Не простятся ни "Курск", ни Крым,
ни пустые глазницы Донбасса,
ни погоны, что прячут под рясой,
ни войны удушливый дым.
Всё припомнят в особый час.
В час, когда наступит прозренье.
Есть у Бога особое зренье.
Бог еще не покинул нас...
Инна Костяковская
Вчера получил письмо от однокурсницы. Десять лет назад мы вместе окончили Уральский политехнический институт. Наташа вышла замуж за киевлянина и уехала на Украину. Её родители и все родственники остались в Екатеринбурге. После выпуска, мы ничего не знали друг о друге и вот нашлись в «Одноклассниках». С тех пор уже несколько месяцев переписываемся. Я узнал, что у Наташи подрастают двое детей. Последнее её письмо заставило меня глубоко задуматься. И было от чего. Привожу отрывок из письма.
«Я забираю дочку из садика каждый вечер. Вообще-то, она девочка спокойная, но сегодня закатила истерику, наверное, впервые за свою пятилетнюю жизнь. Я была прямо в шоке. Спрашиваю:
– Малышка, что случилось?
– Мама, а правда то, что Россия наш Крым забрала?
– Да, это правда. А кто тебе об этом сказал?
– Олежка. Он все взрослые передачи по телеку смотрит, а папа с мамой ему не запрещают.
– Ну, не все передачи можно смотреть детям.
Дочка как будто и не слышала моё наставление.
– Мама, Форос тоже забрали?
Я не нашлась сразу, что ответить, предполагая, что для неё это очень важно. Но она и так всё поняла и как заревёт на всю улицу:
– Мой Крым забрали! А-а-а-а-а-а-а! — Она очень редко плакала, от боли — никогда, больше от обиды. — Я ненавижу эту Россию! Я ей волосы повыдергаю! Я папе скажу, пусть пойдёт и заберёт назад!
Мне аж не по себе стало. Попыталась успокоить её:
– Никушка, Россия — большая страна, там живут такие же люди, как мы, говорят так же и думают так же. Твоя мама родилась в России, твои дедушка и бабушка живут там.
– А-а-а-а-а-а, — кричит дочка, слёзы льются дождём, — я этого Путлера ненавижу, он мой Крым украл! Слышите деревья, мой Крым украли. Птички! Мой Крым украли!
– Николь, успокойся. Кто такой Путлер?
– Это — злой колдун, он заколдовал жителей королевства Россия, лишил их разума. А сам стал королём. И все там делают только то, что он им говорит. А кто против, тех сразу хватают и в тюрьму садят.
– Никушка, кто тебе сказал такое?
– Олежка, он всё знает. Взрослые говорят, а он слушает. Он — самый умный у нас в садике.
Пробовала уговорить дочку:
– Не расстраивайся из-за Крыма, на Земле много таких мест.
– Не хочу других Крымов, хочу мой! Там, где мы крабиков ловили, стрекозиную ферму видели, на кораблике катались, где нас в море чуть не унесло. Хочу на Орлиное озеро, там ёжики без меня скучают.
И давай опять реветь на всю улицу и сквозь слёзы все наши приключения в Крыму вспоминать. Попробовала я её мороженым успокоить, не купилась. И на детскую площадку не пошла. Дома сказала:
– Я теперь всегда грустная буду, пока Россия мне мой Крым не отдаст. Ты так и знай. И даже мультики смотреть не стану. Вот!
Целый вечер просидела в своей комнате на кровати в обнимку с любимым плюшевым медвежонком. Сетовала на свою несчастную долю. Обиделась на папу, который такой сильный, а злого колдуна не стал бороть и разрешил Крым забрать.
Перед сном принесла бумагу и карандаш:
– Мама, помоги мне письмо написать.
– Кому?
– Крыму.
Начала мне диктовать признания в любви и поцелуи к письму припечатывать.
Сегодня рано утром разбудила:
– Пошли на почту, письмо отправлять.
Едва смогла успокоить Нику. Сказала, что почта сегодня закрыта. Пообещала отправить завтра.
После завтрака отправились мы на детскую площадку, любимое место, там всегда детей много и они быстро знакомятся. Там дочке пришлось вновь испытать стресс. Стала Ника на качельке раскачиваться, а рядом мальчик — её ровесник на такой же. Она болтушка у меня, эмоциональная, весне радуется чрезмерно, стихи на ходу сочиняет, всё на русском, конечно. И тут же решила с мальчиком поделиться своим настроением. А он ей отвечает:
– Я твоеї москальської мови не розумію. Я в Україні і говорю українською.*
Ну, моя растерялась сначала, слёзы на глазах. А я стою рядом и понимаю, что не сам малыш это придумал. Но как мягко и необидно объяснить чужому ребёнку, что он не прав? Тут Николь прекратила плакать и выдала мальчишке на украинском:
– А в мене мама — росіянка! Тато — українець. І взагалі я можу розмовляти чотирма мовами: ще англійською і польською, та трішечки італійською! Одна з моїх бабусь в Італії живе. А ти? **
Мальчишка смутился, остановил качели и подбежал к стоящему неподалёку папе. Тот слегка пожурил сына, повернулся ко мне, намереваясь что-то объяснить, но, поймав мой презрительный взгляд, молча, увёл сына.
Теперь дочка весь вечер мучает меня языковым вопросом.
Ну, скажи, как объяснить ребёнку, что есть две России? Одна — это думающие, честные, смелые люди, выступающие против захвата чужих земель, против войны. И есть другая Россия — люди, обманутые лживой пропагандой о фашистах и нацистах, люди, обнявшиеся с властью в милитаристском экстазе, упивающиеся своей военной силой, готовые захватывать всё новые территории. Как будто своей земли мало. Хотя бы дали ладу той, что имеется...
Подскажи, как не вырастить ненавистников той страны, где я родилась, где моя родина? А ведь этот ненавистник — мой ребёнок. И как вразумить тех, кто провоцирует вражду между братскими народами?»
Ничего не ответил я Наташе. Нет у меня ответа на эти вопросы. А может быть, всё-таки, у кого-нибудь есть?
*/ Я твоеї москальської мови не розумію. Я в Україні і говорю українською. (укр.) — Я твоего москальского языка не знаю. Я на Украине и говорю по-украински.
**/ А в мене мама — росіянка! Тато — українець. І взагалі я можу розмовляти чотирма мовами: ще англійською і польською, та трішечки італійською! Одна з моїх бабусь в Італії живе. А ти?(укр.) — А у меня мама — русская, папа — украинец. И вообще я могу говорить на четырех языках: еще на английском и польском, и немножко на итальянском. Одна из моих бабушек в Италии живет. А ты?