Предыдущее - http://www.proza.ru/2014/03/09/1909
Последние три года Марта Анатольевна Шустова безвылазно прожила в деревне. Но скучно ей не было. Строительство дома на её участке шло полным ходом. Она была при деле с утра до вечера - следила за строителями, чтобы те не филонили и не воровали материалы. Помимо этого, у неё появилась ещё одна забота: по соседству с её участком началось возведение сразу трёх домов. Не посоветовавшись с Миляевым, в тайне от всех Марта Анатольевна объявила войну пришельцам. Сколько писем было написано ею во все инстанции вплоть до администрации президента! Сколько денег потрачено на телефонные разговоры с чиновниками! Сколько времени проведено в транспорте и в приёмных начальников разного уровня! Всё оказалось тщетным - законность возведения домов была подтверждена всеми!
Обидевшись на государство, Марта Анатольевна вовсе перестала смотреть в сторону чужих хором и, мало-помалу, к ней вернулось умение получать удовольствие от роли контролёра за строительством своего дома.
Миляевы построили дом на загляденье: «о двух этажах, с высоченными подвалом и мансардой». Кроме того, «благодаря стараниям зятя», то есть Алексея Ильича Миляева в деревне проложили асфальтовую дорогу, подвели газ.
Таким образом, если по правую сторону от дороги деревня Колотилово изменилась разительно, то по левую всё осталось, как было: те же деревянные старые, облезлые избы с покосившимися изгородями из деревянных штакетин.
Обо всём этом Рыболовлевы знали заранее из регулярных докладов Марты Анатольевны. Однако, они и представить себе не могли, какое неприятное впечатление на них произведут новшества наяву. Деревня показалась Рыболовлевым чужой, не своей.
В особенности эти новые дома с высоченными заборами, за которым прятались особняки.
Неожиданно одна из калиток приоткрылась. В образовавшуюся щель выскочила немецкая овчарка - огромная лохматая рыжая собачища. Она в два прыжка достигла Рыболовлевых и перегородила им дорогу, уставившись жадными горящими глазами. Рыболовлевы застыли на месте, не смея пошевелиться.
Как назло, мимо проходили Катышевы – жена с мужем, жившие в избе напротив Марты Анатольевны. С незапамятных времён между Катышевыми и Шустовыми существовала неприязнь. Они даже не здоровались.
Странно, но на Катышевых собака даже не покосилась.
Нужно было видеть злорадное выражение лиц соседей, чтобы понять глубину унижения, которую испытали Рыболовлевы.
Противостояние с животным показалось Рыболовлевым вечным. Но вот из калитки, из которой выскочила собака, появился таджик. Он увёл овчарку, даже не извинившись. Находясь в стрессовом состоянии, Рыболовлевы молча проводили его глазами.
- Ещё минуту, и я зарезал бы эту тварь, - выдохнул Андрей Сергеевич, извлекая в качестве доказательства из кармана швейцарский нож, который всегда носил с собой после памятной ночной встречи с Мочёным. Носил, естественно, в целях самообороны.
- Сволота, понастроили, понимаешь, дворцов, нормальным людям житья нет! Нужно сказать Миляеву, чтобы навёл порядок.
- Миляев-то причём? – спросила Галина Петровна, приходя в себя за счёт глубокого дыхания.
- Как при чём? Это же он их сюда навёл своим строительством. Пусть теперь отвечает.
- Возможно, ты прав.
- Я всегда прав.
Рыболовлевы добрались, наконец, до своего участка, обнесённого новым забором. Они подошли к калитке, которая оказалась закрытой. Никаких видимых запоров на ней не было, но висел домофон. Андрей Сергеевич нажал кнопку. Из динамика прорезался искажённый, но узнаваемый голос Марты Анатольевны:
- Эр хыр там?
- Мы, - сказал Андрей Сергеевич, прислонив рот к маленькому микрофону, забранному решёточкой.
- Хыр мы?
- Мать, издеваешься что ли? – вступила в разговор Галина Петровна. – Хырмыр! Открывай давай!
Линию связи будто пробило, и голос Марты Анатольевны зазвучал естественно:
- Галина, ты что ли? Ага! Наконец-то! Заждались совсем. Заходите, гости дорогие!
Реакцией на «гости дорогие» явилось выражение лица Андрея Сергеевича, говорившее: «Приехали! Мы теперь здесь гости! А я ведь предупреждал!».
Галина Петровна поторопилась успокоить мужа:
- Не бери в голову, мать ляпает иногда, не думая.
В сердцах Андрей Сергеевич несколько раз толкнул калитку ногой. Она оставалась на замке.
- Что за день сегодня! – воскликнул он и вновь нажал звонок домофона.
- Кто там ещё?
- Марта Анатольевна, может, калитку откроете, или я её сломаю к чертям собачьим!
- Вот, кляча: синюю пиповку забыла нажать!
Раздался щелчок, калитка приоткрылась, но Андрей Сергеевич всё равно раскрыл её до конца ударом ноги. Рыболовлевы вошли на участок. Сделав три шага, они остановились в недоумении.
Как тут всё изменилось!
Там, где раньше был огород, предназначенный для картофеля, был разбит английский газон, с уже пробивавшейся зелёной травкой. Сбоку газона тянулась широкая дорожка из красно-белого камня, уложенного в шашечку. С изящным, видимо, нарочно придуманным изгибом дорожка тянулась к двухэтажному дому, повернутому узкой стороной к дороге, а передней, широкой в сторону реки Пахры.
Высокий цоколь, обложенный камнем цвета беж, гладко отштукатуренные стены нежно-жёлтого цвета, окаймлённые по углам белыми прямоугольниками разной толщины, придавали строению весёлый вид, который удачно дополняла светло-коричневая французская крыша с изогнутыми краями. К парадной двери вела белая лестница с балясинами, которая заканчивалась площадкой с двумя колоннами, подпиравшими большой балкон.
От места, где находились Рыболовлевы, в сторону старой избы, шла ещё одна, более узкая, но тоже красивая дорожка из красного камня.
- Какой ужас! – простонал Андрей Сергеевич.
- Долго стоять будем? Надо идти! – каменным голосом произнесла Галина Петровна.
Продолжение - http://www.proza.ru/2014/03/11/1163