Младшая принцесса Боадикея

Закери стоял у окна в своих новых покоях и смотрел на город, виднеющийся в дали. Празднования в столице по поводу его коронации продолжались уже пятый день. Оставались ещё два. Устроить праздник для простолюдинов было идеей Оскара.  И хоть изначально Закери был против. Сейчас же он понимал, что советник, как всегда, был прав.
Когда первый раз объявили, что вместо Маргариты на трон взойдет Закери, народ был очень зол. Доходило до потасовок между стражей и простыми горожанами. И семидневный пир, объявленный новым королем в честь своей коронации, помог, как бы подкупить и усмирить недовольный народ. Но это в столице. А за её пределами ситуация оставалась такой же напряженной. На границе с Айгеримом вообще вспыхнуло восстание, которое сейчас пытаются подавить. И во многих других регионах та же ситуация.
Закери волею-неволею пришлось согласиться с Оскаром в том, что женитьба в данной ситуации будет очень неразумным шагом. Плевать на народ и восстания. У него такая армия под руками, что можно просто отлавливать всех недовольных и казнить, бросать в тюрьму, подвергать пыткам. В общем, применить силу и решить проблему раз и навсегда. Но Оскар был прав в том, что если Закери женится в такой обстановке, то Боадикея попадет под удар. Неважно как. Если есть желающие – найдется и возможность. Особенно здесь, при дворе.
Кроме того, его беспокоила Маргарита. Слишком тихо она себя вела. Зная её характер можно было смело предположить, что Марго что-то задумала. Нужно будет поторопиться с её отправкой в монастырь.
Закери устало потер переносицу. Быть королем – такой утомительно. Столько проблем разом навалилось: страну разрывают внутренние проблему, оказалось у Малероссы есть внешние долги,  армия нуждается в реорганизации и обновлении оружейных запасов, проблемы в провинциях. И это все лишь малая толика, лишь часть тех вопросов, которые требуют немедленного решения.
Каждый день Оскар вновь и вновь пытался заставить своего нового короля вникнуть в суть управления государством. Но Закери думал только о Боадикее. Сегодня утром, вопреки здравому смыслу и разумным доводам высказанным Оскаром, он велел Беатрис придумать повод и привезти её во дворец.  Закери просто необходимо было увидеть, ради кого он так старается, нужно знать, что все его усилия не напрасны.
Беатрис не подвела. Сказавшись больной, она приказала привезти свою дочь, чтобы та за ней присмотрела.
И вот он стоит у окна своей спальни и смотрит на город. Именно этой дорогой должна приехать карета с Боадикеей. Закери целый день думал о том, что скажет ей при встрече. Заготовил несколько своих фирменных комплиментов и шуток. Придворные леди от них просто млели. Закери был уверен в себе, как никогда. И если бы рядом не было ни Лиама, ни Седрика, то точно смог бы влюбить её в себя. Это было той самой потаенной мечтой, о которой молодой человек никому не рассказывал – видеть взаимность в её глазах, знать, что она горит той же страстью, что и он.
Его размышления прервал кортеж, показавшийся вдали.
Закери улыбнулся. Оскар постарался чтобы девушку привезли с королевской охраной: шесть стражников спереди, двое сбоку кареты и ещё шестеро сзади. Все вооружены до зубов и готовы отразить практически любое нападение. Советник заверил, что это лучшие из лучших. Что ж… лучше им такими и быть. Воины этого не знают, но сейчас у них в карете его душа и сердце, самое дорогое, что есть в Малероссе. Единственная, ради кого Закери взялся бы решать внутренние и внешнеполитические проблемы страны.
Время, которое понадобилось кортежу, чтобы преодолеть оставшееся расстояние до дворца, показалось ему просто вечностью. Но вот врата открылись, и Закери, приложив немало усилий, чтобы не побежать, спустился вниз к парадному входу. Здесь уже собрались и Беатрис, и Лиам, и Седрик, а также приличная свита из придворных. Всем было интересно посмотреть на девушку, которую привезли с такими почестями.
Карета остановилась у центрального входа и лакеи, кажется, целую вечность возились, открывая двери кареты, выдвигая ступеньки и проводя прочие приготовления. Но, вот один из них подал руку, помогая единственному пассажиру спуститься по лесенке. Им оказалось девушка в легком голубом платье, и с широкополой шляпой для прогулки, из-за которой невозможно было разглядеть лицо. Из-за этого обстоятельства, миниатюрной фигуры и,  большинство из собравшихся решили, что только что прибывшая во дворец гостья всего лишь подросток. В заблуждение их ввело и легкое платье, чья длинна достигает лишь середины икр, что позволительно подростку и недопустимо для взрослой девушки и тем более женщине. Никому из них и в голову прийти не могло, что столь важная гостья оделась так не из-за возраста, а из-за того, что у неё просто нет других платьев. Братья относились к ней, как к маленькой, прислуга по старой памяти сюсюкала с ней, как с ребенком. Вот Боадикея и не воспринимала себя как взрослую. А так как платья она заказывала себе сама, то и заказывала их все одинаковой, привычной длинны.
Закери затаив дыхание смотрел, как любовь всей его жизни выходит из кареты, придерживая свою шляпу и глядя под ноги, чтобы не упасть, и из-за этого невозможно увидеть её лицо. Но вот она спрыгнула с последней ступеньки, увидела встречающих её людей, лучезарно улыбнулась и помахала им рукой. Сердце молодого короля совершило невероятный кульбит. Появилось чувство нереальности происходящего. Она так долго мечтал об этом... Не помня себя  Закери чуть было не побежал к ней, такой ослепительно красивой в этом платье. Но его удержала хоть и старая, но твердая рука:
- Ваше величество, леди Боадикея очень рада встрече с семьей. Давайте поприветствуем её, как пристало королю, и оставим с родными.
Советник говорил как всегда вежливо и тактично и, скрипя зубами, Закери все же пришлось согласиться. Оскар прав. Нельзя так сразу на неё бросаться. Сначала нужно избавиться от Лиама и Седрика. Особенно Седрика. В последние пару дней новоиспечённый король затылком чувствовал взгляд единокровного брата.  И ему не нравилось столь пристальное внимание с его стороны. Да, Оскар прав. И Закери хотелось врезать старику, который его воспитал, за эту правоту, за то, что Боадикея была на расстоянии вытянутой руки, но он не мог к ней прикоснуться.
Оскар понимал, что вызвал неудовольствие Закери своим поступком. Но он все ещё надеялся вразумить молодого безумца и заставить отступиться от мыслей о том, чтобы сделать это юное создание своей королевой. И советник был преисполнен решимости удержать своего ставленника от публичного выражения симпатии. Судя по взгляду, которым он встретил леди Боадикею, это будет трудно сделать. Оскар наблюдал за тем, как девушка радостно щебеча приветствия, обняла сначала братьев, и только потом присела в вежливом поклоне перед матерью, справилась о её здоровье. Невооруженным взглядом видно было, что мать и дочь испытывают неловкость в общении. Беатрис даже не смогла справиться с удивлением. Оскар позволил уголкам своих губ дрогнуть в так и не оформившейся до конца улыбке. Ну, конечно, королева была удивлена.  Если память не изменяет советнику, то Беатрис не вспомнила о том, что у неё есть дочь около пяти лет. И естественно удивилась, увидев, что ребенок превратился во взрослую и очень красивую девушку. И что не хорошо, для этой девушки – зависть, мелькнувшая в глазах матери. Оскар хорошо изучил человеческую природу, и в особенности хорошо характер королевы. Материнская любовь? Ею и не пахло. Но черная зависть к молодости и расцветающей красоте, которая уже сейчас может посоперничать с её собственной, а со временем грозит и превзойти – в избытке. О, если бы была на то воля уже не молодой, но все ещё привлекательной Беатрис, то она в жизни не показалась бы с дочерью на людях. Побоялась бы, что их будут сравнивать и сравнение пойдет не в пользу вдовствующей королевы. Если бы Оскару было ведомо это чувство, то он испытывал бы по отношению к Боадикее сострадание и даже жалость. Нелегко придется в жизни бедняжке, которую небеса наградили такой красотой и не дали тех качеств, которые позволили бы ею воспользоваться. Если бы юная сестра Лиама и Седрика была похожа на мать, то Закери уже ползал бы у её ног, готовый подарить королевство. А может и нет. Может его воспитанника привлекает как раз чистота этого юного создания? Кто знает. Но одно Оскар знал точно. Боадикея, сама того не зная, стала для него опасным врагом. Потому, что пусть у неё лично и не было таких качеств, которые угрожали бы короне и власти, но у Беатрис их хватило бы на небольшое королевство. И эта акула, хоть и стареющая, но зубов не растеряла и хватка все та же, так что не раздумывая положит дочь хоть под черта лысого. Лишь бы удержаться у власти.
Оскар обратил внимание на повеление Седрика. Тот держался приветливо,  и со всеми вел себя сдержанно и тактично. Но в то же время, стоял так, чтобы оказаться между сестрой и Закери. А Лиам, явно инстинктивно, потому, что не замечен был Оскаром в продумывании поведения других, стал между девушкой и матерью. Братья стали на защиту малютки сестрички. Любопытно, что же из этого получится.
Советник дал своему королю ещё немного времени, чтобы насладится болтовней леди Боадикеи о том, как она добралась и какой внезапной оказалась эта поездка. А потом вежливо вклинился в разговор:
- Прошу прощение за мою грубость, - он слегка поклонился смутившейся от этого девушке. – Но я думаю, что юная леди хотела бы отдохнуть с дороги.
Лиам согласно кивнул, а Седрик стрельнул в него оценивающим взглядом, но когда заговорил, его голос по-прежнему звучал приветливо:
- Я позаботился об этом и для Боадикеи приготовлены покои рядом с моими…
- Нет, - резче чем следовало сказал Закери и тут же спохватился: - То есть…
- Его величество хочет сказать, что в свете последних событий это вряд ли будет мудрым шагом. Кроме того, её величество больна и нуждается в заботе своей дочери. Поэтому логичнее будет поселить её в женском крыле. Узнав о приезде юной леди, я взял на себя труд и приказал подготовить покои, которые, я уверен, ей вполне подойдут. Но они будут готовы в течение нескольких недель. А пока что наиболее разумным будет поселить её в комнату смежную с покоями её величеством.
- А о каких покоях ты говорил перед этим? – ровным голосом спросил Седрик, кажется, уже зная ответ.
- В течение недели должен приехать нынешний правитель Стеркаосты, - ответил Оскар. – Он планирует заключить брак с принцессой Женевьевой. Её покои освободятся и …
- Нет, - холодно прервал его Седрик, даже не дав закончить. В отличие от остальных, он сразу понял, что делает старик. Покои Женевьевы находятся на одном этаже с покоями короля, которые сейчас занимает Закери. Оскар хочет, чтобы его любимчику было легче залезть Боадикее под юбку. Но Седрик этого не допустит. Поэтому молодой человек закончил уже более спокойно и аргументировано: - Моя сестра приехала, чтобы ухаживать за нашей матушкой. Это будет затруднительно делать из другого крыла дворца. К тому же покои принцессы Женевьевы находятся рядом с нынешними покоями его величества Закери. И это не самым лучшим образом скажется на репутации Боадикеи.
- Согласен, - выступил с ним единым фронтом Лиам. – Пусть живет с мамой. Не думаю, что она будет против.
Но королева была. Она привыкла к определенному образу жизни, каждую ночь её навещал неутомимый наемник, который днем изображал из себя её поверенного и начальника стражи. И Беатрис  не хотела отказываться от этих удовольствий так же, как и не хотела расставаться с короной. Несколько мучительно долгих секунд понадобилось женщине, чтобы решить, чего она хочет больше.
- Кончено, я не буду против, - ласково проворковала королева Беатрис. – Моя дорогая доченька, наконец, со мной. Есть ли для матери большее счастье?
 Её сыновья, не сговариваясь, фыркнули, и Лиам покровительственно приобнял сестру за плечи.
- Раз уж, ты так рада её приезду, да и судя по виду, чувствуешь себя отлично, - обратился он к матери, - то не сочти за труд и проследи, чтобы вещи Боадикеи  отнесли в её новую комнату и распаковали. А мы с ней поедем в город и слегка приоденем.
- У меня достаточно одежды, - подняла на него удивленные глаза сестра. – Есть много одежды, которую я пока даже не одевала…
Лиам ответил ей с ласковой улыбкой:
- Это одежда подойдет любому подростку, - он заговорщицки подмигнул. – Но не молодой леди, которая скоро дебютирует в свете.
Боадикея радостно взвизгнула и повисла у брата на шее. Она давно мечтала выбраться хоть куда-то из Охотничьего домика, где прожила почти всю свою сознательную жизнь. Но девушка  даже не подозревала, что за её реакцией пристально наблюдают. Не только придворные, которые не могли понять, кто эта незнакомка, оказавшаяся столь близкой к правящей семье и почему её столько лет успешно скрывали. За ней наблюдали Закери, Оскар, Беатрис и Седрик. И каждый при этом испытывал свои эмоции. Оскар внимательно следил за девушкой, пытаясь уличить в неискренности, изучая её реакции и пытаясь найти то, что в конечном итоге поможет убедить воспитанника в том, что она не для него. Но к его разочарованию, младшая дочь графа Дастрио пошла в отца, а не в мать. Беатрис смотрела на Боадикею и у женщины в душе все более буйным цветом расцветала зависть. Седрик смотрел на сестру с опаской. Какая она наивная и непосредственная. Совершенно неподготовленная к жизни. Боадикея выросла, как цветочек в саду, не зная забот, тревог, человеческой подлости. Ему хотелось увезти её подальше отсюда, чтобы эта открытая счастливая улыбка не погасла и этот цветочек никто не сорвал. Закери же смотрел на то, как у совершенно юной девушки на губах расцветает улыбка, черты лица становятся мягче и женственнее, а цвет глаз от избытка эмоций становится ещё глубже. И вместе с любовью в нем начинал крепнуть ужас от того, что он мог так и не решиться взять власть в свои руки, а это сокровище могло попасть в руки другому. Для Боадикеи не будет другого. Никого, никогда. Закери сам отрубит те руки, которые решат к ней прикоснуться.
- Её королевское высочество принцесса Маргарита, - провозгласил слуга, и следом вошла стройная шатенка среднего роста, с волосами, уложенными в простую, но элегантную прическу, и  в легком платье для путешествий. 
Все внимание моментально переключилось с Боадикеи на неё.
Девушка вошла в зал, на ходу снимая перчатки, поэтому не сразу заметила повышенный интерес к своей персоне. А подняв глаза, увидела сборище придворных во главе почти со всеми представителями королевской семьи и Оскаром. Седрик смотрел на неё извиняющимся взглядом, и девушка понимала почему. Марго, после разговора с братом и его советником долго размышляла и пришла к выводу, что он все знал. Даже, наверное, не все. Просто знал, что что-то будет, но не мог ничего сказать, не подставившись под удар. И Маргарита его не винила. Промолчать было тактическим ходом и, несмотря ни на что, Марго предпочитала бы иметь его на своей стороне, когда начнет активные действия по возвращению своего трона. Лиам смотрел на неё с жалостью. Он в своем репертуаре. Не подкован в интригах, прямолинейный и верит в честь, поэтому, скорее всего, ещё не понял, что на самом деле произошло. Закери посмотрел на неё с недовольством. Оскар… Оскар смотрел своим ничего не выражающим взглядом. А девушка стоящая с Лиамом смотрела на неё с восхищением. Маргарита невольно задержала на ней взгляд. Красивая, но очень молодая, а из-за платья так и вовсе смотрится как подросток. Между нею и Лиамом прослеживалось отдаленное внешнее сходство, и Маргарита спросила быстрее, чем подумала:
- Боадикея?
О том, что не ошиблась с предположением, Марго поняла, даже раньше, чем девушка изобразила подобие поклона и прощебетала:
- Да.
Жизнь при дворце учит скрывать эмоции и чувства. А у юной гостьи на лице так живописно отразилась смесь крайней степени удивления, недоумения и радости, как могло быть только с человеком, не привыкший ждать подвоха от других. Единственная девушка этого возраста, которую могла бы встречать всем составом королевская семья – это младшая сестра Лиама и Седрика.  Братья всю жизнь продержали её взаперти, в тиши и безопасности. Лучше бы они и дальше держали её там. Или заранее учили тому, чего ждать от дворцовой жизни. 
Марго ещё раз критически осмотрела девушку. Лиам был прав, она и впрямь выросла настоящей красавицей: правильные черты лица, темные волосы, подчеркивающие белую кожу и большие, нежно-голубые глаза, бледно розовые губы, дополняющие нежный образ. И уже даже сейчас достаточно развитая фигура. Матушка природа щедро одарила это юное создание, все в её внешности прекрасно сочеталось друг с другом. 
Насколько Маргарита знала придворную жизнь такая красота, была скорее злом. А ведь Боадикея ещё даже и не выросла толком.  Её красота ещё будет расцветать. А вместе с нею и беды, которые посыпяться на голову девушки. Самая страшная из которых сейчас – это влюбленный Закери. Как только о его чувствах узнают при дворе, Боадикея не жилец. Хотя, зачем ждать так долго? Оскар, скорее всего, в вопросе женитьбы молодого короля, будет солидарен с Маргаритой. Любая из принцесс Гатриды подойдет ему во сто крат лучше, чем когда-либо смогла бы младшая дочь графа Дастрио.
 У Маргариты не было причин желать зла этому ребенку, который сам того не зная, оказался втянут в политические интриги при дворе Малеросы. Тем более что Боадикея сейчас единственная, кто смотрит на неё с восхищением, а не презрением. Поэтому старшая дочь Эгберта, не кривя душой, проявила к девушке дружелюбие:
- Я Маргарита, - она улыбнулась и присела изящном реверансе. – Хоть мне и не говорили, что ты должна сегодня приехать, я все же рада тебя видеть.
Марго стоило больших усилий, глядя на то, как по-детски радуется услышанному девушка: разулыбалась, повернулась к братьям, как бы спрашивая: «Вы это слышали? Она мне рада!». Кажется, кто-то все ещё хочет стать похожим на прекрасную принцессу. 
- Мы и сами были удивлены, узнав, что Боадикея приедет во дворец, - пояснил Седрик нейтральным тоном, но марго поняла, что он говорил это для неё. – Мама почувствовала себя плохо и позвала  её поухаживать за собой. Но пока наша сестрица добралась, матушка почувствовала себя лучше.
- Хочешь сказать, что я слишком долго собираюсь? – подбоченилась его младшая сестра. – Так я же не знала, что мне куда-то нужно будет ехать!
- О, я думаю, что даже если бы ты за неделю знала, что тебе нужно будет ехать, сборы были бы такими же, - фыркнул Лиам, вступая в шуточную перепалку с девушкой. Со стороны было понятно, что он её лишь дразнит, но Боадикея аж притопывала, приводя свои аргументы, и доказывая свою точку зрения.
Пока брат с сестрой пререкались, Марго смогла добавить к мозаике ещё один недостающий кусочек. Беатрис никогда не интересовалась судьбой дочери, поэтому вряд ли сама позвала бы её, даже если находилась при смерти. Судя по здоровому и цветущему виду, пока ещё королева, вряд ли хотя бы от головной боли мучилась. Значит, дочь к себе она позвала по указке Закери или Оскара. Скорее первого, чем второго. Зная любовь Беатрис к власти, Марго могла смело заключить, что ради статуса королевы, она продалась с потрохами. Вероятнее всего это случилось достаточно давно. Возможно, даже тогда же, когда он приходил просить руки Боадикеи.
- Это все очень мило, - сжалилась, наконец, над раскрасневшейся пыла, с которым пыталась выиграть спор с братом, девушкой, Марго. – И я с удовольствием поболтаю с вами со всеми в другой раз.  Сейчас прошу меня простить, дела.
Девушка попрощалась со всеми вежливым кивком и ушла в свои покои. У неё сегодня действительно выдался напряженный день. Маргарита навестила глав нескольких высокопоставленных родов, которые в свое время обещали ей свою верность и поддержку. Она надеялась склонить их на свою сторону. Заручившись поддержкой достаточного числа союзников из высшей знати, можно было попробовать бросить вызов Оскару и Закери. Но двое из них решительно отказались, а третий сказал что подумает, но по тону, и по выражению лица, Марго поняла, что думать он не станет. И даже больше того. Пройдет совсем немного времени, и об этих визитах узнает Оскар. А уже по его реакции можно будет понять, есть ли у Маргариты шансы вернуть трон. Если начнет принимать меры, по пресечению деятельности принцессы, значит, это верный путь и нужно удвоить усилия. Если же не станет делать нечего – значит вся высшая знать у него в кармане и можно даже не пытаться хоть что-то предпринимать.
Как бы там ни было, но сейчас Маргарита устала и хотела лишь одного – снять с себя дорожный костюм и принять ванну.
Кроме того, нужно приготовится. Завтра приезжает правитель Стеркаосты, предположительно будущий жених Женевьевы. Марго уже знала о нем достаточно много. Что он дикий и невоспитанный варвар, у него нет манер, нет воспитания, он беспринципен и ужасен, глуп и имеет отвратительную внешность. Всю, эту «ценную» и безусловно «объективную» информацию Маргарита получила из самого достоверного источника. Женевьева не хочет за него замуж и весь последний год тенью ходила за старшей сестрой  с просьбой повлиять на решение отца.  А после смерти Эгберта начала заваливать её подарками, стремясь задобрить и уговорить отказаться от брака.
Конечно, Марго в жизни не отказалась бы от выгодного союза с правителем Стеркаосты. Это очень богатая страна, которая находится по ту сторону пролива Гаясе и является соседом скорее Гатриды, чем Малеросы. Однако торговлю ведет она со всеми странами, нашедшими приют вдоль побережья Адалет. Что в принципе неудивительно, ведь почти вся страна размещена на огромном по площади полуострове Стеркаост и обладает самым внушительным военным и торговым флотом. Кроме полуострова, к их территории официально относятся ещё два небольших острова,
Стеркаоста – это многонациональная империя, которая объединила под своим крылом большое количество народов с разными традициями и верованиями. Но, тем не менее, у них не было внутренней вражды.  Народы сосуществовали в мире, и уважении друг к другу и разным традициям. Власть правителя Стеркаосты на своей территории абсолютна. Его почитают наравне с богом. И, насколько известно Маргарите, правитель Стеркаосты в свои преклонные года, не обделен ни мудростью, ни житейским опытом. Союз с Малеросой для этой страны не несет ни территориальной, ни собой политической выгоды. Это скорее любезность, с их стороны, которая позволит укрепить экономические связи.
Несмотря на то, что Женевьеве достанется муж достаточно преклонного возраста, ей грех жаловаться. В Стеркаосте практикуется многоженство. Но правитель, по старинному обычаю, может иметь лишь одну жену. Это объясняется просто: один бог, один правитель, одна страна. Много жен в это уравнение не вписывается. Женевьева побудет немного женой старика, овдовеет и станет жить припеваючи, ведь казна будет выплачивать ей щедрое содержание. Чего спрашивается её сестре не хватает?
Ах, да!
Женевьева у нас влюблена. Ей хочется замуж за единственного любимого, нарожать ему детишек и встретить с ним старость. Маргарита не понимала всей этой ерунды с любовью. Люби себе кого хочешь! Главное, выйди замуж с пользой для королевства. Хотела выйти замуж по любви – нужно было рождаться в другой семье. Там бы ты была дочерью отца вольной в определенных рамках вершить свою судьбу. Сейчас же ты вершишь судьбу народа. Тут не может быть своих интересов.
За размышлениями о Стеркаосте прошел день. Весь день Маргарита ждала и надеялась, что к ней придет Оскар или кто-то из его подручных. Начнет убеждать отказаться от её затеи. Но никто не пришел.
Что ж… у неё остался последний шанс заполучить трон. Пускай решиться вопрос с замужеством Женевьевы, а потом Маргарита воспользуется последним средством заполучить трон Малеросы. Прецеденты в истории уже были и законодательство страны этого не запрещает. Марго  надеялась, что ей не придется прибегать к нему, потому что девушке даже думать о нем было противно.
Ещё несколько столетий назад, в королевской семье Малеросы считалась нормой женитьба брата короля на сестре принцессе, если подходящей кандидатуры не находили в других землях. Называлась эта процедура «Брачное право».
Марго будет королевой, чего бы ей это не стоило. Даже если придется выйти замуж за родного брата.
С такими тяжелыми мыслями девушка и уснула.
*****
Боадикея проводила красавицу Маргариту взглядом. Она ловила в ней каждую черточку: какая прическа, какая одежда, какие украшения. Девушка выросла, лелея надежду стать похожей именно на неё. Ей хотелось такие же карие глаза, гордую осанку, тонкую талию.  Большинство девочек вырастают с желанием быть похожими на мать. Волею-неволею копируют её. На кого хотеть быть похожей девочке, которая всю свою жизнь знала лишь двух старших братьев? Нет, Лиам и Седрик её любили, она ни в чем не была обижена и не чувствовала себя брошенным всеми отщепенцем. Но двое парней – это не совсем тот пример, в котором нуждается молодая девушка. Поэтому, когда Боадикея впервые увидела старшую от себя на восемь лет Маргариту, то ей показалось, что красивая принцесса сошла со страниц её любимой книжки со сказками. И девочка выбрала для себя идеал красоты.
К сожалению, сама она  до него не дотягивала ни ростом, ни фигурой, ни внешностью. Боадикея ненавидела свои голубые глаза и мечтала о карих. И губы у неё не настолько полные, как у Маргариты. И волосы слишком темные и кучерявые. А красавицы принцессы они прямые и похожи на шелк.
О, да. Боадикея ненавидела свою внешность, так как считала её посредственной. Что бы там не говорили Седрик, Лиам и слуги в Охотничьем домике.
- Боадикея, поздоровайся, - вырвал её из раздумий несносный сегодня Лиам. – Это его величество король Закери и его советник Оскар.
Девушка тут же присела в почтительном реверансе. Хоть она и была знакома с Закери с детства, так как он был дружен с Лиамом, но о манерах не забывал. И уж точно не хотела позорить свою семью.
- Да ладно, к чему, такие церемонии, - обаятельно улыбнулся Закери. – Мы ведь давно знакомы и часто будем видеться при дворе. Я не запрещал Лиаму и Седрику обращаться ко мне по имени без титулов и условностей. И тебе не стану.
Закери подошел к Боадикее и, взяв её руку в свою, поцеловал. Возможно, он делал это немного медленнее, чем велит традиция. Но ничего не мог с этим поделать.
Боадикея очаровательно покраснела, вызвав его улыбку.
- Первый советник короля, Оскар, - поспешил сменить играющего в гляделки молодого короля старый верный пес. Он повторил действия своего правителя, точно также задержавшись с поцелуем немного дольше положенного, чтобы девушка не думала, что это что-то из ряда вон выходящее. Хотя… при её-то внешности, скорее всего почти все мужчины, с которыми она будет общаться, будут позволять себе подобную вольность. Хоть и не долго. Закери не сможет долго скрывать свои чувства. Поэтому нужно как можно скорее уложить девчонку ему в постель, пусть отведет душу и начнет уже думать теми мозгами, которыми нужно. Для этого необходимо избавиться от Лиама и Седрика.
- Очень приятно, - девушка присела в почтительном реверансе.
- Я думаю, хватит с Боадикеи на сегодня знакомств, - подошел к сестре сзади Седрик и покровительственно положил руки на плечи. – Тем более что до ужина её ещё ждет поездка в город. Завтра прибывает правитель Стеркаосты, хочу, чтобы она поприсутствовала и на официальной встрече и на последующем приеме.
- Тогда до вечера, - поклонился Закери и повернулся, чтобы уйти, но тут Боадикея спросила:
- А куда мне поселить Лапочку? Их с моей горничной Мартой привезет вечером кучер.
- Лапочку? – удивленно переспросила Беатрис. – Это какая-то служанка?
На её вопрос нехотя ответил Лиам:
- Это её домашняя зверушка.
- А-а-а! – как ей показалось, поняла, что имел в виду сын, Беатрис. – Так пусть с ней и живет.
Седрик закатил глаза и ничего не ответил матери. Вместо этого он повернулся к сестре и сказал:
- Мы найдем для него покои рядом с садом.
- Но он должен быть со мной! Лапочка никого не слушается кроме меня! – настаивала Боадикея.
Беатрис закатила глаза и, подойдя к дочери, больно схватила за плечо и повернула к себе:
- Что это за манеры?
- Но… - попыталась объяснить матери Боадикея, но та не слушала.
- Ведешь себя как капризный избалованный ребенок!
- Но…
- Ты немедленно извинишься за свое поведение, извинишься за неудобства, которые доставляешь другим и уйдешь в свои покои…
- Ваше величество, - ледяным тоном осадил её Закери, лишь на мгновенье опередив Седрика. – Вы слишком строги. Леди Боадикея не причиняет никому неудобств, и она совершенно права насчет своего питомца. Оскар, распорядитесь насчет покоев для айро.
Он ещё раз чинно поклонился, прощаясь, и уже собрался уйти. Но тут его взгляд остановился на Боадикее. Девушка смотрела на него, как на своего персонального героя. Какой мужчина устоял бы, увидев полный восхищения взгляд любимой женщины? Вот и Закери  не смог. Наплевав на Оскара, на мнение окружающих и на её братьев, он подошел к Боадикее, взял её руку поцеловал и сказал:
- Вы даже не представляете, как вам тут рады.
  Глава 6
 
   Когда Боадикее прислали приглашение во дворец, она и не думала, что первые два дня будут настолько полны впечатлений. Лиам действительно свозил её за покупками. Он не только купил ей каждое понравившееся платье и туфли, но и купил многое сверх того: украшения, красивые заколки, веера и прочее. В какой-то момент брат так вошел в азарт, что сам начал таскать ей платья на примерку, комментируя, с каким туфлями оно будет смотреться, и куда сестра сможет его одеть.
   Когда уставшие, но довольные жизнью Лиам и Боадикея вышли из последнего салона, на дворе уже был глубокий вечер. К ужину во дворце они опоздали, но особой печали по этому поводу никто из них не ощущал.
   Они как раз смотрели на то, как слуги загружают покупки в карету, когда Лиам вдруг повернулся к сестре:
   - Знаешь что? А пошли, перекусим, пока они тут управятся.
   - Но куда мы пойдем в такое время? - недоверчиво спросила Боадикея.
   - Тут неподалеку есть прекрасная кондитерская, которая работает, если мне не изменяет память, до девяти. Съедим по паре пироженных.
   Даже в сумерках было видно, как от радости заблестели глаза у Боадикеи.
   - Лиам, ты купил мне столько платьев и всего другого, а теперь ещё и мой ужин будет состоять только из сладкого, - девушка бросилась обнимать брата. - Я тебя обожаю!!!
   Лиам отдал распоряжение дождаться их, и повел сестру в место, которое ему показала одна из его последних любовниц. В первый раз увидев его, молодой человек сразу подумал, что ей здесь понравится. Хоть Боадикея и мало где бывала, но её было тяжело чем-то по-настоящему удивить. Она оставалась равнодушной к украшениям, техническим новшествам, романтическим балладам, архитектурным шедеврам и прочим вещам, которыми восхищается современное общество. Зато её приводило в восторг все необычное. У неё даже домашний зверь и тот айро. Лиам подозревал, что его сестра немного сумасшедшая. Но она как никто умела разбавить каждодневную обыденность, она приносила с собой тепло и свежесть. Не в смысле свежий воздух. А в смысле новизну. За это братья её и любили.
   А кондитерская, про которую он так неожиданно вспомнил, будто создавалась для того, чтобы заинтересовать его сестру. Снаружи это было ничем не примечательное серое помещение. Но внутри оно причудливым образом было украшено сочетанием мозаики цветного стекла и зеркальной мозаики. Тени от цветных стекол, изображали на стенах и на полу разные фигуры. Время от времени мозаики приходили в движение, с помощью сложного механизма, спрятанного за ними, и фигуры будто оживали, меняя свое положение в пространстве.
   Напитки и пироженное подавали не в фарфоровой посуде, а в стеклянной, изготовленной под заказ. Каким-то образом стеклодувам удалось вплавить туда веточки листьев, цветы и даже бабочек. И даже столы и стулья в этом месте были необычными. Вместо деревянное мебели, посетителям предлагали присесть на пни и пониже и поменьше, а огромные, просто необъятные пни были вместо столов.
   Как и предвидел Лиам, Боадикея была просто в восторге. Забыв о пироженных, девушка носилась от одного витража к другому. А когда увидела, как двигаются фигуры, её восхищению просто не было предела. Но самым большим восторгом за вечер стали именно тарелки. Она жевала пироженные и постоянно давилась ими, потому, что выдвигала различные теории того, как животные попали в стекло, от вполне разумных, до абсолютно абсурдных.
   Боадикея так радовалась этому небольшому приключению, что этим невозможно было не заразиться. Лиам был счастлив тому, что она была в его жизни. Вот так запросто радуясь простым, в сущности, вещам, она напоминала ему о том, что в этой жизни по-настоящему важно. И это не деньги и статус.
   Когда Лиам и Боадикея, наконец, вернулись во дворец, было уже глубоко за полночь. Но, несмотря на это, в нем бурлила жизнь. Ладлен - большой дворец и официальная королевская резиденция никогда не засыпал. Не спал и Седрик, который ждал их возвращения. Он со спокойным выражением лица проводил их в покои Боадикеи и уже там устроил выволочку. Только хорошенько поставив на место загулявших родственничков, Седрик спросил:
   - Так, что вы там накупили?
   Почти всю оставшуюся ночь Боадикея и Лиам показывали свои покупки, с жаром доказывая, что все это очень нужно. И тарелки с бабочками из кондитерской тоже. Пока Боадикея увлеченно рассказывала про посиделки в кондитерской, Лиам жаловался, что ему за эту тарелку пришлось выложить едва ли не столько же, сколько за все платья вместе взятые.
   Это могло продолжаться ещё бог знает сколько времени, если бы в комнату не постучалась Марта и не возвестила, что леди пора собираться к завтраку.
   На прощанье Седрик посоветовал, что одеть на официальный прием по случаю прибытия правителя Стеркаосты и что лучше надеть вечером, на первый в её жизни бал.
  *****
   Днем приехавшая накануне Марта помогла Боадикее одеться и уложить прическу. Это было трудновато сделать с учетом постоянно путающегося под ногами Лапочки. Они едва управились к приходу Лиама. Он проводил её по дворцовым лабиринтам. Всю дорогу с ними здоровались незнакомые люди. Сама Боадикея не видела ничего предосудительного в том, чтобы с кем-то поздороваться. Но Лиам объяснил, что у неё при дворе такой статус, который не позволяет приветствовать каждого. С близкими к ней по статусу можно здороваться. К более низким - лучше снисходительно кивнуть. А тех, кто находится совсем низко по иерархической лестнице, лучше вообще не замечать.
   Для Боадикеи это было дико. Но она старательно копировала реакцию брата на тех, или иных людей, встречавшихся по дороге.
   О том, чтобы запомнить хоть кого-то из них, девушка даже не мечтала. Она не привыкла видеть вокруг себя так много людей сразу. И, положа руку на сердце, Боадикея могла признаться, что они все её пугают. Не до ужаса и обморока. Но она не знала здесь никого, кроме братьев и матери. Хотя вряд ли можно сказать, что мать она знает. О ней сохранились смутные обрывки воспоминаний с детства и небольшой шрам на щеке, который становится заметным, только когда у Боадикеи сильно загорает лицо. Она спрашивала братьев про него, но те отнекивались. Правду девушка узнала от той же Марты, которая была с ней с самого детства. Оказалось, что пока Беатрис не переехала во дворец и не стала королевой, дочь жила в её покоях. Когда Боадикее было около трех, за ней не усмотрела няня, и девочка добралась до маминой косметики, разворотив там все и разрисовав снежно белое платье, которое было приготовлено на бал вечером. Беатрис в гневе сильно избила дочь. Марта по секрету рассказала, что если бы не вмешался Лиам, то это избиение могло закончиться как угодно.
   Самого избиения Боадикея не помнила. Она про неё вообще очень мало помнила. И не считала, что слишком обижена. У неё было много времени для своих увлечений: книги, иностранные языки, которые она учила с помощью слуг, у которых были корни из других стран садоводство. К последнему у девушки была особая слабость. Само садоводство было ей по боку. Но в саду росла карликовая желтая вишня. И все то время, что она плодоносила, Боадикея обрывала ягоды. Садовник, если заставал её за этим делом, немилосердно гонял. Во-первых, она рвала ягоды достаточно неосторожно, и ему приходилось постоянно подравнивать поломанные ветки. Во-вторых, если она переедала вишен, у неё болел живот. Седрик несколько раз, понаблюдав за мучениями сестры, дал садовнику распоряжение, чтобы тот вообще её к вишням не подпускал. Ну, и, конечно, у неё был Лапочка. Уход за взрослым айро занимает много времени.
   Чего ждать сегодня, от первого официального мероприятия в своей сознательной жизни, Боадикея не знала, поэтому очень боялась опозорить братьев. Она так волновалась, что даже несмотря на бессонную ночь, не то, что не устала, вообще не могла расслабиться. Не способствовало расслаблению и то, что на неё все глазели. Девушка, кажется, раз сто спросила у Лиама как выглядит. А тот, смеясь, отвечал, что она великолепна.
   Наконец, они вышли в тронный зал. В основном кивая всем направо и налево, Лиам и Боадикея прошли по залу и заняли свои места рядом с троном. Ближе стояли только Женевьева и Беатрис. Когда они пришли Седрик уже был здесь. Но поговорить с ним не получилось, потому, что он что-то активно обсуждал с высоким статным молодым брюнетом.
   Все ждали, что глашатай сейчас объявит о приезде правителя Стеркаосты. Но вместо этого в зал вошла Маргарита. Двор замер при виде бывшей регентши. Никто не ожидал, что после постигшего её позора, принцесса не побоится показаться на люди. Но она не побоялась. И даже больше того, Маргарита шла с расправленными плечами, прямой спиной и высоко поднятой головой. Она не ждала, что с ней хоть кто-то заговорит. Но Седрик выступил ей навстречу и подал руку, помогая подняться по ступенькам на положенное ей как принцессе место, рядом с Женевьевой. Марго ответила ему благодарным взглядом, и краешки её губ дрогнули в подобии улыбки.
   Закери ничего не успел сказать по этому поводу, потому что по залу раздались несколько ударов колокола, и глашатай объявил:
   - Его императорское величество Экейн Тизон правитель империи Стеркаосты, островов...
   Он не договорил, так как к нему подбежал ребенок и сунул в руки свернутый свиток. Такой же свиток передали в руки Закери. Сначала его молодой король читал его с неподдельным изумлением на лице, пока глашатай откашлявшись представил:
   - Его императорское величество Уисдом Тизон, правитель объединенной империи Стеркаосты и присоединенных островов Амитоль и Мальва, ...
   Глашатай ещё долго перечислял родовую нового короля и его титулы, но это уже никого особо не волновало. Все вокруг взволновано обсуждали смену власти в Стеркаосте. Когда это случилось? А главное, почему трон унаследовал второй сын, а не первый Гриер Тизон? В Стеркаосте произошел переворот?
   Пока глашатай говорил, Закери читал, а затем передавал свиток Оскару, входная дверь открылась, и в зал вошел император. Все ждали появления старика Экейна. Вместо него прибыл молодой, высокий и широкоплечий мужчина. Судя по статной фигуре и осанке, а также по тому, как уверенно его правая рука лежала на рукоятке сабли - как минимум хороший воин. Прямая спина, гордо поднятая голова - все в нем говорило о том, что этот мужчина привык быть лидером и не иначе. Он шел по залу уверенно и неторопливо, как идет хозяин по своему дому. От него просто веяло силой и уверенностью. И придворные невольно отступали от него на шаг назад, давая большую дорогу. Лицо незнакомого императора было непроницаемой маской, прочитать какие мысли или переживания одолевали его, было просто невозможно. А черные глаза, и длинные и черные, как вороново крыло, волосы, небрежно связанные простой лентой, делали его похожим на демона, а не человека.
   Боадикея подергала Лиама за руку:
   - Что происходит?
   - Как и у нас, в Стеркаосте новый король, - шепотом объяснил тот. - Но почему-то не старший сын, а второй. Всем интересно, что там произошло.
   Изредка пришелец, которого представили как Уисдома Тизона, поглядывал на зал. А потом его глаза сосредоточились на членах королевской семьи. Он осмотрел всех, и его взгляд остановился на Маргарите и Седрике, что-то увлеченно обсуждающих в полголоса. Но ненадолго.
   Император, наконец, подошел на предписанное этикетом расстояние к трону. Как и полагается вежливому гостю, он склонил голову в небольшом поклоне. Закери ответил на него легким кивком. Невозможно было не сравнивать двоих монархов, впервые встретившихся. Молодой и сильный Закери, одетый в специально пошитый для встречи из самых дорогих тканей костюм, и с огромной золотой короной, украшенной россыпью дорогих камней, проигрывал, одетому в простую шелковую рубаху и черные кожаные брюки для путешествий, императору Стеркаосты. И дело было не в росте. Хотя Уисдом и был на голову выше каждого из присутствующих, да и в плечах по шире. Дело в том, что у Закери не было той внутренней силы и уверенности, которая была у его венценосного гостя.
   Закери решил поскорее покончить с официальной частью, поэтому добавил в свои речи как можно больше конкретики:
   - Я безмерно сожалею о безвременной кончине реайд-сина Экейна Тизона, - как и полагается начал с соболезнований Закери, намеренно употребив титул, которым принято называть императора в самой Стеркаосте. Уисдом дал понять, что оценил любезность, ответив на неё легким поклоном. - И, конечно, приветствуем на троне нового реайд-сина.
   В зале раздались неуверенные аплодисменты. Закери немного выждав, дал знак всем умолкнуть и спросил:
   - Так что привело вас к нам? Это визит вежливости, или у вас были другие причины навестить наше скромное королевство.
   Лиам наклонился к Боадикее и перевел:
   - На самом деле он спрашивает сделка о замужестве Женевьевы ещё в силе или он от неё отказывается.
   Новоявленный император ответил сам, без переводчика на чистейшем гейсе - самом распространенном в Малероссе языке:
   - Я сильный воин и могущественный правитель, но даже мне не обойтись без королевы. Поэтому я прибыл для того, чтобы предложить вашей сестре стать моей единственной супругой.
   - Что ж, Женевьева согласна, - недослушав, удовлетворенно сказал Закери и жестом велел сестре выйти вперед, что она смиренно и выполнила. Хоть и было видно, что девушка вот-вот разрыдается.
   Но император не сделал ни шага вперед, чтобы одеть на будущую невесту обручальный браслет, как заведено в Стеркаосте. Вместо этого он сказал:
   - Я имел в виду не эту вашу сестру, - и он в упор посмотрел на Маргариту. - Если, конечно, она согласится стать моей королевой.
   В зале стало так тихо, что слышно было незначительный шум за закрытыми входными дверями. Марго не могла поверить, что он говорит о ней. Неужели император абсолютно серьезно предлагает ей стать королевой в такой большой и богатой стране, как Стеркаоста? Это стало для неё настоящим шоком. Маргарита росла с мыслью, что будет правительницей Малероссы. Она любила свою страну, хотела для неё только лучшего. Даже зная, что у неё мало шансов удержаться при власти, Маргарита готова была бороться до конца.
   И тут этот император со своим предложением.
   Пока Марго пыталась собраться с мыслями и решить, что ответить, к Уисдому на полусогнутых подошел посол Стеркаосты в Малероссе, и принялся что-то торопливо рассказывать. Все поняли что именно. Закери даже не сдержал улыбку. Марго тоже понимала, что сейчас немного отставшего от жизни монарха просвещают по поводу истории с Дьюэйном. И ей уже не нужно будет выбирать, потому, что император не станет связывать себя узами брака с принцессой, имеющей настолько запятнанную репутацию.
   Но, к всеобщему удивлению, Уисдом лишь отмахнулся от посла, как от надоедливой мухи и сказал, глядя в упор на Марго:
   - Я жду вашего ответа.
   Зал вторично замер.
   В разговор вклинился Оскар:
   - Я не думаю, что её высочество Маргарита согласится...
   - Я согласна, - быстро ответила она и спустилась вниз по ступенькам к императору. Пока никто не вмешался и не помешал. Марго родилась, чтобы быть королевой. Если корона Малероссы ей пока не светит, то она согласна на другую.
   Уисдом взял её руку и поцеловал, как заведено в Малероссе. И только после этого одел на неё браслет.
   Раньше Марго считала себя очень высокой. Но оказавшись в непосредственной близости с новым правителем Стеркаосты, поняла, что не знала точного определения этого понятия. Вот кто и вправду высокий. Рядом с ним девушка впервые почувствовала себя по настоящему слабой и нуждающейся в защите. Причем от него самого в первую очередь. От действительно напоминал большого и опасного хищника, который выглядел спокойно и расслаблено, но в любой момент готов был атаковать.
   И все же Марго встретила его взгляд спокойно и ровно. Она не чувствовала за собой никакой вины и держалась с чувством собственного достоинства.
   - А они красиво смотрятся вместе, - заметила Боадикея, и Лиам улыбнулся ей в знак согласия.
   И в этот момент прозвучал спокойный, но звенящий от холода голос Закери:
   - Я вынужден отказать вам в праве жениться на Маргарите.
   Казалось бы, это не возможно, но в зале стало ещё тише, чем тогда, когда все ждали что ответит Марго. Придворные переводили взгляд со своего короля, на недавно прибывшего императора и свою бывшую регентшу. Напряжение в зале можно было резать ножом.
   Реайд- син нехотя оторвал взгляд от лица Маргариты и небрежно, почти лениво повернулся к Закери:
   - Минуту назад вы были не против, что бы я женился на вашей сестре. Что изменилось? - его голос был спокоен, поза расслаблена, но каким-то образом всем удалось почувствовать угрозу в заданном вопросе.
   Закери, тем не менее, либо не испугался, либо сумел не подать виду, что испугался.
   - В переписке с вашим отцом речь шла о Женевьеве и я до сих пор не против, чтобы вы на ней женились. О Маргарите не может быть и речи, - не терпящим возражений тоном ответил он.
   - Я - не мой отец. Ваша Женевьева мне не подходит, - небрежно ответил Уисдом. - Я одел свой браслет на леди Маргариту.
   Закери набрал полную грудь воздуха и после некоторой паузы ответил:
   - О женитьбе на Маргарите не может быть и речи. Моя сестра покрыла свое имя страшным позором, и я не могу позволить, чтобы вы женились на падшей женщине.
   Не сказать, чтобы Марго удивили слова брата. Она ждала от него чего-то подобного. Но все равно это публичное унижение жгло изнутри раскаленным железом.
   Слава небесам, девушку с детства учили, как держать свои эмоции в узде. Учителя могли ею гордиться - ни один мускул на её лице не дрогнул. Она по-прежнему держалась с высоко поднятой головой и чувством собственного достоинства.
   - Зачем он так с ней? - шепотом спросила Лиама Боадикея, неприятно удивленная поведением молодого короля. Вчера он показался ей героем, вступившись перед разъярённой Беатрис. Но глядя на то, как он унижает сестру, Боадикея стремительно теряла к нему всякую симпатию.
   - Это политика, - брат рассеяно поцеловал ей руку, чтобы успокоить, но взгляд его был прикован к происходящему в зале. С одной стороны он понимал мотив поступка Закери. Он переживал о том, что если у Маргариты в руках окажется власть над таким королевством, то она может просто силой забрать трон, принадлежащий ей по праву. С другой стороны, Уисдом Тизон не производил впечатления человека, которым может вертеть женщина. Зато производил впечатление того, кто может развязать войну и стереть королевство Малеросса с лица земли, если не получит желаемое. Ну, и, наконец, Лиам понимал, что корона меняет людей и приоритеты. Но Маргарита родная сестра Закери. Это возможно её единственный шанс вернуть себе честь и достоинство. Как он может препятствовать этому?
   Лиам представить себе не мог, чтобы поступил подобным образом с Боадикеей. Чтобы он своими руками загасил это маленькое солнышко ради какой-то короны? Да, никогда!
   Тем временем, услышав ответ Закери, Уисдом повернулся к Маргарите и вопросительно приподнял бровь:
   - Меня обвиняют в кровосмесительной связи с братом, - ровным тоном ответила она на немой вопрос.
   Уисдом кивнул, а затем повернулся к Закери:
   - Насколько я помню историю Малероссы, то ещё несколько поколений назад, в рамках королевской семьи считалась нормальной женитьба брата на сестре. А в моей стране отношения до брака так и вовсе не относятся к разряду чего-то предосудительного.
   Закери снова глубоко вдохнул и выдохнул, прежде чем спокойно ответить:
   - Варварский обычай, и сейчас Оскар готовит закон, который запретит кровосмесительные союзы, - не моргнув глазом соврал Закери.
   - Ну, - отмахнулся от его слов Уисдом. И добавил в своей небрежно ленивой манере выражаться, но так, чтобы все поняли, что это угроза. - Меня законы вашего государства не очень волнуют. Признаюсь, меня сейчас особенно увлекают лишь две вещи - женщины и война. Сюда меня привела одна из них...
   Закери готов был стоять на своем до последнего, но тут в разговор вклинился Оскар.
   - Что ж, - старик выступил вперед и доброжелательно улыбнулся. - Уважаемый реайд-син Тизон. Ваше предложение застало нас врасплох. Даже ваше появление - огромный сюрприз. Прошу вас погостить у нас какое-то время. Его величество Закери обдумает ваше предложение и примет по нему разумное решение уже завтра.
   Уисдом на несколько секунд посмотрел в пол, призадумавшись. Предложение Оскара явно шло в разрез с его планами. С другой стороны, молодой император понимал, что старый советник собирается вправить мозги молодому мальчишке на троне и не хочет это делать публично.
   Наконец, он принял решение и сказал:
   - Что ж, я могу подождать один день, - и поклонившись на прощание, как того требует этикет, повернулся к Маргарите. Мужчина снова взял её за руку и поцеловал:
   - Моя королева.
   Он ушел из зала, не оглядываясь, свита и охрана последовала за ним.
   Маргарита посмотрела на Оскара. Для посторонних лишь взгляд. Но для них двоих - целый разговор. В отличие от Закери они понимали, что ТАКОЙ мужчина не отступится просто так. Он уедет отсюда или с женой или с войной, как и обещал. И оба понимали, какой ответ даст Закери. Ведь рассчитывать на военную помощь Гатриды ему в данной ситуации просто бессмысленно. Гатрида скорее поможет Стеркаосте уничтожить Малероссу за публичное унижение племянницы Абрахама.
   Решение, которое советник заставит принять короля в данной ситуации вполне очевидно. Оскар интересовался, известно ли что Марго о смене власти и почему новый король выбрал именно её. Но у неё не было ответа на эти вопросы. И девушка просто ушла в свои покои.
  *****
   Несмотря на то, что официальная часть была достаточно короткой и насыщенной, Боадикея чувствовала себя после неё необыкновенно уставшей. Поэтому, как только представилась такая возможность - юркнула к себе в покои, сняла очень красивое, но не очень удобное платье, новые, как заверял Лиам, очень модные и очень натирающие ноги лаковые туфли и легла поспать. Айро тут же привычно запрыгнул на кровать и лег под бок. Его мерное сопение быстро убаюкало, уже очень давно не спавшую не в своей постели из Охотничьего домика, девушку.
   Вечером её разбудил Седрик. Из-за того, что перед этим сутки провела на ногах, а потом спала в неурочное время, в голове ощущалась тяжесть. Но девушка, все-таки проснулась, и собралась, чтобы выгулять, стойко переносящего все свалившиеся на его лохматую голову тяготы, айро. Седрик напросился ей в спутники.
   - Как тебе официальная часть? - задал он нейтральный вопрос, когда они вышли в сад.
   Боадикея отвязала поводок и пустила Лапочку побегать по саду.
   - По-разному было, - манеру отвечать нейтрально или вопросом на вопрос она переняла как раз у Седрика.
   Как правило, он поощрял в ней это качество и придумывал замысловатые способы все-таки выпытать у неё то, что нужно. И даже испытывал гордость от того, что ему все труднее это сделать. Но сейчас у него было немного времени и ему нужно было серьезно поговорить. И впервые эта манера выражаться начала немножко раздражать.
   - Боадикея, мне нужно с тобой серьезно поговорить, - решил прямо, без обиняков приступить к делу Седрик.
   - О чем? - осторожно спросила она.
   - Боадикея, ты уже давно не ребенок, ты выросла в молодую и очень красивую девушку... - начал свою заготовленную в течение дня речь Седрик, но потом плюнул, и решил сказать, как есть. - Боадикея, я нашел тебе жениха.
   Конечно, можно было сказать об этом поделикатнее, но почему-то в тот момент идея сказать все в лоб показалась хорошей.
   Как оказалось - зря!
   Боадикея ждала от брата все, что угодно. Но в свои пятнадцать она и представить не могла, что её выдадут замуж. Нет, конечно, девушка понимала, что со временем это случится. Когда она станет взрослой и все такое. Кроме того, Лиам обещал, что она сама выберет себе мужа. Почему же Седрик собрался выдать её за незнакомца?
   И Боадикея сделала то, чего не делала почти никогда - устроила истерику. И это у неё даже вышло не специально.
   - Седрик не надо, пожалуйста! - рыдала она на весь сад, не заботясь, что их услышат. - Я не хочу-у-у-у!!!! Я тебя-я-я-я умоляю-у-у-у!!!!
   Старший брат ума не мог приложить, что с ней сейчас делать. Особенно в такой ситуации. Её нужно было выдать замуж и увести от двора подальше. И в то же время, он не хотел пугать, доводить до слез или уж точно делать её несчастной. Пока Боадикея отсыпалась в своей комнате, Лиама осаждали желающие потанцевать с его юной красавицей-сестрой. А вот Седрик ещё раньше успел переговорил с герцогом Александром Патио. Идеальная кандидатура, с какой стороны не посмотри - достойный человек, воспитан, молод, ему всего двадцать пять, происходит из древнего рода и очень обеспеченный. Опять же, женщины находят его остроумным и привлекательным. Он бы вполне подошел Боадикее. Седрик пытался договориться с ним о браке последние пару недель. Сегодня герцог увидел Боадикею на приеме и теперь уже сам нашел Седрика и попросил её руку.
   Но ничего не выйдет, если Боадикея будет так категорично настроена.
   - Что здесь происходит?
   Прозвучавший рядом спокойный мужской голос чуть не заставил Седрика взвыть. Ну, надо же, как легок на помине. Герцог Патио собственной персоной. И как не вовремя. Хотя, хоть что-то полезное своим появлением он сделал. Увидев высокого и широкоплечего молодого мужчину, который широким шагом подходил к ним с обеспокоенным лицом, Боадикея, как по команде перестала голосить и испуганно юркнула к брату за спину.
   - Ничего такого, на что бы вам стоило обращать внимание. Так, семейные вопросы, - туманно ответил Седрик, надеясь, что герцог поймет намек и умотает восвояси.
   Но то ли Патио был тугодумом, то ли намек оказался недостаточно прозрачным, он не только никуда не ушел, но и наоборот заявил:
   - Если здесь не происходит ничего важного, то вы будете не против, если я останусь и поприсутствую?
   Седрик стиснул зубы и сказал:
   - Мы вообще-то выгуливаем домашнее животное...
   - А я как раз искал хорошую компанию, чтобы прогуляться, - лучезарно улыбнулся тот.
   Тут в беседу вмешалась Боадикея:
   - Я не думаю, что вам стоит здесь быть, когда Лапочка вернётся, - девушка уже успела кое-как привести себя в порядок и теперь несмело выглянула из-за спины брата. - Он не любит чужих.
   - Лапочка? Он? - удивленно переспросил Александр.
   - А что вам не нравится? - моментально подбоченилась Боадикея, которую братья с детства дразнили выбором имени для питомца.
   - Ничего, - примирительно поднял вверх руки герцог Патио. - Прекрасное имя, идеально подходит вашему зверю.
   Боадикея победно посмотрела на Седрика, но тот лишь глаза к небу закатил. Он-то понимал, что, во-первых, Патио сейчас бы подтвердил, что трава голубая, лишь бы произвести на неё хорошее впечатление. А во-вторых, парень просто ещё не видел этого зверя.
   Возможность познакомиться представилась практически мгновенно, после того, как Седрик об этом подумал. Из-за кустов послышалось рычание. Затем перед успевшим вытащить саблю герцогом, выпрыгнул молодой, рослый, сильный и готовый атаковать айро.
   Только Патио собрался мужественно броситься на животное, чтобы спасти двух, явно оцепеневших от страха людей, как прекрасная, юная Боадикея вышла вперед перед зверем, ростом, почти достигающим её груди и, топнув ножкой, велела:
   - Лапочка, фу!
   Седрику стоило огромных усилий, чтобы не рассмеяться - так смешно вытянулось от удивления лицо герцога. Особенно, когда айро послушно перестал скалить зубы и просто сел на землю. И тут Боадикея повернулась и добила бедолагу:
   - Не бойтесь, он не кусается.
   Давно Седрик так не хохотал.
   И себя порадовал и делу пользу принес. Боадикея тут же прониклась симпатией к кандидату в будущие мужья:
   - Не обращайте на него внимание...
   - И ему таки подходит имя Лапочка! - сквозь смех прокомментировал слова герцога Седрик.
   Боадикея скосила на него глаза, а потом, взяв Патио за руку в ободряющем жесте сказала:
   - Вы поступили очень мужественно, выхватив саблю и собираясь защищать других. А вот мой брат после того, как подарил мне Лапочку, почти полгода не появлялся в Охотничьем домике. И когда он, наконец, почтил меня своим присутствием, Лапочка уже вымахал почти до своих теперешних размеров...
   - Боадикея, не надо докучать герцогу, - быстро посерьезнел Седрик. Он, конечно, хотел, чтобы сестра прониклась теплыми чувствами к будущему мужу и была счастлива. Но не готов был ради этого выглядеть дураком.
   Но девушку это не остановило, и она закончила:
   - Лапочка помнил его запах и подбежал поздороваться. Седрик так испугался, что с пуфика свалился.
   Александр тихо рассмеялся на пару с Боадикеей.
   - Как так получилось, что мы с вами не встречались? - спросил герцог, осторожно беря девушку под локоток и направляясь вглубь сада.
   - Я выросла в Охотничьем домике, - охотно начала рассказывать Боадикея. А Седрик угрюмо поплелся за ними. Нужно проконтролировать, чтобы она чего лишнего не взболтнула. В том, что Александр Патио не начнет распускать руки, молодой человек был уверен. У него совсем другой склад характера и воспитание. Да и Лапочка опять же рядом. Кто рискнет хотя бы пробовать обижать его хозяйку?
   Спустя несколько часов, Седрик выяснил, что как он и предполагал, Боадикея и Александр удивительно подходят друг другу. Они оба одинаково унылые заучки и ботаны. Седрик даже успел поспать вовремя пламенного спора о склонении глаголов в айгеримском.
   Слава небесам, на улице, наконец, стемнело, и Седрик, потягиваясь всем телом, чтобы размять затекшие мышцы, напомнил:
   - Боадикея, у тебя сегодня бал-дебют.
   - Ох, я совсем забыла! - всполошилась девушка. - Платье, прическа, туфли... Я же ничего не успею...
   - Идите на бал в этом платье, - языковед недоделанный, из-за которого Седрик застрял на улице на несколько часов, галантно поцеловал ей руку. - Вы в нем просто восхитительны.
   Даже в вечерних сумерках было видно, как заалели щечки Боадикеи и как она неловко пытается спрятать улыбку.
   - И все же, ей лучше приодеться, ведь на балу будут присутствовать официальные лица из других стран, - разрушил очарование момента Седрик.
   Боадикея снова засуетилась. На том их вечерняя встреча и закончилась. Но перед тем как уходить, Седрик на прощание дал герцогу наставление, пока девушка ушла искать своего питомца:
   - Если хотите благополучно жениться на моей сестре, то ради её и своего блага - не ухаживайте за ней открыто.
   - Вы сами предложили её мне в жены, а теперь угрожаете? - неправильно истолковал его предупреждение Александр.
   Седрик понял, что в данном случае самым правильным сказать ему хотя бы частичную правду:
   - У Боадикеи есть поклонник, о котором она не знает. Этот поклонник очень высокопоставлен и ревнив. Если он узнает о ваших ухаживаниях до помолвки - добром это не кончится.
   Герцог собрался возразить, но Седрик поднял вверх руку, останавливая его и призывая дослушать:
   - У него больше власти, чем у вас. Он вас попросту уничтожит. Поверьте, я знаю, о чем говорю.
   Патио смерил его подозрительным взглядом, но ничего не сказал, потому, что вернулась Боадикея с Лапочкой. Присев в вежливом поклоне, она сказала:
   - Это был восхитительный вечер, надеюсь, увидеть вас на балу.
   - Я тоже давно не проводил время так хорошо, - галантно поцеловал ей руку Александр. - До встречи.
   Когда Седрик и Боадикея вернулись во дворец, у девушки было такое мечтательно-глуповатое выражение лица, какое может быть только у влюбленных людей. Даже если бы брат попросил, она, вряд ли смогла бы его спрятать. С одной стороны, Седрик был рад, что все так получилось. Теперь он, по крайней мере, мог быть уверен, что Боадикея сможет быть счастлива с герцогом Патио. С другой стороны, все произошло слишком сумбурно, у него не получается это контролировать. И если Закери узнает, что Боадикея встретила свою первую любовь, и это не он, то закончиться все может весьма и весьма грустно.
   По пути во временные покои Боадикеи, им встретился Лиам. Он заметил изменения в сестре, но ничего не спросил прямо, просто вопросительно посмотрел на брата. Тот вместо ответа изобразил бьющееся сердце.
   - Боадикея, родная, когда за тобой зайти? - пряча улыбку спросил Лиам.
   - Зайти? - будто очнулась от сна девушка.
   - Бал и все такое, - пространно повертел пальцем вокруг себя он в ответ, и не сдержал улыбку, когда сестра, вчера нывшая по поводу того, что у неё слишком много одежды и все такое неудобное, и зачем ей столько, сегодня испуганно воскликнула:
   - Бал! Мне же совершенно нечего одеть! Я буду выглядеть как пугало...
   Седрик закашлялся, маскируя смех, а Лиам взял сестру под руку и повел по направлению к покоям:
   - Сейчас что-нибудь подберем. Так как, говоришь, его зовут?
   - О! Я даже имя его не спросила... - огорченно воскликнула Боадикея.
   Лиам тихо рассмеялся.
   Седрик проводил взглядом свернувших за угол брата и сестру, а затем поспешил по своим делам. Сегодня вечером у него до бала назначена встреча, на которую нужно отправляться инкогнито и в обстановке строжайшей секретности.
   *****
 
   Закери появился на балу к девяти. Практически сразу после него появился и реайд-син Уисдом Тизон. Император был одет в одежду простого покроя, но из очень дорогих тканей. При этом он держался так просто и естественно, будто банный халат одел. Закери, же приоделся по случаю. И сейчас чувствовал себя рядом с новоприбывшим императором, едва ли не клоуном расфуфыренным. Но, как того и требовал статус - виду не подавал.
   Как почетного гостя императора Тизона усадили по правую руку от Закери. По левую руку сидел Оскар. Как советник не старался создать хотя бы видимость дружественной атмосферы, разговор между двумя монархами не клеился. Закери никогда не думал о короне, поэтому никогда не прислушивался к тому, о чем отец говорит с другими правителями. Уисдома он видит впервые в жизни и ума не мог приложить, какие у них могут быть общие темы для обсуждения.
   Но одна все-таки нашлась. В какой-то момент император Тизон не очень вежливо перебил что-то рассказывающего Оскара:
   - Принцесса Маргарита почтит нас своим присутствием?
   - Нет, - после некоторой паузы ответил Закери. - Моя сестра редко посещает балы.
   Уисдом встал:
   - Что ж, тогда и я откланяюсь. Я так и не успел отдохнуть с дороги, а завтра мне потребуется ясность мысли.
   Закери решил поступить в излюбленной манере своего отца и спросил в лоб:
   - То есть ради Маргариты вы согласны были посетить этот праздник, а для всех остальных вы слишком устали?
   Император усмехнулся краешком губ, но ответил вежливое:
   - Доброй ночи.
   Закери такого ответа показалось недостаточно:
   - Чем же она так хороша?
   - Вам не понять, - отмахнулся Уисдом.
   - Попробуйте, объясните, - усмехнулся Закери, потягивая вино. - Я очень постараюсь понять. Почему именно Маргарита. Женевьева моложе, также хороша, как и старшая сестра. Да и с чувством юмора у неё будет получше. Так почему именно Марго?
   - Марго, - медленно, будто смакуя это слово, повторил Уисдом, потом все же снизошел до ответа: - Я всегда знаю, чего хочу. Я знал, на каких лошадях буду ездить, какие языки изучать, на каком оружие учится сражаться. И я всегда, с самого детства знал, что если судьба возведет меня на трон Стеркаосты, то я буду свято чтить традиции моей страны. Одна из них: один бог, один правитель, одна страна. Негласно, к этому правилу добавляют: один правитель - одна жена.
   - Это все очень интересно, - слегка прихмелевший Закери терпением не отличался. - Но почему именно Марго?
   - Каждый правитель Стеркаосты сам выбирал себе жену, - будто и не перебил его так грубо Закери, продолжил реайд-син. - Красивую или богатую, или по любви. Каждый выбирал себе достойную пару. Я свою выбрал очень давно, ещё в детстве. И я всегда знал, что если у меня будет супруга - это будет она.
   Закери не смог скрыть своего удивления:
   - Где вы могли повстречать мою сестру в детстве?
   Уисдом ответил нехотя:
   - В Гатриде. У моего отца были дела с Абрахамом. Меня он взял с собой, чтобы я мог выбрать себе скакуна в подарок. Там мы и встретились. А теперь извините, мне действительно стоит отдохнуть. Я рассчитываю выехать уже завтра.
   - Вам не понравилось наше гостеприимство? - Закери широким жестом обвел все вокруг, намекая на пышный праздник, который закатали в честь гостя.
   - Что вы, я всем доволен, - вежливо поклонился Уисдом. - Но под моим управлением огромная империя, которая без меня не обойдется.
   - Я вас понимаю, - усмехнулся Закери, которого достало управление страной. - Не буду задерживать.
   Как только реайд-син ушел, Закери наклонился к Оскару и сказал:
   - И ты ему веришь?
   Советник неопределенно пожал плечами:
   - Нет причин сомневаться в его словах. Стеаркоста торгует со всеми и территориально она все же ближе к Гатриде, чем к нам. А принцесса Маргарита в детстве часто навещала свою родню по материнской линии.
   - И что нам делать? - Закери одним махом выпил содержимое кубка. - Марго может захотеть отомстить, когда власть окажется в руках императора.
   - Я бы не беспокоился на этот счет, - покачал головой Оскар. - Власть в Стеркаосте принадлежит реайд-сину, императору. А Уисдом Тизон не производит впечатления подкаблучника.
   Закери подозвал пажа, жестом велел подлить вина и продолжил разговор с советником:
   - Марго хитрая, тебе ли не знать. Что если моя сестрица заморочит голову Тизону? И так видно, что он от неё без ума.
   - Не думаю, что так будет, - покачал головой Оскар. Но чтобы успокоить паникующего Закери предложил: - Но мы можем извлечь пользу от этого брака. Пусть император Стеркаосты подпишет документ о том, что никогда не нападет на нашу страну и в случае военной агрессии касательно Малероссы обязуется прийти нам на помощь.
   - Это гениально! - восхитился икнувший Закери. И тут же задал вопрос, который волновал его с самого начала вечера: - Где она?
  Оскар подавил вздох. Не стоило называть имя, чтобы понять о ком говорит его молодой король. Леди Боадикея задерживалась. Традиция предписывала гостям собраться к девяти. Сейчас уже почти одиннадцать. Или она задерживается на неприлично долгий срок, или решила и вовсе не ходить.
  - Ваше величество, - попытался успокоить захмелевшего Закери советник. - Это же женщины. Они всегда опаздывают. Леди Монтефиор наверняка сейчас не может решить, что лучше будет смотреться с платьем: туфельки или сандалии.
  - Ей всегда... ик... было плевать, как она выглядит, - попытался возразить Закери, у которого перед глазами медленно плыл зал.
  - Это первый в её жизни бал, Ваше величество. Уверяю, ей не плевать, - заверил Оскар, подсовывая своему королю ещё один бокал, чтобы тот напился поскорее. В таком состоянии как сейчас он ещё может натворить глупостей.
  Закери не отказался от предложенного старым учителем бокала. Нужно же что-то делать, пока ждешь? И уже допив, понял, что слишком пьян. Его начало мутить, тело не слушалось. А главное, он не понимал, когда успел так надраться?
  Оскар дал слугам знак, что король на сегодня уже наотмечался и его пора отвести в свои покои. Но тут в зал вошли они: Лиам под руку с Боадикеей. На них оглядывались все, и даже Оскар вынужден был признать, что у Закери отменный вкус. Девушка выглядела великолепно в фиалковом платье из легкой струящейся ткани. Высокая вечерняя прическа и легкий макияж не делали Боадикею старше, как большинство девушек в зале. Они лишь подчеркивали её юность и красоту, а также придавали образу элегантность и изящество. А смущение от всеобщего внимания не могло не вызвать умиления. Дополняли образ золотой браслет на запястье и изящное колье, вьющее словно плющ, среди веток которого запутались алмазы и бирюза, так гармонично сочетающиеся не только с платьем, но и с голубыми глазами Боадикеи.
  И все же, для своего первого бала, юная леди Монтефиор держалась великолепно: не пряталась за брата, не спотыкалась на каждом шагу. Боадикея напомнила Оскару Маргариту. У неё тоже чувствовался внутренний стержень. Не такой, как у принцессы, но какие её годы? Немного времени при дворце, и у девушки воспитался бы стальной характер.
   Закери тоже увидел её, и велел слугам убираться.
  - Ваше величество, - советник попытался привести доводы, которые Закери посчитал бы разумными. - Вы пьяны. Неужели хотите, чтобы она видела вас в таком состоянии?
  Как и всегда, Оскар достиг своей цели. Новоиспеченный король перестал сопротивляться, позволив слугам увести себя. Сам советник не любил такие сборища. Но все же немного задержался. Просто в какой-то момент он увидел, что к юной дебютантке подошел герцог Патио, и у неё на губах просто таки расцвела улыбка, а глаза засияли. Немного понаблюдав за ними, советник Фальче безошибочно пришел к выводу, что у этих двоих взаимная влюбленность. Как они познакомились? Когда? За ней ведь следят его люди.
  Тут Оскар вспомнил, что из-за сегодняшнего приема и бала так и не выслушал отчет. А значит, мог пропустить важные сведенья.
  В голове старого лиса быстро сложилась новая комбинация, которая вполне себе логично вписалась в общую канву его замысла. Нужно придумать способ убедить Закери в том, что ему не нужно жениться на Боадикее. Лучше выдать её замуж за другого, а потом сделать из неё официальную фаворитку. Герцог Патио - идеальная кандидатура.
  Осталось только придумать, как скрыть чувства между этой парочкой до поры до времени. Оскар даже представить не мог, на что пойдет молодой король, узнав, что между ними чувства. Закери с детства не привык делиться любимыми игрушками.
  *****
   Лиам провел Боадикею в её покои, помог выбрать платье и не без труда убедил её в том, что оно идеально подходит случаю, дал распоряжение Марте по поводу прически и украшений, и не торопясь удалился к себе. Там молодой человек также неспешно собрался и вновь вернулся в покои сестры. Как он и предполагал с самого начала, девушка все ещё была не готова.
   Ему пришлось подождать ещё добрых полтора часа, прежде, чем смущенная, и, как никогда, взволнованная Боадикея явилась перед его очи.
   В любой другой день Лиам не упустил бы возможность поддразнить сестричку по поводу того, что она так долго собирается. Но сегодня у него язык не повернулся бы такое сказать. У Боадикеи и так было сегодня предостаточно волнений и многое для неё впервые: первый бал, первые танцы, первая любовь. Да, сама она назвала это по-другому: интересный собеседник с широким кругозором и возможно он очень красив и очарователен. Но у Лиама достаточно опыта чтобы распознать любовь, если это она. И помогите боги этому образованному и воспитанному кому-то, если он решил поиграть с его сестрой, или продвинуться в обществе за её счет.
   Лиаму показалось, что путь от покоев сестры до главного зала занял, целую вечность. Он гордился тем, какой выросла его сестра, и хотел, всем её показать.
   И вот, наконец, и главный зал.
   Стоило только видеть, какие лица были у придворных, когда он вошел с Боадикеей под руку. И хоть её уже все видели на официальном приеме, но только сейчас по-настоящему обратили внимание, из-за того, что днем все внимание было сосредоточено на Маргарите и императоре Тизоне.
   И вот, наконец, тот момент, которого ждал сам Лиам. Из-за того, что Седрик куда-то запропастился, Лиам не смог выведать у него с кем болтала в саду Боадикея. И вот этот кто-то объявился сам.
   - Добрый вечер, милорд Абиатти, - вежливо поздоровался неизвестно откуда возникший рядом герцог Патио, и тут же переключил все свое внимание на сестру Лиама. - Леди Боадикея, - он галантно поцеловал ей ручку, она очаровательно зарделась. - Как же я рад, что вы скрасили своим присутствием этот унылый вечер.
   - Прямо-таки унылый? - усмехнулся Лиам, но его реплику попросту не заметили.
   - Вы не любитель балов? - удивилась Боадикея.
   - Я пришел сюда исключительно ради возможности увидеться с вами, - ответил герцог и Лиам только глаза к небу закатил: уж кто-то, а Александр прям "ненавидит" балы. Так ненавидит, что посещает все великосветские мероприятия. Хотя в его оправдание можно сказать, что его должность обязывает. Он представитель купеческой гильдии при дворе. Так что сюда он пришел не "исключительно ради возможности увидеться с Боадикеей". Но вслух Лиам, конечно, ничего не сказал. Подумаешь, пытается произвести как самое лучшее впечатление на понравившуюся девушку? Разве он сам не поступал также как и Александр? Тем более что симпатия взаимная. А сам герцог Патио - далеко не худшая кандидатура для замужества. Умен, знатен, богат, имеет хорошее положение при дворе. И опять же, как тут Лиаму недавно стало известно из достоверного источника, герцог помимо всего прочего "возможно очень красив и очарователен".
   Так что Лиам не против, если Александр Патио будет из кожи вон лезть, завоевывая благосклонность его сестрички. Тем более что крепость, кажется, и так пала без боя, потому, что Боадикея сделала умное лицо и сказала:
   - О, вы знаете, я тоже никогда не любила балы. Меня вся эта суета также утомляет, - она даже вздохнула. - Ели бы не Лиам, я бы сюда и не пришла.
   Лиаму даже пришлось покашлять в кулак, чтобы скрыть смех. Ага, как же! Не любит она балы. Это вообще её первый в жизни бал!
   - Рад, что мы сошлись во мнении в этом вопросе, - обрадовался Александр. - Как вы смотрите на то, чтобы потанцевать немного?
   - О, - на личико Боадикеи набежала тень. - Я, знаете ли, неважно танцую...
   - Да и я как бы, не огонь, - весело отозвался герцог Патио. - Так что думаю вместе у нас получиться что-то стоящее. Если, конечно, милорд Абиатти позволит вас похитить ненадолго.
   Милорд Абиатти в который раз за вечер проявил благоразумие и не стал уточнять, что собственно Патио прекрасно танцует и практики у него хоть отбавляй. И милостиво позволил увести сестру на танец. Чтобы самому весь оставшийся вечер подпирать колонну, глядя на то, как она веселится. А ей и правда, было весело. Патио поддерживал Боадикею и направлял твердою рукою. И ему хватило опыта, ума и такта вести в танце так, чтобы партнерше казалось, что у неё все получается очень легко.
   Первый в жизни Боадикеи бал прошел великолепно, даже лучше, чем мог предположить Лиам. Единственное, что немного портило общую радостную картину - отсутствие Седрика. Младший брат так и не появился. Где же его носило всю ночь?
  *****
  Седрик не таясь, выехал из замка. Он знал, что за ним следят и даже не предпринимал попыток уйти от слежки. Молодой человек ехал по знакомому маршруту и никакой шпион не заподозрит его в тайном замысле. Дело в том, что сейчас он ехал к своей постоянной любовнице, о которой все знали, и на чье место претендовала не одна придворная дама - графине Елизавете Малони.
  Елизавета родом из Мацуи. Она третья дочь графа Альфредо Малони, известного в тех краях картежника. Он даже умудрился проиграть первую ночь свой старшей дочери. Средняя не стала дожидаться той же участи и ушла в монастырь. Младшая Елизавета, убежала в столицу Хилэри и поступила на обучение в пансион благородных девиц. Обучение там стоило достаточно дорого, и девушка никогда не смогла бы себе его позволить, если бы не её ныне покойная тетя Дэлфина. Она нежно любила племянницу и не только взяла на себя хлопоты по устройству девочки в пансионе, но и оставила ей львиную долю наследства. Которое, Елизавета, к сожалению, не получила, потому, что у её тети было двое сыновей, присвоивших все себе, предъявив суду поддельное завещание, якобы составленное Дэлфиной в последние дни жизни. Елизавете тогда было пятнадцать, одна одинешенька, она не могла позволить себе адвоката, и помощи просить было не у кого.
  Так и получилось, что закончив престижный пансионат для благородных девиц, девушка вынуждена была или искать богатого покровителя, или поступить на обучение в единственный в городе университет, где есть квота для бедняков. Там было несколько профессий, которым обучали бесплатно. В том числе и учительница в элементарной школе. Для женщины это было едва ли не единственное место, где она могла бы худо-бедно заработать себе на жизнь. Хотя сам Седрик, которому всего несколько раз приходилось посещать эти школы, считал их клоаками не иначе. Мальчики и девочки из богатых и бедных семей учились вместе. Детей было слишком много для одного учителя. Их могло быть от сорока и больше. Аудитории были переполнены до такой степени, что ученика приходилось и стоять все занятия у порога, и сидеть на подоконниках.
  Седрик пытался несколько раз поговорить с отцом о том, что пора бы с этим что-то сделать. Но Эгберт лишь на смех его поднимал. У Маргариты было несколько дельных идей на этот счет. На нескольких школах она их даже опробовала. И весьма успешно.
  С Елизаветой Седрик познакомился случайно. Молодой человек уже не помнил, по какой причине, но ему потребовалось заехать в тот самый университет. И вот представьте его изумление, когда пробираясь через разношерстую толпу учеников, он заметил потрясающе красивую шатенку, в пусть и бедной, но весьма аккуратной одежде, прилежно переписывающую расписание занятий в потрепанную тетрадь. Изящная фигура, прямая осанка. Седрик сразу же попытался за ней приударить. Он был уверен, что девушка обрадуется возможности получить богатого покровителя и выбраться из этой нищеты. Но не тут-то было!
  Елизавета сразу дала ему отворот поворот. На какие бы ухищрения не шел Седрик, красавица с ореховыми глазами оставалась непреклонна. Она возвращала ему все подарки и даже разговаривать с ним не хотела. Молодой человек встречал её после занятий, и шел рядом, хотя она всем своим видом давала понять, что не замечает его присутствие и болтовню.
  Лед дрогнул, когда уже даже ослиное упрямство Седрика стало опускать руки. Все произошло также случайно, как и их первая встреча.
  Седрик, как и весь последний вечер шел рядом с Елизаветой, болтая обо всем подряд и делая вид, что у них идет беседа, хотя девушка его полностью игнорировала. Идя по обычному маршруту, они выбрались на одну из наиболее оживленных улиц в Хилэри. Здесь по широкой обочине двигались пешеходы, а по мощеной дороге ехали кареты и повозки. Отсюда до пансиона, где временно жила Елизавета оставалось совсем ничего. Он как раз рассказывал о какой-то ерунде про двигающиеся рядом кареты, когда увидел бездомного мальчишку, который увлекся игрой с палкой и колесом, что не заметил, как выбежал прямо на дорогу, под копыта лошадей. Седрик не раздумывая бросился следом и едва успел с мальчишкой отскочить. Проверив все ли в порядке с мальчонкой, и дав ему пару монет, он отпустил его и дальше проводил Елизавету до ступеней пансиона. Девушка по-прежнему молчала всю дорогу. Но уже на пороге оглянулась и сказала:
  - Если хочешь, приходи за мной завтра. Можем где-нибудь пообедать.
  Никогда прежде Седрик так не радовался свиданию с женщиной и никогда так к нему не готовился. Он примчался к университету задолго до окончания занятий и с нетерпением ходил туда-сюда возле её аудитории. Пока Елизавета все же вышла с уроков, цветы, которые Седрик принес с собой, успели завянуть. Но девушка все равно была им рада.
  - Куда пойдем? - спросил он.
  - Давай сходим в кафе на улице Локиен, - предложила Елизавета. Седрик был только рад. Тихое, уединенное место. Здесь собирается публика среднего достатка, никаких студентов. Поэтому на них особо никто не обратит внимание.
  Седрику казалось, что сегодня его день рождения. Елизавета была с ним как никогда мила и приветлива. Да что там! Девушка кокетничала и заигрывала. В тот день их отношения кардинально изменились.
  И как бы странно это не звучало, Седрик не торопился сделать из Елизаветы свою любовницу. Молодой человек вынужден был признать, что, кажется, влюбился. А его любимая женщина достойна большего, чем быть официальной любовницей принца. Она заслуживает дом, мужа, семью.
  Решение за него приняла сама Елизавета. Спустя где-то месяц обедов и ужинов, когда Седрик проводил её до двери, она оглянулась и спросила:
  - Зайдешь?
  Впервые он растерялся, не зная, что на это ответить. Пока он мялся, Елизавета подошла к нему и поцеловала, и, взяв за руку, попыталась повести за собой. Но он остался стоять, полный решимости поступить, как и полагается благородному человеку:
  - Лиз, я не могу, - не глядя на неё, нетвердым голосом ответил он.
  - Я больше не желанна для тебя? - напряженно спросила Елизавета, повернувшись к нему спиной.
  - Не говори так, - почти обиделся Седрик. - Ты даже больше чем желанна. Я люблю тебя и не хочу лишить будущего!
  Он подошел и обнял её за плечи, притягивая к себе:
  - Если я сейчас поднимусь к тебе, то обратной дороги не будет. Ты ещё можешь прогнать меня, как делала прежде. И в этот раз я уйду, обещаю. Твоя репутация не пострадает, ты сможешь выйти замуж, и ни о чем не будешь жалеть.
  - Выйдя замуж за нелюбимого человека, я буду жалеть всю жизнь, - Елизавета повернулась и обняла его, прижимаясь теснее. - А проведя хотя бы одну ночь с любимым - действительно стану счастливой. Ведь у меня будет хотя бы одна ночь, когда я любила и была любимой.
  Седрик лишь мгновенье колебался, глядя в прекрасные ореховые глаза. А затем поцеловал её и свистнул стоящему в конце улицы кучеру, чтобы подъехал.
  - Ты уходишь? - всполошилась Елизавета. - Седрик...
  - Мы уходим, - поправил её он. - Ты сделала мне самый драгоценный подарок, который только могла. И я не приму его здесь.
  Девушка вспыхнула. Никогда прежде Седрик не говорил так прямо о том, в каких условиях она живет, и Елизавета даже успела немного позабыть о том, как же он знатен и богат.
  Седрик понял, как прозвучали его слова, и постарался смягчить их:
  - Ты - едва ли не самое лучшее, что случалось со мной за всю мою жизнь. И я хочу, сделать эту ночь незабываемой для тебя. Эту и многие другие.
  - Другие? - подняла на него глаза Елизавета.
  - Не думаю, что нам с тобой хватит всего одного раза, чтобы насладиться друг другом, - усмехнулся он и открыл дверь подъехавшей кареты.
  Елизавета несколько секунд колебалась, прежде чем принять руку Седрика и зайти в неё. Девушка понимала, что после этого её жизнь окончательно измениться. Она думала об одной ночи, а дальше можно было бы смотреть по обстоятельствам. О приняв руку Седрика, девушка согласилась бы стать его постоянной любовницей, содержанкой. Она уже не вернулась бы ни в этот пансион, ни в университет. Другого будущего, кроме того, которое ей даст Седрик уже не будет.
  Поколебавшись, девушка все же приняла руку Седрика, понимая, что уже давно окончательно и бесповоротно влюблена и без него будущего у неё все равно нет.
  Так Седрик обзавелся официальной любовницей - графиней Елизаветой Малони. Сначала она жила в его личном доме в центре города.
  Позже он купил ей этот большой дом в престижном и тихом районе города Чистейт. Сделал он это несколько для того, чтобы её порадовать, сколько для того, чтобы иметь возможность тайно исчезать тогда, когда ему это будет нужно.
   Этот дом на Чистейт имел одну особенность, о которой никто не знал. Помимо главного входа и черного выхода, имелся ещё один. Его даже выходом назвать трудно. Просто подвал этого дома был соединен с подвалом соседнего дырой, выбитой в стене, уже достаточно давно сгоревшего, и соответственно пустующего. Для чего это было сделано - загадка. Но то, что об этом никто не знает - большой плюс. В подвале для него была припасена сменная одежда. Седрик одевался как простой горожанин и шел улаживать свои дела. Елизавета ничего не имела против. Только всегда просила его быть осторожнее.
  Чтобы не подвергать опасности, Седрик держал девушку в неведении относительно своих планов и того, куда он исчезает.
  Сегодня не исключение. Наспех перекусив, поцеловав Елизавету и переодевшись, Седрик приказал личной охране ждать снаружи и ни под каким предлогом не беспокоить его, и привычно перебрался через дыру в стене. Сегодня его путь лежал на окраину Хилэри, в район бедняков Максен.
  Когда стало известно, что на престол Малероссы взойдет Закери, Седрик начал искать встречи с некоторыми людьми. С лидерами повстанцев, если говорить точнее. И сегодня утром ему, наконец, пришла весточка, что его услышали и согласны пойти на диалог. Но условие одно - что Седрик придет один и в указанное ими место.
  Со стороны Седрика идти на такие условия было риском. Но у него не было особого выбора.
  Сейчас все восстания удается придушить в зародыше, потому, что они вспыхивают на различных почвах: там неурожай, там слишком большие подати и так дальше. Это вопросом времени, когда у повстанцев появится общая идея и общий лидер. Седрик готов был дать им эту идею и согласен был стать во главе.
  Это позволило бы ему с одной стороны сплотить и успокоить народ, а с другой стороны ослабить власть знати, чтобы не опасаться подвоха с их стороны. Но самое главное, с помощью повстанцев Седрик надеялся убрать Закери с трона, тем самым урегулировав напряженную ситуацию с Гатридой и обезопасив Малероссу от агрессии со стороны Айгерима. Ну, и что также немаловажно - у него будет возможность защитить Боадикею от Закери.
  Получив днем весточку от повстанцев, Седрик всерьез обдумывал возможность предложить на роль их лидера Маргариту. Но по зрелому размышлению пришел к выводу, что эта карта уже не станет козырной. После истории с Дьюэйном она растеряла свой авторитет в народе. Как считал сам Седрик, это случилось даже не из-за того, что её обвинили в кровосмесительной связи. Просто в глазах простолюдинов она в мгновенье превратилась из королевы в приземленную, подвластную страстям и порокам женщину. А женщина в Малероссе править не может. Таков менталитет что знати, что народа. Да и роль королевы Стеркаосты должна ей подойти.
  Обращаться к Лиаму за помощью Седрик тоже не стал. Старший брат даже слушать его не станет, если он сейчас, без веских доказательств начнет в чем-то обвинять Закери. Нет, лучше пока держать его подальше от всего этого. Пусть побеспокоится о Боадикее. Закери не единственный, кого ей стоит опасаться при дворе. Оскар, знать, особенно мамаши, которые обозлятся, когда Патио станет открыто ухаживать за ней. Едва появившись при дворе, Боадикея увела у всех из-под носа одного из самых завидных женихов в королевстве. О чем говорить! Боадикее нужно бояться даже собственную мать. Только слепой мог не заметить КАК Беатрис на неё смотрела. Была бы её воля, она бы упекла дочь в самый дальний угол, где не бывает и единой живой души. Чтобы она не напоминала ей об уходящей молодости и о муже, которого она никогда не любила и безжалостно убила. Никому не нравится смотреть на свидетельства своих не самых лучших поступков.
  Седрик не торопясь спустился вниз по улице, там свернул и прошел пешком несколько кварталов. Шел он быстро, уверенно. И только убедившись, что за ним нет слежки, он нанял извозчика и доехал до района Максен. Возможно, при других обстоятельствах молодой человек не стал бы этого делать. Но сейчас время уже поджимало. Встреча была назначена на полночь в таверне "Песочная течь". Столь громкое название носила чуть поклонившаяся и очень старая деревянная постройка. Никакой особой архитектуры в ней не было. Просто четыре стены и плоская крыша. Но из-за дешевого пойла посетителей там всегда было хоть отбавляй. Здесь встреча нескольких людей не вызовет никакого подозрения. И можно будет спокойно поговорить.
  Извозчик по указанию Седрика остановился немного поодаль таверны и за щедрую дополнительную плату согласился подождать возвращения своего пассажира. Расплатившись, молодой человек уверенной походкой направился в забегаловку. Он знал, что сегодня либо выйдет оттуда сделав первый шаг на пути свержения власти Закери, либо не выйдет из "Песочной течи" вообще.
  Дурацкое, кстати, название. Кто его только придумал?
  Задаваясь этим вопросом, молодой человек вошел в провонявшее выпивкой, блевотиной, потом и мочой, шумное заведение. Он подошел у первому попавшемуся человеку, который казался более менее трезвым и спросил:
  - Где мне найти Тибольда Леброна?
  Тот пьяно промямлил что-то невразумительное.
  Седрик отошел от него и подошел к другому. Тот пожал плечами.
  В итоге ему все-таки удалось узнать, что Тибольд Леброн сидит со своими людьми в глубине таверны. Не без труда протиснувшегося туда Седрика, буквально в нескольких шагах к столику остановила пара амбалов.
  - Туда нельзя, - сообщил один.
  - Гуляй, - посоветовал второй.
  Молодой человек невольно усмехнулся. Прямо таки вышколенная охрана при короле. Но, памятуя о том, что пришел сюда один и здесь лишь гость, спокойно представился, назвав причину визита:
  - Я - Седрик. Тибольд ждет меня.
  Амбал смерил его взглядом, потом все же пошел и шепнул что-то на ухо сидящему за столом широкоплечему брюнету около тридцати. Суровое обветренное лицо на глазах посерьезнело и мужчина дал несколько коротких указаний сидящим рядом с собой. Количество людей за столом начало резко уменьшаться, пока не остался один брюнет. Только после этого Седрика пригласили подойти и присесть. Что он и сделал, присев на стул возле единственного, кто остался за столом. Очевидно, что это и есть Тибольд.
  - Знаешь, смелости тебе не занимать, - усмехнулся тот. - Скажу честно - не думал, что ты заявишься. Да ещё и сам. Неужели так власти хочется?
  - Жажда власти здесь не причем, - покачал головой Седрик. - У меня другие мотивы.
  - Не поверю, если ты скажешь, что хочешь защитить пострадавших от засухи селян в моем родном округе Глис, - не пряча улыбки, сказал Тибольд.
  В каждом его жесте, каждом слове и взгляде читалось отношение Тибольда к внезапному гостю. Седрик ничему не удивлялся. Он знал куда шел и знал, чего ждать. Поэтому решил избрать единственную тактику, которая могла бы ему сейчас помочь:
  - Тибольд, скажи мне, - Седрик откинулся на жалобно скрипнувший стул и продолжил с задумчивым видом. - Что вы планируете делать дальше?
  - Ты хочешь, что бы я тебе план восстания рассказал? - расхохотался мужчина, явив миру дырку в зубах справа.
  Седрик подождал, пока тот успокоится и продолжил:
  - Я не то имел в виду. Вот представь - восстание было поднято, все пошло по плану, вы отвоевали еду у королевских войск и округ Глис в этом году не голодает. Что дальше?
  Тибольд усмехнулся:
  - Дальше мы живем, как жили только без королевской власти...
  Теперь уже рассмеялся его более молодой гость:
  - Живете как жили? - отсмеявшись, спросил он. - Тибольд, чтобы вам жить, как жили, нужно чтобы у жителей округа была возможность что-то выращивать на продажу и обмен. Как вы планируете это делать, если будете полностью изолированы от других округов?
  Тибольд ненадолго задумался, а Седрик возблагодарил богов за то, что не ошибся на него счет. Этот мужчина действительно предпочитал решать проблемы по мере их поступления. И вот сейчас перед ним замаячила проблема, о которой он до этого не думал. Но Леброн все же придумал, как ему казалось эффектное решение:
  - Тогда мы и их освободим.
  - Замечательно, - похвалил Седрик. - А что ты будешь делать с повстанцами на других землях, у которых сейчас другие проблемы и потребности?
  - Ну, будем их решать...
  - А если решить их не получается? - продолжал настаивать Седрик. - А что если у них тоже голод, и что бы помочь им тебе придется пожертвовать своим округом?
  - Я не стану жертвовать своими людьми, - стукнул кулаком по столу Тибольд.
  - Но там ведь тоже люди, - не унимался его гость. - Тоже старики, женщины и дети.
  - Мы поможем кому сможем, остальным придется выкручиваться самим, - зло бросил Леброн, которому явно не нравился этот разговор.
  - А если они попробуют силой забрать у вас вашу еду?
  - Тогда мы их всех убьем! - рыкнул Тибольд.
  - Отлично, - усмехнулся Седрик. - А пока вы будете друг друга убивать, придет Айгерим и всех прирежет, потому, что им нужно расширяться и им нужен порт Мацуи...
  - Мы отдадим им порт... - попытался высказать разумную мысль Тибольд, хотя по нетвердости в голосе стало понятно, что он и сам не уверен в её разумности.
  - Военной машине Айгерима будет мало одного порта, - продолжил просветительскую работу Седрик. - Они захватят все, что смогут.
  - Нас защитит Гатрида, - вдруг просветлело лицо Леброна. И его молодой собеседник снова возблагодарил богов, за то, что это олух, наконец, об этом вспомнил.
  - А Гатрида им как раз и поможет, - спокойно, но твердо сказал он вслух. - Гатрида была союзником Малероссы только до той поры, пока на троне или возле него родственники Абрахама. После того, как сместили Маргариту и Дьюэйна, там никто и не почешется нам помогать в лучшем случае. В худшем - будут мстить.
  - Но... - попытался быстро придумать, что возразить Тибольд, но у него так и не вышло.
  Седрик решил, что пора применить пряник:
  - Ты очень умный руководитель, Тибольд. А главное - грамотный организатор. Но ты не видишь всей картины, в общем. Это не твоя вина. Просто народ держат в неведении. Но самое плохое для восстания, что ты сейчас является главной проблемой для Малероссы.
  - Айгерим? - спросил Леброн.
  - Закери, - ровным тоном поправил его Седрик.
  Ненадолго воцарилось молчание. Первым его прервал Тибольд:
  - Сдается мне, что ты просто обижен, что трон достался не тебе и хочешь нашими руками прибрать себе всю власть.
  Седрик надеялся, что Тибольду мозгов не хватит заподозрить его в этом. Но раз хватило, нужно использовать заготовленные заранее аргументы:
  - Ты думаешь, на власти свет клином сошелся и мне нечего терять? Ты думаешь, что если страну разорвут на части Гатрида и Айгерим, я буду в числе тех, кому станет хорошо жить?
  Тибольд эти аргументы не посчитал достаточно увесистыми:
  - Я думаю, что ты входишь в число тех, кому будет хорошо независимо от того, что творится вокруг.
  Седрик молчал, лихорадочно соображая, что может заставить непрошибаемого Тибольда поменять свое мнение. И тут мужчина сам ему подсказал:
  - Ты говорил о власти, много и правильных вещей, по сути. Но нам, простым людям от этих правильных вещей легче жить не станет. Наши семьи ими не будут накормлены, одеты и согреты. Наши дети не перестанут умирать от болезней, которые просто некому лечить.
  И как не хотел он впутывать в это все семью, но другого способа нет:
  - Тибольд, я знаю, что такое беспокоится о семье. У меня есть младшая сестра Боадикея. Ей пятнадцать, она милая, добрая. Как солнышко согревает всех вокруг. Я хочу ей счастья. В разрушенной и сожженной дотла Малероссе счастливой она не будет. И пока Закери у власти - тоже. Он - избалованный мальчишка, устроивший семидневный пир для столицы, в то время как остальные округи голодают. Закери разрушает то, что годами строил покойный Эгберт. Ведь жилось же при нем лучше, чем сейчас!
  - Пока его не женила на себе твоя мамаша, - напомнил Леброн.
  - И моя мать в числе тех, кого нужно убрать от управления страной. Закери, она и Оскар. Беатрис и Закери привыкли брать все, что хотят, ни у кого не спрашивая разрешения, и тратя то, что пришло к ним в руки незаслуженно. Они не умеют заботиться ни о ком, кроме себя. И раз уж мы с тобой так откровенно заговорили, то я пошел на все это не ради себя или страны, а в первую очередь ради сестры. Закери хочет сделать из неё свою подстилку, Беатрис продала её с потрохами, лишь бы остаться у власти.
  - А ты, значит, хочешь её спасти? - серьезно спросил Тибольд.
  - Это моё самое большое желание, - искренне сказал Седрик, потому, что это и правда, не далеко от истины.
  - Тогда просто убей Закери, - холодно предложил Леброн, отхлебнув вина.
  Седрик жестко усмехнулся:
  - Если бы все было так просто, ты бы уже давно организовал его убийство. Но ты, как и я понимаешь, что одного этого убийства будет недостаточно. Тогда начнется грызня за власть среди старшей знати. И страна в это время будет более чем уязвима. Нет, Закери нужно устранить так, чтобы страна сразу могла войти в определенную колею.
  - И ты единственный, кто знает, как её туда направить? - усмехнулся Тибольд.
  - Не единственный, - покачал головой Седрик. - Маргарита тоже знала. Ты говорил про больных. Ты знал, что у неё был план по постройке больниц по всей Малероссе? Простые люди, такие как ты, могли бы выучиться за счет государства и лечить других.
  - Маргарита лишь женщина, - отмахнулся Леброн, и Седрику стоило усилий сдержать победную улыбку. Все же, он оказался прав.
  - Но она могла бы поднять страну с колен, - решил и дальше гнуть свою линию молодой принц. - Но посмотри, что с ней сделал Оскар. И ведь это ещё совсем по-божески. Можно сказать Маргарита отделалась легким испугом. А ведь она росла на его глазах, должна была стать королевой, которой Оскар должен был присягнуть на верность.
   - И что? - хмуро осведомился Леброн, не понимая к чему все это.
   - А то, что от неорганизованных повстанцев вроде вас быстро не останется и следа, - с нажимом ответил Седрик. И понял, что зацепил Тибольда за живое, потому, что мужчина, до этого сохранявший невозмутимость, моментально взвился:
 
   - То есть мы для Оскара пустое место? - он только что кулаком по столу не ударил. - Три тысячи разменных монет, которые он готов пустить в ход?!
   - Именно, - лишенным эмоций голосом констатировал факт Седрик.
   Возразить на это было нечего. Тибольд надолго замолчал. Спустя добрых полчаса мужчина будто вспомнил, что вел с кем-то беседу и удивленно окинул своего молодого гостя взглядом. Затем он нахмурился, явно пытаясь решить, как же дальше с ним поступить.
   Но, так и не придя к какому-то решению, Тибольд махнул рукой и велел:
   - Уходи. Я подумаю над твоим предложением и если решу принять его, то пришлю весточку.
   И Леброн тут же потерял к нему всякий интерес.
   Седрик молча встал и ушел не прощаясь. Его отпускают, это уже хороший знак. Значит, Тибольд, скорее всего, на его стороне. И три тысячи повстанцев с ним. Хорошее начало.
   Это не самая большая группа повстанцев. Но имея за спиной хоть такого маленького союзника, как Тибольд Леброн, легче разговаривать с другими, проще завоевать доверие.
   Осталось дождаться весточки от Тибольда.
  Глава 7
 
   Когда Закери велел привезти Боадикею во дворец, то рассчитывал на то, что теперь сможет постоянно её видеть. Но события вокруг закружились ужасающей скоростью и, как и предупреждал Оскар, ему действительно стало не голубоглазой красавицы.
   Сначала свадьба Маргариты, будь она неладна. Реайд-син Тизон согласился на подписание мирного договора. Но, кажется, у него в империи и правда были неотложные дела, потому, что он уехал почти на месяц. Закери уже даже начал надеяться, что тот  вообще не вернется.
   Но император сдержал слово. И ещё как! Прибыл в Хилэри во главе целой армады кораблей. Якобы, чтобы произвести впечатление на Маргариту. На самом деле (и это Закери понял и без Оскара), Уисдом просто играл мышцами, намекал, что вся эта мощь может или дружить с Малероссой, или стереть её с лица земли, если реайд-син не получит, наконец, свою королеву.
   Что ж ему свет клином сошелся на Марго?
   Ещё два месяца ушло на организацию свадьбы. Обычно так не делается, но император Тизон намекнул, что два месяца и так слишком долго. И хоть Закери этого и не понимал, но, кажется, Уисдом и правда влюбился в Марго. Потому, что этот олух приезжал во дворец практически каждую неделю. Учитывая, что ему до Малероссы день пути, день тут и день назад, ему нужно очень хотеть увидеть Марго, чтобы совершать это еженедельное паломничество.
   Закери понимал, что его тянет сюда. Сам чтобы увидеть любимую совершал немыслимые для принца поступки. Но как Тизона угораздило влюбиться именно в Марго? Вот это у него в голове не укладывалось.
   Неделя перед свадьбой, когда дворец спешно украшали и готовили к предстоящему событию, была просто невыносимой. Закери король! Но не мог спокойно пройти по своему дворцу. Казалось, конца и края этому не будет! Под конец недели он уже всерьез подумывал о том, чтобы издать указ, разрешающий вешать тех, болтает о свадьбе.
   Но, слава богам, свадьба настала раньше, чем не так давно занявший трон Малероссы король, сошел с ума.
   Закери чуть не уснул во время муторной проповеди на тему любви в браке и всего такого. Единственное, что его спасало, это возможность наблюдать за Боадикеей. Чем бы Марго не руководствовалась, но она очень зря выбрала себе в подружки невесты Боадикею и Женевьеву. Первая затмевала её красотой, а белое платье подружки невесты лишь подчеркивало её молодость и невинность. Вторая - выглядела так, что краше в гроб кладут. Она была почти желтая и еле стояла на ногах. Кажется, Женевьева очень близко к сердцу приняла роль подружки невесты и перегуляла накануне на девичнике.
   Хотя, справедливости ради, Закери все же должен был отметить, что Марго в традиционном красном платье невесты была очаровательна. И все же, он не мог не представлять на её месте Боадикею. Он смотрел и видел, вместо Тизона себя. Представлял, что это ему и ей пускают кровь на ладони и велят крепко взяться за руки. И это им повязывают руки шелковой лентой в знак нерушимости союза.
   Закери не смог сдержать улыбку при мысли о том, что когда-то он также точно поцелует Боадикею, в знак того, что теперь она его жена. А она в отличии от Марго засмущается, покраснеет, а не будет стоять, улыбаясь и махать все ручкой. Закери так долго мечтал о том моменте, когда сможет провозгласить, что больше она не Монтефиор. Теперь она Боадикея Абиатти, его законная жена и королева Малероссы.
   Ему только сейчас пришло в голову как это красиво звучит - королева Боадикея Абиатти.
   Ничего, осталось совсем не много. Скоро все успокоится и Закери сможет действовать. А пока нужно разобраться с этим снежным комом из срочных нерешенных дел.
   Первую брачную Тизон и Марго провели во дворце. На следующий день, презрев все традиции и этикет, Уисдом увез свою новоиспеченную королеву в свой дворец.
   Закери перевел дух и... снова окунулся в государственные дела. Абрахам не смог присутствовать на свадьбе племянницы, но прислал вместо себя свою младшую дочь, Агату. Это был прозрачный, неприкрытый намек. Который Закери успешно не заметил и отправил принцессу назад в Гатриду. Как и предрекал Оскар, Абрахам был просто в бешенстве. Он слал письма за письмом. И хоть Закери и не планировал делать этого так быстро, но пришлось пообещать Абрахаму, что скоро к нему приедет с ответным визитом один из принцев.
   Осталось только убедить в этом Лиама, который уперся как последний баран. Он в кого-то там влюбился, из-за этого пропустил свадьбу Марго и наотрез отказался ехать в Гатриду и жениться на ком-либо.
   Ситуация медленно подходила к черте кризиса. Если так и дальше пойдет, то Закери придется отсылать в Гатриду Седрика. Что ну вообще никак не вяжется с его планами.
   Закери оставалось надеяться на Оскара. Советник выслушал своего находящегося практически на грани истерики монарха, и только после этого сказал, что в курсе проблемы и сейчас работает над её решением. Что он хотел этим сказать известно только небесам. Оскар сделал то, что делал всегда, когда Закери задавал вопросы. На которые тот не хотел давать прямые ответы - просто переключил внимание своего монарха на другие вопросы требующие его срочного вмешательства. Откуда они только берутся, если Закери каждый день по горло в делах?
   А по вечерам, лежа в своей кровати в одиночестве после тяжелого дня или после того, как расслабится с очередной фавориткой, Закери думал о Боадикее. Ему каждый день ложились на стол отчеты, сделанные шпионами: где была, что делала, с кем разговаривала, что ела. Отчеты были настолько подробными, что легко было представить себя рядом с нею. И читая эти отчеты, Закери понимал, что этого недостаточно. Каждый раз он читал и думал, что с него хватит, и с завтрашнего дня он будет завтракать с нею омлетом с мясом или салатом. В конце концов, король он или как? Зачем нужна корона, если у него по-прежнему нет возможности поступать по-своему. Но наступало очередное завтра, настолько заваленное неотложными делами, что все, что молодому монарху оставалось только мечтать о голубых глазах любимой женщины.
   Почти месяц ушел на то, чтобы разобраться с Лиамом.
   Оскар довольно скупо рассказывал Закери о развитии ситуации: принц Лиам влюбился и везде разыскивает свою возлюбленную, выяснилось, что девушка не местная, она прибыла в Малероссу со свитой принцессы и сейчас ведутся работы по выяснению личности загадочной девушки.
   Поэтому, когда находящийся практически в неадекватном состоянии брат с ноги открыл дверь его кабинета и в ультимативной форме заявил:
  - Я женюсь на Агате! - Закери, мягко говоря, опешил. Ему даже стало казаться, что Оскар слишком сильно надавил на Лиама и тот тронулся умом. Все признаки были на лицо: лихорадочно блестящие глаза, неспособность внятно формировать свои мысли.
  Видимо, в молодом короле ещё жило что-то похожее на совесть, потому, что видя в каком состоянии находится брат, Закери милосердно решил освободить его от этой свадьбы с нелюбимой. О чем тут же сообщил:
   - Лиам, я пересмотрел свое решение и теперь тебе не нужно заключать династический союз во благо Малероссы.
   Что тут началось! Лиам с жаром доказывал, что влюблен в Агату и должен на ней жениться. Чем больше Закери его слушал, тем больше понимал, что бедняга точно сошел с ума. Не так давно в этом же кабинете, этими же словами и с такой же горячностью, молодой человек доказывал, что влюблен в другую, и нет такой силы, которая заставит его жениться на принцессе из Гатриды. Единственное разумное объяснение, которое пришло на ум Закери - это Оскар как-то одурманил Лиама и теперь тот не отдает себе отчет в собственных действиях.
   Не иначе, как от большого переутомления и припадка братской любви, Закери принялся излагать ему свои соображения. Какое-то время Лиам делал вид, что слушает его. Но терпение молодого человека быстро иссякло, и он спросил:
   - Зачем ты мне все это говоришь?
   Закери ему честно ответил:
   - Я пытаюсь тебе объяснить, что на самом деле Агата, на которой ты так жаждешь жениться - это не твоя любовь и судьба. А всего лишь очередная высокородная пустоголовая бабенка, готовая выскочить за любого, лишь бы не коротать век в одиночестве.
   За что и схлопотал в зубы от Лиама. Удар у Лиама был что нужно, Закери даже отлетел за свой стол. Братец на этом не угомонился. Пришлось звать охрану, которая утащила его в покои, чтобы поостыл.
   Закери как раз заканчивал приводить себя в порядок после инцидента, когда в двери его кабинета постучался очередной незваный гость. Этот стук ему так надоел за последние несколько месяцев, что он безошибочно определил его владельца:
   - Входи, Оскар, - мученически вздохнул молодой король Малероссы.
- Ваше величество, - ровным тоном обратился к нему советник.
Хотя, чему удивляться? Закери никогда не слышал, чтобы он говорил иначе. Интересно, герцог Фальче вообще способен чувствовать хоть что-нибудь? Проведя со свои советником бок о бок несколько месяцев, молодой король обоснованно начал в этом сомневаться. Старик, словно не уставал, никогда не повышал голос, не вздыхал и никогда не менял выражения лица. Разве что тон иногда менялся. Но кем нужно быть, чтобы понять, что значат эти изменения? Закери провел рядом с ним практически всю свою жизнь и то может понять в лучшем случае треть.
- Я весь во внимании, - Закери сел в кресло и закинул ноги на стоящий рядом пуфик. Это превратилось в хобби – пытаться вывести старика из себя.
Но советник, словно не заметил этого, сев на стул для посетителей с самым невозмутимым видом и продолжил своим обычно ровным тоном:
- Я знаю о ситуации, которая возникла с принцем Лиамом…
- Если ты про то, как он мне врезал, - перебил его Закери. – То я уже принял решение. Лиам мой брат, но я также и его король. Если сейчас спущу ему этот поступок, то дальше будет только хуже.
- Ваше величество, - Оскар положил руки на подлокотник. – У меня нет желания оправдывать поступок принца Лиама. Вы король и никакие обстоятельства не давали ему права забываться и идти против вас…
- Обстоятельства? – заинтересованно приподнял бровь молодой король.
- Девушка, в которую он влюбился – это, скорее всего, принцесса Агата. И её по неизвестной причине в течение ближайшего месяца собираются выдать замуж.
- Так вот почему он тут сходил с ума, - наконец, понял Закери. – Я сказал, что ей все равно за кого, лишь бы выйти замуж. Вот он и взбесился.
Он тихо рассмеялся и добавил:
- Если бы я узнал, что Боадикею выдают за кого-то, я бы и не так разозлился.
Оскар промолчал. Советник надеялся, что сработает правило «С глаз долой из сердца вон». Но, Закери, кажется, безнадежно влюблен и не отступится. Оставалась робкая надежда, что получится сделать так, чтобы король согласился выдать её за другого. Но как его в этом убедить? На данный момент герцог Фальче не видел ни одной возможности.  Пока ему удавалось завалить молодого короля работой и держать подальше от зазнобы. Но судя его настроению в последнее время – это ненадолго. Закери теряет терпение. Он одел корону ради юной леди Монтефиор. Но пока её так и не получил.
Свадьба сестры и ситуация с Лиамом его немного отвлекла. А что делать теперь, когда ухаживания герцога Патио и то, с какой радостью юная леди их принимает, скрывать практически невозможно?
Советник Фальче уже подумывал, как бы намекнуть милорду Седрику, что пора бы поторопить герцога Патио с его ухаживаниями.  В следующем месяце девушке исполняется шестнадцать и Закери твердо намерен начать ухаживать. Тот факт, что Лиама уже не будет, только подстегнет его.
Оскара раздражало, что  в то время, когда Малеросса находится в таком тяжелом положении, ему приходится разбираться с делами сердечными. Советник решил попробовать сосредоточить внимание монарха на действительно важных вещах:
- Ваше величество, так как вы намерены поступить с  милордом Лиамом?
- А? – переспросил он. – А, конечно отправить его в Гатриду и как можно скорее. Пусть себе женится во благо Малероссы.
Такое решение вполне устраивало Оскара. И он попытался обратить внимание Закери на главный вопрос, который привел его сюда:
- Ваше величество, я хотел бы обсудить с вами проблему с портом Мацуи…
Попытка с треском провалилась, потому, что все мысли Закери сейчас утекали в одном направлении:
- Как думаешь, что мне подарить ей на день рождения? Шестнадцать лет – это все же возраст. Что принято дарить женщинам по такому случаю?
У Оскара на лице не дрогнул ни один мускул. Хотя знал бы кто, сколько раз подобные разговоры возникали за последнее время.
- Я думаю, подойдет что-то нейтральное.  Не слишком дорогое украшение или картина, - вежливо ответил он.
Закери капризно сморщил нос и взяв со стола какой-то документ, бегло пробегая по нему взглядом, сказал:
- Я хотел подарить что-то достойное будущей королевы.
- Боюсь, милорд Седрик этого не позволит, - вежливо напомнил Оскар.
Закери разочарованно фыркнул, скомкал лист бумаги, который держал в руках и раздраженно буркнул:
- Седрик то, Седрик это… Всегда между мною и нею стоит Седрик, - он поднял разозленные глаза на своего старого наставника и первого советника. – Когда ты от него избавишься?
- Я работаю над этим, - склонил голову Оскар, всем своим видом выражая покорность и смирение. Как правило, этого хватало, чтобы Закери успокоился. Но не в этот раз.
- Я постоянно от тебя это слышу, - раздраженно бросил Закери, настроение которого с каждой секундой портилось все больше. – Но не вижу результатов.
Советник Фальче отвел глаза. К подобным перепадам настроения покойного Эгберта Абиатти он привык.  И эта черта в характере его сына в последнее время начинала доминировать.