Местность, где жили семьи красных командиров, удивительно красива. Недалеко от города большой девственный лес с громадными дубами, соснами, елями и березами. Его разрезают овраги с ручьями и зарослями папоротника. Здесь в большом количестве разного зверья: зайцев, коз, волков, лисиц, а также немало птиц.
Сразу за рекой Горынь-подъем на большую поляну, усеянную разнотравьем, где детвора любила устраивать игры.
Девственны и могучи сибирские леса, густа и непроходима уссурийская тайга, но такого величия не встречали нигде,»путешествуя» от одного военного гарнизона до другого, куда бросала судьба офицерские семьи по необъятным просторам великой страны.
В этот день семьям выдали требования на бесплатный проезд по железной дороге. Но когда будут поданы вагоны ,никто не знал.
Собрав чемоданы, люди ожидали отправки, но она почему-то задерживалась, и они любовались тишиной, гуляли с детьми на поляне.
Вдруг эта красота наполнилась гулом немецких бомбардировщиков. Они летели большими группами на юг. Матери хватали детей и бежали, чтобы спрятаться в подвалах.
Когда гул стих, неугомонные ребятишки устремлялись к реке. Кто купался, кто поодаль ловил рыбу.
Во второй половине дня над поляной снова стали кружить теперь небольшие немецкие самолеты. Из окон высунулись озабоченные матери. Из темного зева машин посыпались парашютисты. Этих «одуванчиков» было так много, что издали казались хлопьями снега. Все небо усеяно ими. Матери бросились на улицу, созывая детей, которые не слушали родителей или не хотели слышать, они любовавшись необычным действом.
Взрослых охватил ужас.
- Что же с нами будет? Где же наши бойцы? –спрашивали друг друга.
Наши не прозевали. Видимо, разведка сработала четко. Кавалеристы выскочили из зарослей с разных сторон. Раздались винтовочные выстрелы по находящимся в воздухе парашютистам. Купола, прошитые пулями, стремительно неслись к земле, словно это были метеориты.
Над головами бойцов замелькали шашки. Конница, рассредоточившись, бросилась на врага по всему периметру поляны, окруженной плотной стеной елей. Началась рубка приземляющихся немецких десантников.
-Пойдем! Идем скорее отсюда!- кричала мать Борису, видя, как совершается убийство.
-Тут нечего тебе смотреть!
Мальчишками овладело чувство бесстрашия. Они потеряли всякую осторожность, стремились приблизиться к кромке леса. Рвались стропы парашютов, трещала материя. Хруст, лязг, крики, стоны, беспорядочная стрельба ,- все слилось в каком-то кромешном неестественном гуле.
Парашютисты, ограниченные в пространстве и стянутые ремнями, не имели возможности применить оружие, которое находилось под ремнями в кобуре. Кое-кто из неприятелей успел опуститься на землю и выхватить парабеллум, но тут же его рука, шея или плечо рассекались сабельным ударом. Все же некоторые красноармейцы получили ранения. Конники внезапно появлялись то в одном, то в другом месте.
Живых фрицев пристреливали. Около двух часов продолжался бой. Наконец, «одуванчиков» в небе не стало. Медленнее скакали всадники. Никто из высыпавших на улицу не уходил: кто-то смотрел в бинокль, кто-то вытягивал шею из окон .Когда все было кончено и кавалеристы двинулись по дороге в сторону городка, женщины бросились в квартиры, стали выносить цветы в горшках и вручать их уставшим воинам. Другие кричали «Ура!». Дети хлопали в ладоши. Люди заметили, что у бойцов кисти рук ярко-красные. Женщины срывали с себя платки, бросались перевязывать раны или вытереть руки. Бойцы смеялись:
-Это кровь не от ранений, а от рубки шашками . Уж очень много было фашистов.!
Некоторым оказали медицинскую помощь. Троих тяжелораненых отправили в больницу.
Читать далее...