***
Несмотря на поздний час, друзьям совершенно не хотелось спать. Да еще дурацкий розыгрыш Никиты вспенил кровь выплеском адреналина.
- Смейся, смейся! Только не забудь хорошенько проверить свой спальник перед тем, как в него забраться. Резиновых пауков я с собой не взяла, но ради тебя могу поймать с десяток обычных! – Иришка уже не злилась, да и как можно на этих клоунов обижаться!? Мальчишки вечно подкалывают их, с этим поделать что-то сложно.
- Прости, Ириш, ну ведь смешно было! А ты историю обещала…
- И расскажу, только в кустики сбегаю. Оля, ты со мной? – Подруга составила Ирине компанию и девчонки исчезли в кустах. Парни ждали возвращения своих подруг в тишине, каждый думал о своем и оба немного волновались. Никто из бравой четверки никогда бы не признался (особенно друг другу), что верит в какую-либо потустороннюю чушь или в насекомых мутантов, но ночь в лесу и страшные байки будоражили инстинкт самосохранения и заставляли не бедное воображение бурно работать, причем явно не в пользу молодых людей. Еще пара таких страшилок и в туалет они будут вчетвером бегать!
Девушки вернулись минут через десять и Ирина сразу начала свой рассказ.
- Когда умер отец, Вовке было десять лет, а Дашке – его родной сестре – тринадцать с половиной. Отец разбился на мотоцикле, возвращаясь домой с очередной сходки «старых волков» - так он называл своих друзей байкеров, которых Инга, его жена и мать подростков, на дух не выносила. Все произошло на пустынной улице, в дождливую ночь и без свидетелей. Алкоголя в крови у отца не обнаружили, и мотоцикл был исправен – но мать не стала упорствовать, когда дело закрыли с пометкой «несчастный случай». Вовка попытался выказать родительнице свое недовольство, когда подслушал ее телефонный разговор на эту тему с одной из подруг, но мать и слушать не стала, лишь отмахнулась: «Отца все равно уже не вернуть!» Так у Вовки появилась первая причина ненавидеть собственную мать. «Безразличная стерва! Никогда папу не любила!» - думал он про себя, безропотно проглатывая завтрак перед школой, и исчезал из дома до вечера. Дашка долго ревела по ночам в подушку, а после снова занялась собой – диеты, модные журналы и мальчики. Так парнишка понял, что жизнь продолжается.
Только Вовка не мог просто взять и забыть любимого отца, отодвинуть факт его существования в прошлое. Мальчишка перенес фото погибшего родителя в резной рамке, где он широко улыбаясь, вытянулся в полный рост на фоне ухоженного до лоска Харлея, из гостиной в свою комнату. Ведь уже через три года гостиную заполнили новые фотографии в цветных рамках – мать повторно вышла замуж и родила сына – Семку.
Младший братец восторга в Вовке не вызывал, но он заботился о нем и время от времени даже испытывал приливы нежности по отношению к беспомощному человечку. Отчима парнишка избегал - его отношения с новоиспеченным папашей были изначально обречены на провал – Вовка продолжал любить родного отца и чтил его память. Отношения с мамой совсем испортились, с появлением Петра – ее нового мужа – бесцеремонно восседающего в гостиной на любимом кресле отца, у Вовки появилась вторая причина ее ненавидеть.
Идея отправиться на летних каникулах в поездку по природным красотам родины всей семьей принадлежала Петру. Мать его полностью поддержала (она всегда его поддерживала, особенно в стараниях стать отцом ее старшим детям). Дашка не смела матери перечить, она после смерти отца стала больше ею дорожить и даже к Вовке прониклась сестринской любовью. Брат хоть и посмеивался над ней в глаза, но ее состояние было ему понятно. Дашка и для него сейчас стала самым родным из живых людей.
Его мнения особо никто не спросил – он считался еще совсем ребенком. Отчим купил ему горный велосипед – мечту любого подростка в его возрасте – и, излучая улыбку победителя, просто поставил перед фактом, что совсем скоро у него будет чудесная возможность, как следует обкатать подарок.
Брыкаться Вовка не стал – да, и какой был в этом смысл!? Он смиренно принял участие в облагораживании дома на колесах – этот старенький трейлер появился в гараже отца одновременно с Петром в их доме.
«Не думаю, что эта развалюха далеко уедет» - ухмылялся Вовка, перетаскивая коробки с вещами и кухонной утварью из дома к машине. Дашка раскладывалась внутри, мать была занята младшим братом, которому был всего год и хлопот кроха доставлял немало. Отчим уехал в супермаркет пополнить запасы. В дорогу собирались основательно, и за каждым шагом приготовления пристально следил отчим.
Маршрут тоже выбирал Петр, и тут ему следовало бы отдать должное – за две недели путешествия не было ни одного дня, чтобы он не остановился на «привал» в каком-нибудь удивительном месте, а с наступлением темноты машина всегда оказывалась рядом с населенным пунктом.
Вовка с Дашкой каждый раз раскладывали двухместную палатку возле машины и смотрели допоздна очередной ужастик на мониторе ноутбука, скидывали свежие фото за прошедший день, обменивались впечатлениями. Отчим, мать и маленький Семен спали прямо в доме на колесах.
До наступления темноты оставалось часа три, когда поднялся порывистый ветер и небо затянуло сине черными тучами. Машину подкидывало на ухабистой дороге, обзор значительно ухудшился и отчим заглушил мотор. Он развернул карту, что-то долго изучал на ней и, в конце концов, выдал:
- Народ, кажись, я свернул куда-то не туда…
- Нужно было купить навигатор! Я же говорила…, - вздохнув, сказала мама, оставаться на ночь в непонятном месте, вдали от цивилизации, да еще и в такую непогоду в ее планы не входило. Семка мирно спал в люльке и, мать уже час ехала на переднем пассажирском сидении.
- Не волнуйся, дорогая! Думаю, нужно проехать еще немного вперед. Там вроде АЗС отмечена, если я правильно понимаю, где мы сейчас находимся.
Раздался оглушительный рокот грома, все пассажиры как по команде вжали головы в плечи. Проснулся и расплакался Семка. Дашка сунула ребенку пустышку, и он затих. Логичнее всего было срочно припарковать машину и готовиться к ночлегу, но Петр завел двигатель и тронулся дальше.
Дождь заливал лобовое стекло, небо разрезали зигзаги молний, освещая хвойные деревья, растущие вдоль дороги. Гроза разыгралась не на шутку, но во всем этом светопреставлении путники разглядели впереди дороги несколько слабых огней заправочной станции.
Дождь прекратился в один миг, будто кто-то там, наверху перекрыл кран одним резким движением руки, когда машина подъехала к автозаправке. Дашка пожелала остаться в машине с ребенком, ей не хотелось шлепать по лужам, а Вовка отправился на улицу вместе с матерью и отчимом. Ему хотелось размяться и купить пару пачек чипсов.
Слабоосвещенная территория АЗС была совершенно пуста, а стеклянная дверь в помещение магазина и операторской открыта нараспашку. Вовка проскользнул внутрь первым и сразу направился вдоль полок с разномастными товарами, за кассой никого не было, торговый зал тоже пустовал. Парнишка слышал, как вслед за ним, зашли мать и отчим, Петр пару раз крикнул «эй, есть кто?», но ответа не дождался. Затем раздался испуганный крик матери, и Вовка, выронив уже выбранные пачки чипсов на пол, рванул обратно к кассе.
Губы матери дрожали, с ее щек схлынула краска, отчим выпучил глаза и оба они уставились на кассу. Вовка подошел ближе и приподнялся на носочки – пол за прилавком был залит чем-то красным. Да, что там! Это была точно кровь! Причем свежая, от лужи прямо за кассой тянулся кровавый след, он исчезал под неприметной дверью, которая, скорее всего, вела в подсобное помещение.
Жестом приказав пасынку и жене оставаться на месте, Петр осторожно зашел за прилавок и, стараясь не наступить на кровь, толкнул дверь. Помещение подсобки было залито ярким электрическим светом, весь пол вымазан кровью, а окно на стене разбито.
- Давайте-ка быстро вернемся в машину! – Тихо сказал отчим. Инга и Вовка одновременно кивнули. Петр поднял трубку телефона возле кассы и отрицательно мотнул головой. Гудков не было - наверняка буря повредила провода.
Дашка вопросительно уставилась на Вовку, когда все члены ее семьи быстро запрыгнули в машину – бледные и испуганные.
- Тут замочили кого-то! – Отчитался ей брат, плюхнувшись рядом на диван. – Там кровищи! Жаль, ты с нами не пошла, такое не каждый день увидишь.
- Вова! Хорош болтать, дайте-ка мне оба свои телефоны. Наши с матерью ни фига не ловят.
Оказалось, что ни Дашкин, ни Вовкин сотовые тоже не функционировали. Впрочем, удивляться тут было не чему. «Заехали в какую-то низину у чертей на куличиках, и еще жалуются на отсутствие сотовой связи!» - ухмыльнулся про себя Вовка.
С трудом понимая, куда им теперь ехать, Петр покинул жуткую автозаправку. Нужно было срочно найти какой-нибудь населенный пункт и сообщить об увиденном кровавом кошмаре. Мать открыла окно, запуская в салон приятную свежесть после дождя, она все еще была очень бледна и часто оглядывалась назад, как будто желая убедиться, что все ее дети рядом и с ними все хорошо. Петр все больше нервничал и добавлял газа – ни одной встречной машины, никаких признаков человеческого жилища.
Вовку почти уже укачало, когда вновь завизжала мать, к ее крику присоединился звонкий вопль сестры, обиженный плачь Семена, визг тормозов и трехэтажные ругательства отчима. В открытое окно со стороны сидения матери угораздило влететь летучую мышь, несчастное животное запуталось в волосах визжащей от ужаса и отвращения женщины. Инга так энергично размахивала руками, что Петр ударил по тормозам, машину повело, и она сползла с дороги. Когда летучая неприятность улетела обратно в ночное небо, а в салоне автомобиля все успокоились, Петр выяснил, что машина остановилась прямо под дорожным указателем перед поворотом, «Заболотное» - гласила потрескавшаяся и выцветшая от времени табличка.
- Ну, наконец-то! Дорогая, дети – мы добрались до деревушки!
Единственным источником света в непроглядной тьме так и оставались автомобильные фары. Под их лучами перед путешественниками предстала пара десятков покосившихся домов, вросших почти по самые крыши в землю. Завалившиеся заборы, разломанная телега, гнилые бочки вдоль обочины – все имело весьма запущенный вид, и было укутано дымкой серо зеленого болотного тумана.
- Тут вообще живут люди? – Вовка прищурил глаза, вглядываясь в темноту – ничего: ни отблеска огня, ни движения. – Время только десятый час, не могли же они все уже спать лечь…
- Ну, знаешь ли, не всем до полу ночи в интернете висеть. Здесь одни старики живут, наверное, - отчим заглушил машину в конце улицы, тут дорога обрывалась и, похоже, брало свое начало нешуточных размеров болото. У путников, прилипших к окнам, сложилось впечатление, что они попали в иное измерение. Ночное небо без звезд и луны напоминало бездонную черную дыру, деревьев больше не было видно, они остались позади, в темноте, но больше всего поражала абсолютная тишина, грузом нависшая над этим местом.
- Не нравится мне здесь… Тихо как на кладбище! Не думаю, что деревня обитаема. Даже собак не слышно. Петя, поехали обратно на дорогу! – Инга оглянулась на детей, ища в них поддержку. Оба подростка дружно закивали головами, полностью соглашаясь с матерью.
- Да, ты права. Это брошенная деревня, не стоит тут оставаться на ночлег…
Отчим повернул ключ зажигания, мотор чихнул, но заводиться отказался. Дашка с Вовкой переглянулись - в глазах девушки читался страх, а мальчишка, по идее, должен был сказать «я так и думал», но злорадствовать ему что-то расхотелось.
- И что теперь?! Петя! Я хочу отсюда уехать! В город! К людям! – Простонала мать, обхватив свое лицо руками. – Сделай что-нибудь!
- Спокойно! Сейчас я посмотрю, что там с машиной, и мы уедем. Только не истерии понапрасну, детей напугаешь!
Отчим достал из бардачка фонарик и вышел из кабины. Двери он оставил приоткрытыми, и в салон просочились запахи сырости, древесного гниения и болотного газа.
- Ну и вонь… Не удивительно, что здесь никто не живет! – Дашка отвернулась от окна и уставилась в глянцевый журнал, лежащий раскрытым у нее на коленях.
- Эй! Может мне кто-нибудь поможет? – Позвал отчим.
- Ни за что…, - буркнул Вовка. Дашка вообще ухом даже не повела. Мать, тяжело вздохнув и пробормотав что-то типа: «растишь их, растишь… А помощи все нет!», выскользнула на зов мужа.
Кроссовки вязли в чем-то мягком, казалось, что землю здесь забросали старыми губками и гнилой ветошью – по крайней мере, на ощупь и по запаху очень было похоже. Петр вручил жене фонарик и просил посветить, то здесь, то там. Ночной ветерок донес до слуха женщины еле слышный шепот. Инга обернулась, но их окружала лишь непроглядная тьма.
- Ты слышал? – В полголоса спросила она мужа.
- Что? – Петр поднял голову, оторвавшись от изучения внутренностей машины.
- Будто шепчет кто-то…
- Это ветер! – Мужчина захлопнул крышку капота. – Машина в полном порядке. Надо еще раз завести попробовать.
- Смотри! Мужик идет! – Инга махнула рукой в сторону болота. Петр оглянулся. К ним и в правду приближался невысокий по-деревенски одетый мужичок. Свет фар его слепил, он прикрывал лицо рукой. Шел дядька медленно, но определенно в их сторону.
- Стой здесь! – Приказал Петр жене, а сам побрел навстречу местному жителю. Ветерок и до его ушей донес слабый шепот. Нет, на шелест листвы это совсем не было похоже – скорее на быстрый разговор сразу нескольких человек, больных ларингитом или ангиной, затаившихся где-то недалеко за углом одного из домов. Петру на миг стало не по себе, но он мысленно напомнил себе, что является взрослым здравомыслящим человеком и что пугаться ночных шорохов и теней - участь баб и детей.
Инга не без любопытства наблюдала, как ее муж постепенно приближался к мужичку, бредущему с болота (и что забыл деревенщина там ночью?), чем ближе он подходил, тем ощутимее становилась разница в росте двух мужчин – местный был до смеха невелик. «По пояс Петру моему будет…» - подумала женщина. Уже через несколько секунд ей стало не до смеха.
Петр остановился не дойдя до мужика всего пару метров, тот тоже замер на месте. Отец семейства, широко улыбнувшись, как можно приветливее сказал:
- Здорово-те! Мы тут заплутали немного, на вашу деревню…, - договорить мужчина не смог. Слова просто застряли у него поперек горла, когда незнакомец опустил руку и открыл взору Петра свое лицо. Кожа на его голове было коричневого цвета, сильно сморщена, словно у старой перчатки, не один год провалявшейся в углу двора под открытым небом, округлой формы глаза излучали оранжевый свет. «Словно у него лампочка в башке включена!» - подумал Петр и медленно отступил на шаг назад. Черные губы «странного» деревенщины приоткрылись, обнажая желто зеленые по акульи заостренные зубы. Вдобавок жуткий дядька издал шипение, переходящее в сиплый свист. Теряя остатки самообладания и ощущение твердости в ногах, Петр сделал еще один шаг назад и добавил писклявым голосом:
- Ты иди своей дорогой, мил человек… Будто мы и не встречались…
«Мужичок» же оттолкнулся от земли и, пролетев разделяющие их два-три метра, с ловкостью дикой обезьянки повис на Петре, цепко ухватившись всеми четырьмя конечностями за его одежду. Мужчина в панике заорал, стряхнуть навязчивого местного ему не удавалось, тот шипел и плевался, пробирался к горлу. Когда зубы жуткого существа добрались до шей отчаянно брыкающегося мужчины, крик Петра перерос в безумный вопль боли.
Инга бросилась было на помощь к мужу, но передумала, как только увидела лицо напавшего вблизи. Петр уже упал и перестал кричать. Существо, сидевшее на груди мужчины, оторвалось от его глотки и подарило Инге леденящий кровь взгляд ярко-оранжевых глаз. Страх сковал горло женщины стальной хваткой, лишив ее возможности даже закричать, на заплетающихся ногах она пошла назад к машине. В открытую дверь наполовину высунулся Вовка:
- Мама! Быстрее! Ну же! – Кричал он, до кабины оставалось метров пятнадцать не больше, когда Ингу сбила с ног стая летучих мышей, появившихся из темноты. Женщина разглядела их злобные маленькие оранжевые глазки, кожаные крылья и сморщенные мордочки. Она упала, на спину и пару секунд просто лежала, судорожно подергиваясь, хватая воздух ртом, приступ паники не давал кислороду насытить легкие. Шлеп…. Шлеп… Шлеп… Словно спелые фрукты с яблони, летучие твари падали вокруг Инги. Они били крыльями по земле, их уродливые тельца извивались и менялись прямо на глазах. Лапки вытягивались в длину, превращаясь в костлявые руки и ноги, головы увеличивались в размере, все больше напоминая человеческие, но с оттопыренными вперед челюстями, снабженными внушительного размера острыми желто зелеными зубами.
Вовка заблокировал обе двери и выключил свет в салоне машины. Фары гасить он не стал, и Дашка, выпучив глаза и раскрыв в немом крике рот, видела, как ее мать облепили со всех сторон человекообразные существа с морщинистой коричневатой кожей и костлявыми конечностями.
Бесконечное чавканье и шипение, доносившиеся до слуха подростков с улицы сводило их с ума. Дети сидели рядом прямо на полу домика на колесах, смотреть на полчища жутких тварей собравшихся под светом автомобильных фар, больше не было сил. Дашка беззвучно рыдала, а Вовка сжимал ее похолодевшую от страха ладонь в своих руках.
- Это конец? Сейчас они закончат с родителями и доберутся до нас! – Прошептала Дашка.
- Он не был нас отцом! Завез неизвестно куда! Если бы папа был жив, с нами ничего подобного не случилось бы! – Вовке было так страшно, что он сам едва сдерживал слезы.
- Папы давно нет… А теперь и мамы тоже! – Девушка разразилась новым потоком слез.
Звонкий плач маленького Семена заставил обоих ребят вскочить на ноги. Под властью ужаса они попросту забыли о существовании младшего брата. Дашка метнулась к люльке, Вовка вновь уставился на улицу, с ужасом он наблюдал, как кровожадные существа оживились и потянулись к машине.
- Заставь его замолчать!
- Я не знаю, что делать! Он выплевывает пустышку, ему нужна мама! – Дашка трясла люльку с орущим братом. Ее спина вспотела, а зуб не попадал на зуб. Вовка выключил фары, спустил жалюзи разделяющие спальную часть трейлера от кабины водителя и, подойдя к люльке, грубо оттолкнул бьющуюся в истерике сестру.
- Сядь на диван и заткнись! А то я вас обоих сейчас выкину этим тварям на съеденье! – Парнишка вытащил бьющего ножками малыша из кровати и уверенно двинулся к двери на улицу. «Они сожрут его, и оставят нас в покое!» - уговаривал он сам себя, положив руку на дверную ручку. Семка последний раз всхлипнул, уткнулся зареванным личиком в грудь старшему брату и замолчал. Вовка замер, по обшивке стен трейлера скребли чьи-то когти, «воздушный десант» с грохотом приземлялся на крышу и капот – твари искали лазейку, чтобы попасть внутрь. Слезы ребенка промочили футболку Вовки, его теплое тельце прижималось к нему, ручки обвили шею. «Господи, я такое дерьмо!» - парень опустился на пол, прижимая к себе младшего брата, горький ком в горле вырвался наружу потоком слез. Сзади его обняла рыдающая Дашка. Скрежет когтей по металлу, злобное шипение, глухие удары по крыше – заставляли детей вздрагивать и теснее прижиматься друг к другу до самого рассвета.
Утром все закончилось. Вовка отдал ребенка сестре и выглянул на улицу через лобовое стекло. Яркий солнечный свет заливал окрестности. Брошенная деревня, в которую их угораздило заехать, представляла собой несколько поросших мхом и грибами полуразвалившихся домиков. Поваленные заборы, разломанная телега и бесконечное болото прямо по курсу. Тел матери и отчима Вовка не увидел, они испарились вместе с жуткими тварями, что терроризировали их всю ночь. Парнишка сел за руль, и мотор завелся с первой попытки.
В полицейском участке детей терпеливо выслушали. На место происшествия выехал наряд милиции. Подростки остались в детской комнате, Семена вообще увезли в дом малютки. На следующий день ребят забрала родная тетка Соня, старшая сестра Инги. А еще через некоторое время, Вовка подслушал очередной телефонный разговор:
- Утопла сестренка моя в болоте, вместе со своим любителем природы… Даже тел не нашли. Дети перепугались, им там намерещилось всякого за ночь, но оно и понятно. Я фотографии с того места видела, поседела бы, если на ночь меня там оставили! Завтра Семку с детдома забираю, что теперь с тремя спиногрызами делать буду…
Дальше Вовка слушать не стал, ушел в комнату, выделенную ему, сестре и маленькому братишке в пользование и, зарывшись в подушку, горько расплакался.
- Ну, Ирка ты даешь! – Макс даже присвистнул от восторга. – Мы уже столько времени вместе, а я и не подозревал, что ты так можешь! Пожалуй, все согласятся, что корону лучшего рассказчика страшных историй, я отдам тебе!
Никита встал на ноги и потянул за собой Ольгу, ребята, хихикая, склонили головы и хором сказали:
- Наше почтение, Вашему величеству!
Ирина рассмеялась, довольная собой, ей было приятно утереть друзьям нос, но это в основном мальчишек, конечно, касалось.
- Да, ладно вам, ерничать! Я рада, что вам понравилось. А кто-нибудь знает, почему это озеро, ну возле которого мы сейчас, называется «Озеро тумана»?
- Я так на карте в интернете вычитал, - ответил ей Макс. – Там писали, что ночами над озером простирается молочного цвета туман и исчезает с рассветом. Вот такая мистика.
- Круто! Пойдем, посмотрим? – Сразу предложил Никита. – Красотища, наверное!
Ольга попробовала отговорить друзей, ссылаясь на поздний час и усталость, но большинство взяло верх.
- И потом, тут метров триста всего по тропинке. Посмотрим, щелкнем на фотик и назад! – Сказал Никита, обнимая свою несговорчивую девушку, и ребята покинули место стоянки, отправившись любоваться ночным видом на озеро.
(продолжение следует)