Были такие люди
Еще во время войны умер Кашицын Павлин Филиппович, но до этих пор вспоминают о нем старики. Жил он в деревне Вершина, был высокого роста, крепкого телосложения, очень сильный, к примеру, освежеванного тумаля*, складывал в свою котомку и выносил из лесу за один раз. Руки у него постоянно тряслись, поэтому стрелял навскидку, и всегда без промаха. А как он ходил…
Утром из Массавы в Шанталь, это восемьдесят километров по зимнику, собирался обоз. На рассвете Павлин Филиппович зашел к обозникам и спросил, не подбросят ли его.
- Отчего же не подбросить, Павлин Филиппович, - отвечают мужики, - сейчас позавтракаем и поедем.
- Ладно, я пока пойду потихоньку, а когда догоните, я и подсяду к вам.
Выехали мужики, не видать Павлина Филипповича. Приезжают в Портах, двадцать километров от Массавы.
- Павлин Филиппович был? - спрашивают, останавливаясь по чаевничать.
- Да заходил, - отвечают, - чайку попил и минут двадцать как ушел.
Перекусив немножко, отправились дальше, приезжают в Вотьпу, сорок километров от Портоха, заехали пообедать.
- Павлин Филиппович был?
- Как не быть, заходил, подзаправился и часа полтора как ушел.
В густых сумерках приезжают в Шанталь.
- Павлин Филиппович пришел.
- Эка хватились, да он уже в баню сходил, поужинал и в Большой Лес убежал.
Большой Лес – это была деревня в четырех километрах от Шанталей, если считать напрямую...
Павлин Филиппович со товарищем отправились на глухариный ток, снегу было еще много, а воды под снегом, местами, и того больше. До тока от деревни семь километров, и пока шли, бродни** насквозь промокли. Развесили обувь у костра, сами прикорнули, и как не редко водится в таких случаях, сгорели бродни. Проснулись. Что делать? Товарищ остался только в носках, а Павлин Филиппович совсем босиком. Решили, по утреннему застылку, бежать до деревни. Пробежали сколько-то, товарищ плачет:
-Ой, Павлин Филиппович, невмоготу, замерзли ноженьки.
- Кабы едрена мать, - это присказка у него была такая, - в носках-то дивья бежать, ты попробуй босиком.
Прибегает в деревню:
- Кабы едрена мать, запрягайте лошадь быстрее, товарищ в километре от деревни упал, идти не в силах.
Привезли товарища, а через два дня он умер от воспаления легких. Павлина Филипповича даже насморк обошел стороной...
Ел он много, глухаря съедал за один присест, да еще считал, коль внутренности у глухаря убираются, значит двух рябчиков взамен нужно кинуть в котел. Зато, наевшись раз, три дня мог бегать без еды.
Бежит как-то за лосем подранком, на ходу ружье – шомполку заряжает, порох насыпает, сколько в ствол, сколько мимо, с елки срывает шуньжу,*** запыжовывает, неожиданно проваливается в берлогу. Благо медведь небольшой. Миша охотника за ногу ухватил, грызет, а тот ему кричит:
- Кабы едрена мать, погоди, дай пулю откушу да заряжу.
Раньше свинец скатывали в жгут, и для пули, по мере надобности, отрезали или откусывали сколько было нужно. Забил медведя охотник.
Вопреки тяжелой жизни, и нерациональному питанью, дожил Павлин Филиппович до восьмидесяти одного года.
*Тумаль – годовалый лось.
**Бродни – высокие сапоги из кожи.
***Шуньжа – вид лишайника, свешивающийся с сухих веток елей.