Работали мы в предгорьях Байкальского хребта. Объект большой был. Кроме моей бригады там же должна была бродить с рюкзаками банда моего коллеги, молодого специалиста Сашки. Вечером, перед заброской, сидели компанией в Усть-Куте и пили водку- обычай такой у нас был- на прощание погулять, как следует. Чисто мужской коллектив, с песнями, плясками, обниманиями, объяснениями в вечной дружбе и т.д. Почему-то, если в такую компашку случайно забредал рабочий, то к концу пьянки был он обязательно бит кем-нибудь из особенно горячих ИТР. Вот такая дискриминация...
Пока мы- "старики" (лет по 26-28, но уже с солидным таёжно-тундровым опытом) гуляли, молодой Сашка гонял по двору базы футбольный мяч с рабочими. Тут в мой, затуманенный алкоголем, мозг толкнулась мысль: а как мы его в тайгу забрасываем, он же абсолютно без опыта, надо бы ему наставника на первое время. Все задумались, сдвинули в очередной раз стаканы и постановили, что лететь должен с ним я, а бригаду мою со всем барахлом на поезде по БАМу отвезут в Кунерму, куда я и выйду пешком после того, как Сашку научу, как не заблудиться в трёх соснах и развести костёр с одной спички. Но одного меня нельзя отпускать по технике безопасности, так что я ещё своего рабочего должен взять с собой.
Пьяноразвесёлой толпой выскочили во двор и устроили бедному Сашке досмотр-показывай, как ты в лес подготовился. Не зря! Он соль забыл, зато набрал сладостей всяких и барахла лишнего, а работа пешком. Тут же всё лишнее (на наш взгляд) повыкидывали, но, всё равно, много набралось. И я ещё одну умную идею подкинул сдуру: надо, чтобы легче было, на резиновой лодке по речке Умбелле сплавляться, а от реки маршрутами ходить. На складе взяли новую пятиместную десантную лодку.
Утром привезли нас в аэропорт, там ждал уже зелёный МИ-8. Летим, тяжело на душе и в организме. Как всегда, мысль- лучше бы я вчера сдох!
Подлетаем к высадке и тут сюрприз! В Усть-Куте уже давно весна, а здесь снег лежит, горы блестят, воды в реке почти не видно. Пилот кричит мне- надо площадку найти, неизвестно, какой глубины снег. Я прошу зависнуть над поляной- мол, спрыгну и определюсь. Через пару минут понял, что последнее время все мои идеи были не очень гениальными. Прыгнул вниз и исчез в какой-то яме! Снег был глубиной под 2 метра. Барахтаюсь, а вертушка кружит, и пилоты не видит меня.
Кое-как вылез с помощью желания жить и какой-то матери. Ползаю, как гигантский червяк по снегу, проваливаюсь. Выполз на полянку, где снег не такой глубокий был. Стоя на карачках, опираясь одной рукой о снег, чтобы не уйти в сугроб, машу другой рукой пилотам- сюда давай. Вертушка зависла, и оттуда посыпались пацаны, рюкзаки, лодка и огромный чёрный пёс по кличке Цыган.
С воздуха мы заприметили зимовье на берегу реки, туда и поползли. Первому было тяжело, последнему легче всех по траншее пробираться. Последним был самый умный из нас- а, именно, Цыган. Эти 200 метров преодолели часа за полтора, мокрые, с языками набок. Кое-как открыли примерзшую дверь, растопили печку, расположились. Накачали лодку, получив огромный стресс. В заводской упаковке к лодке был прикручен баллончик с газом. Достаточно сорвать вентиль, и лодка начала наполняться с ужасным звуком. Ощущение: вот-вот взорвётся. Место стыка покрывается льдом, я в ужасе пытаюсь отвернуть баллон, ничего не получается, все суетимся, кричим. Если лодка лопнет- то всё, труба, отсюда не выбраться долгое время, а связь по Карату до базы не брала. Но всё было рассчитано, оказывается, газа в баллоне как раз на полную накачку лодки.
В эту же ночь потеплело, и начался ледоход на речке. Зимовье затопило под самые нары, мы подняли печку на камни. Зрелище было ещё то: 6 человек и собака сидят, поджав ноги и лапы, печка топится, от неё валит пар, дышать нечем, как в бане.
Поработав в окрестностях, бороздя порой снег глубиной по пояс, намаялись и очень ждали момента, кгда можно будет плыть по реке. Через дня три решили, что можно плыть. Вода в речке текла ровно и красиво. Прикинул- скорость нашего передвижения составит километров 10 в час или, примерно, 6 узлов, так как мы становились водоплавающими. Загрузились с большим перевесом. Одного спасательного жилета не хватило, естественно, мне.
Проплыли мы таким образом километра 3-4. Я лежу на носу лодки с аэроснимком в руке, слежу за маршрутом, двое вёслами подправляют, остальные стараются не вывалиться. Рюкзаки на дне лодки увязаны, а сверху сидит вся наша живописная группа- 6 человек и собака. Но речка Умбелла- горная, постепенно стала показывать свой нрав. Скорость возросла, мимо проносились вырванные с корнем деревья, вокруг огромных валунов кипела пеной вода. Вылетаем из-за поворота и видим, что поперёк реки лежит толстая берёза, видно, как раз к нашему прибытию её уронило. Один рабочий успел произнести:
-Ну, ...здец! Эта берёза точно наша!
Удар, толчок, ощущение полёта, а потом вода- везде: снизу, сбоку, сверху. На мне телогрейка, сапоги болотные, шапка, но главное, нет спас.жилета. Вынырнул, оглянулся: лодка кружится возле берёзы, oдин рабочий удержался в в ней, судорожно ухватился за ветку, а остальные плавают оранжевыми шариками возле лодки, цепляясь за неё и за берёзу. Меня унесло метров за 100, то утаскивая под воду, то выкидывая на поверхность. Непрерывно грёб руками и ногами, стремясь к берегу, чувствуя, что всё больше тяжелею. Всё-таки выгреб, одолел Умбеллу. Дошёл до ребят, когда они уже вытянули лодку на сушу и, стуча зубами, стягивали с себя мокрую одежду.
Развели огромный пионерский костёр, развешали одежду, поставили палатку с печуркой, переоделись в сухое, чай сварили, душа и тело размякли, и стало всем весело. Происшедшее показалось смешным, забавным, вспоминали, как рабочий Серёга пытался залезть Сашке на голову, тот отбивался, а Сергей ему отвечал испуганно сверху:
- Ты не дёргайся сильно, а то я свалюсь и утону...
Аэроснимок, конечно, я потерял, утопил, потом были сложности со списанием, т.к. спец.часть на мои объяснения скептически и недовольно реагировала:
- Резиновые мячики утонуть не могут...
Может, они подозревали, что я продал сей снимок иностранной разведке, не знаю.
На другой день поплыли мы дальше. Или пошли? Корабли ведь ходят? Честно говоря, несло нас, как промокашку, бурным течением Умбеллы. Несколько дней провёл я с Сашкиной бригадой, подсказал ему, что знал и умел и, доплыв до грунтовой дороги, которая шла рядом с речкой, распрощался с ними, и мы с рабочим Сергеем пошли по ней в сторону посёлка Улькана.
На полдороге на небольшом озерце заметили пару чирков, которые доверчиво плавали метрах в 20 от нас. Слово Гринпис мы тогда и не слышали, стреляли всё, что летало и ползало. Стрелок я не Ворошиловский, но как-то угодил точно в голову из карабина бедной птичке. Кто не знает, чирок размером гораздо меньше вороны. Когда его ощипаешь, то на тушку смотреть без слёз трудно. Но вкусный!
Наконец, добрели мы до вокзала. А денег нет на поезд. Ведь планировал через тайгу выйти прямо в Кунерму, не представляя, что в лесу лежит глубокий снег. Из Улькана поезда ходят в сторону Кунермы, но за билет же платить надо. Рюкзаки мы оставили в камере хранения, карабин туда не влез, и за пару часов, пока мы искали возможность уехать зайцами, меня все местные менты и администрация останавливали и проверяли документы.
Мир не без добрых людей. Суровый железнодорожник буркнул, чтобы мы незаметно залезли в кабину тепловоза, и нас довезут, но не за так. Я, конечно, понимающе кивнул- мол, ясно, шеф, без базара, рассчитаемся. И тут новая проблема: я забыл код в ячейке камеры хранения. Пришлось вызывать служащего, милицию. Спрашивают, какие вещи в рюкзаках? А там нож охотничий размером, за который срок дают, не задумываясь. Открыв ячейку, сунули носы и руки в наши рюкзаки, но, слава Богу, наткнулись на вонючие портянки с носками, дальше обыскивать не стали. Доехали мы в кабине тепловоза до Кунермы, благодарим, прощаемся. Машинист смотрит на нас:
- А деньги?
- Денег нет. Возьмите уточку..
Тот так возмущённо засопел, а я сунул ему тушку, размером с голубя, спрыгнул на землю, Серёга за мной, и мы бессовестно бежали, отблагодарив железнодорожников дичью, которую они, скорее всего, кошке скормили.