Вот уже прошла и свадьба, и Новый год, и уже Сережа у ребят родился (да такой хорошенький), а у нас с Толиком до сих пор никто не заводился. И почему я была такая глупая? С этим правильным воспитанием мне и в голову на приходило пораньше позаботиться о ребенке. А теперь оставалось только завидовать ребятам и с Сереженькой нянчиться. Он и правда был такой славный - беленький, голубоглазый – копия брат Женя в детстве. Не ребенок, а ангелок.
Правда, мне очень хотелось девочку. Ведь мальчик у нас уже был – Сережа. Он у нас был прямо как сыночек. Мы с ним, по-моему, больше возились, чем родители. А вообще, я думала, что лучше бы родить сразу 2 девочки, но только одинаковые. Я каждый день по дороге в институт встречала молодую мамашу с двумя дочками-близняшками. Сама красотка, а девочки – куколки, одинаковые, в платочках. Было очень красиво. И я уже видела себя на ее месте. Мне казалось, что я тоже буду хорошо смотреться с близняшками. Одним словом, мне срочно нужна было дочка.
Видимо мои желания и зависть сработали, и у меня появились первые признаки – какое-то необычное состояние. На радостях мы с Толиком побежали в поликлинику узнать подробности моих ощущений. Но доктор сказала, что еще слишком рано и велела прийти через пару недель. Я, конечно, расстроилась, ведь Толик уезжал на преддипломную практику в Пермь, надолго. Уедет бедненький и не узнает – станет отцом или нет. Так и уехал в неведении.
А я дней через 10 пошла к врачу. И, о радость! Я беременна! Скорее писать и радовать Толика! У меня началась новая жизнь – ожидание рождения моей дочки. Все остальное для меня стало просто приложением к этому важному делу.
Женя тоже уехал на практику. Валя увезла Сережку в Лиски к своей маме и переехала в общежитие. И я тоже ушла в общежитие к девчонкам. Они меня приняли. Жила нелегально, спала с Зиной толстенькой, «валетом». Хорошо, что у барышень уже были женихи, они частенько уходили к ним, и я спала на пустой кровати. Вечерами я девчонок по-прежнему развлекала – рассказывала что-нибудь, смешила. Но больше всего им нравилось, когда я представляла толстую беременную тетку. Я под ночную рубашку засовывала подушку и ходила переваливаясь как утка. Всем было смешно, мне тоже. Видимо я надеялась, что не буду очень толстой и некрасивой
Ребята в группе меня опекали. Особенно рыженький Борька и Радж-дагестанец. Во время перерыва между занятиями они прогуливались со мной по парку, дарили мне цветочки с институтской клумбы. Но главное они носили мне из сада сельхозинститута маленькие зеленые яблочки, которые в тот момент мне очень нравились. Правда, говорили, что эти зелепупки вроде были обработаны дустом, но я все равно их мыла и ела.
В общем, все было прекрасно – диплом я защитила, на выпускном с Раджем лезгинку сплясала, с девочками адресами обменялась, получила направление на работу в Пензу и поехала в Острогожск к маме. Я пока ни о чем не думала – хотела просто домой.
Толик был где-то на Урале, писал часто, я ему тоже. Я даже срисовывала из энциклопедии развитие зародыша, чтобы он знал, как растет наша дочка, как она выглядит. Дома мне было очень хорошо. Все со мной носились, баловали, выполняли все мои капризы (правда их было не много).
Была одна проблема – это Пенза, куда я получила направление на работу. Ехать, вроде, надо, но кто меня туда отпустит? Да и я сама не представляла, как я туда поеду одна? Без мамы? И папа стал думать, как меня «отмазать» от направления на работу. Он убедил руководство города, что молодой специалист-дорожник с институтским дипломом просто необходим районным дорогам. Ему поверили, и меня пригласили на работу техником в дорожный отдел исполкома. И мне надо было побыстрее выйти на работу, пока живот еще не был заметен. Я была счастлива. Я осталась дома, рядом мама, и зимой у меня будет ребенок.
С работой я справлялась легко, очень старалась все делать быстро. И уже через дня три начальник просто не знал чем меня загрузить и что мне поручить. И он предложил мне запроектировать мост через небольшую речушку. Мост железобетонный, арматура из всякого старья, которое можно было найти во дворах и складах управления. Я с удовольствием взялась за работу. Все я сделала как надо – расчитала, нарисовала, в папочку оформила. Получилось красиво - прямо настоящий проект, даже лучше, чем учили в институте. Начальник даже пообещал высечь меня на будущем мосту (он имел в виду, конечно мое имя). Но я отказалась. Побоялась, что вдруг и по правде высекут, если мост завалится. Я понимала, начальник хотел, чтобы я закрепилась у них в управлении. Он был рад, что среди их престарелых старух появилась такая молодая энтузиастка. Работа моя начальнику очень понравилась и даже стали готовиться к строитеьству моего моста.
И тут мне нежиданно повезло – уволился наш главный инженер и меня перевели на его должность. Начальник засуетился, стал мне предлагать вступить в партию, рекомендацию давал. Но я отказалась, обещала, что вступлю позже, а пока побуду в комсомоле. Он ведь еще не знал, что я ему готовлю сюрприз. А пока мне предстояло на грузовой машине (частенько а кузове) колесить по районным дорогам.
Каталась по дорогам я много, в день километров по 50, чуть было дитя не вытрясла. Но вовремя попала в больницу – сохранили. Правда мост строили уже без меня. Возможно и с отступлением от моего проекта, но стоит до сих пор.
Когда я лежала в больнице, ребеночек во мне зашевелился, ожил. У меня появился аппетит. Я стала хорошеть, здороветь, по-немногу поправляться. Так хорошо я никогда еще себя не чувствовала. Я была полна сил, активности, радости, приятных ожиданий. Мама была рядом. Муж приезжал кажлую неделю, а то и чаще. Он уже с практитки вернулся и готовился к госэкзаменам и диплому. Мне было очень хорошо. А тут еще осень красоты необывкновенной! Я просто упивалась и наслаждалась жизнью.
Я была счастлива! Но в нашей жизни предстояли большие перемены. Впереди была совсем другая жизнь. Мама на почте совершенно случвйно познакомилась с приятной женщиной, разговорились. Оказалось, что та живет на севере в поселке газовиков, строят газопровод. Строительство только начинается. Там - северные льготы, высокая зарплата и большие перспективы. А самое главное оказалось, что начальник управления - папин хороший знакомый. Мамочку очень заинтересовал этот вопрос. Ведь на выходе было еще два инженера – Толик и Женя. И ее очень пугало, что дети разбредутся по свету, да еще с трехкопеечной зарплатой, которая предлагалась молодым специалистам. Особенно она волновалась за меня. Как я справлюсь одна с ребенком, без поддержки, да еще без денег? Ведь ничего хорошего институт не предлагал своим выпускникам. Мама знала, что долго я такой жизни не выдержу – сбегу. К жизни в шалаше, хоть и с милым я, наверное, не была готова. Толик родителям очень нравился, они его уже воспринимали как еще одного сына. И тем более скоро будет ребенок. Очень хотелось, чтобы семья сохранилась. Значит молодых надо было вовремя поддержать. И мама уговорила папу написать на север письмо своему приятелю – начальнику управления строительства газопроводов, чтобы узнать все подробности о стройке и как можно туда попасть. Ведь нужна работа четырем молодым специалистам – трем инженерам-строителям (Толику, Жене и мне) и одному педагогу (Вале жениной жене).
Папа написал письмо на север. И недели через три получил ответ. Приятель описал ему подробно, что это - поселок, где сформировано управление по строительству и эксплуатации газопроводов. Газовая промышленность у нас только начинает развиваться и действительно перспективы колоссальные. Зарплата большая, северные льготы, и пенсия на пять лет раньше. В общем все очень заманчиво. Папу он приглашает начальником строительного участка, строить дороги вдоль газопровода. И мы отправили нашего фронтовика на разведку в сибирь, в тайгу. Ему, конечно, очень не хотелось ломать свою настроенную жизнь. Ведь предстояло бросить все - и свой дом, и работу, привычный быт. Но что делать? Дети, дело такое – родил, доводи до ума, помогай, поддерживай.
Все у нас шло своим чередом. Ребята все учились –Толик, Женя и Валя в Воронеже, Саша - в 9 классе, мама работала, а я уже сидела дома и растила свой живот. Папа писал нам с севера письма – подробные с юмором, чувствовалось, что ему там непросто, но бодрится. Не поддается трудностям. Мороз -40, но уже привык. Участок его в тайге, рабочие в основном бывшие заключенные, но они его признали, даже побаиваются. Мол живет в вагончике, питается в столовой. Иногда даже сам себе готовит еду – варит макароны в бидончике. Удобно, только когда размешиваешь кипятильником, они к нему прилипают. А так все здорово! Очень скучает и ждет нас. А к Новому году папа прислал поздравительную телеграмму и в конце - приписка для меня :»Рожай скорее – есть тебе работа». Дело в том, что попасть в этот поселок было не просто, только по связям. Контингент в управлении был столичный – большинство из Москвы, Ленинграда, Киева и Минска. И еще было много евреев – а они-то точно знали, где хорошо. И нам надо было туда торопиться. А я пока гуляла, ела, толстела и торопила время.
Новый Год мы встретили в тихом семейном кругу вчетвером – мама с Сашей, да мы с Толиком. Читали папины письма, сочиняли ему ответы, как на фронт. Собирали посылку - продукты, носочки теплые. Зима у нас была холодная, а что у него там в Сибири - страшно подумать. Морозы ниже сорока градусов. Нам очень хотелось его поддержать.
Время шло, уже и Крещение близко. На улице холодина - мороз прямо крещенский. Толик стал ездить домой почти через день, волнуется, боится прозевать момент рождения нашего ребенка. По программе вроде уже скоро. Но мама его убедила, что еще недели через две, и чтобы он спокойно занимался и не мотался по холоду, а то еще простудится. Толик послушался и спокойный уехал в Воронеж.
Муж уехал, а у меня как раз в ночь перед Крещением начались какие-то непонятные явления. И уже утром часов в 6 я поняла, что дальше тянуть нельзя – надо в больницу, точнее в роддом. А тут еще мальчик-школьник дома, братик Саша, мне при нем и стонать и ныть неловко, а уже хватает по-серьезному. Мы Санька пытались в школу выпроводить, но он упирается, не идет. И, действительно, было рано, наверное и школа еще была закрыта. Я быстро оделась, мама меня за руку и вперед – в больницу.
Мороз действительно крещенский -30 градусов. Бежать до роддома километра два с половиной. Ни машин, ни такси нет, да и телефона-то не было. Надо добираться своим ходом. Вот я и бежала. Бегу-бегу, постою, передохну и опять бегу. Мама спросит - Добежишь? - А что делать? Добегу! Добрались до больничного забора. За забором роддом прямо рядом, шагах в двадцати. А чтобы зайти в ворота надо пройти еще метров триста. Дойти до угла и свернуть за угол. А сил уже нет.
Мама быстро и решительно оторвала доску в заборе и нырнула в дыру. И уже там – в больничном дворе. А я, как Винни-Пух, уже и не согнусь, и никак в ту дыру не пролезу. Не долго думая, я задрала шубу и полезла через забор. Надо же – перелезла. Что значит экстримальные условия. И вот уже заветная дверь роддома.
В общем все я успела, через полчаса я уже родила. Мама только сбегала домой, отнесла мою одежду, взяла пакет с апельсинами и вернулась в роддом. Прибежала, настроенная на долгие переживания – ведь дочка рожает. А ей сказали, что у нее уже внучка, и со мной все хорошо. А я уже счастливая лежала на столе – ела апельсины, через голову кидала корки и в лицах со смехом рассказывала медперсоналу, как рано утром выгоняли брата в школу, и как мы с мамой бежали, и как я мужественно лезла через забор. И всем было весело. А Леночку новорожденную я сразу признала – она была очень похожа на мою маму – ее бабушку.
Вот так и появилась моя Леночка на свет. Бегом, стремительно, преодолевая препятствия. И по жизни летит – быстрая, любопытная, самостоятельная. То она Атлантику переплывает на яхте, то по Африке колесит, то бродит по египетским развалинам. И уже не одна, а с дочкой Анечкой. Главное живет интересно и с удовольствием. И дочку себе родила такую-же. Подругу. Теперь напару познают мир. Здорово!
25 марта 2012г.
К.Вары
А.Вершкова