Эпиграмма
Алла наблатыкалась
В производстве gigolos,
Кои без пардону
Клячу-примадонну
Шморят без гандону.
***
Меня никто не ждет, я никому не нужен.
Любовь и зло давно свой не вершат обман.
Отшельника удел мною вполне заслужен.
Я скоротаю ночь, читая свой роман.
Я слышу за окном тревожный шум прибоя,
Жизнь океан хранит без отдыха, без сна.
Он знает, что не я лепил своих героев,
Моей рукой водил то бог, то сатана.
Живите, нам пора давно уж распроститься.
Пусть светит вам звезда удачливей моей.
Все, вам не нужен я. Осталось лишь забыться
И безнадежно ждать признания людей.
Читатель, если вам и за полночь не спиться.
И не унять хандры иль боль душевных ран.
Не мучайтесь без сна до проблеска зарницы,
А скоротайте ночь, читая мой роман.
2011
***
Тебе мерещится,
Что водка плещется,
И растревожено звенит струна.
Тебе мерещится,
Что юбка хлещется,
Полощет парусом, как по волнам.
Тебе мерещится,
Что не открестишься,
Не отрыдаешься, не отдерешь.
Еще мерещится
Гаданье вещее
Жидовки лагерной, что ты дойдешь!
Тебе мерещится,
Что финки скрестятся.
И стынет в жилах кровь, — тебе хана!
Рассвет заблещется,
И вновь мерещится
Любовь угарная и ночь без сна.
1981
***
Лиговка
Ты гремишь и звенишь день-деньской,
Не пристал тебе томный настрой,
Лиговка, я совсем здесь чужой.
На мгновенье притихнем, замрем
И вдвоем погрустим о былом.
Лиговка, за углом мой детдом.
Рвал не раз из него. Мне вольней
Средь трамваев, машин и коней,
В сутолоке очередей.
Солнце плавило вар мостовых
Со следами моих ног босых, –
Лиговка, детство сороковых.
Барахоловки терпкий настой,
Пьяный стон песни нашей, блатной.
Лиговка, удержи и укрой!
Чуть забрезжил туманный рассвет,
Потянуло дымком взрослых бед.
Лиговка мне звенела во след ...
Ты все та же и все же не та,
В прошлом все маята, босота.
Лиговка, а слезинка у рта.
1958
***
Последний звонок
Пробренчал звонок прощальным треньком,
Прокричал в надрыв и отстрадал.
Селезенкой екнуло серденько,
Безудержно завуч заикал.
Школьный зал вскипает как майданчик
От прощальных чопорных речей.
В аттестат, учила, троебанчик
От седых щедрот не пожалей.
Не суди, святой директор, строго,
Не канючь и не пряди бровей.
Вы взрастили нас без веры в Бога,
В чертовщине и бреду идей.
Порыдав в дневник с щенячьим всхлипом,
Как сентиментальнейший балбес,
Упорхну за лебединым кликом,
Заханав незримый школьный крест.
1957
***
Лунная в общаге
За стеною опять – "Лунная".
Скорбь людская опять славиться.
Нам жизнь привольно-занудная
Красотою тоски нравиться.
Просыпаются чувства юные,
Наплывают мечты давние,
И поют боль души струны нам
О погибшем и о раздавленном.
Все мы молоды, все мы разные.
Верим в жизнь и любовь чудную.
Но сошли в общагу не к праздникам,
А услышать сонату "Лунную".
1961
***
Общежитское отчаяние
Взвыть дурным волком бы
И драпануть в тайгу.
Но ведь и там рабы.
Куда ж я убегу?
Здесь пьяный взвыв божбы,
Иль в яви, иль во сне.
Пассивность. Ни борьбы,
Ни воли драться нет.
Шепчу: сгинь, сгинь навек
Общаги тусклый мир
Полублажных надежд,
И дом полусортир.
1961
***
Устойчивость разностных формул гнетет,
Устойчивость разных – просто волнует.
Устойчивость ... Женщина кривит рот,
Целует или не целует.
Устойчивым к старости стану во всем,
В привычках, поступках и мнении.
Мы все к устойчивости идем,
К маразму или к лени.
1962
***
О переменная, инструментальная,
Сияй звездой во тьме научных грез,
Молитвой прозвени синагогальною,
Ответом на любой чумной вопрос.
О переменная, сверхоптимальная,
В твоем всесилье преть бы без конца,
Ты словно старая тюрьма центральная
Растишь то бездаря, то подлеца.
***
Взгляд скользит равнодушно по лицам:
Тьма, здесь царствует робости миг.
Вдруг огнем неземным озарится
Женский трепетно-божеский лик.
***
Околдованная болтунами
Иль мечтами о ласках кастрата
Рвешься ты в погоню за снами
В мир, где даже боги не святы.
***
Посмотри, какой белый снег.
Такой светлый день за окном
Может только присниться во сне.
Ты же пишешь свой умный диплом.
Ты листаешь страницы книг
Очень мудрых и древних на вид.
Я прошу тебя, свет мой, вернись
Из миров пространств и кривых.
Все сегодня пишут диплом
За огромным черным столом,
Пишут ночью и пишут днем,
Часто сами не зная о чем.
Ты взгляни, за окном весна
Распростерлась над снегом и льдом.
И всего все равно не узнать
Даже если напишешь диплом.
9.3.62
***
То не лик мой, а солнце второе,
Иду и машу плащом.
Девушки, мне улыбнуться стоит, –
Я защитил диплом!
Может быть мне влюбиться сегодня
Всем наукам назло?
Мыслю и делаю, что угодно, –
Я защитил диплом!
Дети, возьмите меня поиграться
В классы или с мячом.
Или, быть может, в Неве искупаться?
Я защитил диплом!
1962
***
Прощальное
Кажется только вчера лишь
в зданье матмеха впервые
Пришли мы, немного усталые
от пережитых тревог.
Новая жизнь начиналася,
сбылись мечты золотые,
И нам по пути оказалося
идти по одной из дорог.
Шумные аудитории
привычными буднями стали.
Дарил нам Олимп Математики
профессоров-богов.
А мы, птенцы-первокурсники,
худели и оперялись
Первым пухом и перьями
первых в жизни хвостов.
Помните ... впрочем не надо
этим сейчас заниматься,
Воспоминания оставим
для старости и для встреч.
Мне просто во многом хочется
перед разлукой признаться,
Произнести свой искренний
тост или даже речь.
О том, как вместе сдавали
экзамены и бутылки.
И как нам случалось в сессию
учить безразлично что:
Подсунь бухгалтерскую книгу,
и будешь чесать в затылке,
Вникая в занудную логику
приходно-расходных листов.
О том, что Питер, как чудо,
будет нам вечно сниться
С туманами и дождями,
не устающими лить,
О том, как ночами белыми
нужно было учиться,
А нам хотелось без устали
лишь мечтать и любить.
1962
Припозднилось чудо, припозднилося,
Чудесам ли не припоздняться?
Снизошло напастью и милостью,
То обман, то преданность сняться.
От минувшего не откажешься,
Шелухою слов не прикроешься.
С правдой ложь смешав, не покаешься,
Нелюбовь познав, не отмоешься.
Припозднилось чудо, припозднилося,
Седина лишь не припоздняется.
Что замысливалося – сбылося,
А душа трепещет и кается.
1989
***
Прощай New England. Дьявольский пинок
Бросает меня в горы, в Аппалачи.
Как перекати-поле одинок
У моря постою, без слез поплачу.
1998
***
Отказники умирают безгласно,
в бессрочной отсидке,
Как орлы в ржавой клетке,
без крика, без стона, без слез.
Остается зов воли и тяга -
попытка как пытка,
Как кошмарная жуть,
когда целят вдогоночку, в лет.
Им во след прозревает
зеленая поросль смутьянов
И безудержно тянется ввысь
сквозь обиженность, зло,
Сквозь шабаш словоблудья
больных и убогих шаманов,
Добровольных рабов,
запродавших и души и плоть.
Веру наших отцов,
их язык и законы
Истребляли мечом
и отравой бредовых идей,
Но сплотил нас зов воли,
незримый и непреклонный,
Вызов вечный и вещий
бесправью и злобе вождей.
Отказники, вы как память,
что ноет и ноет без срока
О постигшей нас доле гонений
и дикой вражде.
Отказники, ваша правда
в безбрежности лжи и порока
Бесконечно сильней
бомб, границ и бандитов-
вождей.
1984
***
Афганистан
Века России. Нет конца бесправью.
Кремлевским полудуркам покорясь,
Идут солдаты подпирать державу
За тридевять земель в позор и грязь.
Не в прок чужое. И как динозавры,
Мрут косяком вожди, - природа суд вершит!
Нам светлый праздник - похорон литавры,
И новой тьмой - нахрапистый бандит!
1985
***
Глушителям
Засветилась шкала,
голос вплыл, словно разум разбуженный,
И тотчас потонул
в гуле сопел ревущих ракет.
Это глушат "Свободу"
с упорством звериным, безудержным
Неотмщенные выродки
кровью смердящих лет.
Я ползу по шкале,
стервенея исходят глушители.
Уже целят не в станцию,
давится диапазон.
Всех огульно:
спортсменов, поэтов, мыслителей.
Что там стыд? Что закон?
Что вселенский позор?
Еще год, еще миг
упиваться вам троном отмерено,
Наркоманией власти
и страстью к чинам и крестам.
До доски гробовой шаг один.
Ну, уверенней!
Ведь одною ногой
вы давно уже в сущности там.
Катастрофой сознаний и душ
расплескалось насилие.
Я не сдамся, до одури буду
крутить взад-вперед.
Пусть заткнули нам рты,
обкорнали нам крылья,
Разум наш не померк,
в нем надежда живет.
Слабосильный транзистор,
воздай мне последнею милостью,
Приблатненных вождей
неуемный шабаш одолей.
Пусть найдется управа
на ужас всего мира мирного,
"Стыд природы
и богу упрек на земле".
1984