Крис долго не решался войти. Он стоял перед массивными дверями, держась за железную ручку, потом отходил, отворачивался от странного дома, но вновь возвращался на место. Наконец, выдохнув, позвонил.
Концерт номер один, «Зима» Вивальди, на самом своем пике. Эта мелодия разнеслась по комнатам, извещая о приходе гостя. Крис знал о том, что хозяин дома почитатель классической музыки и, на всякий случай, переслушал все, что мог и что в современном мире имеет отношение к этому поистине великому пласту культурной истории человечества. Вдруг очередной каприз опять помешает провести… Нет, не интервью – беседу. Дружескую беседу. Так велел назвать эту встречу хозяин дома, у двери которого переминался с ноги на ногу Крис. Нет, не в этот раз! Предпочтения изучил, характер человека прочувствовал, что еще? А разговор предстоял дико интересный, и неизвестно, в какую он повернет сторону. Улыбнулся. Старик, должно, помнит некоторых классиков еще при жизни.
Позвонил вновь. Вдруг подглуховат? В его-то возрасте… Может и спать. Нет, не спит! За дверями донеслось шарканье тапок и недовольный голос: «Сейчас, сейчас. Эта молодость… Вечно куда-то спешат!» Голос без изъянов – без стариковской хрипоты, без дефектов. Разве что слабоватый, не громкий и все-таки причитающий. Еще через несколько минут, наконец, щелкнул замок. Будто там, по ту сторону дверей, тоже находились в сомнении. Крис и не думал торопить хозяина дома. О его возрасте он знал, потому терпение имел и уже пожалел, что нажал на звонок еще раз.
– Доброе утро.
Дверь отворилась, не скрипнув, однако запах старины: давно стоящей без движения деревянной мебели, не меняющегося столетие паркета, аромат горячего свечного воска – все это просочилось через образовавшуюся щель. Лица хозяина пока не разглядеть, но одежду уже можно. Кажется, он в домашнем халате и принципиально не подготовился к встрече, хотя он точно знал день и время, когда журналист собирался его посетить.
– Доброе… Сэр Альберт! Я… – начал было Крис, но его оборвали.
– Я знаю, кто вы. Давайте сначала пройдем внутрь, а свое восхищение вы сможете выказать потом, за чашкой чего-нибудь. Прошу.
Старик отошел в сторону, приглашая обескураженного Криса в дом. Да тот и не собирался выказывать восхищение. И вообще, он просто растерялся! Да уже черты бы с ним, проехали… Не самое удачное начало «дружеской беседы».
Стоит поближе рассмотреть пожилого графа, самого необычного, самого скрытного и, наверное, самого взрослого человека на земле. Про таких, как Альберт Аронский, говорят: живая мумия. Осунувшееся лицо с благородными чертами, на котором будто кто-то рисовал, вытачивал морщинки, да так увлекся, что исполосовал все пространство от лба до шеи. Не помелочился и дальше. Не просто узнать того красивого молодого юношу с портрета, что висит в бывшей гостиной Питера Холанда, ныне же в кабинете его внука Криса, в доме, который завещал ему покойный дедушка, тоже журналист. Питер и Альберт были лучшими друзьями, и Крис это помнит. Помнит, как дедушка проводил все свое свободное время в доме друга, изредка общаясь с внуком, и в один из дней, посвященных семье, обмолвился, что когда-нибудь возьмет Криса с собой и познакомит с сэром Альбертом. Этого так и не случилось. Пришлось знакомиться самому и уже будучи взрослым молодым человеком. На лице Альберта застыла то ли улыбка, то ли хитрая ухмылка, мол, все он предвидит и предчувствует, и не стоит бить языком понапрасну – тратить драгоценное время. Свое и его. Все придет само, не надо приносить в мир беспокойство и заражать им окружающих. И в выражении лица также осознание, что все уже заражены. Все, кроме одного единственного человека. Он, кажется, и выстроил свой дом-крепость, чтобы не подвергнуться общему ажиотажу. Но Крис хоть и испугался, встретившись со стариком лицом к лицу, понимал: смеяться над ним нельзя. Без малого сто пятьдесят три года мир помнит Альберта Аронского. Сколько в его долгой жизни было приключений, сколько он успел увидеть своими выцветшими уставшими глазами. Эти глаза сейчас смотрели не в глаза Кристиана, а дальше них, ища что-то родное, знакомое – скорее всего, черты покойного друга. У Питера тоже были карие зрачки, только глаза были посажены чуть подальше, вот в этом и различие. Холанд смутился, наконец, поймав в угол обзора вид из окна. Дождь.
– Сэр, я начну задавать вопросы, пожалуй.
– Подождите! – вдруг оживился старик. – Подождите… – уже тише. – Прежде, чем мы начнем, я хочу сказать, что безумно рад нашей встрече! Я помню вас еще маленьким мальчиком, Питер показывал мне фотографии. Вы так похожи на него. Нет, не внешностью – характером. Вы еще не осознали этого, но… – тут он замолчал, видимо, сказав сгоряча лишнего. Вздохнул, успокоил пылкий нрав и продолжил: – Ах, как я соскучился по Питеру, вы бы знали. Приготовьтесь, мой рассказ будет долгим. Может, длиною в жизнь, может, дольше.
– Как это дольше?
– Не отвлекайтесь на мелочи. Что жизнь? Позвольте угостить вас чаем. Настоящим, английским. Пробовали когда-нибудь? – Альберт ехидно улыбнулся.
– Даже не знаю…
– Хм… Самое время попробовать! Чудо что за чай!
Да, настоящий английский юмор присущ только людям стариковского возраста! Будучи англичанином с рождения и до зрелого возраста ни разу не выпить английский чай трудно, однако черт его знает, что значит «настоящий английский» и пили ли вы именно его!
За небольшим диалогом Крис не заметил, что прошло без малого полчаса и они уже сидят в приветливой солнечной гостиной на мягких, обтянутых плотной тканью креслах, что старик уже сервировал стол и заварил чай. Или все это было на столе до прихода гостя?
– Мистер Аронский, я все-таки хотел бы начать интервью.
– Вы имели в виду дружескую беседу? Разве мы не ведем ее сейчас? – Альберт собрал на лице морщины, нахмурившись. – Вы куда-то сильно спешите, Крис? Вы пока молоды! Посидите со мной просто так. У меня уже давно не было гостей. С того самого момента…
Крис почувствовал напряжение. Некоторую злость. Кому угодно надоест стоять за дверью, которая закрыта, если ты в силах толкнуть ее и, наконец, узнать, что за ней. Старик увидел смятение юноши и мягко улыбнулся.
– Видите ли, Крис. Я должен выполнить обещание, данное вашему покойному дедушке, моему другу. Он попросил меня об одном одолжении, о котором я пока не могу сказать вам. Сначала мы должны познакомиться, не так ли?
Молчание в ответ. Крис переваривал фразу. Терпкую, с непонятным послевкусием. Старик улыбался, смотря на юношу. Его улыбка состояла сплошь из имплантатов, оттого сияющая белизной, несвойственной даже для пятидесятилетнего, не говоря о возрасте сэра Альберта. Затем он продолжил.
– У меня есть к вам задание. Да-да, не удивляйтесь. Я здесь заперт в клетке, которую отстроил сам. Я узнаю о мире от своих слуг и даже не могу проверить их информацию. У меня нет телевизора, потому что я не верю всему тому, что по нему вещают. Единственное, что меня радует – такие люди как вы. Вы не солжете ради моего спокойствия. И я хочу узнать от вас, что сейчас происходит с миром. Вдруг меня обманывают, и там, за окнами, война, все сожжено и ничего не осталось кроме моего дома. Расскажете?
Холанд тяжело вздохнул. Нет, чтобы просто провести интервью, обычное самое, так его самого как на интервью расспрашивают. Он не смог успокоиться и стал выходить из себя.
– Я не буду сейчас рассказывать о мире, этот глупо! Если хотите, я могу принести свежий номер «Дейли Мэйл». И вообще, выйдите и посмотрите сами, все ли там хорошо! – сказал и осекся. Ляпнул… Вот так ляпнул. У Альберта боязнь улицы, боязнь незнакомых людей. Крису повезло, что его пригласили в дом Аронских и напоили чаем, как знакомого, как друга... Тот, как и ожидалось, обиделся. Интервью окончено.
– Я не задерживаю вас, мистер Холанд!
– Извините, сэр. Пожалуйста, извините.
– Уведите его! – сопроводил Альберт свой негромкий, но твердый голос убедительным жестом. Слуги быстро и незаметно зашуршали, прибираясь в гостиной. Один из них взял Криса под локоть и потащил к выходу. Все, финал. Единственный, возможно, шанс узнать о смерти дедушки из уст его лучшего друга, который присутствовал при этом печальном событии. Альберт закрылся от мира людей. Почему же? Да и что теперь говорить…
– Вам необходимо остыть. Я жду вас через неделю, – вдруг произнес Альберт, – с подробным отчетом о мире, в котором вы живете!
Крис освободился из лап слуги и обернулся. Старик не смотрел на него. Его бесцветные глаза изучали пейзаж за окном.
– Да, и раз вы не смогли выполнить первое задание сегодня, вот вам еще одно: захватите с собой французские пирожные. Я их очень люблю.
Сказал как отрезал. Только не сказал, где достать в Англии хорошие французские пирожные? Да и вообще, чего это он должен их искать? Хотя… Да нет, найдет. Он, ей-Богу, найдет! Если не в Англии, так во Франции! Судьба дала ему еще один шанс. Значит, Альберт и правда готов все рассказать, только перед этим желает поиздеваться, проверить Криса на прочность. Тот ли он человек, кому можно довериться.
Крис стоял за порогом странного высокого дома, похожего, скорее, на крепость, и думал. Думал о загадочном Альберте, о том, что связывало его с дедом, что рассказать о мире, когда пройдет неделя. Когда разболелась голова, он пошел вперед, забыв о существовании такси. Просто его жизнь начала меняться, приобрела динамику и неординарность с появлением человека по имени Альберт Аронский, и этот факт обрадовал его. Видел бы он сейчас как Альберт, подойдя к окну и спрятавшись за бархатной занавеской, радовался не меньше Криса.
Продолжение следует...