сборник стихов под общим названием:
"...свету, который внутри."
I. Последний вагон
II. Злость
a: цветочек
III. ночь
a: Ответ
IV. Инь-Янь
a: Экстаз
Мотылек
a. Мотылек
b: Душа
c: Бабочка
d: Отчаяние
e: Становление
VI. Пустошь
a: Дневник моей жизни
VII. Гостья из высших миров
+ ДОПОЛНЕНИЯ: Гостья из высших миров (версия 2)
I. Последний вагон
Горизонт и небо залиты мглой,
В них облаков кровавый прибой
Замер, склонил свой невидимый взор
На пустынную землю, чёрный покров.
Нет в памяти жизни последних секунд,
Ни дней, ни годов, ни жизненных мук,
Ни боли душевной, ни светлых минут.
Из звуков мирских: размеренный стук.
Затихает сердце — забирают его,
Где-то в том стуке бьётся оно.
Уходит состав в далекую даль,
А мне не грустно, мне не жаль.
Вон они — рельсы, вон они — шпалы.
Поезд по ним от меня уезжает.
Стою, словно я чья-то пропажа,
Которую никто не заметил даже.
Ему всё равно, плевать на бродягу.
В поле пустынном остался бедняга.
Поезд, прощаясь, трясется хвостом.
Последний вагон. Нет меня в нём.
Без ропота и единого шага,
Стою, взирая на уход состава.
Вот он ушел, лишь эхо в ушах.
Был бы я жив, чуял ужас и страх.
Сердце затихло — забрали его,
Пропало всё чудо, исчезло оно.
И память пропала, стерлась она,
Одинокая в ней зажила пустота.
Ведь звуки умолкли, настал этот миг.
Умолкло всё разом, умерший вскрик.
Стало так пусто, погас тот закат,
Вокруг и внутри воцарился лишь мрак.
В прах обратилась жизни скрижаль.
А мне что с того? Мне даже не жаль.
Погасла звезда, погас её свет,
А мне все равно... меня уже нет.
II. Злость
Вижу я в глазах твоих
Лишь злые очертания,
Меня не было и нету в них,
Там чужаков деяния.
Мне кричат они - добить врага!
Меня - родное существо.
И сильней, сильней злоба,
Но там не я. Чужое зло!
Свет мой — внезапно всё забылось,
Твоя верность, так слаба, увы.
А я хранил, с трудом давалось,
Впустив чужих, ее разрушил ты!
Хрупка память на добро
Без верности, легко шатать!
И усилий чужакам не надо
Чтоб вселиться и ломать.
Остановись! Постой! — настал
Вдруг светоносный миг.
Но снова в память зла оскал
Рвется сквозь сердца крик.
Кричит, вопит душа:
— Причин ведь нету тех,
Чтоб родные существа
Страдали ради зла утех.
Что творишь ты в знак добра,
Повторяя - я есмь свет?
Прогнил нутро, всего тебя —
В сознании лжи бред.
Творишь,но знаешь - утром, вмиг
Осознание нахлынет,
И ужаса дикий крик
Весь занавес раздвинет.
За то, что я живу? За то злобился
На меня, кто любит и сейчас?
Верит, любит, но боится
Предал ты не в первый раз.
Но света уж и нет того
В существе твоем родном;
Ему желая бед, топтал его
Ты с довольным хохотком.
Ну и что ты ждешь, что теперь?
Смирения от меня?
Топтал меня твой лютый зверь,
А я терпел, тебя любя.
Днем ты снова скажешь мне
Слова, в которых лишь забота,
И я растаю... но нет и нет!
Спрятали наивного ребенка!
Поверь, моя душа, поверь,
Кто предает, тот предает всегда.
Выйди из меня, о лютый зверь!
И сожри его, возмездие неся!
В строю, где ложь, в строю людском
Шагать и дальше будешь ты,
И помрешь с мирским - тем чужаком,
Не будет ни одной слезы.
К тебе уж вряд ли воротится
Мой дух добра, что так устал
Терпеть тебя, любить, мирится!
Дух во мне Иной воспрял!
а: Цветочек
Шла я днём по унылой дорожке,
Глядь — цветочек растёт в сторонке.
Он глянул на меня так душевно, наивно,
Прямо как кот из знаменитого мультфильма.
Цветочек был вял, в пыли той дорожки,
Что массой давила его лепесточки.
Мне стало так жалко и больно за него.
Подняла его и отнесла к себе в дом.
Положила цветочек в хрустальный горшочек,
На окне стал стоять под бликами солнца.
Время шло, крепчал мой цветочек,
Стал как звезда блистать на оконце.
И стало вдруг грустно, тоскливо мне как-то.
Цветочек на окне одна лишь отрада.
Даже в доме тускло стало, тоскливо.
Цветочек сиял – он такой милый.
А мысли мои – одно всё твердили:
"Покой ты найдешь, только в могиле"
Цветочек кивал, всё понимая –
Не будь его, я бы пропала.
"Иллюзии, надо им доверять,
Взаимность лишь они могут дать"
Так сказал мне цветочек –
Сиянием своим помогает мне очень.
Наконец на исходе унылого дня,
Поняла, что жизнь покидает меня.
Подошла я к окну и взяла горшочек,
На прощание обнять любимый цветочек.
Он стал ярким, я ощущала себя
Лишь в нем, но как, понять не могла.
На то сказал: понимание, отдача
Лишь в нем, и никак иначе.
Но что-то случилось — я взглянула в окно,
Луна там светит высоко.
И тут поняла, я не видела ночь.
И сразу внутри полил сильный дождь.
Руки разжались, упал тот горшочек,
В осколках его оказался цветочек.
На небо мой взор и на звезды,
Дождь все очистил, прощайте невзгоды.
А утром, как солнышко встало,
Немедля цветочек вложила в пакет.
Мимо ушей его упреки пропуская,
Меня в нем теперь уже нет.
В душе моей не пустует сторожка.
Был возвращен он унылой дорожке.
И не будет жалости к тем, кто топтал,
Я была искренней, он это знал.
Во внутреннем мире стало светло,
Весна заиграла в сердце моем,
Будто бы в нем, все зацвело-
То цветы настоящие – то, что мое.
Весне улыбаясь, птицы запели,
В душе заиграли их нежные трели.
А ночью сверчки, стрекотали мне
Весело при яркой, прекрасной луне.
А время идет, и однажды,
Идя по делам очень важным,
Краем глаза, увидела, сбоку
Дорожка унылая неподалеку;
А у края ее как и раньше,
Цветочек почти на из дыханье.
Говорило это – еще немного,
И станет он пылью убогой;
И тогда в момент погребения,
Он увидит жуткое Творение;
Оно не даст ему прощения,
Расщепление, без сожаления;
После коего, достигнув познания,
И испытав весь ужас осознания,
Сущность, что несла унижение
Постигнет лишь уничтожение.
Сердце мое как-то больно кольнуло,
Но нечто Свыше на путь меня вернуло,
Оттолкнуло, чтобы дальше я шла,
Глупо не слушать себя – свое Я.
И вот дорожка теперь вдалеке,
Играет на чувствах добрых людей,
Чтобы одели они серости сорочку,
Не охота ей прозябать в одиночку.
Вспоминаю, теперь уже с улыбкой,
С дорожки пыльной когда уходила,
Цветочек глянул на меня так наивно,
Ну прямо кот из знаменитого мультфильма.
III. Ночь
Ночь, о есть ночь! Знает тайны наши,
Придет, и космоса ветер завоет,
Ревом унесет он в Темные дали
Всех кого схватит, всех он накроет.
Приведет он с собою Тайную Дочь
Ночи прекрасной, нам всем помочь
Сделать свой шаг. Прочь суета.
Дочь улетит, а с нею наша душа.
А сейчас в одиночестве где-то страдают;
Жизни линии режут, себя проклинают,
Где-то плачут в распаде, мерзнут во мраке;
Кто-то читает детям старые сказки.
Но стоят на пути или на распутье,
Свернули не туда, в немом захолустье,
Во льду иль в уюте, где бы кто ни был,
Каждый из них звук вспышки услышал —
Вспыхнув на миг, она тут же угасла
И даже слепцам всё стало ясным.
Все в эту ночь смотрели на небо,
Вскользь или прямо, а кто-то... пред смертно.
Взоры слились, пересекнувшись в вышине,
Звездой воссияли на радость душе...
Но многие мимо пронеслись в черноте
И каждый отдался погасшей звезде —
То, что не видно создали, как сверчки
Засияли, но тут же погасли они;
Ведь злая усмешка того, что реально,
Молвила весть— для них всё печально:
Для тех, кто свет изначальный,
Кичливо предавали, губя его очаг.
Чёрных далей космоса барабаны
Издают раскатистый траурный такт.
Когда узрели представшее высшее
Признались себе: они — низшее,
Потянулись к нему, рожденные в людском,
Забыв что невинных обидели в нём.
Над чем они смеялись, думая — прямо
Взирают, что сознание ясно
Диктует слова; стало вдруг страшно
Явью предстало — для них то ужасно.
Лишь стоят на пороге, тщетно надеясь,
Что лики невинных станут добрее;
Что тайна и россыпь далеких планет,
Им тихо поможет, тая свой секрет...
а: Ответ
Как идти нам в мире этом,
Где пляшут глупые скелеты?
Но извне и как-то нудно,
Не ярко снова и не тускло
Ответ нам в уши начал лить:
Что в нас вопросов не может быть
Особенно подобных,
Если движимы упорно, убирая чужого.
Но опять забыл он лишь одно
Упомянуть аспект — земного.
Всё равно, мы далеки от споров мира.
"Наверно" — не добавил он это.
"Вера твоя твой маяк, твоя сила"
И опять от кого — ну что за секреты? —
Пришло это слово?
Вестник кого-то, вестник чего-то,
Так близок он и такой далекий
И к сожалению ли то,
Что для многих безмолвный?
Просветление, даёт оно много,
Но миг жизни земной на земле так долог!
В космос! быстрей! На долгожданную ступень!
— Но ведь и так летаем иногда.
— Нет не так, а отбросив тело, навсегда!
Но время лечит, время идет
Кто-то нас любит, что-то ведёт
И в нечто блаженное, где увидев сокровенное
Мы останемся довольны самими собою
Здесь и Там — за последней чертою.
IV. Инь-Янь
Их разделили взмахом мирским —
Ты будешь добрым, а Ты будешь злым.
Ох как довольно псы лапы потирали!
Разделения такого они и ждали!
Долго страдали с тех пор,
Ответы искали: о где же покой?
И вовсе не знали что муки
Лишь от этой проклятой разлуки,
Каждый из них нерушимая Суть,
В союзе которых Единый путь.
В каждом из них своя стать,
Небо Любовью может обнять.
Свершилась любовь, обозначила новость —
Вас не делили, то лишь условность;
То было, дабы опыт обретя,
Вы поняли: вы — одно целое Я.
а: Экстаз
Совершенно ли творение,
Иль его урод необратим?
Но будет ли сомнение
В том, что экстаз един?
Его творцов — многообразие,
Много их, в них жизнь и смерть;
Надежд всевышних негодование
Их трясет, летя из Черных Недр;
Глас Вселенной, с природой естества;
Кто-то смысл ищет, а кто удовлетворение;
В них таиться ярость, и даже страх,
Но пик пришёл — Вышины знамение.
Зов из Рая в Союзе том и Ада,
Негодует в теле и над ним —
Когда же Бог не будет спрятан
И равновесия Смысл, что Един?!
Но в потоке распрей и желаний
Пришло то, в чем всё умерло за раз! —
Совершенный, долгожданный и гонимый,
Экстаз любви, Любви Экстаз.
Мотылёк
a. Мотылёк
Не во что особо не вникая,
Мыслью лишь одной жила —
На светлый мир взирая:
— В нем живет моя мечта.
Время шло, свернулась в кокон,
Так и стала в нем расти.
Сердце ждет, от тьмы не стонет,
Набираясь новых сил.
Растет во тьме и светом грезит:
— Там за коконом мой Смысл.
Воспрянет дух, порвутся сети —
И найду тебя, меня дождись.
Но смысла нету, нету рядом,
А сердце чует, словно взглядом
Невидимым он смотрит на неё:
— И в тебе и там Я, за стеной.
Не милы мне песни тьмы довольной,
Что дают покоя пустоту.
Быстрей бы встретиться с желанной,
Сломать весь кокон, развеяв тьму.
Смеялось время, длилось-длилось,
Заставляя кануть в тишину,
Но я стоял, ведь счастье снилось —
Где вижу милую свою.
И мысль о том, что ты реальна
Не дала погаснуть в этой тьме,
Что сладкой песней всё внушала:
— Умрешь ты в коконе, поверь.
Но миг настал — порвался кокон.
Взлетела бабочка к мечте.
Я увидел свет на небосклоне,
Как внезапно мир померк.
Объяла тьма мой свет, Очаг,
И хохочет злобный взгляд:
— Погибнуть лучше взаперти,
Мечта - обман, ты не ищи.
Но сердце верит, и душа -
Кричат от боли в никуда:
— Как же так?! Ведь Ты во мне!
— Обман, — раздалось в лютой тьме.
С тех пор зову — о где же Ты?! —
В одиноком ветре моего пути,
Летая от цветка к цветку,
Блуждаю от огня к огню,
О смысл мой, дано Судьбой
Мне жизнь отдать Тебе одной,
Но тьма вокруг, кричит она,
Что нет тебя; что Ты обман.
Пусть обман чего-то злого,
Самообман или иное,
Значит путь мой - те скитания,
Где ищу тебя под Тьмы сказания.
Значит это есть тот смысл
Дающий силы жить и жить
Что помогает мне держаться,
И от боли на пути не выть,
И пускай кричат: "Проснись!
Мечта ведь нереальна
В кокон замкнутый вернись!
Но помогает, что и странно,
Мне идти и подниматься
если нет её то почему
Заноза злобным взглядам
Вонзается аж в глубину?
Снова замерцал вдали огонек.
Снова лечу, будто я мотылек.
Вдруг это Ты - Душа моя родная,
Но там обман и предателей удары...
b: Душа
Лети прекрасный мотылёк
Не на манящие огни,
А на тот лишь огонёк,
Что звездой в тебе горит!
c: Бабочка
Оголили клыки голодных гусениц пасти,
Стали подползать к упавшей от несчастий.
Внезапно, из ниоткуда, подлетел воробей,
И окруживших бабочку гусениц сразу же съел:
— Вы не гусеница, что не умеет летать;
Что ядом да завистью брызжут, пытаясь топтать.
Вы не из тех, кто в узких томится коконах,
И там умирает в субъективной серости канонах.
Вы же бабочка, и вы не мотылек! Зачем себя так истязаете?
— Без любимой путь не мил, разве Вы не понимаете?
Пока нету рядышком Её, одна участь остается -
На каждый лететь огонь, вдруг Она найдется!
И снова крылья опалю, и не в силах сделать взмах,
Обреченный на дно паду, где друг мой - только страх.
Но если там не пропаду, опять во мгле и пустоте,
То крылья залечу и воспарю, вновь искать Её везде.
Ведь держится в глазах моих огонь и жить желание.
То надежда на неё - где-то там Она, и Она реальна!
Лишь покачал головой воробей и пожелал удачи.
Не понять ему, он не один, с ним его родная,
Взлетел и полетел он к ней, осталась бабочка одна:
Я окрепну, справлюсь, дождись меня, Судьба!
d: Отчаяние
Что-то не пускает, видать момент настал -
Уголек когда остался, а сам Очаг пропал.
Не смогу уже взлететь, ползти или идти,
Я сделал всё что смог, любимая, прости.
Даже меркнет и отчаяние с желанием жить
Как сила на то, чтобы в поисках бродить.
Паду на распутье, пусть скажет мне Геката:
— Засыпай мой жрец, Ты будешь спрятан.
Но вижу дивный сон, где радуга тьму пронзает
Залился красками мир, и узрел Тебя, душа родная!
Улыбнулась и сказала: "Вот ты где, а Я тебя ищу."
Засверкал мир в свете, открыл глаза — Ты наяву!
Кто нас разлучит, когда сквозь темные покровы
Мы гордо прошли через вражеские стаи?
Нас разлучить смогут лишь двое
Эти двое — это мы сами...
Пусть брызжут ядом от зависти своей;
От яда своего, умрут в своей же пасти.
Они пленники своих же сетей,
Бывайте! Я обрел долгожданное счастье!
e: Становление
Люблю Тебя, Звезда моя,
Луна, что путь мой освещает;
Днем Ты солнце - теплота,
Любя мой холод, согревает.
Я думал Ты - незримый мир,
В который летел сквозь забвение,
Чтобы убив в себя остатки сил,
Узреть Тебя — Богов творение!
Но Ты жива и в мире этом,
Без Тебя он был всего лишь пеплом.
Мы везде, а ныне, и на этом свете,
И слава Высшему! — теперь уже вместе.
В Танце бабочек влюбленных,
На верность, счастье обреченных;
В хороводе Звезд - наших душ и Сердец,
В них я увидел злой бури конец.
Останемся в мире самими собой,
А космос укроет нас нежно крылом.
Мир же цветет танцует он с нами
В танце кристальном, безмерном и славном!
VI. Пустошь
Ах мир иной, ох мир иной.
Отличить бы истину от фальши.
Забрал себе, забрал с собой
У меня отнял ты счастье.
Я был весел, был любим,
Уверенный в мирскую твердь,
Но в беспечности забыл
Про ту, чьё имя Смерть.
Ушла любовь во мрак ночи
На радость злого рока
Я же был тогда вдали,
Вкушая прелести порока
Беда накрыла с головой
У меня украв всю радость
Во мне застыл от боли вой.
Я безразличия увидел гадость.
Мир людской плюёт на горе,
Вы ему нужны тогда,
Когда стоите на подъёме,
Вниз дерзкие крича слова.
Пропал мой свет, которым жил
Во мне оставив дух немой
Упокоил мой источник сил,
Принес он пустошь за собой
Всё серо в миру, тоскливо
Душу тьме иду отдать.
И словно ангел, что без крыльев,
С моста в ночи хочу упасть.
И вот стою во тьме холодной,
Зовя три Лика божества.
— Войти во мрак ночи загробной,
Позволь Геката, впусти меня!
Но не вижу Ключницы очей.
— Отвори же дверь к любимой!
Хочу пройти там как Орфей.
Под силу всё Триликой!
Лишь приоткрыла дверь Она,
И ветер сумрачный подул.
— Где сейчас любовь моя?
А ветер мне в ответ шепнул:
— Не заходи ты в эту дверь,
Пустошь там и мгла.
Моим словам ты лучше верь.
И с тобой любовь твоя.
Едва мне те сказав слова,
Ветер сумрака ушел.
— Как же жить мне без тебя?!
Покой я так и не нашел.
Приди ко мне, возьми с собой! —
Кричу любимой в никуда, —
В звездах ты иль Фарс, то всё?
— Фарс, — ответит пустота.
— А может суть в тебе иная?
О смысле жизни и пути твоём, —
Увидел свет в миру астральном,
Силуэт её увидел в нём:
— Конца любви не будет нашей
О смерти ты не думай никогда.
Для того, чтобы жил ты дальше,
Я в тленном мире умерла.
Но себя он не простил
Погас в душе огонь.
Настежь дверь он ту открыл,
И пропал во мраке том...
а: Дневник моей жизни
[стихотворение в доработке]
Вижу я мир — красивейший стол,
На нём моя жизнь — чистый белый листок,
Рядом судьба — чернила с пером,
И автор я сам письма своего.
Кончик пера в чернила макнул,
Затем приложил к чистому листу.
Что за слово будет как первый шаг?
В сознание мое не лезут слова.
Сделаю я шаг в жизнь привнесу
То что мне надо, то что хочу.
Столько путей разветвлений и троп.
Шагнул в одну, но что-то не то.
Тропа превратилась в грубый зигзаг.
Вернулся обратно — опять шаг назад.
Стою на распутье, приди же ответ.
Может мир, а не я, даст мне совет.
Пока я блуждал в ярких думах своих
О том, чтобы жизнь стала как стих,
В сознание тут же пришли от мира
Слова инструкций, слова чужие.
В мозг мой залез червь навязанных догм,
Сжирая ясность ума и души моей дом.
— Быть того не может, — червь мне твердит.
— Слушай меня, а душа пусть молчит!
Пускай умолкнет вообще, нам ли нужны
Она с чувством наивным — эти простачки."
Но коробит меня изнутри дисбаланс —
Выше истин стадных свет, что в нас.
Говорит скомкать, выбросить, сжечь и уйти,
Но не ясно мне вдруг зашептал серафим:
— Не спеши, переписать письмо успеешь всегда.
Упади на дно — туда, куда упала душа.
Упал я, а догмы предстали в ином.
Ради них обижал, а взамен ничего.
Догмы, вы где? Почему от меня
Отвернулись, пошли против себя?
Одиноко оставив прозябать в пустоте.
Ореол пал людей, за который я бился,
Но ответа не скажут, лишь молча уйдут.
То за что бился, для них уже труп.
Обещания ваши, где ваши слова?
Над душою смеялся, когда плакала она.
Своим словам пошли наперекор.
— Как и ты, ты против себя же пошел?
Ладно плевать, я теперь уже сам.
Прости же меня, о милая душа!
Мы по миру пойдем, единство неся.
Пусть все любят других и себя!
Улыбнулась сквозь слезы душа как дитя.
Издевался над нею, подсознательно знал
Что не бросит она, простит меня всегда.
Прощай алчности серой, людей жалких капкан!
Я буду созидать. вопреки гадости мира
Мир доброты, что духом стал сильным!
Не бывать в нем людского стада догм!
Пусть светом уюта мой наполниться дом!
Пусть очаг его приютит и согреет всегда
Какая бы в дом не заглянула душа.
И радостно стало, ушло в никуда
Алчности гадость и мира обман.
Теперь уже знаю что я напишу
В дневнике моей жизни — я дышу и живу.
В грязи мирской я словно света пятно,
И всё равно что там где я, оно одно;
Оно как цветок — живет и душою цветёт,
А миру и небу чистоту лишь несёт.
Едва осознал что сделать хочу и вписать,
Как рука содрогнулась, тело стало хворать.
Нет! Подожди! Дай хоть имя внести!
Дневник же мой и о моём пути!
Но как бы сильна ни была надежда
На всех идей моих свершение,
Только точка стала началом письма,
И стала его завершением.
Ведь засохли чернила, сломалось перо.
То, что было под силу не сделал, а мог.
Время ушло, поздно что-то менять
Точка — это всё, что я смог написать.
Дневник моей жизни
(сокращённая версия)
Очнулся резко разум мой,
увидел мир — красивый стол.
На том столе с видом важным
Жизнь моя - то лист бумажный.
В молчанье общем и Судьба,
Она - чернила иль перо,
Ждёт автора письма — меня,
Как создателя свого.
немедленно схватив перо,
острие макнул в чернила
и бегом к листу его!
Созидания блеснула сила!
Из точки под концом пера
Жизнь создам я вдохновенно.
В ней моя судьба меня
Любит ласково и нежно.
И вот держу перо у точки,
Осторожно подбирая строчки,
Лишь чтобы нужные слова
Жили в знамени меня.
В мире и в себе ищу
На что плевать, и что важней,
И эгоизм свой возвожу
На трон желаний и идей.
Над мирами выше я других,
где нет меня, там каждый псих!
Я - есть путь, единый бог!
Мелка дорога из других дорог!
Но задрожала вдруг рука —
Нави мир стал подступать.
О Исток, верни блага!
Дай хоть имячко вписать!
Цена сменилась бытия
Моим духовным рвением.
Но началом став письма,
Точка стала его завершением.
Пропали стол, перо, чернила.
Погасла душа, с нею и сила.
Свет теперь не сыскать.
Точка — это всё,
что я смог написать.
VI. Гостья из высших миров
Звезда летит уверенно среди других орбит.
Подумала Она: "И для меня бывает пик."
Едва подумала, внезапно видит как
К ней прекрасной подползает мрак.
Пронзает космос черная дыра,
Тень мертвых пляшет — итог она
Подводит, крася радость чернотой,
Разрушая храм мирской.
Звезда очнулась. Сон был то
Про обломки звезд, что не так давно
Смеялись на пороге издыхания.
Не о Ней поют пустоты деяния.
Показали им — весь мир иной,
Лишь блеклый пепел стал их судьбой.
Они не звезды ныне, только прах;
Себе не веря, нашли лишь крах.
А хоровод высших звёзд ярко сияет,
Им прекрасным нежно играют,
Славя их дивные вельми союзы,
Лиры келейной, космической струны.
Хаоса строй наконец воцарился,
В истоке великом Третий появился —
Он, что несёт порядок любовь,
Равновесия вечно там чтят закон.
Здесь родилось совершенство — Звезда,
Мир не опишет как прекрасна Она.
Идёт с остальными, Истоком сияя,
И строит орбиты, другим не мешая.
Но Звезда заскучала, а ей молиться он:
"Явись же ко мне о дивный мой сон."
Движима сердцем, душою, собой
Озарила весь мир своей красотой.
Он верил свету, который внутри
В мир шара земного Она прилетит,
Серые мира окрасит холсты
Мечта, что сверх всякой мечты.
А Дети идут, Истоком сияя
Возводят орбиты, обломки убирая.
Воцарила Звезда в моем мире ночном,
Явью прекрасной стал дивный мой сон.
ДОПОЛНЕНИЯ:
Гостья из высших миров [версия 2]
Хоровод высших Звёзд ярко сияет
Им прекрасным нежно играют,
Славя их дивные вельми союзы
Лиры келейной, космической струны.
Хаоса строй наконец воцарился.
В Истоке Великом Третий появился -
Он, что несёт порядок, любовь,
Равновесия вечно Там чтится закон.
И Дети пошли, Истоком сияя.
Строят Орбиты, и другим не мешают.
Скучает Она, а Ей молиться он:
"Явись же ко мне, о дивный мой сон!"
Там родилось совершенство — Звезда,
Мир не опишет, как прекрасна Она!
Движима сердцем, душою, собой,
Озарила весь мир своей красотой.
Верил свету, тому, что внутри,
В мир шара земного Она прилетит,
Серые мира окрасит холсты.
Ты мечта, что сверх всякой мечты!
Счастье - любить лишь тебя, о Звезда
Луна ты моя, что мой путь освещает
Ты и солнце, его лучей теплота,
Мой холод во мне, любя согревает.
Я думал ты тот волшебный мир,
В который стремился забвения сквозь
В себе убивая остатки всех сил
Тебя бы узреть - творение Богов!
Но Ты жива и в мире тленном.
Без тебя он был всего лишь пеплом
Бабочек танец, на веки влюбленных,
На верность и счастье навечно обреченных;
Звёзд хоровод, наших душ и сердец,
В них я увидел бури лютый конец.
Мир же цветёт, танцует он с нами
В танце кристальном, безмерном и славном!
*готовиться второй сборник стихотворений автора, под общим названием:
"Чёрные дни апокалипсиса"