СТАРИННЫЕ МИНЬЯТЮРЫ 3
Один мужчина жил в большой коммунальной квартире. Ясное дело, такое житьё не сахар. Коллективная кухня, места общего пользования, график уборки помещений, в душ, бывало, очередь, то да сё. В общем, коммунальные дела.
Но, деваться некуда. И деды-прадеды его жили в этой квартире, и родитель с мамашей. Выучили, слава Богу, отпрыска своего четырём действиям арифметики, родному языку, музыке, бальным танцам и прочим премудростям наук. Поставили дитя на ноги и с лёгким сердцем отошли, как говорится, в мир иной.
Вот, стало быть, остался наш мужчина один-одинёшенек в сорока с лишком квадратных метров. И не живётся ему, вот беда. Не нравится ему квартира, хоть ты его побей. В потолке трещины, полы скрипят, надоевший рисунок обоев в глазах пестрит, к тому же отстала бумага от стен в некоторых местах. Щели в окнах, опять же – палец просунуть можно. Летом ещё ничего себе, а зимой задувает. Раньше матушка на зиму окны заклеивала, теперь же стало некому. На общей кухне пахнет нехорошо. Ему другие жильцы говорят, пахнет оттого скверно, что селёдошные головы, он сам, как будто бы, в своё поганое ведро неделю назад бросил, а вынести нет его. Он на то, мол, не мои это головы, а подкинули, дескать. И вообще, не царское это дело с ведром до помойки бегать. Сам собой, мол, как-нибудь дурной запах выветрится. Свет погасить вечно забудет. Ему укажут на то, а он расстраивается. Не задалась жизнь, короче.
А еще ему в соседней квартире однажды побывать случилось. Соседи дверь придержать попросили, когда им рояльное фортепиано новое доставили. Так больно ему там показалось хорошо. И светло, и сухо, и паркет блестит, аж глазам больно. Картины по стенам, зеркала да люстры хрустальные повсюду…
С той поры стал его червь точить. Как сравнит своё жилище с соседским, так его и затрясёт прям-таки. Стал он проситься к соседям на житьё. Те удивились сперва, а потом подумали и пустили. С тем, только, чтобы он по дому помогал. Унести-принести, черную работу сделать, пол натереть, мусорное ведро на помойку вынести, собак хозяйских выгулять да вычесать, за котом корытце почистить… да мало ли. И выделили ему для житья тёмную малую комору, где прежде ненужный хлам разный содержался. Отдали ему донашивать старую одежду. Уж он как счастлив был! Загордился новым положением. Выйдет с собаками на променад, прежних соседей встретит и здороваться не думает. Только кукиш в догонку пошлёт. Что, мол, съели?