Клинок генерала Бенкендорфа ч6 Нация пробуждается

Николай Бичехвост
    

                ч. 6   НАЦИЯ ПРОБУЖДАЕТСЯ! 
               

         Новое время перемен входило в Голландию через старинные ворота Амстердама с отрядом Бенкендорфа. 
          Улицы, переполненные восторженным людом, буквально взорвались ликованием при виде вступающих вооруженных русских солдат и гарцующих на поджарых конях казаков!

         Первый визит командир русских десантников генерал Бенкендорф начал с визита к представителю власти столицы генералу Краенхофу. 
          Его миссия к Краенхофу в сопровождении ладных казаков - чубы вьются, оружие блестит - была отнюдь не случайной! Здесь Александр Христофорович не мог допустить даже малейшей промашки!

        Краенхоф, человек сложной и необычной судьбы, многие годы находился на французской службе в Голландии. Однако в душе оставался патриотом Голландии и тайно занимался реставрацией законной голландской власти Оранского дома, этой родовитой аристократии. После бегства из Амстердама французского гарнизона   Краенхоф 23 ноября принял должность губернатора взбудораженного Амстердама.

       Воодушевленный Бенкендорф рассказывает:
       «Я поспешил к генералу Краенхофу и только ему сообщил о небольшой численности, бывших со мной людей, он ужаснулся. Но поскольку пути назад уже не было, мы составили бумагу, в которой мне приписывалось 6 тысяч человек, и написали обращение к народу, призывавшее его взяться за оружие
       …Вскоре город был в движении, национальная гвардия получила приказ выстроиться на Дворцовой площади, огромная толпа наполнила все улицы, окна были украшены знаменами Оранского дома, и горсть русских, только, что сошедших на берег, составила почетный караул под балконом дворца».

         Вот как сообщается об этом уникальном событии по вступлению русских в Амстердам! Раскрываем редкостный фолиант по истории Тульского полка, солдаты которого были доставлены сюда под командой Бенкендорфа.

         «Когда стало известным о прибытии русского отряда, немедленно столица украсилась флагами, а улицы и набережные покрылись бесчисленным множеством народа в праздничных одеждах. С музыкою и барабанным боем двинулся полк при радостных криках народа и колокольном звоне, к Королевскому дворцу, перед которым построился развернутым фронтом.
        Сюда собрались представители всех сословий города, и им генерал Бенкендорф прочитал прокламацию об освобождении страны от французов и возвращении их владетеля, принца Оранского». 

         В тот день на Дворцовой площади, запруженной шумливыми, радостными  горожанами и украшенной стягами Оранского дома, выделялась бравым видом в  торжественном строю небольшая команда россиян-победителей.

        «Тут же было сформировано временное правительство, и в 10 часов народу читан был Акт о восстановлении Голландии. Воздух наполнился восторженными криками, и пушечный залп разнес во все стороны эту великую новость.
        Войска прошествовали передо мной, - рассказывает Бенкендорф, - при восторженных криках множества людей. Тысячи людей всех сословий, наспех вооруженные, присоединились к солдатам и в опьянении восторга выступили к двум крепостям, которые охраняли Амстердам.
     Гарнизоны крепостей Мюйдена и Гальвига, устрашенные уже шумом города, едва заметив направляющиеся к ним многочисленные колонны, тут же сообщили о своей капитуляции. 900 человек сдались в плен, и на укреплениях двух крепостей было найдено 26 орудий.
         Ничто не может выразить бурную радость, которая охватила жителей этого большого и богатого города.

        Это поистине было пробуждением нации, чья сила и свобода, усыпленные притеснениями и несчастьем, внезапно заново обрели всю свою энергию.
        Новое правительство ускорило вооружение людей и наведение порядка в городе; все спешили оказать содействие обороне, и общественное настроение все более и более исполнялось рвением и твердостью.
        Когда завершились первые часы этого великого движения — город был освобожден от тревоги, внушаемой двумя сдавшимися крепостями, — слабость моего отряда не могла быть долее скрываемой, и мысли о будущем стали устрашать предводителей восстания, они пришли, с тем чтобы задать мне следующие вопросы: Какими средствами вы надеетесь защитить нашу свободу?"

        А на улицах столицы воодушевленный народ на все голоса распевал,  заранее подготовленными патриотами гимн: 

    Голландия свободна!
    Союзники наступают на Утрехт.      
    Французы бегут во все стороны.
    Море открыто, торговля оживает!
    Раздоры закончились.
    Прошлое забыто и прощено.
     Знать возвращается в правительство.
     Правительство просит принца прибыть во дворец.
     Вернулись добрые старые времена!
   
        Бенкендорф при почетной встрече с высшими властями внешне улыбчив, спокоен и невозмутим. Это было его видной чертой – владеть собой, не показывая окружающим своих сомнений, переживаний и тревог.
         Острым умом он понимал, что сей переворот может закончиться плачевно и внезапно. Стоило только французскому командованию быстро собрать силы, преодолеть растерянность и единым ударом пронзить Амстердам с его бойцами и местными волонтерами.

       К тому же Бенкендорф и Краенхоф понимали, что союзники англичане находились не близко. Поэтому не могли быстро доставить сюда вооруженный десант для поддержки восставших. Значит, надеяться на них нечего!

        Пришедшие к власти, пусть еще шаткой, голландские патриоты из  состоятельных верхов доставали-таки Бенкендорфа животрепещущими вопросами:
        -  Каковы ваши военные планы? И не таите ли Вы их от нас?

       Бенкендорф, волнуясь и переживая за этот международный эксцесс, совершенный по его воле (а может и не совсем?), сверхсрочно запрашивает  у командующего Винцингероде: «Какого рода речь я должен держать перед голландцами».

    Ответ ему последовал незамедлительный! Но…  категорично–ошеломляющей!
     «Он мне ответил, - вспоминал расстроенный  Бенкендорф,- что намерения императора касательно этого ему совершенно неизвестны».
       Здесь я бы сказал, что Бенкендорф не растерялся.

      Хотя он оказался между двумя, нет, даже больше огнями! Между  французскими войсками, точившими штыки и зубы против него. Между голландцами-патриотами, жаждущими его военной поддержки и голландской оппозицией, не настроенной на передачу власти представителям дома Оранских. И между Винценгероде, оставившего его, по существу без военной поддержки!
       Завистники и злопыхатели, а они плодились во все времена, сказали бы так о Бенкендорфе в той роковой обстановке: «Ну, влип, так влип!» А кто-то бы добавил: «Дурная голова ногам покоя не дает!».

        Он же, генерал решительный и наступательный, при его врожденной немецкой осторожности, оценив замысловатую оперативную обстановку, приходит к четкому и ответственному выводу. Вот его мнение:
 
       «Тем не менее, ответить было необходимо без колебаний; малейшая неловкость в моем поведении, малейшая нерешительность разрушили бы все доверие города и превратили бы мою экспедицию в партизанский налет, лишенный определенности и последствий.
           Я отвечал: средством защиты вашей свободы является мой отряд, малочисленность которого я не стал скрывать; я объявил также об обстоятельствах, обязывающих Бюлова поддержать это предприятие, я сказал о высадке английских войск, которые, как только сойдут на берег, немедленно поспешат на помощь; о патриотизме голландцев и о неприятеле, захваченном врасплох".

         Здесь, в незнакомой стране, Бенкендорфу пришлось внезапно выступить в качестве представителя, посланника Российской империи. Коли Винцингероде уклонился от дачи ему государственных ориентиров, то куда ему было деться от острого, тревожного вопроса обеспокоенных голландцев:
      - Каковы замыслы союзнических государств о нашем политическом существовании?

        Призвав на помощь накопленный дипломатический опыт и такт, Бенкендорф собрался с духом и, нырнув, как в омут с головой, ответил:

        «Мои же военные планы заключаются в том, чтобы рискнуть всем для вашей свободы. Что касается замыслов союзнических государств касательно политического существования Голландии, я имею приказ узнать желания нации, оказать помощь в их осуществлении и сообщить о них Императору. Таким образом, я спрашиваю вас: чего вы хотите?»

        Но кто же уполномочивал Бенкендорфа, отдавал ему «…приказ узнать желания нации, оказать помощь в их осуществлении и сообщить о них Императору»?
      И известить именно императора, а не его чинуш-сановников! Тогда кого  же уведомить из близко доверенных императору  лиц,  военачальников? Загадка истории! Ибо Бенкендорф в своих дальнейших записках утаивает пути контакта с Высшим Императорским Домом,и посредников между ним и Императором. Почему?..

        Генерал Бенкендорф и его офицеры напряглись в ожидании ответа голландской власти! Ведь в зависимости от ответа, с виду эта авантюрная, но глубоко задуманная международная экспедиция могла потерпеть полное фиаско! И победители, эта малая кучка его бойцов, могли оказаться трагическими заложниками непростой ситуации.      

      Ответ со стороны голландской последовал незамедлительно и горячий! Бенкендорф пишет:
        «Они мне отвечали: возвращения Принца Оранского. Только этот дом может гарантировать нашу независимость. Было постановлено немедленно отправить депутата к Принцу, чтобы умолять его вернуться и возглавить свой народ. Несколькими годами раньше этот же самый народ сделал все, что в их силах, чтобы избавиться от семьи Принца.
       Принц уже имел сведения о том, что происходило в Амстердаме, и ожидал только благоприятного момента, чтобы покинуть свое  убежище в Англии».

    Бенкендорф озаботился далее сложившейся расстановкой сил на фронтах супротив французских войск.
        «Тем не менее, зная, что наши армии находятся во Франкфурте в бездействии, что ведутся переговоры с Наполеоном, и, находясь в полном неведении относительно политических настроений кабинетов министров и намерений Императора, я был охвачен беспокойством при мысли о том, что мною было сделано и обещано.
       Я отправил курьера во Франкфурт, чтобы сообщить Императору о моем входе в Амстердам...»

       И вновь мы видим обращение Бенкендорфа к Императору! Вряд ли в те годы,  когда почти все было на виду и хранилось в памяти сподвижников – едва ли  Бенкендорф осмелился так открыто бравировать имением Императора Российского! По существу - главного освободителя Европы от наполеоновского владычества!

        Нельзя забывать и того, что знатные родители Бенкендорфа и он, офицер, были приближены к императорскому двору. Он не раз выполнял СВЕРХВАЖНЫЕ поручения Александра Первого и имел с ним личные доверительные беседы.
       Можно сказать одно: Бенкендорф, с его неизменной верой в победу, умел предвидеть события.

       Он тут же написал союзнику, опытному прусскому генералу Бюлову. Если генерал намерен продолжать совместную операцию, то он  может, как старший по чину и возрасту, считать его, Бенкендорфа, под своим началом!
         Александр Христофорович не терпел фальши и пустого фразерства, словоблудия. Для изгнания французов из Голландии он был готов на все и верил в конечную победу! Назад пути не было! 
 
         - Господа, - проводит он совещание с офицерами. - На суше обстановка  пока благоприятствует нам! А вот с моря мы очень уязвимы. Покоя не дает мне мощный флот у берегов адмирала Вергюэля! Что предпримем для его обезвреживания?

    ...Когда я вникал в старинные тома и мемуары, в малоизвестные эпизоды сей необычной экспедиции Александра Бенкендорфа, это было вопросом не простым.
      Во мраке прошлого надо было высветить его неординарный облик, вокруг которого затаилось глухое молчанье. И висело над ним более столетия сочное  клеймо порочного шефа корпуса жандармов, ярого гонителя свободомыслия и прочая. Задача состояла кропотливая и дотошная. Ибо много знающие архивы загадочно  молчат, погосты героев, его соратников безмолвствуют, записки современников генерала скудны, а вокруг нелюдимая тишина истории, и оттуда никто тебе не откликается.

      Страшно и необычно углубляться в чужую, давно отзвеневшую незнакомую  жизнь замечательного человека, его сподвижников, отошедших от нас в необъятную вечность. В судьбы, насыщенные тревогами и победами, страстями и гордостью, высокими мечтами. Куда все это делось, спрашиваешь себя? Остались только их тени и большие дела…

         

      ПРОДОЛЖЕНИЕ: Казаки против адмирала! http://www.proza.ru/2014/02/08/1440