На третьем курсе у нас ввели предмет сопромат (сопротивление материалов) – расчет прочности конструкций. Про сопромат ходила даже поговорка: «Сдашь сопромат, можно жениться». Но мне он как-то легко давался. Не знаю почему, но я быстро поняла распределение нагрузок, построение эпюр. Я визуально представляла, как на определенный рычаг давит нагрузка, и как ее действие распределяется на всю конструкцию. И я легко строила эти эпюры.
Подошло время сдавать зачет. Итоговый был не экзамен, а зачет, но он засчитывался как экзамен. То есть он влиял, как и экзамен, на стипендию. Не сдашь зачет – стипендии не видать целых полгода.
Преподавал у нас сопромат старый еврей Манасевич,как мы его звали Манус – полная копия члена правительства Анастаса Микояна (был тогда такой). А портреты этих членов висели везде, в том числе и в читальном зале. Так что, заходя в читалку, мы всегда здоровались с Манасевчем-Микояном. И вроде я разобралась с этим сопроматом, но с зачетом у меня произошла какая-то неувязка.
Зачет мы сдавали так. Приходили, Манус давал нам задачу и мы ее должны были решить, построить эти эпюры – что куда давит и что на что действует. Правильно построил – зачет сдал. Я как-то быстренько все построила, подхожу к нему. Он молча посмотрел, отодвинул в сторону и сказал - Придете в пятницу. А это был вторник. Я молча пожала плечами и ушла. В пятницу повторилось тоже самое. Я опять ушла до вторника. Когда я пришла в следующий вторник, Манасевич очень вежливо, мило спросил меня:-Ну-с, моя милочка, и который сегодня раз? –Третий. Сказала я. – Нуу, вы уже должны знать предмет хорошо. Давайте посмотрим. Так, так, до свиданья. До пятницы. Я уже как-то напряглась. –А в чем моя ошибка? Спросила я. Он –До свидания, до свиданья, до пятницы. И мило, сладко улыбнулся мне. И так продолжалось больше месяца – вторник, пятница, иногда среда.
Я уже не знала, что мне делать, в чем мои ошибки Он ведь ничего не говорил, гладил ласково по ручке и выпроваживал до следующей пятницы-вторника. Я давала проверять мои задачки нашим ребятам - отличникам, но и они не могли найти ошибок. А Манус все равно меня прогонял.
В читальный зал я уже заходила с опаской. Эту рожу Микояна, похожую на Манасевича я просто ненавидела. А главное, куда бы я в читалке ни села,он так и следил за мной своим прищуренным взглядом. И я не могла понять, чего он от меня хочет. Я даже старалась сесть за колонну, спрятаться , чтобы не видеть этот портрет. Но стоило мне выглянуть из-за колонны, он опять так и следил за мной, так и провожал меня взглядом. Я его очень боялась. Оставалось уже не так много времени, сессия подходила к концу. И если я не сдам во-время этот дурацкий зачет, у меня не будет стипендии. А этого мне так не хотелось.
Следующий раз я опять пришла на зачет в очередной вторник-пятницу. –Нус, моя красавица, а теперь который раз? –Десятый, прошипела я. –О......., моя милая, вы уже должны знать лучше меня. А вообще-то почитайте очень хорошую книжонку, она по-моему есть в нашей библиотеке. Я правда забыл автора, небольшая такая, но очень хорошая. Полистайте ее. Ну-с, посмотрим. И опять то же самое: - Так, так, до вторника. Я злая выскочила из аудитории, побежала в библиотеку и попросила подобрать мне все учебники по сопромату, какие только были там. Стопу книг – штук десять я с трудом дотащила до аудитории и прямо бросила их на стол Манасевичу. Он спокойно посмотрел на эту кучу и сказал: -По-моему той книжки здесь нет. Но вы ее все-таки поищите. И очень мило улыбнулся мне. И я опять ушла до следующего раза.
Если я его встречала в коридоре института, я быстренько перебегала на другую сторона, лишь бы не здороваться с ним. А он, напротив, вежливо прямо в пояс кланялся, спрашивал как дела, как здоровье. Так хотелось стукнуть его.
Когда же я пришла в 11 раз, и он так же выпроваживал меня, я не выдержала и разрыдалась. Я прямо упала на стол и горько плакала. А он спокойно поглядывал и принимал зачет у другой девочки.
Девчонки наши считали, что этот старый пень просто влюблен в меня и ему приятно два раза в неделю посидеть рядом. Или готовит из меня себе ассистентку. Не понятно. Их он тоже выгонял, но сразу недели на две, а то и больше. А я ходила к нему, как на работу.
Следующий был двенадцатый раз. И после моих всенародных рыданий все думали, что теперь-то он точно поставит мне зачет Но не тут-то было, он меня опять выгнал. Тринадцатый раз у меня попадал на последний день сессии. Я с трепетом, волнением и содроганием пришла на зачет. Манус дал мне очень легкую задачку, я ее быстро решила. Он сказал - Замечательно. И поставил мне зачет. Но радости особой не было. Я так устала от этого сопромата и от этого Манасевича. Мне хотелось просто реветь от обиды и беспомощности, то что я не могу стукнуть Мануса по этой усатой Микояновской физиономии.
Но все закончилось хорошо. Сопромат сдан. Стипендия была спасена. Можно было и жениться, точнее замуж выходить. Но после такого зачета, какой замуж, тут сил едва бы хватило доехать домой на каникулы.
И я с чистой совестью и со стипендией поехала домой на заслуженный отдых.. А бедные девчонки, которым Манус так и не поставил зачет, все лето ловили его по городу, так-как он вообще перешел из нашего института работать в какой-то другой институт. И девочки побегали и промучались с этим сопроматом все каникулы.
А я Манасевича больше не видела, и слава богу. Правда и замуж вышла только на пятом курсе. Примета не сработала.
20.11. 2011 Москва, дача
А.Вершкова