Почтовый ящик

Леонид Гришин
 «Дорогая Вера!
Я знаю, что ты не сможешь меня сейчас понять, но я этого и не прошу. Я хочу, чтобы ты понимала – моё решение, о котором я сейчас тебе напишу, окончательное и бесповоротное. Я понимаю, что это, в некотором роде, несправедливо по отношению к тебе, потому что ты по-прежнему любишь меня, но я не стал бы так поступать, если бы был иной выход…
   Дело в том, что мы не можем больше быть вместе. Я встретил другую женщину, без которой я больше не смогу быть счастливым человеком. Мне хочется сказать больше – я не представляю жизни без неё. Её зовут Светлана, и своим светом она указала мне на настоящее, неподдельное счастье. И сейчас, в то время, когда я пишу тебе эти строчки, я действительно счастлив. Такого чувства у меня ещё никогда не было.
   Я знаком с ней уже почти два года, поэтому моё решение взвешенное и обдуманное.
   Вера, не думай, что я отказываюсь от наших детей. Ты будешь получать половину моих доходов. Ты всегда сможешь рассчитывать на меня, если дело касается моих детей, но сейчас я больше не могу быть рядом с ними.
   Всего тебе наилучшего, прости меня,
   Арсений
   P.S. Заявление о разводе, которое я прилагаю, нужно просто подписать. Я сам всё оформлю, не беспокойся.
   P.S.S. Береги наших детей. Я считаю, что сейчас им рано знать правду».

   Арсений последний раз перечитал письмо и проверил адрес – всё верно. Если почта не подведёт, то это письмо его жена получит через три дня.
   - Арсенечка, ты хорошо подумал? Как бы ты потом не пожалел, - с беспокойством сказала Светлана. – Я тебя отговаривать не могу, но ты же…
   - Это уже сделано, - перебил её Арсений и поцеловал.
   Она лишь тихо вздохнула – не то от поцелуя любимого человека, не то от того поступка, который он собирается совершить.
   - Только не забудь: я тебя к этому не принуждала, - тихо добавила она.
   Разрушить свою собственную семью… Семью, которая существовала целых пять лет. Пять лет Арсению казалось, что он счастлив. Но теперь-то он понимал, что счастлив он бывал, когда жена уезжала с детьми в деревню, когда ему удавалось сбежать пораньше с работы и провести со Светланой хоть немного времени. Он повстречал её в группе студенток, пришедших на практику, и сразу обратил на неё внимание. Как она красива! Добрые, наивные, голубые глаза… Арсений потонул в них с первого взгляда. Она была натуральной блондинкой с длинными волосами. Арсений не сразу вспомнил, что он женат, что у него есть двое детей. Он осёк себя, но не потому, что вспомнил о семье, а потому что поймал себя на том, что слишком пристально и долго смотрит на эту студентку. Он никогда не позволял себе заводить на работе иных отношений, кроме деловых.
   Однако он ничего не мог с собой поделать. Он беспрестанно обращал на неё взор, следил за тем, как она морщила лобик, когда думала. Как ему это нравилось! У него будто крылья выросли. Арсений никогда так активно не вёл практику у студентов, как тогда. Он показывал им, как работают станки, и всё у него получалось так естественно и чётко, что он даже и сам удивился. Вспыхнувшее в нём чувство словно окрылило его.
   Первый раз он встретился с ней лицом к лицу, когда возвращался с совещания у главного конструктора. Проходя по отделу, он увидел её одну.
   - Светлана? Это вы? Что вы здесь делаете так поздно?
   Она вздрогнула от неожиданности. Должно быть, она была поглощена работой. Арсений увидел её красивые голубые глаза.
   - Арсений Петрович? Я… я хотела работу закончить… Практика на исходе, а у меня тут кое-что не сходится.
   - Не сходится? Позволите посмотреть?
   Ему некуда было спешить. Жена и дети уехали в деревню. Они часто и надолго уезжали в деревню к родителям. Здесь приходилось ютиться в общежитии, горячей воды не было, поэтому Вера часто уезжала с детьми к родителям с ранней весны до поздней осени. Часто оставалась на зиму. Там и удобств было больше, да и жить можно было тем, что росло в саду и выращивалось в огороде. А Арсений в это время все силы тратил на работу.
   Арсений взглянул в отчёт и сразу обнаружил, в чём была ошибка этой девушки. В одном месте она перепутала знаки, поэтому на выходе получала разные данные. Арсений заботливо расписал карандашом на полях верные расчёты, стоя над Светланой. Пока он выписывал числа, он почувствовал, как приятно пахнет эта девушка. Она пахла нежностью и чем-то очень знакомым.
   Арсений в тот же вечер подписал ей отчёт и проводил до дома. Он шёл с ней по улице, и ему было очень легко с ней. Он понимал её с полуслова, она же улыбалась, слушая его. Светлана пригласила его к себе в гости тем вечером. Он, недолго думая, согласился и зашёл. Заходить он стал позднее всё чаще и чаще… Так продолжалось почти два года. Он приходил к ней как к себе домой, и часто оставался ночевать, когда его жена была в деревне.
   Он давно не просыпался в таком хорошем расположении духа, как тем воскресным утром. Рядом лежала Светлана, уже не спала. Она повернулась к нему и смотрела прямо в его глаза. Арсений крепко обнял её. И в тот момент у него сработала память, и настроение изменилось. Он вспомнил, что жена с детьми возвращается в конце недели. Это значит, что это последнее воскресенье, которое они проводят вместе.
   У Арсения раздулись ноздри, он стал глубже дышать.
   - Что такое, милый? – спросила его Светлана.
   - Надоело… Не могу так больше! Я взрослый человек, а прячусь как какой-то ребёнок. Я хочу быть с тобой. И точка. Почему я должен себе в этом отказывать!
   - Потому что у тебя семья, дети…
   - Ты будешь моей семьёй, выходи за меня!
   Светлана улыбнулась.
   - Нет, Арсюша, ты забываешь, что женат и у тебя двое детей, так нельзя.
   - Светик, я не могу без тебя, понимаешь? Я только о тебе всё время думаю, я знаю, что у меня жена, знаю про ответственность за семью, но расстаться с тобой – сверх моих сил.
   - Арсюша, Арсюша, - у неё на глазах появились слёзы. – Ты думаешь мне просто? Знай я тогда, что у тебя жена с детьми, я бы никогда не вела так себя с тобой… Я в тебя влюбилась сразу, как только увидела. Но это неправильно – разрушать чужую семью. Я узнала о жене и детях уже тогда, когда ничего с собой не могла поделать… И сейчас я ощущаю свою вину.
   - Ничего ты не разрушила, Светик, ты наоборот – осветила всю мою жизнь, указала путь к счастью. Ты будешь моей женой! Я тебе обещаю!
   ***
   Арсений открыл глаза. Спать больше не хотелось. Он перевернулся на другой бок, но сон пропал. Он поднялся. Какой сегодня день недели? Кажется, вторник? Ему следовало бы по старой привычке включить на кухне телевизор, но он не хотел. Раздражает. Всё вокруг его в последние дни раздражает. Прошёл месяц с тех пор, как жены не стало.
   В тот день он вернулся домой и нашёл жену отдыхающей на кровати. Ему показалось, что она заснула - видимо устала, подумал Арсений, пройдя на кухню. Жена уже три дня была на больничном. Врач приезжала, диагностировала грипп.  И теперь он ругал себя, что не подумав громко хлопнул входной дверью. Он решил сам приготовить обед. Арсений открыл холодильник и… Ему стало немного тревожно от той тишины, которая была в его доме. Во всей квартире не было слышно ни звука. К тому же, странным казалось то, что Вера не проснулась от шума хлопнувшей двери. Неужели она так крепко спит? Арсений закрыл холодильник и прошёл в комнату к жене. Она лежала в на спине, протянув руки вдоль туловища. Он остановился в дверном проёме и негромко позвал её по имени. Она продолжала лежать. Арсений почувствовал что-то неладное. Он зашёл в комнату, подошёл ближе к кровати, и сердце его упало. Вера не спала! Она лежала с открытыми глазами, странно изогнув шею и вытянув руки вдоль туловища, но она не спала. Глаза были стеклянные. Арсению стало страшно, но он не проронил ни слова. Он схватил трубку телефона и стал вызывать скорую.
   - Не ту бригаду вызвали, - сказал ему приехавший врач, пощупав руку Веры. - Она уже минимум как три часа мертва.
   Арсений не верил в происходящее. Казалось, что всё это один кошмарный сон. Врач позвонил ещё куда-то, стали приходить разные люди, приезжали из милиции, просили подписать какие-то бумаги.
   Когда он остался один, то снова поднял трубку и позвонил детям. Василий приехал раньше дочери Лизы. Арсению трудно было рассказывать сыну о смерти матери, поэтому он только и сказал, что сегодня она ушла из жизни. Василий понимал, что отцу тяжело, поэтому не стал задавать дополнительных вопросов.
   Утром Василий стал хлопотать обо всех необходимых делах. Посыпались звонки, Арсений практически не брал трубку, всем занимался Василий. После полудня приехала дочь, стала помогать брату, но большую часть времени проводила с отцом…
   Спустя девять дней дети стали спрашивать отца, что он собирается делать дальше, а Арсений не знал, что ему делать. Он не хотел переезжать к детям, поэтому он просто сказал, что останется жить там же. Он позвонил на работу и попросил отпуск за свой счёт. Секретарь сразу без лишних вопросов оформила бумаги. На работе знали о горе Арсения...
   Уже месяц как жены не было…
   Арсению не хотелось включать телевизор, есть тоже не хотелось. Он поднялся и стал медленно ходить из угла в угол, с кухни в комнату, из комнаты в гостиную, из гостиной снова в коридор. Ему в голову приходили самые разные мысли. Он вспоминал о том, как раньше трудно было взять отпуск, как, бывало, в лучшем случае к 24 дням удавалось выпросить пару суток, а теперь бери отпуск за свой счёт и хоть годами не появляйся на работе. Как бы здорово сейчас было провести отпуск с женой…
   Арсений прошёл в спальню и машинально взял в руки книгу. Это была последняя книга, которую читала его жена. Она была с закладкой. Арсений открыл и стал читать: «Труднее всего было отправлять оттуда письма. Почта здесь проходила раз в три дня, но работала плохо. Я хорошо знал того старика, который забирал письма из почтовых ящиков. Он был из тех, кто…», - Арсений закрыл книгу. Ему стало нехорошо. Он сел прямо на пол, на коврик, который находился рядом с кроватью, положил книгу на прикроватную тумбочку жены и задумался.
   Ему вспомнилась его молодость, когда он работал конструктором на заводе. Завод был одним из тех, который работал и на военное и на народное хозяйство. Назывался этот завод, как и любой военно-промышленный комплекс, коротко – ПЯ, что означало почтовый ящик. Арсений припомнил, как забавно бывало, когда какой-нибудь конструктор-новичок перепутает и в бланк документации ПЯ впишет конструкторскую документацию народного хозяйства. Сколько потом было неприятностей у бедняги с первым отделом! Много было секретности вокруг этого завода, а между сотрудниками ходил анекдот. Приезжает как-то командировочный в город на завод, а номер почтового ящика не помнит. Заходит во двор и спрашивает у мальчишек, которые в футбол играли: где находится завод почтовый ящик?
   - А какой вам нужен? – интересуются они. - Где делают танки или ракеты? Если танки, то это вам надо обратно вернуться, а ракеты – это чуть дальше. Так куда вам?
   - Мне надо туда, где делают торпеды.
   - Ах, вам торпеды, тогда вам нужно четыре остановки на трамвае, и там будет ящик ПЯ номер такой-то.
   Такая вот мнимая секретность. Завод, якобы, зашифрован, но каждый дворовый мальчишка прекрасно знал, где что выпускают.
   Да… А ведь от завода-то того сейчас почти ничего не осталось. В 1990-ые продали кому-то, конструкторов там почти не осталось. Да и работы у них теперь нет, перебиваются единичными заказами. Могучие цеха превратились в конторы, сданные в аренду, а там, где Арсений в былые времена внедрял изобретения, теперь шьют куртки сомнительного качества. Что уж говорить о станках, которые уже давно в металлоломе или переплавлены…
   Арсений заметил, что сидит на полу. Он хотел было подняться, но его внимание заинтересовала прикроватная тумбочка жены. Ему стало интересно, что жена хранила в ней. Он открыл и увидел, что на полочках аккуратно ровными стопочками лежат письма. Надо же… Оказывается, каждое письмо, которое он ей писал, каждое письмо, которое они вместе получали от детей, от её подруг и друзей – все она хранила здесь, в этой тумбочке. Арсений достал одну стопку и стал рассматривать письма. Видимо, она их рассортировала по отправителям, потому что в этой стопке были письма, которые писал ей он когда-то… Вот и первое письмо, которое он ей написал. Как давно это было…
   Это произошло ещё на первом курсе, когда он поступил в институт. Арсений тогда считал себя вполне зрелым человеком, потому что в институт он поступил не после школы, а через два года. После школы Арсений с приятелем, проникнувшись романтикой тех лет, устроились на работу в монтажный трест, и два года они «бродяжничали», как они говорили, по разным монтажам Союза. Сначала их посылали вместе, а потом в какой-то момент разделили. После этого было уже не так весело, а потому Арсений подумал и решил подать документы в институт.
   Он поступил без проблем, а 2 сентября их уже послали на картошку в колхоз. Ему меньше всего хотелось собирать картошку, согнувшись в три погибели, поэтому он выбрал для себя работу грузчика. Приходилось, правда, раньше всех вставать и привозить на тракторе с прицепом ящики. Ящики эти ещё нужно было расставить по полю в том месте, где прошла картофелекопалка. Студенты собирали картошку в вёдра и пересыпали её в ящики, а Арсений уже в команде с двумя другими крепкими ребятами, пересыпал картошку из ящиков в прицеп трактора. Однажды, когда курс уже неделю был в колхозе, сломалась картофелекопалка, и студенты сидели на ящиках, отдыхая. Ребята ещё мало знали друг друга, но Арсению уже приглянулась одна девушка. Она выделялась от остальных девчонок. Те были шумные, разговорчивые, а эта больше слушала, прикусывая нижнюю губку. Когда она это делала, на её щеках проявлялись ямочки, и это очень нравилось Арсению. В тот день, когда сломалась картофелекопалка, Арсений решил с ней познакомиться. Ребята развели костёр, а Арсений набрал в ведро картошки и перевернул его вверх дном над костром.  На ведро это он надел ящик, подложил дров, и огонь стал разгораться. Арсений, тем временем, подошёл к посадке, где росли деревья, и срезал две палочки. Картошка уже пропеклась, и он пересыпал, надев рукавицы, картошку в ящик. Ребята подошли, пытались взять печёный картофель, обжигая руки, дули на него, а Арсений  наколол на те палочки, которые он срезал с дерева, по картошине. С этим он подошёл к той девушке. Она смотрела на него, моргая пушистыми ресницами, ожидая, что Арсений собирается делать. Он протянул ей картошку.
   - Подержи, - попросил он.
   Она взяла, а Арсений достал складной ножик и снял кожуру с картошки.
   - А теперь поменяемся, - сказал он и проделал то же самое со второй. - Приятного аппетита, - он улыбнулся.
   - Спасибо, - сказала она и тоже улыбнулась.
   - Между прочим меня звать Арсений.
   - А меня Вера.
   - Вот и познакомились.
   Арсений пододвинул поближе ящик и сел рядом, и с этого момента завязалась их дружба, которая позднее переросла в любовь. Их многое объединяло и связывало, но главным было то, что они больше всего думали о своём будущем, а потому не упускали возможности учиться – учились с большим энтузиазмом.
   Арсений перечитывал письмо, которое он написал ей в конце лета после первого курса. Оно было написано в августе. Он писал ей, что скучает и ждёт, обещал, что её ожидает приятный сюрприз. Арсений улыбнулся – он вспомнил, что это был за сюрприз. Весь свой летний заработок Арсений хотел потратить то, чтобы снять отдельную комнату.
   Да… И как он мог тогда послать ей то письмо! Как же хорошо, что она его не получила. Арсений вспомнил, как чуть было не разрушил свою семью, когда полюбив Светлану, он отправил Вере письмо и заявление о разводе. Странно всё-таки тогда произошло всё. Арсений начал вспоминать, как через день после того, как опустил письмо в почтовый ящик, он спускался по лестнице и увидел у проходной всю свою семью. Вера стояла внизу и почти смеялась, глядя как её муж озадачен её неожиданным приездом. Арсений был действительно растерян. Он отправил письмо, но не подумал, что Вера наверняка захочет с ним объясниться.
   - Папа, папа! – закричали дети, увидев отца. - Ты давно к нам не приезжал, мы так соскучились! – они подбежали к отцу и обняли его.
   - Ой, Арсений, извини, - сказала Вера, - мы приехали, а ключи забыли, вот, решили тебя здесь у завода встретить, - она поцеловала его в щёку.
   - Рад вас… всех видеть, - Арсений улыбнулся, несколько натянуто.
   Вера будто не замечала его растерянности. Любой наблюдатель со стороны догадался бы, что они давно не виделись. Вера глаз не спускала с Арсения и улыбалась так, будто эта секунда, это короткое мгновение вот-вот кончится, и всё обернётся совсем в другую сторону.
   - О, Арсений, семья приехала? – спросил главный конструктор, случайно проходивший мимо.
   - Как видите, приехали! – отозвался Арсений, обняв крепче детей.
   - Поздравляю! Хотел тебе завтра объявить, но раз жена тут с тобой, то скажу сейчас: решили мы на треугольнике выделить трёхкомнатную квартиру тебе. Ты у нас сотрудник квалифицированный, работаешь исправно. Мы подумали и решили, что ещё в прошлый раз надо было дать, но сам понимаешь… Квартир мало, а молодых семей много, - засмеялся он.
   Арсений взглянул на Веру. У той чуть ли не слёзы счастья. Она поцеловала Арсения и пожала руку главному конструктору, а Арсений даже не улыбнулся. По его спине ежеминутно проходили мурашки. Он не знал, как себя вести. Получила она его письмо или нет? Чего она ждёт? Если она получила, то зачем пришла? Устроить скандал, конечно… Арсений судорожно пытался разгадать её поведение. Тогда почему не устраивает? Не хочет на людях, возможно… А если не получала? Письмо действительно вряд ли бы дошло так скоро. Где же оно тогда?
   - Арсений, ты чего? Радоваться надо! Наконец, у нас появится собственная квартира! – смеялась Вера.
   Всю дорогу домой Арсений молчал. Он думал, как ему быть, как вести себя сейчас дома, ведь уже ясно, что сейчас они придут, и начнётся…
   Но дома ничего не происходило. Дети стали показывать ему свои рисунки, которые они сделали вчера у дедушки с бабушкой, а Вера пока доставала гостинцы – сушёные грибы, черничное варенье, которое Арсений так любил. А Арсений всё ждал – ждал, когда же Вера начнёт разговор о письме. Но Вера выглядела совершенно естественно, казалось, она ничего не планирует и отношения выяснять не собирается.
   В ту ночь Арсений долго не мог заснуть. Вера, видимо, почувствовала это, приблизилась к нему и… Давно она уже не была с ним такой ласковой, как в ту ночь. Арсений сначала чувствовал себя сковано, он опасался, что в любую минуту она может остановиться и начать спрашивать о письме. Но затем он расслабился и забылся.
   Утром он проснулся от запаха блинчиков – его любимых блинчиков с мёдом и творогом.
   - Пока детки спят, иди, позавтракай, - шепнула ему Вера на ухо.
   Арсений поднялся в прекрасном настроении после вчерашней ночи, и даже не сразу припомнил, что он всё ещё не знает, получила ли его жена то письмо, или нет. Он завтракал, а она в красках рассказывала ему о детях, о том, как они проводили время в деревне, каких успехов они достигли. Арсений молча ел, слушая жену. Он почти ничего ей не отвечал, только кивал иногда или отмечал о чём-нибудь, что это очень хорошо. Говорила Вера и о той радостной новости, которую им вчера сообщил главный конструктор. Конечно, отделовский треугольник – это не самая высшая инстанция – кто знает! Может, ещё и спустят где-нибудь.
   После завтрака они решили поехать с детьми по магазинам, приглядеть что-нибудь из мебели, которая может потребоваться на новой квартире. Жена ушла мыть посуду, а Арсений вновь стал мучиться… Ему представилось, что сейчас он услышит за своей спиной голос жены: «Ну что, Арсений, не хочешь ли поговорить о письмеце, которое ты мне накропал, пока меня не было?» Ему стало не по себе от этой мысли. Он подумал, как бы сейчас эти мытые тарелки, с которыми Вера войдёт в комнату, не полетели в него. Сейчас она зайдёт, начнёт кричать, бросать в него посуду… Проснутся дети, начнут плакать, соседи станут стучать…
   А что если она его и не получала вовсе? То письмо. Что если оно вообще до сих пор не дошло до адресата? Разве почта доставляет письма так скоро… Не спрашивать же мне её об этом прямо так? Но и ждать неизвестно чего, бояться собственной жены надоело! Хотя стала бы хоть одна жена улыбаться мужу уже вторые сутки, если бы знала правду?
   Арсений решил помалкивать. Расслабиться и помалкивать. В конце концов, сколько раз он отправлял письма друзьям и коллегам, а потом оказывалось, что они не просто задержались, а вовсе пропали без вести.
   Следующие два дня он не смог найти даже часа свободного времени, чтобы съездить и повидаться со Светланой. Она, верно, тоже ждала какого-то объяснения. Он обещал ей, что останется с ней, а теперь уже вторые сутки не показывается… На вторую ночь Арсений чуть было не раскрыл себя. Ему снилась Светлана и, должно быть, он несколько раз назвал во сне её имя, потому что Вера разбудила его и вопросительно на него посмотрела.
   Он открыл глаза, увидел лицо Веры на фоне горящего торшера.
   - Арсенечка, ты перепутал, меня не Светой зовут.
   - Свет… Свет, Верочка, пожалуйста, выключи.
   Она улыбнулась, поцеловала его и выключила торшер.
   - А я уж было подумала, что ты какую-то свою подружку во сне зазываешь.
   У Арсения забилось сердце. Хорошо хоть выкрутиться сумел, вот так и проговорился.
   
   ***
   Арсений затерявшись в воспоминаниях выронил письмо. Он очнулся, потеряв мысль, и убрал письмо обратно в конверт. В тумбочке было несколько полок, и он перевёл взгляд на верхнюю полку. Сверху лежало письмо от родителей Веры. Арсений быстро пробежал глазами по тексту и вспомнил, когда они его получили.
   Это был ответ родителей на известия о новоселье, которое Вера послала им телеграммой в деревню. Старики очень радовались тогда за дочь, мужа и их детей. Даже приехали на новоселье, хотя здоровье у них тогда уже было плохое.
   Следующее письмо, оказавшееся в его руках, было от главного конструктора. Это была благодарность Арсению за его работу и поздравление его семьи с новосельем.
Что до Светланы… То лишь на четвёртые сутки он смог выехать на работу под предлогом, что ему необходимо расписаться за предоставленный отпуск. Но никакой Светланы он в бюро не нашёл. На её месте сидела какая-то новая пожилая женщина. Арсений хотел узнать, где Светлана, но он не мог прямо об этом спросить у начальника бюро.
   - Ну что, счастливец, как тебе отдыхается? – хлопнул его по плечу начальник бюро, когда Арсений зашёл к нему в кабинет.
   - Нормально отдыхается, - Арсений попробовал улыбнуться.
   - А у нас новый сотрудник, видел уже? Очень опытный работник, Еленой Павловной зовут, познакомься потом.
   - А что кто-то уволился у нас? – как бы невзначай спросил Арсений.
   - Так Светлана та, которая у тебя диплом писала!
   Арсений сразу с работы поехал к ней домой, но открыли ему незнакомые люди.
   - Здесь нет никакой Светаланы, - ответили они на вопрос Арсения.
   - А кто вы?
   - Мы – новые жильцы. Мы через агентство здесь оказались, так что кто тут раньше жил, - не знаем.
   Так он и вернулся домой ни с чем. Много воды с тех пор утекло, с годами он почти перестал вспоминать о Светлане и о том письме. Где она и как она – он не знал…
   Арсений продолжал перебирать старые письма, пока, наконец, не наткнулся на одно, которое он сразу узнал. Этот конверт… Нет, не может быть… Он открыл письмо и стал читать.
   
   «Дорогая Вера!
   Я знаю, что ты не сможешь меня сейчас понять, но я этого и не прошу. Я хочу, чтобы ты понимала – моё решение, о котором я сейчас тебе напишу, окончательное и бесповоротное. Я понимаю, что это, в некотором роде, несправедливо по отношению к тебе, потому что ты по-прежнему любишь меня, но я не стал бы так поступать, если бы был иной выход…
   Дело в том, что мы не можем больше быть вместе. Я встретил другую женщину, без которой я больше не смогу быть счастливым человеком. Мне хочется сказать больше – я не представляю жизни без неё. Её зовут Светлана, и своим светом она указала мне на настоящее, неподдельное счастье. И сейчас, в то время, когда я пишу тебе эти строчки, я действительно счастлив. Такого чувства у меня ещё никогда не было.
   Я знаком с ней уже почти два года, поэтому моё решение взвешенное и обдуманное.
   Вера, не думай, что я отказываюсь от наших детей. Ты будешь получать половину моих доходов. Ты всегда сможешь рассчитывать на меня, если дело касается моих детей, но сейчас я больше не могу быть рядом с ними.
   Всего тебе наилучшего, прости меня,
   Арсений
   P.S. Заявление о разводе, которое я прилагаю, нужно просто подписать. Я сам всё оформлю, не беспокойся.
   P.S.S. Береги наших детей. Я считаю, что сейчас им рано знать правду».

   Значит, ты всё-таки знала… Вера, Вера, как же ты всё терпела, какое надо было иметь мужество, чтобы не расцарапать мне морду… И ни разу даже намёком, даже когда я во сне назвал имя Светланы, ты даже тогда ничего не сказала, а мужественно перевела всё в шутку. Какая ты… умница. Ну, почему ты так рано ушла? Вера…
   Арсений сидел на полу, обхватив голову руками.