В стиле: электропороза
***
Тронулись.
Те кто лишь отирал перрон за иконами окон, и те, кто в поезде истерично тёрся об душки сидений и гашетки багажных тележек тоже вовсю тронулись, даже те, кто не мог не втереться с первого взгляда в те воодушевленные от предстоящей поездки сочные глаза пассажирские, и те уже втёрлись, хитро так притёрлись, и начали доподлинно и ритмичней обычного сподручно потирать ручками-руками.
Казалось, шмелями вокруг. Петро растянул галстук, прищурился, снял голову и шею, и поставил их вместе с ботинками греться в базок батареи.
- Это ваша голова, извините? Это моя батарея.
- Что вы сказали? - Петро очнулся, - Солнечный размор, наверное не обращайте внимание. Слетит сейчас.
Плавно гоняющее облако шмелей роем слетело с полок верхних. Шмелями, точно. Было и будто, точно тронулись. Все. В разные стороны и блочно.
Петро натянул резиновые гамаши, ползунок-майку на вытянутую в коровку волосатую грудь, подлягнул на нос тапки, и намотался криво рвать сливной бак и мыться холодной водой. Дверь в каморе коридора чинилась на замке. Висела бумага с разъяснениями.
- Вам ясно сказали, закрыто!
- Кто это? - Петро нащупал ноги, и дернул их.
Пару раз пришлось извиниться. Петро даже пососал губами дверь, но она не открылась. Резиновые гамаши Петро надулись, это все видели. Они словно обтягивающий воздушный пузырь, это видели все. И вот. Проводницами лопнули. По всему вагону шмели. Нет, проводницы. Нет, шмели.
-Который час, на ваших.
-История, - Петро плакал. - показывает, что пора начинать.
Действительно, часы, спешили, начали спешить, и естественно торопили.
Наука, - подумал Петро, обнял аккуратно проводницу, медленно положив и без того приличную голову, ей на плечо, заплакал понарошку. Подарил билет. Слышно было как мылись от дури в уборной кто непонятно. Пена просачивалась из-под двери в уши Петро. Хотелось туда. Напениться. Избежать вопросов.
Петро еще раз простонал на плече проводницы. Спросил, про глицерин и цветы.
- Где ваш ум? Я вас с поезда сниму.
- Не снимайте меня. Не вешайте на меня. Я достану вам глицерин.
Шмелями вокруг. Дым, что ли. Облачное тело в стук трескотни колесной подкинуло Петро, уложив на полку верхнюю, и улеглось сверху.
- А вас как зовут?
- Меня то? Да это лишнее. Давайте загорать. - Петро гнусаво затянулся через нос. Впору было не спешить с выводами.
Потихоньку. Слышно, нет. Вот это потихоньку, с шелестом конфетной шелестящей обертки, завернутого вагона, в одну будущую бабочку. Петро.
Тихо же. Шмелями вокруг. Шмелями...