- Миша, может, никуда не поедешь? К вечеру опять заморозки обещают, дорога скользкой будет, а ты резину на машине так и не сменил, – жена стояла на пороге кухни и наблюдала, как он собирается.
- Да ты не волнуйся, Женя, я быстро. До деревни недалеко, маме гостинцев оставлю, чайку попью и вернусь. Все-таки Рождество сегодня, – он уже повернулся, чтобы выйти, но подошел к жене и, нежно обняв ее, чмокнул в щеку. – Все я пошел, смотри, чтобы Дашулька на улице не задерживалась, вечером накроем стол и посидим всей семьей.
Дверь захлопнулась за Мишей, и Женя вернулась на кухню готовить праздничный ужин. Вошла заспанная дочь, взяла кусочек сыра с тарелки, кивнула на входную дверь и спросила:
- Уехал? А что меня к бабушке не взял?
- Так он будил тебя, ты сказала, что не поедешь, – Женя посмотрела на дочь и покачала головой. – Теперь обижаешься.
- Да не обижаюсь я. Просто забыла, я и сейчас еще толком не проснулась.
- Тогда нечего хватать со стола, иди умойся и садись завтракать. Вечно кусотничаешь.
- Мам, ну не начинай, сейчас пойду.
***
- Миш, может, посидишь еще немножко? Кузминична нескоро еще придет, а мы поболтаем пока.
- Нет, мам, там вон уже снег срываться начинает, а у меня резина плохая на машине. Надо ехать. Ты уж прости. Да и Женя с Дашкой ждут, волноваться будут.
- Могли бы все вместе приехать и у меня праздник провести. Вон как на Новый год хорошо встретили.
- Мам, к нам друзья сегодня прийти должны, давно договаривались. Ты не обижайся. Мы на Крещение к тебе приедем. Баньку истопим, в проруби окунемся, – он улыбнулся, – долго одна не будешь. А сегодня с Кузминичной скучать не придется. Поеду я.
***
Низкие темные тучи заволокли небо, и день превратился в сумерки. Мокрый снег налип на «дворники», и сквозь разводы на стекле дорога едва просматривалась. Несколько раз Михаил останавливался, чтобы очисть лобовое стекло, а потом ехал дальше. Холодный северный ветер стал подмораживать мокрый асфальт, и машину периодически заносило даже при незначительных маневрах. А воздушный поток от встречного транспорта, особенно грузового, казалось вот-вот скинет в кювет. Миша уже перешел на пониженную передачу, и скорость была не больше сорока километров в час, когда из-за встречного КамАЗа, выскочила неуправляемая «восьмерка». Вращаясь, она на большой скорости врезалась в его «Ладу», раздался страшный удар и последнее, что он увидел, был сминающийся капот, крошащееся лобовое стекло и испуганное лицо девушки – водителя врезавшейся в него машины.
***
- И сколько ты меня можешь учить? Я сама не могу решить, что мне делать, что нет?
- Марина, ну послушай. Ты на улицу выглядывала? Посмотри, что там творится. Не надо никуда ехать, обойдемся тем, что есть.
- Вот тогда и будешь сам готовить из того, что есть. А то Семеновых позвал, а дома шаром покати. Я быстро туда и обратно, надо же что-то на стол поставить. Ленка только вино пьет, а у нас кроме водки ничего нет.
- Марина, положи ключи, никуда ты не поедешь.
- Все я ушла, скоро приеду, – и она вышла, громко хлопнув дверью.
- И почему он вечно командует? Испугался, что снежок пошел. Здесь до магазина и обратно в оба конца не больше двадцати километров, – Марина завела мотор, и машина плавно выехала за ворота. Шедший с утра мелкий дождик стал сменяться крупными хлопьями снега, на улице резко потемнело. Включив фары, она поехала к шоссе, ведущему в город. Выехав на трассу, она прибавила газу, и машина, шурша колесами, разбрызгивая мокрую снежную массу на дороге, послушно набрала скорость. Марина была раздражена. Прекрасно понимая, что Стас ее любит и беспокоится за нее, она всегда злилась, когда он пытался ее учить или, что еще хуже, говорить приказным тоном. А сегодня пригласил гостей, даже не посоветовавшись. Как хорошая хозяйка, она не могла допустить, чтобы на столе было пусто, и это ее тоже нервировало. Вот еще КамАЗ впереди плетется. Летящая из-под его колес смесь грязи и снега забрызгивали все стекло так, что дворники не справлялись. Пришлось сбросить скорость и немного отстать, дожидаясь, когда освободится встречная полоса и его можно будет обогнать. Вот вроде бы появился просвет среди встречных машин, и Марина надавила на газ. КамАЗ быстро приближался, включив поворот, она еще увеличила скорость, и в этот момент машина потеряла управление и, вращаясь, выскочила на встречку. С ужасом она увидела приближающуюся «Ладу». Избежать столкновения уже было невозможно. Встречная машина врезалась в водительскую дверь, раздался скрежет метала. Марина почувствовала резкую боль в груди, и мир погрузился во тьму.
***
Приемный покой городской больницы. Возле стены с облупившейся синей краской стоит топчан. Из прорванных швов выбивается грязная вата. Даша с мамой сидят на нем и ждут, когда выйдет врач. По коридору взад-вперед ходит молодой человек с взъерошенными волосами и что-то бубнит себе под нос. Иногда до Даши доносятся обрывки его фраз, смысл которых сходился к тому, что он обвиняет себя в том, что кого-то не остановил.
Скрипнув, отворилась дверь, и на пороге появился врач. Парень было кинулся к нему, но тот отстранил его и позвал Марину. Даша и молодой человек остались одни.
- А у вас, что случилось? – обратилась она к нему.
- Жена, – он с трудом выдавил это слово и голос его сорвался.
- Что с ней?
- Авария. Разбилась, а еще и сердце слабое. Доктор сказал, что шансов почти нет.
- А у нас папа тоже в аварию попал. Только мы пока ничего не знаем, – Даша сдержала всхлип.
- Ну, может, ничего страшного и … - его прервал звук открывающейся двери.
Женя вся в слезах подошла к дочери и прижала ее к себе.
- Папы больше нет. Травма головы и … - слезы душили ее, она так сильно сдавила Дашу, что та чуть не задохнулась. – Я не знаю доченька, простишь ли ты меня, когда-нибудь. Но я согласилась на страшную вещь. Я подписала такую бумагу…- она отстранила дочь от себя и пристально посмотрела ей в глаза – простишь ли?
Даша посмотрела на парня, потом на мать, потом снова на парня. Слезы катились по ее щекам, оставляя мокрые полоски. Она прижалась к матери, обхватила ее шею руками и еле слышно прошептала ей на ухо:
- Пусть живет его сердце, мама.
С улицы донеслись взрывы петард, людские голоса, смех, крики. Наступило Рождество.