Снова появилась эта привычка. Хранить сигареты в шкатулке.
Шкатулка страха и одиночества. Шкатулка, которую открываешь перед тем, как в очередной раз попытаться убить себя долгими затяжками. Непременно обжигая пальцы, держа в левой, так просто, так устало, без пафоса. Просто чувствуя, как течет по лицу что-то такое, как щиплет глаза. Что случилось? Ничего, просто дым.
И музыка в наушниках. Так близко, чувствуешь? Вздрагивает судорогами сердечной боли, катается нотами по воспаленному разуму.
Ты не один. И так - все мы. Не одни. Только запираемся, достаем шкатулку и снова, снова.
И нет сил кричать от боли. Есть силы только бить ее привычными пальцами по черным клавишам, зажимая в зубах "очередную". Каждая затяжка - грех. Попытка суицида. Такая горькая, важная, нужная.
И вот этот мерный перестук. Тот, который на рельсах провожает нас в другие города, а этот, по клавишам, гонит в другие миры, дальше от никотиновой шкатулки, челки, которая вечно лезет в глаза, засохших соленых дорожек на щеках. Дальше, дальше, дальше, тук-тук-тук...
Это сложно. Ты изначально всем обязан. Всем вокруг обязан быть счастливым. Пафос, улыбка, стекло в глазах, "нет, просто не спалось"... Все хорошо, все пройдет.
Где работы? Где смех по выходным? Где румянец?
Отказать. Не достоин. Доставай шкатулку, так, чтоб никто не видел. Ты же бросил. Что смотришь на меня? Как у тебя дела? А, ну и отличненько.
А внутри пусто, ребра ломает, легкие рвет, пульс на грани, и кричать хочется и дышать нечем и не хватает кого-то и страшно, одиноко... Вскидываешь взгляд, кусая губы, чтоб слез не было. Что тут такого? Просто ветер, глаза пересохли. Капли? Куплю, конечно, спасибо.
Шкатулка, сигарета, еще одна, короткий искрящий росчерк колесика, резанувший запах газа и горящего табака. Чтобы горечь в горле. Чтобы глаза выдирало. А у вас есть покрепче? Смолы, никотин, густой дым уходящий в желтизну.
И снова улыбка и стекло в глазах. Глаза - зеркало? Гладкое, пустое. Треснувшее, блеклое, такое старое, искажающее.
И по кусочку сердца всем, каждому. Забирайте. Красиво, больно. Вы сказали, я промолчал, в очередной раз поставив безликий смайл. Что случилось? Да хорошо все, устал. Кто из вас сохранил те ошметки? Да зачем, не загниют, а ты дашь новые, взамен.
Почему так сумбурно? Почему так... и новая затяжка, с полу-прикрытыми от усталой боли глазами. Зачем плакать в очередной раз? Кто плачет? Это просто слезы. Перед компом много сижу. Да, капли, я помню, спасибо.
И засохшая соль на губах, которая горчит при поцелуях, даже если давно смыта. Ты первый, кто заметил ее. И посмотрел мне в глаза.
И пустота, гниль, пафосная демонстрация сосущей, пульсирующей, раскрытой раны внутри.
Знаешь, что самое смешное? Ты не понимаешь того, что я многое знаю. Что я в курсе, как вы занимались сексом под нашу песню. И мне, вроде как, все равно.
И очередная, до нагревшегося фильтра, до привычного коричневатого ожога на безымянном левой. И только не хватает гасящего боль поцелуя. Где ты?
Смотришь в напуганные круглые зеленые глаза, улыбаешься обнадеживающему мяву, в очередной раз роняешь корм мимо миски, прожигая слезами собственные веки. Затяжка. Усталость. Выдох. Дым.
И нет судьбы кроме той, что мы сами себе выберем. И все станет явным со временем. Сидишь и куришь. И нет сил захлопнуть чертову шкатулку.
Суицид, перестук, рвань ошметков сердца за тонкими прутьями ребер. Предательство, еще одно. Одиночество, фальшь, ложь. Это возрастное.
Опять куришь? Нет. Я же слышу. Да? Ну, значит курю. И только ветер, только сероватая пропасть, желтоватый дым. И эти, как их. Пятнышки света, как в дорогом фотоаппарате. Это от слез, знаешь?
И где ты? Что осталось? Кому еще нужно сердце?
Берите. Дождем, конфетти, кровавой пылью, осколками зеркал из уставших глаз. Грустной музыкой по корням волос, осадком соли на нижних ресницах, болезненной улыбкой на горячих губах. Соленых. Горьких.
Каждый раз обещаю себе, что отключу телефон, сотру все контакты интернета и буду ждать, пока станет интересно хоть одной суке - а где же я?
Нигде. Нет меня. Меня нет, пока меня не ищут. Меня просто нет.
Ты чего опять? Плачешь? Сигарету положи, сказал же. Зачем? Давай приеду? Что это изменит. Ничего. Я не открою. Я не хочу ничего. Только эту музыку. Только привкус чужого предательства.
Привет, шкатулка. Суициднемся?