- Равняйсь! Смырно!!! - Доводящий до всех надсмотрщик потянулся сухо тазом и съел надоедливые пересуды проснувшихся и строящихся заново здесь в главном зале.
Меж тем на кухне только и жарились что ильинские колбасы, а здесь вот опять этот строй.
Все равнялись по стойке прижимаясь от робости друг к другу. Гремели на издыхании колокольные настенные часы попутной пристяжной псиной, и ползла тесемкой дыма недобитая папироса.
В главном зале, какой по силе могущества в дубовых перемычках и мраморной спайке, какой от эха дрожащий, а от света неимоверного - переполненный теплом, как луковой краской до краев зализан, - масштабно замер. Часы колокольные замедлили бег. Пошли. Встали. Смазанная дегтем дверь в три метра высоты, двинулась тогда вместе с дегтем, пытаясь проскрипеть, дошла легко, но вскоре совсем растворилась, и перестала хотеть. На пороге появилась Жоржетта с тарелкой.
- Обезьяна товарища Мурлова! Прошу любить!- Доводящий отступил и вылупился в пол.
Суриков от страха тоже подался назад, нашумел и встрял. Обезьяна товарища Мурлова подлетела на цыпочках быстренько к Сурикову, как бы играя, прокатилась на одной лапе, поставив тарелку на голову Просковину, обнюхала колени суриковские, улыбнулась, поднимая зубы во всю кладку прямо в упор.
- Жоржета! - вывихнул челюсть доводящий. - Не принимай близко к сердцу.
Отчеканенная ясность, выраженная доводящим, окислилась на языке его. Кони пронеслись за окнами. Лифт побился об стены и выехал на чердак спать.
Жоржетта стремясь не отрываться от глаз Сурикова использовано гипнотизировала. Весь строй плавился. Масса пластмассовая, а не строй.
Жоржетта проковыряла в носу Просковина верную дыру, вытащив крепкого засохшего козла. Показалось мало, тогда Жоржетта вытащила из своего носа пару кусочков, намазала палец и протянула ко рту товарища Сурикова. Суриков стиснул зубы. И отвернулся.
- Суриков! Расстреляю, если обидишь гостя. Суриков, ты слышал.
Обезьяна негодовала. Это лучшее, - подумал Суриков, - он повернулся и облизнул обезьяний палец с козюлями. Просковин усмехнулся. Жоржетта грозно переметнулась на него. Но было поздно, товарищ Мурлов, подошел. Дал под зад обезьяне и пригласил всех рассаживаться. Жоржетта забрала у Просковина тарелку и умылась восвояси.
- Ну? - Товарищ Мурлов вытянул ремень с брюк и бляхой разбил стол. - Кто сегодня?
Товарищ Суриков поднялся с места.
- Сколько съел?
- Три.
- Можешь больше?
- Так точно!
- Завтра повторишь.
- Слушаюсь!
- Все свободны.