Начало: http://www.proza.ru/2014/03/12/777
Чего только не было секретным в нашем не так далёком прошлом! Впрочем, это секретом не являлось. Если сказать, что секретилось многое, значит – ничего не сказать. Оставим в стороне армию, военные объекты, оборонные заводы и НИИ, сюда относились даже вполне гражданские учреждения.
На заводе, где я трудился, режим секретности поддерживался на высоком уровне, невзирая на то, что его продукция была не только военного, но и гражданского назначения. Был и первый отдел, он же секретный. Каждый квартал года работники всех форм допуска проходили инструктаж по сохранению всевозможных тайн. Никакими тайнами я не располагал, но режим был вынужден соблюдать.
Когда я приступил к разработке прибора новой серии, то не ожидал от него никаких сложностей и сюрпризов. Но как часто мы ошибаемся в своих ожиданиях! Чем больше я углублялся в тему, тем очевиднее выпирали, казалось, неразрешимые вопросы. Стандартный подход не годился, патентный поиск ничего не дал. Я перебирал различные варианты, но все они были не то, что надо. Время поджимало, а я продолжал топтаться на месте. Но, как это часто бывает, решение пришло внезапно, и приходилось только удивляться, как я до этого не додумался раньше. С этим я и побежал к начальнику, который выслушал меня равнодушно. А потом произнёс:
- Игорь, не надо изобретать велосипед! Он уже изобретён. Прибор, подобный тому, над которым ты сейчас работаешь, уже производится на заводе в Таганроге. Поезжай туда в командировку, и погляди на него.
До конца дня следовало оформить командировку, чтобы выехать этим же вечером. Подписывать все необходимые бумаги поручили одной девушке, и с этой задачей она успешно справилась. Мне осталось только получить командировочные.
Лишь когда я оформлял пропуск по прибытии на завод, обнаружил досадную оплошность. У меня не оказалось допуска третьей формы, а без него попасть на объект немыслимо. Вот что значит – довериться посторонним. Наступила угроза срыва командировки. К счастью, у меня был телефон инженера Василия, который занимается интересующей меня тематикой.
Я позвонил ему и обрисовал обстановку, что создалась. К моей радости, он проникся ко мне сочувствием и пообещал помочь. Вскоре он вышел из проходной, и мы направились в расположенный неподалеку сквер. Там коллега достал из-за пазухи папку с секретными чертежами прибора. Я внимательно рассмотрел документацию и убедился, что прибор по назначению аналогичен моему. Она соответствовала одному из моих вариантов, от которого я отказался, когда нашёл более лучший.
- Можно сфотографировать несколько чертежей? – спросил я осторожно.
- А вы, случайно, не шпион?
- Нет. Что вы!
- А что вас заинтересовало?
- Схема прибора.
- Вот что. Я срисую схему и завтра вынесу её. Устраивает?
- Вполне. Буду вам премного благодарен.
До следующего дня я был свободен. Ознакомился с чудным приморским городом. Побывал в лавке Антона Чехова и посетил дом Фаины Раневской.
Вася отметил моё командировочное удостоверение и передал схему прибора. Мы тепло распрощались.
По возвращении на родное предприятие я с удвоенной энергией принялся за прибор по своей схеме. Вскоре проект был завершён. На одном совещании начальник прилюдно похвалил меня за использование передового опыта, забыв, что прибор был задуман мной до ознакомления с этим опытом.
Мой прибор был запущен в серийное производство. Я подал заявку на изобретение, но не довёл её до конца.
Ещё до прибытия в командировку на один киевский завод я знал о строгих режимных порядках, заведенных там. По территории завода можно было проходить только с сопровождающим. Через некоторое время я его дождался. Это был высокий молодой парень. Первым делом мы направились в здание заводоуправления, где парню следовало ещё что-то подписать. Он оставил меня в коридоре, наказав никуда не отлучаться, а сам удалился. Потянулись минуты, но сопровождающий не показывался. Мне захотелось посетить туалет, и я смело зашагал по коридору. Отлучился не более пяти минут, но когда вернулся, увидел рассерженного парнишку, зелёного от злости.
- Куда вы ходили? – почти закричал он.
- В туалет. А что?
- Я же вам сказал, чтобы никуда не отлучались.
- А что, посещать туалет запрещено?
- Вам повезло, что вас никто не заметил. Иначе и меня, и вас наказали бы.
- Уточните, пожалуйста, каких наказаний мы с вами избежали за мой необдуманный проступок.
- Вам не отметили бы командировочное удостоверение, а меня уволили бы.
- Однако строгие у вас порядки. Ни шагу ни влево, ни вправо.
Не знаю, какие особые секреты имелись на том заводе, чтобы настолько ужесточать режим. Скорее всего, это была обыкновенная дурость руководства завода и его первого отдела.
Один из ведущих ленинградских заводов поразил меня масштабностью, путаницей корпусов, этажей и переходов. Здесь и в самом деле нельзя было обойтись без сопровождающего, хотя бы в первый раз. Я шёл, старательно запоминая маршрут, чтобы не заблудиться при возвращении.
По командировочному заданию мне надо было посетить ряд цехов и отделов. Для этого приходилось проходить множество контрольных постов с бдительными вахтёрами. Но были и безлюдные посты с автоматическими вертушками. Сопровождающий проходил по карточке, а затем передавал мне для прохода. Вспоминал, как в московском метро в молодые годы проходил через турникет вдвоём с приятелем по одному жетону. Тактика состояла в том, чтобы плотно прижаться друг к другу.
В том же Ленинграде командировка занесла меня в одно НИИ. Я пришёл на проходную, собираясь пройти обычную процедуру оформления пропуска и допуска. И тут заметил, что в кабинке вахтёра, простите, стрелка, никого нет. Я обрадовался и беспрепятственно зашёл в институт.
Когда в конце дня собирался покинуть гостеприимное учреждение, у меня попросили пропуск для подписи, пришлось признаться, что его нет, мне вначале не поверили. Возможно, что это был первый случай в истории института несанкционированного проникновения в него. А ведь на моём месте мог оказаться настоящий шпион, который мог бы вызнать секреты приготовления чая на рабочих местах.
При выходе из завода в Куйбышеве, куда я был направлен в командировку, вахтёр потребовал предъявить ему мою папку. Совершенно спокойно передал ему, так как ничего недозволенного в ней не было. Но напрасно я так подумал. В этом меня убедил вахтёр, когда извлёк чертёж, привезенный мной.
- Это же чертёж! – сделал открытие страж.
- Ну да, - согласился я.
- А где штамп, что он не секретный?
- На моём чертеже такие штампы не предусмотрены.
- Без него вас не пропущу.
Вернулся в отдел, где меня принимали. Там мне доходчиво объяснили, сколько инстанций должен пройти, чтобы получить требуемый штамп.
Решение я принял воистину Соломоново: аккуратно сложил чертёж и положил во внутренний карман. Вторая попытка покинуть завод оказалась удачной, а о том чертеже никто не спрашивал.
Командировка на предприятие в Свердловске затянулась. Я всё ждал результата, а без него уезжать было нельзя. Наконец всё было готово, и я приобрёл авиабилет. Но в последний день мне понадобилось ещё раз зайти в цех. На беду, срок действия моего допуска истёк. Попытка пройти в цех не увенчалась успехом, так как бдительный вахтёр заметил, что допуск просрочен. Надо было направиться в первый отдел и продлить допуск, а этого мне не хотелось.
В раздумье я стал прохаживаться вдоль здания цеха. И тут заметил, что в цокольный этаж въезжают и выезжают электрокары, причём туда пустые, а обратно гружённые. Обладая тонким аналитическим умом, я смекнул, что раз что-то вывозят, то оно откуда-то поступает. Этим чем-то определённо является продукция цеха. Значит, должен быть проход между цехом и его цокольным этажом. Моя мысль подтвердилась, когда я беспрепятственно проник в цех.
Это был, пожалуй, последний раз, когда я шёл по пути канатчика. В дальнейшей жизни у меня исчезла потребность куда-либо канать. Тем не менее, мне приятно порой вспоминать молодые годы, когда я отчаянно смело следовал по тому пути.