Администрация города недолго пребывала в тревожных раздумьях. На общем собрании постановили организовать совместную встречу учёных города. Возражений не было, и приказ вступил в законную силу тотчас. Как можно быстрее решено было уведомить виновников. По замыслу руководителей, учёный совет во главе с академиком Вишняковым должен был принять основной удар. Администрация всё ещё боялась за свои кресла, которые, по сути, были уже практически виртуальными. По этой причине, она представила ситуацию так, будто бы теперь от окончательного вердикта учёных будет зависеть судьба всех горожан. В случае чего, такой хитрый ход мог бы позволить легко умыть руки и остаться в стороне. Если дело дойдёт до того, что вдруг, да, сверху спросят.
Вступительное слово было предоставлено всеми уважаемому академику Вишнякову. Он зачем-то надел костюм, в котором выглядел почти элегантно. Хотя и странновато на такой-то жаре. Когда Николай Артёмович вышел к трибуне, в зале раздались немногочисленные хлопки, тут же прерванные его властным мановением руки. Этот жест успокоил всех, подействовав моментально. Аудитория знала, что академик прекрасный оратор. Временное затишье оказало почти умиротворяющее влияние на слушателей. Но это было так недолго. Стоило только бросить взгляд за окно. И такие взгляды были. И действовали они на всех весьма отрезвляюще, давая окончательно понять, где все находятся и зачем.
- Друзья мои и коллеги! Я постараюсь быть кратким, чтобы дать по возможности слово для выступления каждому из присутствующих в этом зале. К сожалению, надо признать, что мы с вами за последние дни столкнулись с чрезвычайной загадкой, посланной из глубин самой Вселенной. Загадкой, потому что о природе её до сих пор не имеем чёткого представления.
Николай Артёмович неловко замешкался, доставая слегка трясущимися от волнения руками носовой платок из кармана брюк. Наконец, сделав это, протёр им очки, надел их, не сразу попадая дужками за мочки ушей. В фигуре учёного можно было заметить сосредоточенность и, одновременно, какую-то не присущую ему расслабленную усталость. Как подобное могло уживаться и совмещаться - представить было трудно. Но вряд ли такое сочетание могло прибавить ему здоровья, так как требовало от учёного сосредоточенности и силы воли. А нуждался он как раз в абсолютно ином.
Академик взглянул, наконец, в зал и вновь заговорил:
- И всё-таки, на данный момент складывается несколько версий, которые я постараюсь озвучить сейчас перед собравшейся аудиторией. А мы уж дальше обсудим здесь с Вами важнейшие их положения, и, думаю, вернее, возьму на себя смелость предположить, что вместе придём к какому-то одному общему на сегодняшний день знаменателю, а, возможно и решению жизненно важного вопроса: КАК НАМ ВСЕМ ВЫЖИТЬ.
Академик обвёл взглядом сидящих перед ним людей. В зале были только его коллеги и члены администрации города. Все молчали и сосредоточенно смотрели на Николая Артёмовича. Десятки глаз, как будто повинуясь какому-то порыву свыше, устремились в эти мгновения на Вишнякова. Все сосредоточенно ждали его выступления и остро осознавали, что в основном от его вердикта зависит сейчас будущее не только сидящих в зале, но и всех горожан. Академик чувствовал необычайную ответственность, которую никогда не испытывал прежде, и поэтому не знал, как себя вести. Вишняков осознал в эти минуты лишь одну важную вещь - во что бы то ни стало, но он должен оправдать это молчащее, но внемлющее ожидание. Николай Артёмович, видя, что происходит со слушателями, помотал головой в разные стороны так, словно воротник рубашки мешал ему говорить. Затем, слегка провёл правой рукой по волосам, пригладив их. Это выдало крайнюю степень нервного напряжения, которую он испытывал в данные минуты. Руки его до сих пор чуточку подрагивали.
И Николай Артёмович вновь заговорил:
- В силу своего научного опыта, лично у меня складывается оптимистическая картина завтрашнего дня. Я рискну предположить, что происходящая за стенами этого здания разрушительная работа Солнца не есть ещё конец света. В противном случае, мы не общались бы с вами сейчас вовсе.
В аудитории раздался лёгкий шумок, и послышались вздохи облегчения. Все сидящие вновь устремили свои взоры на академика, замерев, и ловя каждое его слово. Люди в зале заметно повеселели, и стало даже как-то легче дышать. На самом деле - так и было. Сработала автономная система питания, функционирующая за счёт энергии излучаемого солнечного света, нагнетая порции прохладного воздуха в зал. Кондиционеры почти бесшумно заработали.
Николай Артёмович и все присутствующие в зале тут же почувствовали разницу. Аудитория оживились, и лёгкий шепоток одобрения пронёсся, словно ветер, по залу. Вскоре, вновь наступило молчание.
Академик в ответ благодарно кивнул, однако не стал комментировать произошедшее событие, чтобы не тратить зря время. Он лишь продолжил своё выступление:
- К сожалению, приходится констатировать тот факт, что в городе творится неладное. Ужасающее пекло на улицах не позволяет по утрам выйти из дома. И эта картина, надо признаться, не может не заставлять многих горожан задуматься вдруг о том, а не конец ли света они все здесь переживают.
Все в зале стали переглядываться и кивать головами. Каждый столкнулся с чем-то подобным, что заставило задуматься о происходящих изменениях и принимать определённые меры защиты.
- По наблюдения городских метеорологов, жара доходит днём до + 65 градусов по Цельсию и даже выше. Человеческий организм не приспособлен к подобного рода температурным перепадам, и с трудом переносит его. По счастью, ночью, когда Солнце исчезает, температура действительно падает, и горожане имеют возможность совершать хотя бы ночные прогулки. Но и то малое время, что предоставила на данный момент природа, оказалось опасным. Участились вылазки мародёров. В городе возросло количество самоубийств и убийств с целью наживы. И самое тревожное, что можно констатировать на сегодняшний день - это появление в городе некоего странного существа. Субъекта, который неуловим и чьё появление всегда сопряжено с таинственностью и загадочностью. Но думаю, коллеги и уважаемая администрация города меня простят, если всё же я начну свою речь с самой важной на данный момент проблемы. Это касается всех живущих в городе. Проблемы, возникшей вследствие неимоверной, невыносимой жары, проистекающей за счёт ненормальных, сверхактивных солнечных выбросов.
Неожиданно академик вышел из-за кафедры и громко произнёс:
- Уважаемые коллеги и сотрудники администрации! Ничто в истории моего наблюдения не указывает на то, что данная тепловая волна будет носить колебательную тенденцию, более в сторону возрастания. Хотя теоретически, и такое нельзя снимать со счетов. Итак, на сегодняшний момент, лично у меня вырисовывается следующая версия происходящего: на Солнце произошла серия мощнейших ядерных взрывов, с выбросом раскалённых газов наружу. Они, преодолев притяжение самого Солнца, устремились к поверхности нашей планеты с невероятной скоростью. Довольно быстро достигли её и прорвали защитные слои атмосферы, образовав в них некие бреши. В связи с вышеизложенным… Извините меня за канцеляризмы… Нам, я имею в виду, учёному совету, предстоят дальнейшие наблюдения и серия опытов, которые в очень скором будущем не просто определят детальную картину происходящего, но и найдут способ выхода из той ситуации, в которой мы все сейчас оказались. В том случае, если изложенная версия подтвердится... А в ней, практически сомнений у меня лично не возникает.
Академик вздохнул, вытер платком проступивший на лбу пот и снова заговорил:
- Если в ближайшие дни нам не удадутся опыты с воспроизводством шаровых молний, боюсь, вот тогда, действительно придётся всем не сладко…
Учёный на мгновение замер, будто ожидая из зала опровержение сказанных им слов, но, не услышав его, обвёл присутствующих немигающим взглядом, чуть-чуть покачивая головой. Руками он накрепко сжал трибуну. Чувствовалось необычайное волнение, которое в эти минуты испытывал оратор. И груз ответственности, который академик возложил на свои плечи, будто бы осязаемо давил не только на него, но и на окружающих. Седые волосы Вишнякова были, как обычно, гладко зачёсаны назад. Таким он всегда появлялся на лекциях. Но что-то незримо для окружающих выдавало затаившийся страх в его пронзительных, мудрых глазах. В самой глубине их впервые замерла какая-то неопределённость и нерешительность. Словно, он и сам сомневался уже в том, что собирается вскоре предпринять. Моментально, в зале аудитория почувствовала, как академик волнуется за исход предстоящих опытов. Этот, едва уловимый страх, как вал, передавался от человека к человеку, заставляя замирать и вслушиваться в каждое произнесённое слово учёного с опаской и надеждой. Хотя речь академика и была неизменна, спокойна и обстоятельна.
- … Внутри самого Солнца сокрыта колоссальная энергия. В нём непрерывно происходят физико-химические процессы. Они и определяют всю невероятную по своей мощи концентрацию задействованных сил. То же самое имеет место быть и во всей Солнечной системе. Нам, учёным, в действительности невозможно проследить, как быстро проистекает преобразование физических элементов. Известно, однако, что в Космосе, свершались и свершаются сейчас такие изменения, которые затронули Солнце и Землю. Учёное сообщество столько раз уверяло нас, что волна энергии, которая приходит из космических глубин, не может причинить вреда нижним слоям атмосферы Земли. Не может, якобы, такого произойти по той только причине, что атмосфера имеет слишком мощную броню. Однако, произошло худшее… Солнечный ветер небывалой силы, состоящий из энергоёмких пылевых частиц, ворвавшись в магнитосферу и сломив её преграду, за короткое время спалил электрооборудование в городе. В этом сомневаться уже не приходится. Сбои в коммуникационных сетях происходили, конечно. И не раз. Но такого масштаба, который мы имеем на данный момент - не наблюдалось никогда. У нас в городе это феноменальное событие практически мгновенно привело к дезактивации компьютеризированных систем. По сути, мы остались без связи с внешним миром… Но, если бы только в этом заключалась основная проблема…
Академик закашлялся. Лицо его приобрело багровый оттенок. Кто-то из коллег, сидящих ближе всего к Николаю Артёмовичу, предложил ему воды. Вишняков выпил. Поблагодарил. Лицо его постепенно вновь стало прежним. Он извинился перед слушателями. Те, просто молча встали, а затем сели на свои места, выражая готовность вновь слушать и воспринимать полученную информацию от уважаемого учёного. Лишь единицы посвящённых лиц, из присутствующих в зале, знали, как тяжело болен академик. И как трудно даётся ему каждое подобное выступление. Впрочем, подобных, конечно, не было. Но все, кто сейчас находился рядом, не могли не видеть того, как глубоко Вишняков переживает.
Произошедшие перемены в городе потрясли пожилого учёного. Болезнь, чей разрушительный ход удалось притормозить, снова спровоцировала рецидив. На этот раз, вряд ли что-то можно было противопоставить ей…
-… Учёные разных стран не раз уже предупреждали мировое сообщество о том, что в ближайшем будущем грядёт прямая угроза из Космоса. Но кто бы из них посмел назвать точное время и место! Поэтому, все правительства так осторожничали и не принимали активных мер для защиты граждан своих государств. А теперь, возможно, может оказаться уже и поздно что-либо предпринять…
- Вы имеете в виду наблюдения за спутниковыми системами из космического центра Годдарда? Если не ошибаюсь, именно эти учёные первыми донесли до средств массовой информации известие о том, что магнитные поля Солнца и Земли, сблизившись на критической отметке, позволят произойти выбросу огромного количества солнечной плазмы. В результате этого трагического события, устремившись к Земле, энергетически заряженные частицы прорвали бы атмосферу… Речь идёт об этом, Николай Артёмович? - послышалась реплика из зала одного из членов учёного совета.
- К несчастью, да, коллега. Хотя и наши учёные, как известно, не остались в стороне. Со спутниковой системы «Коронос» ведутся весьма активные наблюдения геомагнитной обстановки всей планеты. По всей видимости, только лишь предполагаемое событие превратилось в реальность. Атмосфера Земли не может бесконечно и безнаказанно испытывать атаки энергетически заряженных частиц, следующие из глубин Космоса. как следствие - она истощается в некоторых местах, а значит, действие её отражающего экрана теряет силу. Кроме всего сказанного уже, отмечу, что американский геофизический союз сообщал, что магнитосфера так же рано или поздно попадёт под влияние огромного потока ионизированных частиц, которые, разогнавшись до колоссальных скоростей, приведут, в итоге, к небывалым магнитным бурям на планете. Думаю, и этот непреложный факт нельзя также снимать со счетов, как одну из вероятных возможностей свершившейся уже катастрофы. Однако, если бы магнитная буря разыгралось со всей своей мощью прямо сейчас, мы бы с вами, друзья, лицезрели на данный момент совершенно иную картину.
Академик взмахом руки дал понять, что речь он ведёт о видах из того окна, которое находится в аудитории. Все, повинуясь взмаху руки Вишнякова, как по команде, устремили туда свои взоры. Николай Артёмович закончил фразу:
- Она напоминала бы разлившееся повсеместно солнечное сияние. После чего, довольно быстро нас бы просто сдул космический ветер. И сама жизнь, как явление мирового масштаба, прекратилась бы. Поэтому…
И тут академик закашлялся. Вынул из кармана носовой платок, протёр им выступившую испарину со лба. Затем, несколько секунд он молчал, встав спиной к аудитории. Наконец, повернулся лицом к слушателям. Взгляд Николая Артёмовича был абсолютно ясным, словно только что он постиг истину, которая непременно должна стать достоянием всех присутствующих в зале. Потому, что истина эта несла откровение. Все сосредоточенно молчали. Ожидая, что последует дальше.
- Раз подобные, описанные учёными заранее события, на данный момент не имеют места быть, значит с магнитосферой всё относительно благополучно. А это, господа учёные, уже внушает некий оптимизм.
Академик отвлёкся и сделал глоток воды. Он также расстегнул пуговицу на воротничке рубашки, прежде чем говорить:
- Между тем, как успели уже отметить все, из здесь присутствующих, жалости к живому вселенская стихия поистине не имеет. Она беспристрастна, попросту лишена чувств, а потому нам всем приходится уповать лишь на собственную удачу да Господа Бога…
Академик вновь сделал паузу. Теперь всем уже окончательно стало заметно, как он устал. Но никто из присутствующих в зале не захотел перебить его выступление репликой. Николай Артёмович понял и также не стал никого приглашать занять трибуну. Он оставил выбор принять окончательное решение за собой…
- Мне хотелось бы именно сейчас вспомнить слова русского биолога А. Л. Чижевского о том, что в такие судьбоносные дни из жизнеподателя Солнце обращается в заклятого врага.
Академик вдруг сжал плечи, будто тяжесть сверху внезапно обрушилась на него, и произнёс то, во что никак не хотелось всем верить:
- Если ожидания не оправдаются. А на то, также могут быть свои причины…
Взгляд академика вновь устремился к окну. Он несколько секунд выжидал, давая возможность слушателям проникнуться общей картиной приближающегося КОНЦА ВСЕГО.
Но мысль свою, прерванную на середине фразы, не закончил. Лишний раз, щадя желания тех, кто пришёл в зал.
- Специфическое знание природы того, что происходит прямо здесь и сейчас, на наших глазах, разобщённые сведения учёных, касающиеся даже основ познаний об активно развивающихся физико-химических процессах в Космосе и внутри космических тел могут не позволить в скором времени что-либо существенное предпринять. Последствия не преминут отразиться на всём, что мы имеем несчастие сейчас обозревать. Отсюда возникает вторая версия происходящих изменений в городе: возросшая численность крупных астероидов по всему пространству Солнечной системы. Это явление отмечалось астрономами разных стран, как непреложный факт довольно давно.
Академик задумался, а затем вдруг быстро подошёл к окну. Он поднёс руку и слегка притронулся к стеклу. Взгляд его устремился вверх. Затем, резко её отдёрнул, как бы решившись всё же дать ответ самой стихии, вновь подошёл к кафедре и занял своё место. Продолжил речь так, будто это лёгкое прикосновение добавило ему какой-то стимул и придало желание выговориться во что бы то ни стало.
- Поэтому, у подобного разыгравшегося сценария последствия могут быть в неотдалённом будущем весьма плачевны. Если при столкновении астероидов, несколько сместившихся с заданной первоначально траектории, образовались осколки, которые в Космосе принялись двигаться самостоятельно, то в какой-то момент один из них мог оторваться от общего скопления и, на огромной скорости устремиться к Земле… Далее. Прорвав оболочку и разлетевшись на множество обломков, он, в виде плазменных шаров ринулся к нам. Неизвестно, насколько пострадала атмосфера в этом случае… Если действительно подобное свершилось. Отсюда, такое солнечное излучение мы получаем сейчас. Таким образом, то, что произошло во Вселенной когда-то - явилось к нам лишь далёким отголоском. То, что для Вселенной не столь значительно и существенно, для нас, напротив, имеет знаковое значение, поскольку может привести к исчезновению популяции в недалёком будущем, а, возможно, и всех форм активной жизни на нашей планете. Обвинять кого-то в том, что уже сотворилось - несерьёзно. Обсуждать случившееся детально, просто нет времени и желания. Важно, что в ходе полученных исследований, можно уже сейчас сделать предварительный вывод: та тепловая волна, которая в полную мощь обрушились на город, вследствие её нарастания, может притормозить или вовсе свести на нет поиск истинных подходов к искомой проблеме, возникшей так внезапно перед нами. По той простой причине, что решать их будет уже некому…
- Что Вы хотите этим сказать, уважаемый академик? Можно поконкретнее? - задал вопрос с места один из городских чиновников. Затем он подскочил так, что опрокинул стул, на котором сидел. Чиновник явно был взволнован. Несколько попыток привести стул в исходное состояние, ни к чему не привели. Наконец, ему на помощь пришёл сидящий рядом коллега.
Академик вновь устремил спокойный и сосредоточенный взгляд на слушателей, которые именно сегодня были так внимательны и терпеливы к его выступлению. Он понимал, что всё гораздо банальнее и прозаичнее: кому же хочется возлагать ответственность и пути её решения на свои плечи, когда проще и удобнее всё перекинуть на группу учёных с академиком во главе. И если, что-то пойдёт не так… А если наоборот, то…
Как человек старой формации, академик был готов выполнить и эту, последнюю уже свою миссию на Земле. От признания правды подобного момента Николаю Артёмовичу стало почему-то легче. Словно он приобрёл какое-то высшее, запредельное знание, которое не дано было понять всем другим. И внутренне как будто прозрел. Во взгляде учёного не осталось и тени страха. Он вновь взглянул на окно… Казалось, эмоции в эти минуты созерцания происходящих непрерывно перемен в городе были чужды этому человеку по своей природе. Но, конечно, это было далеко не так. Те, кто знали Вишнякова, могли поклясться, что Николай Артёмович очень глубоко переживает. Он причислял себя к ответу, как за последствия происходящих событий, так и за всё то, что предстоит группе учёных преодолеть в скором будущем.
- Хорошо. Я повторюсь. Худший вариант развития дальнейших событий также исключать и снимать со счетов нельзя. Но мы будем действовать с вами исходя из противоположного варианта. Далее. Говоря более простым языком, я имел в виду физику бурно развивающихся химических процессов внутри Солнца, поскольку считаю, что основная причина всё-таки кроется именно в этом. Именно в результате внутренних процессов происходит выброс необходимого количества энергии в околоземное пространство и свечение самого Солнца. Однако мы не можем знать на сегодняшний день, что конкретно происходит внутри Солнца. Насколько природа данных процессов касается нас и как может затронуть в ближайшем будущем. Мы лишь предполагаем, поскольку механизм отслеживания за ними не так уж и хорошо изучен. Примерный химический состав светила известен. Каждый, из здесь присутствующих учёных знает, что в основном, оно состоит из гелия и водорода. Именно эти элементы и играют непосредственную глубинную роль во всех реакциях, происходящих на Солнце. Но как эти элементы взаимодействуют? Как быстро происходит переход от одного состояния в другое - это и есть неразрешимая для нас, учёных, загадка Солнца, от которой зависит судьба человечества в целом. При современном уровне науки, на поставленные вопросы ответить конкретно невозможно… Может быть, пройдёт время и на этот вопрос ответ будет найден… Но сейчас, наскоком, - это, увы и ах узнать, повторяю, невозможно, а значит и прогнозов на дальнейшую перспективу дать также нельзя. Ведь те же геомагнитные бури, которые периодически возникают, и о чём наслышаны, казалось бы, все, предсказать с достаточной долей вероятности можно лишь за сутки. Более того, также невозможно предвидеть, куда направятся, после очередной вспышки на Солнце, пучки энергии, и какой силы они будут. Понимаете, о чём я? Мы не можем ничего знать заранее, но должны быть готовы ко всему. В том числе и к самому худшему. Хотя, последнее и маловероятно. В связи со всем вышесказанным, обращаюсь к тем из вас, у кого есть дома домашние животные. Обратите внимание на их поведение. Анализируйте характер происходящих с ними изменений. Хочется отметить, что птицы и животные, чему были свидетелями многие до исходных событий, ощущают влияние геомагнитного поля. Иногда, за сутки, двое. Они могут кое в чём помочь нам также. Сверхчувствительность домашних животных - своеобразный феномен, который позволяет давать ценный прогноз на будущее. Отсюда возникает закономерный вопрос: Что же получается - эти природные биологические барометры умнее нас что ли? Нет. Конечно, это не так. Дело в том, что, попадая в силовые линии магнитного поля, животные реагируют гораздо интенсивнее нас. По той простой причине, что их частоты совпадают с предвестниками магнитных бурь. От рождения выработан в них такой биологический компас. Если бы мы прислушались к ним раньше. И сделали заранее вывод: отчего такое произошло с живыми организмами в городе перед катастрофой… На данный момент, мне, например, крайне затруднительно ответить, почему мы, не имея подобных биологических навыков, вообще существуем, да ещё и развиваемся. Очевидно, наш организм выработал особую реакцию, позволяющую приспособиться к окружающей, меняющейся без всякого на то ведома, среде. Хотя, даже то, что я сейчас произнёс - не постулат. Ведь тот же Чижевский утверждал, что человеческий организм не может не реагировать на природные катаклизмы, связанные с небывалой солнечной активностью и вызванными в связи с этим магнитными бурями. Современная наука выработала термин: десинхронизм или неустойчивое равновесие. Когда собственный организм, человеческая биосистема как бы вступает в конфликт с окружающим внешним миром. Создаётся несовместимый резонанс. Он неизбежно приводит к учащению астматических и сердечных приступов. Причём, часто со смертельным исходом. Такое и фиксируется в городе очень интенсивно, начиная с того самого момента, когда жара проникла на улицы и принялась за свою адскую работу.
Академик весь устремился в зал, к аудитории, которая ждала продолжения его речи. Костяшки пальцев учёного стали белыми, словно и не были вовсе обтянуты кожей. Николай Артёмович вновь оглядел присутствующих и произнёс:
- По счастью, мы с вами друзья обладаем могучим инструментом познания – разумом. Хочется надеется, что благодаря ему правда откроет перед нами свои двери. И выход будет найден вовремя.
- Да, но проведение опытов, даже серии их, требует времени! - выкрикнул из зала один из нетерпеливых учёных. Он даже привстал с места. На лице выразилось волнение.
- Понимаю Вашу озабоченность. Но, выбора у нас на данный момент нет, уважаемый коллега. Надеюсь, - и академик со вздохом обвёл взглядом притихшую аудиторию, что позволило ему несколько смягчить тон, и атмосфера от этого внутри зала стала почти камерной, - напоминать банальную истину о том, что сознанием, как сложным инструментом, помогающим не только постигать законы Вселенной, но и созидать, обладает лишь Человек. Иного разумного существа в Космосе нет. Хотя, возможно, что это не так. Но мы - люди, его не знаем. Поэтому, мы не должны молча наблюдать и ничего не предпринимать в ответ. Не для того нам дан разум. Он тоже космическое явление, причём, необычайной силы. И все мы - из Космоса. Но, к сожалению, человечество на данном этапе своего развития чаще всего тратило потенциал разума не во благо.
В аудитории стало неожиданно тихо. Академик заканчивал свою мысль уже почти шёпотом. Ему явно нездоровилось.
- Мы все дети Космоса. Я хочу, чтобы каждый из здесь присутствующих проникся подобной мыслью. Давайте же не забывать об этом. И тогда, наша сплочённость и самодисциплина, в купе с могучим инструментом, называемым разумом, способна в итоге противостоять стихии отдельных объектов Вселенной.
- Уважаемый профессор! – послышался окрик в зале, после которого все, не сговариваясь, оглянулись на того, кто прервал речь оратора. Это был молодой учёный, протеже самого академика Алексей Петрович Вяземский.
- Да, Алексей Петрович! Слушаю Вас, любезный. Может быть, за кафедру? Не желаете выступить? - жестом Вишняков пригласил коллегу сменить своё место.
- Спасибо, нет. Я успею ещё это сделать. Но, после Вас. Ведь речь наверняка пойдёт о Солнце. Вы будете нам читать о нём лекцию? Краткий экскурс, так сказать…
- Нет, молодой человек. Вы ошибаетесь. Не буду. Обо всём, что касается этой звезды, известно из других источников информации. И Вы лучше меня знаете, как ими пользоваться. Кстати, у каждого из присутствующих сейчас в зале есть ноутбук, который подключён к основной сети. К сожалению, сбои в работе подобного рода тонких механизмов таковы, что мы не можем использовать информацию в полном объёме. Действуют ли ноутбуки на данный момент?
В аудитории раздались отрицательные возгласы. Стало очевидно, что общая компьютерная система окончательно вышла из строя.
Академик и предположить не мог, как больно уколол своего бывшего ученика. Тот, действительно прекрасно владел базовыми знаниями компьютера. Иногда у академика, исподволь наблюдавшего за работой своего ассистента, создавалось впечатление, что Вяземский напоминает ему какой-то умный механизм, поставивший перед собой сверх значимые задачи, и желающий получить на них ответы во что бы то ни стало. Всегда подтянутый и аккуратный, приходящий в лабораторию точно ко времени, Алексей Петрович никогда не позволял и другим сотрудникам сделать что-то, не входящее в рамки их привычных обязанностей. Благодаря нему, микроклимат в лаборатории превратился в чётко отлаженную систему, выполняющую без лишних сбоев любую поставленную перед ними задачу. Самая последняя информация о новейших разработках учёных вводилась молодым учёным в особую папку, а файл тщательно перепроверялся, чтобы сведения могли быть затем проанализированы на общем учёном совете. Но настоящая беда для Алексея Петровича заключалась в том, что, обобщая опыты других «светлых голов», создать что-то своё, сказать новое слово в науке, ему пока так и не удалось. Это обстоятельство мучило Вяземского необычайно, и поэтому любое, даже надуманное обвинение или просто намёк в свой адрес, он воспринимал весьма болезненно. Желание доказать, что и он может что-то, подхлёстывало начавшие уже раздуваться амбиции молодого человека. Совсем скоро, академик начал замечать, как в глазах Вяземского, нет-нет, да и стала прослеживаться какая-то странная холодность и отрешённость, словно он был погружён в свой потаённый мир, в котором находил ему только понятный отклик. Иногда, холодность эта перемещалась и на отношения к сотрудникам. Алексей Петрович стал всё реже и реже сочувствовать коллегам, только требуя отчётности и сосредоточенности на поставленной цели. Среди коллег Вяземский пользовался уважением, но его сторонились, а некоторые даже побаивались. У Алексея Петровича вскоре появилась кличка - Прибирка. Не очень-то приятная, надо сказать… Наконец, академик понял, что происходит в душе его зама. Алексей Петрович, весьма неглупый человек, хочет славы. Он всего себя расходует на то, чтобы заполучить озарение, как необычайный дар свыше, который может повлиять на конечный результат опыта. Его ученик жаждет того, что так и не испытал ещё никогда в своей жизни. И все внутренние метания Алексея Петровича, которые он тщательно скрывал за маской пристойности и холодности стали ясны и прозрачны. Академик решил поговорить с Вяземским. По душам. Но разговор не состоялся. Алексей Петрович оказался настолько зажат в рамки собственных мировоззрений, что оказался уже просто в плену их. Тогда академику впервые за много лет стало не по себе. Он понял, что от бывшего ученика и теперешнего коллеги можно ждать чего угодно…
- Хорошо, приведу ряд фактов, о которых некоторые из присутствующих… - Академик сделал паузу, взглядом обращаясь к администрации города: - Имеют весьма смутное представление. Температура внутри Солнца составляет миллионы градусов. А вокруг самого светила, точнее, его короны, ещё больше.
Академик вышел из-за кафедры и направился к доске. На ней он принялся записывать цифры, так, чтобы картина происходящего выяснилась чуть яснее для тех, кто не имел представления сейчас об этом вовсе.
- Примерная цифра, которой апеллируют учёные - 10 миллионов градусов. Пронаблюдать, что происходит в ядре - практически нереально. Лишь теоретические расчёты помогли приблизительно скорректировать цифры. А это значит, что почти все полученные сведения о Солнце носят лишь ориентировочный и адаптированный к реальности характер. Я не буду вдаваться сейчас в подробности о состоянии самой солнечной атмосферы и её слоёв. Считаю данную информацию лишней. Но хочу отметить, что вся атмосфера Солнца постоянно колеблется от воздействия высоко заряженных частиц, и колебания эти носят активный резонансный характер. Эти сведения нам ещё пригодятся. Далее, протуберанцы – выбросы короны, состоящие из облаков раскалённых газов, имеющих вес в несколько десятков миллиардов тонн, устремляясь на Землю и к окрестностям планет, преодолевают огромное расстояние за достаточно незначительное время. Оно исчисляется всего десятками часов. Такое приближение мощного коронарного выброса чревато катастрофой для землян. Конечно, в Космосе энергия свечения Солнца и громадная температура, которую оно несёт, неизбежно рассеиваются. Поэтому, на выходе к атмосфере Земли, гигантские температуры уже не имеют место быть. Цифры приводить я не буду. Представить их всё равно трудно. Да они, в данном случае, не столь и нужны. Нам сейчас гораздо важнее вспомнить следующее: в недрах Солнца водород медленно превращается в гелий. А это уже не только физика отдельно взятой звезды. Это её прогресс и, в конечном счёте, глобальное изменение. То изменение, которое в итоге, приведёт к регрессу и, в конечном счёте, гибели. Мы предполагали, что этот процесс будет происходить еще несколько миллиардов лет вполне спокойно для нас. Возможно, именно тут и кроется ошибка. Если инфракрасное излучение, проходя сквозь атмосферную оболочку Земли, всё же повредило её, или она сама, вследствие каких-то исключительных процессов, свершающихся либо здесь, либо в околоземном пространстве, не оказалась способной сработать так, как всегда, то это и могло послужить источником именно такой солнечной сверхактивности. Инфракрасное излучение, из смертоносного для биосферы, превращается в живительное и необходимое, только проходя через определённые слои, приближаясь затем напрямую к нам. Ультрафиолетовые лучи, также в дозированном количестве, проходя через озоновый слой атмосферы, поступают на Землю, поддерживая в зелёных растениях фотосинтез. А роль растений в природе трудно переоценить! Эти слои - своеобразные защитные экраны, или фильтры, без которых жизнь на планете немыслима. Именно они поддерживают неповторимый микроклимат. Как же это происходит? Если рассказать простым языком, то атмосфера настолько активна, что без труда рассеивает мелкие космические тела, скажем, метеориты, приближающиеся к ней на опасное расстояние. Они сгорают в её слоях. Это ли не разум, коллеги и господа представители власти? И, повторяю, если там (академик показал пальцем вверх) происходит что-то не так, то тогда, то же самое инфракрасное излучение окажется губительным для всего на Земле.
Академик сделал паузу в ожидании реплик. Но они не последовали. Тогда он уже спокойно подошёл к кафедре вновь и занял своё место.
- Если с атмосферой и магнитосферой, хоть что-то бы произошло…
Николай Артёмович выдержал паузу и задумчиво посмотрел в зал:
- По-видимому, всё не так уж и скверно, раз мы с вами ещё живы. И даже совсем неплохо себя чувствуем.
Вишняков попытался закончить на этой волне своё выступление, чтобы дать слово коллегам, но заметил, как пристально на него смотрят десятки глаз, ожидая самого главного. Он решил продолжить:
- Возможно также, в том, что происходит сейчас…
И академик задумался, как бы собираясь с мыслями. Он вздохнул, несколько мгновений у него ушло на то, чтобы просто обдумать свою речь дальше.
«Как же их не напугать? Как ответить на вопрос: «ПОЧЕМУ ТАКОЕ ПРОИЗОШЛО С НАМИ», когда ответ на него не знаешь. Вернее, лишь догадываешься. А если завтра, например, над городом пройдёт грозовая туча, а потом просто грянет гром и пойдёт дождь. Ведь и такое не исключено. Маловероятно. Но возможно. Жизнь ведь продолжается. И такая жара - всего лишь аномальный отклик, который пройдёт и исчезнет, как рябь на воде? Всё может быть. А вот ответа тут однозначного нет. Главное - продолжать работать. Чётко распределить обязанности и работать, работать. Это всё, что на данный момент возможно предпринять лично каждому из сидящих. Тогда и разговор, который я затеял - почти азбучные истины для профи - просто сотрясение воздуха. Пожалуй, ещё немного поговорю, чтобы администрацию поставить в известность того, что происходит в городе. А затем - работать, работать. Так хоть совесть будет чиста. Если, что…»
-… виноват целый комплекс негативных факторов, которые наложились друг на друга. Я постараюсь перечислить ряд из них. Мы знаем, какое огромное отрицательное влияние на атмосферу Земли оказывают парниковый эффект и глобальное потепление климата. Приведу одну из цифр в качестве иллюстрации. Температура на Земле за последние тридцать лет интенсивных исследований учёных поднялась на градус. Некоторые из наших коллег не исключают и другие, более ошеломляющие цифры, которые доходят до отметки в несколько градусов. Это стало, в итоге, источником активного таяния арктических ледников. Масса льда уменьшилась вдвое за весьма короткий срок. Небывалые колебания солнечной активности, наблюдаемые астрономами, привели к образованию многочисленных озоновых дыр, которые видны даже из Космоса всеми спутниковыми системами.
В зале было всё так же тихо. Все учёные имели представление о подобных фактах. Но осознание присутствия и вовлечения каждого в этот процесс, действовало на аудиторию удручающе.
- Земля весной и летом меняет свою орбиту и становится ближе к Солнцу. Зачастую, именно в то время, когда Земля подходит, в ходе своего движения, ближе к Солнцу, просыпаются вулканы, приводя в действие сплошной поток немыслимой, вырвавшейся наружу энергии. Эта колоссальная энергия сдвигает тевтоновые плиты, меняя, тем самым, климат Земли. И вновь приведу пример. Один незначительный вулкан за два дня среднеактивной деятельности выбрасывает в атмосферу столько углекислого газа и золы, сколько всё человечество за год! Надо сказать, что процессы, которые в это время активности вулканов протекают, уже давно в поле зрения таких прикладных наук, как физика и биогеохимия. Извержений на планете всё больше и больше. Просыпаются даже такие вулканы, которые находились в спячке тысячи лет.
- Эти факты нам известны - подал реплику с места кто-то из местных учёных.
Вишняков задумчиво посмотрел на него и продолжил:
- Знаю. Но все они требуют переосмысления при подходе к истине. Я перечислил их, чтобы аудитория могла представить более полную картину всего того, что является потенциальной и реальной угрозой для климата и экологии того пространства, где все мы обитаем. Как видите - опасностей много. Но мы - живы. А значит, надо продолжить поиски путей выхода из тех, мягко говоря, некомфортных состояний, которые предоставляет нам космическое сосуществование. Мы все здесь временно. И постигали знания на практике именно для таких целей - достойного проживания на планете.
Николай Артёмович взглянул на подавшего реплику, как бы ожидая дискуссии, но она не последовала. Учёный просто сел на место. Мотнув нелепо головой в знак извинения. Вишняков понял, улыбнулся и продолжил с того места, где его так неожиданно прервали:
- Мы мало что знаем и можем, соответственно, тоже немного. Мы не сможем, пожалуй, главное - изменить или хотя бы задержать коренные преобразования в Космосе, если они имеют место быть. Если они начались - их масштаб предсказуем и ужасен для нас.
Пожилой учёный торопливым шагом подошёл к окну и, облокотясь о подоконник, продолжил свой рассказ, обращаясь больше к администрации, чем к коллегам:
- За примерами далеко ходить не надо… Мне бы хотелось закончить начатую мысль об активности вулканов. Учёные всего мира до сих пор не могут предугадать, когда и где именно начнётся извержение. Будто кто-то или что-то извне им мешает. Тончайшие приборы, так называемые электронные датчики, не могут зафиксировать время и место очередного толчка. Более того, мы не научились даже с точностью составлять прогноз погоды. Я просто напомнил о тех процессах, которые происходят на Земле в настоящее время… Что уж говорить о космических далях? Там всё может быть так неопределённо и зыбко. Что только не преминуть вспомнить о пространственно-временных величинах. Их непостоянности. Модуляции подобных процессов не могут быть точно выверены. Пожалуй, никогда и никем. Мы, повторяю, можем лишь то, что в наших скромных возможностях. А они, как мне кажется…
- И Вы хотите сказать, что все здесь присутствующие должны следовать только Вашим указаниям? А если они попросту не верны? - вставил реплику Вяземский. Речь академика завела его, но он не знал, что тому ответить. Поэтому и задал провокационный вопрос, на который академик вновь не отреагировал. Этот выпад был просто неуместен. Тем более что Николай Артёмович давно уже изложил всем собравшимся не только свои мысли, но и перспективы продолжения исследовательских работ до их завершения. Другого пути Вишняков как для себя лично, так и для коллег просто не представлял. И все в зале молчаливо поддержали выступление уважаемого человека. Все, кроме одного…
Сказать по правде, Николаю Артёмовичу было сегодня особенно нелегко. Он почти физически ощутил на своих плечах огромный груз ответственности за всё, что происходило в городе. Но паниковать и отступать академик не хотел тоже.
- Мы, учёные, понимаем, что разгорячённое вот так, как сейчас, Солнце уже вряд ли сможет остановить своё поступательное движение. По всей видимости, раскалившись, оно вновь и вновь стремительно будет наращивать силы для броска очередной порции энергии вниз, на Землю. Для такого случая, Солнце с успехом применяет свой мобильный и безотказный резерв - отряд помощников-лучей. Те, быстро падая с огромной высоты вниз, рассыпаются уже на Земле, наполняя недолгим своим существованием всё пространство вокруг. Опасным последствием такого временного присутствия будет только одно – против стихийного бедствия, следующего из недр Космоса, невозможно выставить никакую мощь на Земле. Всё практически бессильно и теряет смысл в руках простых смертных людей, столкнувшихся с неизведанным ранее и таким грозным оружием, имя которому – Солнце. Его сила и мощь потрясает воображение. Я не буду пересказывать пустые цифры, которые и так все вы знаете, чтобы на мгновение представить себе весь масштаб такого явления. Скажу вновь, что если сама Вселенная придала ускорение процессам, которые происходят с Солнцем, то это более чем серьёзно. Гораздо практичнее или, я бы сказал, целесообразнее, вести именно здесь и сейчас речь о нас с вами. Горожане, внимая внутреннему голосу, лишь отчаянно вынуждены выживать в тех условиях, которые создала им жизнь-симбиоз с окружающим миром. Они впитывают в себя последствия той трагедии, которая развернулась на их глазах. Впитывают, так как неизбежно, повторяю, остаются частью целого от того события, которое произошло во Вселенной. Для человечества, это, безусловно, трагедия. С точки же зрения чего-то иного, того, что за гранью нашего понимания, назовём ЭТО неким КОСМИЧЕСКИМ РАЗУМОМ, данное явление обычно, а может быть даже ординарно, заурядно. Называйте, как хотите.
Вишняков замер, заметив, какое впечатление произвела на присутствующих его речь. Он понял также, что насмерть огорчил многих присутствующих, которые так привыкли, что все вопросы за них решаются сверху. И произнёс основное, ради чего здесь сейчас и стоял перед примолкнувшей аудиторией:
- А теперь главный вопрос, который задаёт себе каждый из присутствующих в зале: «Выживу ли я в этом кошмаре?» Боюсь, что вряд ли, друзья мои, такое произойдёт, если Космос уже выбрал программу на разрушение. Если же это не так, шанс, безусловно, есть…
В аудитории находились специальные защитные стёкла, вставленные совсем недавно в рамы окон. Это была научная разработка питомцев академика, успешно проверенная на практике. Внутри стёкол находилась, закаченная в вакуумную оболочку вода. Циркулируя с определённой частотой, она постоянно охлаждалась, приводя температуру стекла в норму и, тем самым, не позволяя проникать смертоносным инфракрасным лучам Солнца в пространство помещения. Такие стёкла даже теперь отлично работали, отражая атаки Солнца. Поэтому в аудитории стояла обычная, комнатная, температура. Работающие кондиционеры создавали спокойную, комфортную атмосферу. Сидя в зале, не хотелось верить, что там, за окнами вершится трагедия.
Секретарь объявила перерыв. Учёные шумной толпой направились в столовую. Вишняков остался один. Такое было впервые. Обычно, после лекции его окружала толпа студентов, которые торопливо задавали вопросы. Сегодня всё было по-другому. Академик подошёл к окну и задумался. Окружающий вид поражал воображение своей нереальностью.
Могучее светило снизу виделось настолько белым, что напоминало подвешенный кем-то за невидимую нить, убелённый временем, древний череп. Он свободно парил высоко вдали, заполняя собой простор небесной выси. Только глазницы у черепа почему-то отсутствовали, а вместо зияющего оскала, вырисовывалась какая-то нелепая пустота. Бессмысленная, а потому, пугающая горожан ещё больше. И это – тоже была звезда-Солнце, которая почему-то вдруг приняла иную, непривычную для людских глаз, окраску. Жар от столь зловещей, незнакомой теперь уже звезды исходил такой, что долго оставаться на улице и лицезреть последствия присутствия этого новоявленного всему живому чудовища, было не просто крайне небезопасно, но, скорее, немыслимо. Большинство горожан с опаской наблюдали за вольготно себя ощущающим вверху Солнцем из своих окон. Они украдкой, сквозь стёкла солнцезащитных очков рассматривали, ставшее вмиг пагубным для всего живого светило. Увиденное впечатляло и отталкивало одновременно. Впрочем, вглядываться в эту потрясающую природную аномалию было невозможно. По непонятной причине, то, что находилось сейчас на небе, на привычное для всех окружающих Солнце, похоже было лишь весьма отдалённо.
Развернувшаяся во всех красках панорама гибнущего от избытка жара города действовала на всех вокруг крайне удручающе. Всё то, что могло совершиться дальше, вполне вероятно, происходило бы уже без присутствия людей, которые вряд ли смогли бы пережить катаклизм такого внушительного масштаба.
Академик вздохнул и направился к своему месту в зале. Уже сидя, он печально произнёс:
- Можно о разных вещах спорить друг с другом. Решать возникающие проблемы тоже можно. И даже необходимо. Но разве можно спорить с тем, что неравно тебе, Человек. Разве можно вступать в спор с самим Солнцем?..
Фото Солнце