Илья, привычно перечитывал доску объявлений. Работа журналиста, а тем более журналиста без постоянной работы сложна, трудно найти тему, которая бы привлекла редактора, готового опубликовать твое творчество. И не просто опубликовать, а еще и заплатить за это деньги.
Но…, это объявление! У него побежали мурашки, затошнило от запаха больших денег, голова закружилась от славы всеми признанного журналиста.
На тетрадном листке ровными печатными буквами, строго соблюдая клеточки, красовался текст, который сулил Илье светлое, сытое будущее: «Миллион любому! Сегодня в 19-00 всех желающих получить миллион жду по адресу…. Незабываемый вечер и праздничный стол гарантирую».
Пересаживаясь с одного автобуса на другой, молодой журналист, думал, что ждет его на месте. Объявление могло быть и розыгрышем, и ловушкой, но если рассудить хотя бы с малой долей здравого смысла, то Илье опасаться нечего, а есть очень хочется. Если розыгрыш, устроит скандал, ссылаясь на обман прессы, свои связи, и выцыганит пару тройку сотен. Если ловушка, то кулаки у него как молот для наковальни, в обиду себя не даст.
У подъезда старой пятиэтажки стояла сильно накрашенная дама неопределенного возраста, она явно приехала по объявлению, но не решалась подняться на четвертый этаж.
- Вы на вечеринку? – спросила она Илью, увидев в его руках объявление.
- И вы как вижу туда же, - он открыл подъездную дверь, и пропустил даму вперед.
- Я, знаете ли, одна не хожу обычно, но сейчас мне просто необходимо общество. Я страдаю от одиночества…, уже целый месяц.
- А мне необходимо…, - Илья проглотил слюну, - грубо говоря, пожрать.
- Вот видите, - дама не договорила, двери квартиры открылись, только они ступили на площадку, - …у каждого своя заинтересованность прийти сюда, - словно услышав ее, говорил хозяин, уже сидящим в комнате.
Илья насчитал тринадцать человек с хозяином, порадовался, что не суеверен. Его внимание привлек накрытый стол, с разнообразными салатами, жареными окороками и несколькими бутылками водки в центре. Значит праздничный стол - не розыгрыш, пахнет очень вкусно. Хозяин же, мужчина лет шестидесяти средней комплекции и наружности, не торопился приглашать гостей за стол.
- Прошу меня простить, но есть одно условие, которое я должен огласить, прежде чем вознаградить вас за вашу отзывчивость.
- Ну вот, опять обман! Никому верить нельзя! Хозяин наливай, потом болтать будем! – раздались голоса.
- Всему свое время, – мягко, но проникновенно возразил хозяин. – Итак, я повторюсь. Есть условие. Каждый, кто останется, получит по миллиону наличными, но для этого надо будет выпить сто грамм водки.
- Вот это удивил! Вот это порадовал! – усаживаясь за стол, сказал сильно вонючий бомж, и взял вилку. Хозяин перехватил его руку на полпути к кусочкам селедки под луком.
- Условие! Водка разливается в стаканы, в одном из них яд. Смерть наступит без мучений, в зависимости от вашего здоровья, в течении пятнадцати минут.
- Чего? – переспросил бомж, и сам отдал вилку хозяину. – Значит миллион и один из нас отправится на небеса. Русская рулетка какая-то!
- Я сказал, все зависит от здоровья.
- Нет! Я, пожалуй, пойду, у меня здоровье слабое. – В дверях оглянулся: - мужик, я не пойму, ты чокнутый, или просто прикалываешься так.
- Я совершенно серьезен. Миллион покойного делиться на оставшихся.
Все молчали, шокированные услышанным. Илья не переставая думать об еде, решил, что обладает крепким здоровьем если, что успеет вызвать скорую и дождаться противоядия. Бомж не ушел, он с интересом оглядывал присутствующих, погруженных в свои мысли. Его внимание привлекла маленькая сухонькая женщина, замученная жизнью.
- Слушай, мать, ну ты-то куда лезешь? – обратился он к ней. – Жила всю жизнь без денег и еще проживешь.
- У меня дочь шестого родила, не работает, дети голодные, - промямлила она свое горе.
- И что? Ты здесь загнешься, кто-то другой их накормит? – не унимался бомж. Он схватил ее за руку и повел к выходу.
- Люди, - вцепилась она в косяк двери, - люди! Я все понимаю, но может в качестве исключения, вы отдадите мой миллион моим внукам? – Молчание было ей ответом.
Женщина, больше не сопротивляясь, покорно ушла за бомжем.
- Мы, пожалуй, то же пойдем, - сказала молодая пара. – Ипотеку брать не хотели. Такая кабала на всю жизнь, хуже рабства, но видимо придется впрягаться.
Хозяин оглядел гостей: - вы принимаете условие?
- Значит, получается, нельзя остановиться в любой момент и уйти с тем, что имеешь? – уточнил болезненного вида парень.
- Решаю не я. Решать будут оставшиеся…
- В живых, - громко загоготал толстяк, один занявший весь диван. И так как к нему обратились все взоры, закончил, - а в честь чего ты должен уйти, да еще с частью моих денег.
- Да, вы правы, - парень встал, - я сильно болен и мне нет смысла участвовать, потому что яд на меня подействует сразу.
Семь человек сели за стол. Хозяин, который представился Олегом Игоревичем, внес поднос с восьмью гранеными стаканами. Каждому торжественно с рукопожатием вручил по миллиону.
- Вы что пить не будете? – эта девушка уже обратила на себя внимание Ильи своими порывистыми движениями, дрожанием пальцев, но если раньше он сомневался, то теперь по ее надрывному голосу точно определил, что она наркоманка не первый год.
- Буду, как и все.
- А деньги на вас делить будем? – толстяк, вывалил на свою тарелку все оливье.
- Нет. Дамы и господа, не переживайте, я с вами за компанию только пью и ем.
- Не боитесь смерти?
- Смерти не боюсь, но и торопить ее не собираюсь. Разливайте юноша, - обратился он к Илье.
Почему рука дрогнула, и прозрачная жидкость пролилась на скатерть, Илья не понял. Наверно две недели впроголодь лишают сил и нарушают координацию, но подумать об этом не успел. Толстяк громко и неприятно засмеялся, черный от солнца строитель – южанин, крикнул громкое, недовольное: – Э! И…, рука дрогнула еще раз, бульк улетел в тарелку скривившийся в припадке истерики женщины.
- Все! Это знак. Я первая! Я знала! Пустите меня! Я требую! Пустите! Мне ничего не надо! Пустите…, – ее никто не держал, никто не заставлял ее пить, но она схватила стакан, вдохнула резкий запах водки и почернев, рухнула на стул.
Труп унесли в спальню хозяина. Сидели молча, кажется, стали осознавать, что все это не шутка. Илья же думал, какой фурор произведет его статья в желтой прессе. Другие такое не возьмутся печатать. Жаль, фотоаппарат продал месяц назад. Мысль о том, что он может быть следующим не приходила, видимо сытый желудок мешал движению мыслей в правильном направлении.
Толстяк, выждав полчасика, аккуратно разложил деньги умершей на шесть кучек, но миллион ровно не разделился, остатки протянул хозяину, - Это тебе на чай! – захохотал своей шутке.
Следующий поднос со стаканами из кухни принес тот же толстяк, он явно торопился разбогатеть. То ли вечный оптимизм, то ли беспредельное хамство, делали его уверенным в своем бессмертии. Все кроме него и Ильи лишились аппетита, но Илья наевшись впал в дремоту, а толстяк уничтожал все что с избытком стояло на столе.
- Может, зря мы это…, - строитель потер своими жесткими руками обветренное лицо.
- Я тоже так думаю, - сказала сильно накрашенная дама. – Давайте домой пойдем.
- Иди – иди, - согласился толстяк, только денежки оставь. Дама взглянула на лежащие перед ней купюры, потрогала их пальчиком и затихла.
- Дамы и господа! – Олег Игоревич взялся за бутылку. – Второй раунд!
- А у тебя нет, случайно, чем уколоться? – не дождавшись ответа, наркоманка выпила свои сто грамм, налила еще и махом проглотила. – Так нет ничего…, - она потянулась опять к бутылке, но сползла под стол, не договорив фразу.
- Слабачка, - заключил толстяк.
Почему дама решила, что интим может спасти ее от смерти, Илья не понял, но она уже не первый раз выходила из кухни с разными мужчинами со словами: - я так устала от одиночества. В последний раз она даже юбку забыла отдернуть.
- Ты что девственник, или брезгуешь? – поинтересовался у него странный серый старик.
- А вы что здесь с самого начала были? – Илья никак не мог вспомнить, когда появился этот претендент на миллионы. Он не знал случая, чтобы после двух стаканов начиналась белая горячка и вместо белочки появлялись старики с хитрыми злыми глазами.
Объявление о третьем раунде ненадолго прервало его вялые размышления.
Он смутно помнит, как умер строитель. Затем дама скончалась от одиночества, так и не дождавшись стакана воды из-под крана. Лишь смерть старика, театрально красиво ушедшего из жизни с декламацией какого-то знаменитого монолога, смысл которого Илья понять не смог, заставила его проснуться.
- Ну, надо же! – хохотал толстяк, - придумать такое. Быть или не быть, вот в чем вопрос. Он что заранее готовился? Ну, артист! Ну, повеселил!
- Он действительно артист, - грустно сказал Олег Игоревич Илье. – Шестьдесят лет на сцене.
- Я что-то его не помню, - сомневался Илья.
- Да, не получилось у него. Самодеятельность, народные театры, метро, вокзалы, базары – вот его сцена.
- Мощный старик, - восхитился Илья, невольно перенося себя на место умершего артиста. Нет, он сумеет к старости…. Да, что к старости! К тридцати уже будет иметь все, что надо иметь знаменитому журналисту.
Выпили, молча оглядывали друг друга, ища признаки отравления, но умирать никто не собирался.
- Все зависит от нашего здоровья, - напомнил хозяин.
- Стервятники, - вслух произнес Илья, представив трех стервятниках зорко оглядывающих окрестности в ожидании трупа. Только трупом должен был стать один из них.
- Шуточки шутишь? – толстяк не смеялся, что было странно. Казалось, он раздулся и стал еще толще, появилась отдышка, пот покрыл лоб. – И не надейтесь, - заявил он. – Вы вперед меня сдохните. Мои денежки будут. Мои! – Он перегнулся через стол, схватил ворох денег, лежавший перед Ильей, прижал их к себе.
Никто не собирал деньги рассыпанные толстяком, было итак ясно, что они достанутся последнему.
- Олег Игоревич, зачем вам это нужно? – выпив свой стакан, спросил журналист.
- Сказки виноваты, - улыбнулся он.
- Как? Сказки!
- Еще в детстве рассказали, или прочитал, не помню точно, мне сказку про лекаря. Был у лекаря ученик, который превзошел его в искусстве. И чтобы определить, кто из них лучше, устроили конкурс. Нужно было выпить яд и самому от него излечиться. Ученик вылечился от яда данного ему лекарем. Сам же лекарь умер, не сумев распознать яд, а оказалось, что ученик не посмел отравить учителя, от которого всему научился, и дал лекарю обыкновенную воду.
- Ну! И причем здесь трупы в вашей спальне и сказка? – Илья не дождался ответа, Олег Игоревич умер.
…
Бомж сидел на лавке у подъезда и примерял подобранные где-то ботинки. Илья бухнулся рядом с ним, поставив набитую деньгами сумку себе на колени.
- И что теперь делать?
- Носить буду, - удовлетворенно рассматривая свои ноги, сообщил бомж.
- Я о трупах…, там на четвертом этаже….
- А что трупы? Приедут, заберут, похоронят.
- Так я вроде бы свидетель, или соучастник….
- Дурак ты! – засмеялся бомж. – Удалась прощальная гастроль Великого и Ужасного! Истина восторжествовала, – видя, что Илья ничего не понимает, бомж уточнил: - Солнце видишь?
Илья долго смотрел на розовый рассвет, на яркое, но еще не обжигающее глаза солнце. Утренний свежий ветерок выдул из уставшей головы все мысли, и память сама собой перенесла пережитую ночь в прошлое, которое помнится, но уже не актуально.
- Я живу, - улыбнулся Илья, - и я богат!
- Я же говорю, дурак. Ты в гостях у кого был? У гипнотизера! В сумку загляни, а потом мечтай. - Предвкушение увидеть беспорядочно сложенные пачки купюр закончилось со звуком открываемой молнии. Сумка битком набита старыми журналами о цирке. Шока не было. О чем жалеть, если еще не тратил. Зато появилась идея целой серии статей.
….
Бомж перезимовал в следственном изоляторе, чему был несказанно рад. Следствие зашло в тупик, так и не определив, как и почему в одной квартире за одну ночь умерло семь человек. Причина смерти была разной, от разрыва сердца до наркотической ломки, от заворота кишок до смерти по старости. Бомж часто заходит к Илье попить чайку, не брезгует и его поношенной одеждой.
Илья пишет о цирковых артистах под общим названием «Прощальная гастроль великого артиста». Первый о ком он рассказал, был Олег Игоревич, цирковой псевдоним Великий и Ужасный. Так как старых журналов еще много и Илья обладает неограниченной фантазией, скоро его ждет постоянная работа и успех.
Однажды Илья не выдержал и задал вопрос, который его мучил. Почему бомж, не остался в ту ночь, ведь он знал, что яда нет. Ответ потряс Илью.
- Олег Игоревич сильный человек, он не верил ни в черта, ни в бога, ни в философию. Он не верил, что можно не впадая в транс, не будучи загипнотизированным умереть, только потому, что кто-то сказал: вода – это яд. Я предложил ему проверить это на практике, хотя заранее знал результат. Это цепная реакция. Это массовый гипноз от самовнушения. Каждый начинает искать у себя признаки отравления, вспоминает забытые болячки и прошлые болезни. Толстяк единственный кто относился к категории не внушаемых, он не поддался всеобщему гипнозу, но пострадал от страсти - обжираться на халяву. Великий и Ужасный в конце концов сам поверил, что выпил яд, а значит он поверил в сказку.
Я, философ - идеалист, отвергаю ради познания истины все блага жизни, и я не смог бы противиться общему сумасшествию. Если толпа называет воду ядом, значит – это яд, даже если сам набирал ее из чистейшего источника на земле.