У нас на курсах были замечательные преподаватели - театральные художники. Я много в своей жизни училась и повидала разных учителей, так что имею с кем сравнить. От преподавателя зависит многое. Любящий свой предмет учитель привьет эту любовь и ученикам. В системе образования много серости, зарплата маленькая и желающих там работать не так много.
В восьмом классе у меня была училка математики по фамилии Белкина. Училась я в той школе всего год, но алгебру, а за компанию и геометрию возненавидела, благодаря ей, на всю жизнь. Есть люди, которых вовсе не следует подпускать к педагогике, поскольку вреда от них больше, чем пользы. Злобная тетка пресмыкалась перед детьми начальников, а у меня с ней отношения не сложились. В школу ходила как на каторгу. Хорошо, что вскоре переехали в другой город и этот кошмар закончился для меня, но математику, как предмет, продолжала люто ненавидеть.
В институте нам подкинули начертательную геометрию - легендарную науку, совершенно не нужную как художникам, так и преподавателям, которых из нас готовили. Зачем этот мусор лили нам в головы? Непонятно до сих пор. Преподавал её замдекана, улыбчивый садист, который выгнал на первом курсе несколько самых художественно-одаренных студентов. Я кое-как её сдала. Из всей науки запомнила только одно слово "эпюр", что оно означает, убивай - не вспомню!
На курсах было двое особенно замечательных преподавателей. Один из них - Николай Алексеевич Алентьев. Было ему уже под семьдесят лет, худой, сморщенный старик, курящий трубку, был не просто всеобщим любимцем, а прямо таки культовой личностью. Заслуженный деятель искусств, художник театра на пенсии, был он учителем от Бога. Преподавал нам рисунок, перспективу и оформление сцены. От него я усвоила главное в искусстве - умение управлять вниманием. Начинал он урок с анекдота или шутки, а когда овладевал вниманием группы, неторопливо и интересно излагал материал, да так, что понятно было всем и запоминалось навеки.
- У каждого из вас есть "коробочка", - начинал объяснение Алентьев, - эта коробочка - ваша голова. В этой коробочке есть много мусора. Нужно этот мусор заменить полезными вещами.
Вторым замечательным учителем был Яковлев, преподававший художественное оформление. Он всех нас называл "деточками". Вызывал по одному к своему столу и начинал ласково издеваться над домашним заданием.
- А что это, деточка, ты мне принёс? - ехидно спрашивал Яковлев учащегося.
- Эскиз доски почета.
- А какой у тебя размер фотографий на доске почета, деточка?
- Десять на пятнадцать сантиметров.
- Так вот, деточка, это у тебя не доска почета, а бабушкин альбом!
Если кто-то не обнаруживал призвания к избранной профессии, Яковлев ставил диагноз:
- Наверное деточка села не на тот пароход!
Вся группа веселилась и смеялась, а Яковлев принимался за следующую жертву. Уроки проходили оживленно, и хорошо запоминались.
Итак, заведующая называла нас группой придурков. Было в нашей группе семь девушек и шестнадцать ребят. Мужская энергия зашкаливала. Были среди нас особо выдающиеся личности.
Больше других запомнился Славик Брашовский. Было ему в ту пору восемнадцать лет, парень высокий, красивый: стройный кареглазый блондин с вьющимися волосами. Хорош, хоть в рекламе снимай! При этом, он обладал редкостным талантом - замечательно подражал голосам домашних животных. Он громко и точно кукарекал, лаял, со всеми собачьими оттенками в голосе, мычал, кудахтал, мяукал и ржал по-лошадиному, чем часто и совершенно бесплатно, развлекал всю группу во время перемен. Гвоздем программы у него была сценка из личной жизни кошек.
- Славик, изобрази как кошки трахаются! - просили ребята. И он начинал импровизировать.
- Мауууу-Маууу - Мауууууу - мяукал Славик голосом озабоченного кота.
- Мррр-Мррр - Мяу! - подражал голосу нежной и страстной кошечки.
- Мау!-Няу, Мррр!!! Мяяяяяя-уууууу! Маууу - со вкусом изображал он финальную сцену кошачьей страстной любви.
Ребята визжали от смеха и сползали по стене, держась за животы. Его таланту и славе завидовали и подражали, старательно гавкая, мяукая и кукарекая всей группой. Из дверей нашей аудитории слышался целый хор голосов.
Славик был прирожденным клоуном. Все делал с предельно серьезным лицом, а все вокруг ложились со-смеху. Другим его приколом было следующее: он умел очень красиво объясняться в любви. Славик подходил к кому-то из девушек и встав на одно колено начинал свой монолог:
- О, любимая моя! Когда я впервые тебя увидел, мое сердце забилось от страсти! Ты самая замечательная девушка на свете... - он долго и вдохновенно брехал, пока его со смехом посылали подальше. Славик спокойно вставал с колен и подойдя к другой девушке, повторял те-же самые слова. Однажды мы всей группой ехали в троллейбусе после занятий. Славик пристал к незнакомой, сельского вида девушке и начал свою псевдолюбовную речь. Девушка, не зная с кем имеет дело, засмущалась, заулыбалась - парень-то симпатичный!
- Я полюбил тебя с первого взгляда! Ты такая красивая, такая красивая, - заливал Славик, - только ноги кривые и жопа толстая, - такими словами закончил он свою речь. Несчастная девушка в слезах бросилась к выходу, под смех и улюлюканье наших ребят.
Наши парни наперебой упражнялись в юморе. В аудитории постоянно стоял смех. Преподаватели тоже были юмористами и училось нам очень весело.
Впереди нас с Катей сидел парень, которого мы прозвали Петушком. Он имел жесткие темные волосы, торчавшие на макушке как петушиный гребешок и длинный нос. Этот Петушок постоянно приставал к Кате. Он дразнил её - у Кати была маленькая грудь.
- Катюшь, а Катюша? Чё это у тебя, Катюша? Яблоки в лифчик поставила и думаешь, что это у тебя сиськи? Какой размер носишь? Нулевой, а Катюша? - доставал подругу Петушок. Катя психовала и била его по голове тем, что под руку подвернется - книгой, альбомом, сумкой. Его это явно веселило и он продолжал её каждый день дразнить. Позднее выяснилось, что Катя ему сильно нравилась и таким дурацким способом, парень выражал свои нежные чувства к ней.
Были у нас еще два друга - хохмача Толик и Игорь. Игорь разговаривал исключительно матом и потому на уроках с трудом подбирал цензурные слова, не зная как их связать между собой. Ходил он медленно и важно, растягивая шаги, будто между ногами была привязана резинка. Толик не имел передних зубов. Говорил прикрывая рот ладошкой и сильно, шепелявя. В его глазах, светло-карих, почти желтых в крапинку, блестели весёлые искорки.
Старостой нашей распрекрасной группы стал Ваня Питушкан из села Питушка, который был старше всех, к тому же женат и растил двух дочерей. Ваня тоже обладал редкостным талантом - он замечательно рисовал орнаменты. Все тетради у него были изрисованы различными узорами, которые преподаватель Алентьев называл "фитюльками", а самого Ваню "фитюличником". Ваня работал дизайнером на химзаводе и разрабатывал модели пудрениц, шкатулок, футляров для помады, бутылочек для духов и упаковку к ним.
Никогда больше не видела человека, так легко и ловко рисующего узоры. В отличие от нас, Ваня зарабатывал деньги и иногда водил девочек из группы в кино и угощал за свой счет.
продолжение http://www.proza.ru/2014/03/26/1226