Шёл с тремя рабочими по хребту в сторону вездехода и палатки. Уже несколько дней бродили, где попало, и спали, как попало, так что стремились скорее достигнуть цели. Смыть пот, грязь, починить изорванную одежду и обувь.
Последние два часа пробивались сквозь заросли кедрового стланика, вымотались и исцарапались жутко. Лес- не лес, а какое-то безобразие. Перекрученные деревья высотой метра три, ни тропы, ни просвета. Всяко изворачиваешься, чтобы протиснуться между сучьями. А ветки норовят сорвать рюкзак и расцарапать физиономии.
Когда вылезли на чистое место, даже дышать легче стало. Шли, перепрыгивая с камня на камень. Вокруг всё открыто, ни одного деревца. У меня за плечом висит одностволка, заряженная крупной дробью на случай, если глухаря встретим. Ещё пара патронов лежали в кармане энцефалитки.Остальные патроны в рюкзаке за спиной. Карабин в такие маршруты старался не брать: крупного зверя вдали от вездехода стрелять не будешь, к чему лишнюю тяжесть носить. А медведь летом сам избегает встреч с непредсказуемым человеком.
Впереди показался небольшой осиновый лесок- буквально, пятнышко молодых деревцев метров пять в диаметре. Каким-то образом занесло их сюда, где одни камни и редкие низенькие кедрушки.
Проходим вплотную к осинкам, как, вдруг, там зашевелилась какая-то коричневая масса и начала медленно подниматься всё выше и выше. У страха глаза велики, говорят. Так оно и есть. Я стоял в паре метров от осинника и натурально увидел живого мамонта- обросшего шерстью, смотревшего на меня сквозь ветки. Казалось, что он возвышался надо мной, как небоскрёб. Достаточно было шагнуть вперёд и протянуть руку, и я бы прикоснулся к нему.
Потом разглядел над его горбатой мордой огромные широкие рога. Это был лось, и, судя по числу отростков на рогах, довольно старый.
Мужики за моей спиной сбились в кучу, шепча на ухо:
- Саня, стреляй скорее, сейчас бросится на нас...
Сдавленно шёпотом же отвечаю:
- Патроны с пулями в рюкзаке...
Они начинают шарить за спиной, затянув, нервничая, узел. А я, не имея возможности что-то предпринять, стоял, холодея сердцем, смотрел прямо в тёмнокоричневые глаза сохатого сквозь колышущиеся листья осинок. Он, не мигая, тоже разглядывал меня, изредка вздрагивая огромными ушами.
Всё это происходило в такой близости от зверя, что мы слышали его сопение.
Сохатый, видно, пришёл сюда, спасаясь от гнуса, на хребте хорошо продувало свежим ветерком. Лежал себе, думал старческую думку, пока на него чуть не наступили четверо обормотов.
Стою, жду, что решит этот гигант, а меня рабочие качают из стороны в сторону, пытаясь развязать этот проклятый узел.
Слава Богу, зверь оказался умнее нас.
Мог бы раскидать одним движением и втоптать всех в камни, но сохатый, вздохнув тяжело на прощание, медленно развернулся и спокойно, величаво пошёл с горы вниз, в распадок, кормить комаров.
Испортили весь кайф старику.
Фото из Интернета.