Момент истины адмирала

               


Передача журналиста А.Караулова «Момент истины»  03.02.14 привлекла внимание многих телезрителей. Речь шла о катастрофах наших атомных подводных кораблей, в частности, о гибели АПЛ «К-429». Самым активным участником передачи был адмирал О.А.Ерофеев.


 Меня поразила грубая голословность, безапелляционность обвинений адмирала в адрес командира «К-429» Н.М.Суворова и, находящегося на борту корабля, начальника штаба дивизии Героя Советского Союза А.А.Гусева. Оба офицера ушли из жизни и гласно ответить Ерофееву уже не могут. Эта катастрофа тщательно замалчивалась руководством флота, поскольку именно оно было виновно в гибели АПЛ «К-429».

 Впервые решился приоткрыть завесу секретности опытный подводник вице-адмирал Е.Д.Чернов в книге «Тайны подводных катастроф».
Сорокапятилетний капитан 1 ранга Н.М.Суворов 10 лет командовал АПЛ. В начале июня 1983 года он со своим экипажем АПЛ «К-212» закончил очередной поход, получил указание отправить экипаж в отпуск, что он и выполнил.

 Неожиданно 20 июня командир дивизии приказал ему собрать экипаж для выхода в море на одни – двое суток на «К-429». Внезапно поставленная задача показалась Суворову совершенно дикой. Он доложил о том,  что его подчинённые уехали в отпуск, причём немалая часть – в Европу, но командир дивизии был настойчив: членов экипажа, ещё не уехавших в отпуск, отозвать, экипаж доукомплектовать личным составом с других кораблей.

 Суворов понял, что инициатором этого выхода являлся начальник штаба флотилии контр-адмирал О.А.Ерофеев. При замене более 30% штатного экипажа корабль права выхода в море не имеет и обязан начать подготовку и сдачу в полном объёме «Курса». Суворов выразил своё несогласие с решением командира дивизии, т.к. корабль к выходу в море был не готов.

Отказ от выполнения официально отданного приказания – подсудное дело. Командир дивизии пригласил в кабинет начальника политотдела и повторил приказание в его присутствии. Возникла пауза, которую начальник политотдела заполнил своим  комментарием:
-  Откажетесь от выхода – через двадцать минут соберу парткомиссию, положите на стол партбилет вместе с погонами.


Именно так руководство принудило Суворова вступить в командование АПЛ «К-429» и выйти на ней в море. Старшим на борту «К-429» был назначен начальник штаба дивизии капитан 1 ранга А.А.Гусев. Перед выходом он ещё раз попытался убедить контр-адмирала Ерофеева отменить своё решение, но всё было тщетно. Тогда он написал на его имя официальный рапорт о неготовности АПЛ  «К-429» к выходу в море .

 Один экземпляр отправил в штаб  флотилии, второй экземпляр закрыл в сейфе своего кабинета. Вместо штатных 87 человек, на борту «К-429» вышли в море 120, собранных «с миру по нитке». Половину личного состава Суворов видел впервые и, разумеется, не мог знать, кто из них как подготовлен. Со столь разношёрстным экипажем запрещалось бы даже переходить от пирса к пирсу.

 
Журнал готовности корабля к выходу в море Суворов не подписал. Итак, лодка следовала в назначенный полигон стрельб с глубинами до 2000 метров. Дифферентовку командир решил произвести в бухте с глубиной 45 метров. Руководитель стрельб контр-адмирал Ерофеев приказал следовать мимо бухты сразу в район стрельб, но Суворов настоял произвести дифферентовку, как этого требует инструкция.

Будь он слабее характером, поддайся адмиральскому нажиму Ерофеева, «К-429» могла безвестно сгинуть в океанской бездне. С прибытием  в район дифферентовки командир приказал приготовиться к погружению. Вместе с А.А.Гусевым спустились в центральный пост, задраив верхний рубочный люк.

 
Суворов принял доклады и начал руководить погружением на перископную глубину. Командир БЧ-5 начал принимать воду в цистерны главного балласта, однако глубиномеры продолжали показывать глубину ноль метров. В перископ ничего не видно – ночь. И вдруг в центральный пост из четвёртого отсека через систему вентиляции пошла вода. В тот же момент лодка качнулась с борта на борт, и подводники поняли, что они лежат на грунте.

 Тут же сработала аварийная защита ядерного реактора, пропало освещение, давление в системе гидравлики, четвёртый отсек оказался затопленным. Из первого отсека, без разрешения центрального поста стали продувать ЦГБ, не зная, что клапаны вентиляции цистерн остались открытыми. Поэтому часть воздуха высокого давления ушла наверх бесполезным пузырём.

 Всё это произошло мгновенно, поскольку глубина небольшая. Оценив обстановку, оба офицера пришли к единодушному выводу: поскольку всплыть с грунта не удастся, надо срочно принимать решение по спасению людей. Утром были отправлены через торпедный аппарат двое добровольцев с данными о точном месте затопления лодки и её состоянии.

 Их подобрали пограничники и сообщили о происшедшем  оперативной службе флотилии. Через несколько часов к ним подошла помощь. Перебрав в памяти все случаи из мировой практики спасения подводников, Гусев и Суворов не нашли прецедента.

 Они решили пойти на самый надёжный и в то же время рискованный шаг, избрав для спасения людей метод свободного всплытия через торпедный аппарат и входной люк седьмого отсека. Наверху думали, решали, а они начали действовать.  За каждого выходящего переживали, как за собственного сына. Ценою невероятных усилий они удержали экипаж от паники своим примером, вселив в людей надежду и уверенность в спасении.

 Они вывели из затонувшей лодки всех живых и последними вышли сами. До поверхности дошли 102 человека, 14 погибли при затоплении четвёртого отсека, двое погибли в пути. После выхода на поверхность, Гусева 3 дня держали в барокамере для предупреждения кессонной болезни.

 Впервые войдя в свой служебный кабинет, он увидел взломанный и пустой сейф, куда он поместил копию рапорта на имя начальника штаба флотилии контр-адмирала О.А.Ерофеева о неготовности АПЛ «К-429» к выходу в море.


«АПЛ  К-429 утопили на берегу!» - бросила военному прокурору Вооружённых Сил СССР  жена командира  Зинаида Васильевна Суворова, и она была права. Гибель  «К-429»  и 16 членов её экипажа стала результатом насилия над командиром  его прямых начальников.

 Лодка имела неисправности, при которых она не имела права на выход в море. Следствие сделало однозначный вывод – виновато командование дивизии. Именно в таком виде дело и было первоначально направлено в суд. Но козлом отпущения стал командир.

 Приговор суда:  Суворова  Николая  Михайловича  лишить свободы с содержанием  в  колонии- поселение сроком на  10  лет.
В названной передаче  А.Караулова  принимал участие и Николай Черкашин – писатель-маринист, который после выступления адмирала Ерофеева дипломатично промолчал, как бы соглашаясь с его обвинительными доводами.

Я написал ему об этом и вскоре получил ответ.  Привожу его полностью:  "В этом – то и главный прокол этой передачи. Виновник гибели людей опозорил свои же жертвы – Суворова и Гусева.  Я судился с Ерофеевым за честь этих людей. Сняты фильмы об этом, написаны книги. Но… непотопляемая  с …я не присутствовал при записи Ерофеева. Всё это было сделано в разные дни, и потом смонтировано и подано, как некий круглый стол. Знал бы, что там будет это  г…, не поехал бы на запись".