Клава переехала к Сергею, и уже почти месяц они жили вместе. Но он оказался не так уж прост, как ей показалось сначала. Он как-то сразу почувствовал себя взрослым, старшим. И даже поначалу пытался воспитывать свою молоденькую жену. Она, и вправду, была еще совсем девчонка, почти ребенок. Ей и к маме хотелось сбегать, узнать как там она - у мамы больное сердце. А дома еще младшие брат с сестрой. Да и с отцом хотелось помириться. И с подружками хотелось пообщаться – поделиться своим семейным опытом и их поспрашивать про женские секреты.
Многие девочки в то время увлекались вышиванием – и крестом, и гладью. Вышивками украшали салфетки, блузки, носовые платочки. В общем, все, что можно украсить, украшалось. Самое главное в этом деле - были рисунки. Ими подружки делились друг с другом, перерисовывали через копирку. Обменивались цветными нитками, показывали друг другу уже готовые изделия.
И в этот день, выходя с работы, Клава поняла, что ей срочно надо заскочить к девчонкам в лабораторию. Тем более они позвонили и сказали, что у них много новостей. И она, конечно, решила к ним зайти.
Больница, где Клава работала, находилась на горе. И из окна их дома было видно входную дверь. Во всяком случае, когда она вышла из больницы, Сергей видел - и стал накрывать на стол (хотел сделать жене сюрприз). От больницы до дома идти было ровно 10 минут, но Клава вдруг пропала из его поля зрения. И полчаса прошло, и час, а жена так и не появилась. И только часа через два возбужденная влетела домой.
Просто девочка с подружками заигралась. Ведь все не так просто – надо было через копирку перевести ресунок салфеточки – ну очень красивой. Думала: вышью - мужу понравится. Да и вообще у девчонок было много чего интересного. А когда спохватилась - прошло уже 2 часа. Быстренько оделась и помчалась домой.
А дома муж встречает, волнуется (вроде), мол почему так долго? Ну и Клава, используя весь свой артистический талант, округлив свои карие глазки, начала рассказывать всякие больничные страсти. Что она уже собралась идти домой, как в больницу привезли тяжело - даже очень тяжело - больного. И надо было его срочно оперировать, но операционная сестра уже ушла. И ее попросили поассистировать хирургу. В общем долго и очень убедительно Клава рассказывала, как проходила тяжелая операция. Сергею даже стало жалко и того больного, и свою жену, которая так устала на работе. Он долго поддакивал, сочувствовал. В конце–концов устал притворяться. И когда узнал, что все закончилось хорошо, и больной будет жить, сказал: « А теперь за вранье становись в угол, так вроде детей наказывают?» Он сказал, что видел, как она вышла из больницы и вошла в лабораторию.
Клава сначала удивилась – как в угол, в какой угол? В этот – сказал Сергей. – И, пожалуйста, носом к стенке. Быстро. Клава начала возражать, что, мол, она взрослая, имеет право и так далее. Но Сергей – свое, не надо врать. И видимо он так рявкнул своим командным тоном, что девочка на секунду струсила, подчинилась и стала в угол. И повернулась лицом к стенке. Вроде в шутку.
А тут к ним в гости зашел ее брат Саша. Спрашивает Клаву, что она там делает? Ищет что-то? Клава молчит от возмущения, стыда и обиды, чуть не плачет. А Сережа – Я ее наказал за вранье. Ну ладно, выходи. Прощаю. Но чтобы больше такого не повторялось.
Внутри у молодой жены все кипело от возмущения - я тебе все это припомню, дорогой мой. Я еще повзрослею, ты еще не знаешь мой характер. Это я сейчвс покорилась.
И правда, вскоре началась финская война. Сергей сразу же ушел добровольцем. Эта война быстро закончилась, но началась отечественная. И опять он ушел добровольцем на фронт. И отец клавин тоже ушел на фронт. А Клава осталась беременная, с больной матерью и младшими братом и сестрой – школьниками.
Очень трудное было военное время, хоть и в тылу. Но Клава все выдержала. Она держала хозяйство – корову, курочек, огород сажала, сына растила здоровенького и хорошенького, маму свою лечила, работала в больнице. Как активная комсомолка, верхом на лошади носилась по селам и агитировала население собирать вещи и продукты и отправлять на фронт. Вечерами вязала теплые носки и шарфы – все на фронт, все для победы.
И когда через 2,5 года муж вернулся с фронта после тяжелого ранения – это была уже не та девочка-Клава, а взрослая, зрелая женщина, которая стала ему верным другом, опорой, советчиком, настоящей «шеей». Как говорится в пословице- «Муж голова, а жена шея. Куда шея поворачивается, туда и голова». Так что Клава стала для Сергея настоящей, крепкой, надежной шеей на всю его жизнь до самой последней секунды.
На фотографии моя мама, ей 15 лет
28 февраля 2012г.
г.Сочи
А.Вершкова