Пыль сидел около тлеющего костерка, изредка что-то поправляя в нем коричневой тонкой палкой.
– Ушел подальше от ящика, чтоб «не видеть, не слышать»? – спросил я, зная, что мог бы и не спрашивать.
– Ну… – то ли согласился, то ли дал понять, что он меня слышит.
Я посмотрел на костерок.
– Давно тут?
– Со вчерашнего вечера. Весна. Скоро весна. Лед будет такими длинными иголками… Поедешь куда?
– Поеду.
– Так про Окунево и не написал.
– Не написал. И без меня много написано.
Мы замолчали.
– Тут был у хроносталкеров… – сказал я.
– Хреносталкеры! Оригинально! – сказал Пыль.
– Ходят по пространствам времени.
У них теория, что все временные пространства пересекаются и имеют общие области. Славная теория. Много всего говорят. Забавно.
– Ну, ну! – сказал Пыль. – Удивили чем-нибудь?
– Как сказать?.. Я хотел было возразить по некоторым моментам и начал издалека. И правильно сделал. Спросил их: видели ли они рисунок змеи заглатывающей свой хвост? Хотел привести пример другого видения этой проблемы.
Сказали, что видели.
Дернул меня нечистый спросить их: «И до какой длинны змея может заглотить свой хвост?»
Сказали, что до половины…
Спросил их: «Почему до половины?»
Сказали, что дальше не сможет. Сказали, что хвост упрется.
Спросил: «Куда?»
Сказали: «Как куда? Известно куда!..»
Я им говорю: «А вы там дырочку представьте…»
Они говорят: «Ну, если там дырочка… То сколько сможет, то столько и заглотит…»
– Везет тебе! – сказал Пыль, повернулся ко мне и улыбнулся. – Значит, говоришь, у них славная теория. Замечательно!
Как там?
– Костры горят, – сказал я.
– А, нехай.. – сказал Пыль. – Пойдешь? Спасибо. Повеселил.
– Пойду. Рад был… – сказал я, вставая.