточно долго ждать этого корабля. Нам так же предстояло пересечь Горькие озера, в чьих водах живет Змей. После, выйти в Красное море, и уже плыть до самого Пунта.
Мой первый день прошел нормально, но ночью меня застигла морская болезнь. И последующие трое суток я промучилась в своей постели. Спустя несколько дней мне полегчало, но к вечеру того же дня, мне снова стало плохо. Стоило мне встать, как голова кружилась, а ноги становились свинцовыми. Но ничего такого и не могло сломить моей уверенности. Бледная, истощенная, на грани жизни и смерти. Потеряла счет дням. Я чувствовала, что я здесь не к месту. Нет, не на этом корабле, а в этом времени. Пока я лежала, много мыслей посетило мою голову. Мне так хотелось оказаться в современном мире. Мире - Дэвида. Он немного рассказал о своем времени. Пока мы шли по подземному городу, в сопровождении монаха, Дэвид рассказывал о чудо машинах, которые быстро двигаются, готовят еду, стирают, моют кухонную утварь, рассказывают, что происходит в других землях и даже летают. Дэвид рассказал, какие большие и высокие дома в его мире, и как много человек живет в таком доме. И еще много чего. И я, мучаясь от жара и тошноты, лежала и пыталась представить себя на улицах эго города. Я закрывала глаза и видела, как я стою посреди ярко освещенной улицы, пытаюсь разглядеть, что-нибудь вокруг себя, но вижу его лицо. Такое красивое. Но линии смываются, и он растворяется в лучах утреннего солнца. И тут я резко проснулась. Корабль, обо что-то громко стукнулся правым бортом. Но не только шум меня испугал. А что-то еще. Что же… Что-то во сне. Да. Ярко-красные глаза смотрели прямо мне в душу, словно выжигают все хорошее из меня, шум сверху привел в чувства, и я встала, чтобы подняться и посмотреть. На палубе явно бегали, были слышны крики. Мне стало чуть полегче, уже не тошнило, и я решила подняться наверх. Помогая себе руками, вскарабкалась по лестнице и выглянула. По палубе бегали моряки, что-то кричали на аравийском и сирийском языке. И я никак не могла разобрать, что же они кричат. Но одно слово я все же разобрала, но оно было сказано с огромным страхом. «Чудовище». На всем судне водрузилась тишина. Зловещая и давящая. Все прислушивались к воде. Резкий, сильный удар о дно судна, привел всех в движение. Я видела, как плакала женщина, крепко прижимая к своей груди маленького ребенка. Как один из пассажиров молился своему богу, и бился перемотанной головой об мокрые доски палубы. Еще один сильный удар в левый борт, и несколько человек оказались в воде. Неистовые крики о помощи. Слезные мольбы и надрывный плач окружали меня, но я словно в бреду, шла вперед, медленно передвигая ногами. Ухватившись за край борта, я выглянула. Темно-синяя вода озера, беспокойно билась о судно и была покрыта пузырьками белой пены. Рядом с тем местом, куда я так пристально вглядывалась, пошли крупные пузыри воздуха. Вода забурлила, словно кипела, и из пучины вынырнуло это чудовище. Это было что-то ужасное. Отвратительное существо, с рыбьей головой, покрытой шипами и наростами. С туловищем похожим на морского угря, грязно зеленого оттенка. Оно было покрыто илом и донными растениями. Я как завороженная, просто стояла и смотрела, не в состоянии сдвинуться с места. Кто-то схватил меня за локоть и потащил назад к трюму. Это был мой старый знакомый, сириец.
- Ты что! Ты что, девочка. Он же тебя сожрет. Прячься! Прячься милая. – Приговаривал он, и впихивал меня в трюм. Внизу уже собрались все женщины и дети. Я внимательно слушала, кто-то рядом шепнул, что сейчас будут обороняться, готовят копья. Сильный удар и звук ломающихся досок, все замерли и обернулись к корме. По ногам побежала вода. С палубы донесся раздирающий душу крик. Неистовые вопли погибающих стражников, разразили панику. Еще удар, судно затрепало из стороны в сторону, и мутная вода хлынула из пробоины и окотила всех до колена. Люди окружающие меня, бросились к ступеням. Я же, стояла как статуя, не желая во все это верить. Чьи-то маленькие ладошки схватили мою руку, я опустила свой взгляд. Маленькая, темноволосая девочка смотрела прямо мне в глаза. Ее большие, выразительные зеленые глазки, пробились сквозь этот барьер и я очнулась. Подхватив ее на руки, я ощутила невероятное чувство, прилив сил, и ощущение, что мне все под силу. Она была по грудь мокрая. – Как быстро вода заполнила трюм, – сказала я тихо, самой себе. Малышка, обхватила ручками мою шею, и прижималась своей щечкой к моей. Незаметно для себя, мы очутились на палубе. Девочка вздрогнула, покрепче прижалась, и спрятала свое личико в моих растрепанных волосах. Я тут же окинула взглядом всю палубу, и поняла причину. Вся палуба была залита кровью и завалена телами. За бортом были слышны крики. Тварь ловила и пожирала выживших людей, которые изо всех сил пытались спастись. Но до берега было очень далеко. Придерживая головку малышки рукой, я еще раз осмотрелась и медленно двинулась к огромной глиняной бочке, чтобы спрятаться. Идти задом было тяжело, доски были скользкими от крови, и я, то и дело спотыкалась о тела людей. Я снова споткнулась и еле удержалась на ногах, опустив глаза, я увидела тело капитана нашего судна. Покрепче сжав девочку, я аккуратно переступила его и юркнула за бочку. Сердце билось с невероятной частотой, я глубоко и тяжело дышала, словно я бежала все это время. Я не знала, что делать, никак не могла сосредоточиться, весь этот ужас вокруг и все это… Я просто захлебывалась в эмоциях, и в этот самый тяжелый момент, воспоминания полугодовалой давности, настигли меня. Те несколько дней и ночей, проведенных вместе с Дэвидом, высекли глубокие, тяжелые раны на сердце. Те опасности, которые мы преодолели вместе, так сильно нас сблизили, что я сомневаюсь, что когда-нибудь его забуду. Я отказывалась соображать в данный момент, я просто спряталась с этой малюткой, и пыталась побороть воспоминания. Крик разорвал воздух рядом с нами. В этом бессмысленном замешательстве чувств, я абсолютно потеряла контроль действий и контроль над происходящем. Огромное чудовище было уже с нашей стороны, оно вылавливало людей из воды, и пожирало. Леденящий душу страх, все сковал. Но меня растормошил все тот же, старый знакомый, он схватил меня за запястье и рванул на себя. Он просто потащил меня за собой. Крепко прижимая девочку, я покорно шла за этим мужчиной. Сириец вывел меня к противоположному борту от чудовища.
- Прыгай! Прыгай и плывите. Спасайтесь. – Приказал он мне, подталкивая к борту. Я посмотрела ему в лицо. Весь раскрасневшийся, перепачканный в чужой крови, абсолютно незнакомый человек, так искренне стремился мне помочь. Я приобняла его свободной рукой, а он поцеловал меня в лоб.
- Да прибудут с тобой боги, – шепнул он, когда я перелезла через борт. Прохладная, грязная вода захлестнула нас с головой, девочка выскользнула у меня из рук. Замешкавшись, я все же смогла схватить ее за руку и подтянуть к себе. Мы всплыли. Глоток свежего воздуха, и я закашлялась, попавшая в горло вода просто раздирало меня при каждом вдохе. До берега было уже не так далеко, и я обернулась убедиться, что и с Сирийцем все в порядке, но все было еще хуже. Монстр услышал, как мы прыгнули, и уже оплывал корабль. Он явно направлялся в нашу сторону. Подтолкнув девочку, я ускорилась, но плыть было тяжело. Длинное платье путало мне ноги и тянуло на дно. И когда до берега оставалось почти совсем ничего, я услышала крики Сирийца. Продолжая плыть, я обернулась. Мужчина кричал и размахивал руками стоя на палубе. Чудовище уже обогнуло корабль, и был на пути к нам, но обернулось на кричащего Сирийца. И в туже секунду оно поменяло направление, и поплыло к кораблю. Задержав дыхание, я прекратила плыть и наблюдала, как огромное чудовище приближается к кораблю. Змей остановился и вытянулся вверх над палубой, он внимательно смотрел на стоявшего на палубе Сирийца, который и не собирался убегать. Боль сжало мое сердце. Я внимательно смотрела в лицо Сирийцу. Он улыбнулся и слегка поклонился, убрав одну руку за спину, и в это же мгновение, чудовище схватило его. Змей подкинул тело мужчины в воздух и, поймав с жутким хрустом, заглотил его. Крик вырвался из моей груди, и я погрузилась в мутную и грязную воду с головой. В моей голове стучало, в груди щемило, все тело оцепенело. Мысли проносились как стаи рыб. Он пожертвовал собой. Он спас мне жизнь. Он не заслужил такой смерти. Вынырнув, я продолжила медленно барахтаться в воде, стараясь сдвинуться с места. Слезы заливали мне глаза, и я почти ничего не видела. Это чудовище не продолжило преследование и я, медленно, все же добралась до берега. Выбравшись из последних сил на берег, я упала на похолодевший песок. Темнело. Прижав девочку, я заснула. Ночь была холодной, и я заболела, но девочке было еще хуже, её лихорадило уже к вечеру следующего дня. С небольшим количеством спасшихся, мы отправились к ближайшему городу. Жрецы сразу же узнали младшую дочь Фараона, и я, как могла, старалась помочь бедной малышке. Но все было бесполезно. Болезнь проникла в ее легкие и она, задыхаясь и сгорая от лихорадки, доживала последние часы у меня на руках. Гладя ее по головке, я напевала старый мотив одной песни, некогда услышанную от своей няни. Ее слов я уже и не помню, но мелодия, словно летящий ветерок, разносящий живую длань, меня убаюкивала. Девочка мирно дремала на моих коленях, и после очередного приступа кашля, она посмотрела мне в глаза. Измученная болезнью, она все же старалась улыбнуться. Малышка погладила меня по щеке и, задержав свою слабенькую ладонь на моей щеке, она прошептала слова, ставшие для меня самым сильным стержнем в будущем.
- А ты живи. Ты только живи, – сказав это, она вздохнула, и ее ручка медленно соскользнула с моего лица, и ее маленькое тельце безжизненно обмякло на моих руках. Я долго рыдала, сжимая ее в своих объятьях. Я не хотела принимать это. Мы спаслись от ужасного Змея, ценой жизни незнакомого нам человека, добрались полуживые до города, а она все равно умерла.
Все эти воспоминания иногда будоражат мои мысли, такими одинокими вечерами как этот. И я не знала бы, зачем я живу, и что будет дальше. Но однажды я узнала о напитке, дарующем бессмертие. И теперь я без устали, перечитываю горы свитков, и книг в поисках любых сведений об этом чуде напитке. Но сегодня я узнала о месте, где могу узнать нужную мне информацию. Атлантида.