В детстве мама внушала мне, что я должна непременно стать балериной. Мама в молодости занималась балетом, но балериной не стала - и всю жизнь жалела об этом. Поэтому хотела реализовать свою несбывшуюся мечту на дочери.
С дошкольного возраста я ходила в балетную студию в родном городе Новочеркасске, и в восемь лет даже поступила в хореографическое училище города Воронежа. Но проплакала там целый месяц, и в письмах, окроплённых слезами, уговаривала маму забрать меня домой. Мама сдалась; помню тот счастливый день, когда она приехала и забрала меня.
Но мысль о моей балетной карьере маму не покидала.
«Всю жизнь танцевать! – Восклицала она. - Это так прекрасно!»
В девять лет я начала сама ездить далеко на окраину города в Дом культуры шарикоподшипникового завода, в балетную студию.
Как-то наша молодая учительница–хореограф решила поставить балет "Муха-Цокотуха".
Роль Мухи досталась самой маленькой девочке лет пяти – шести от роду. Роль Паука - мальчику постарше, моему ровеснику, помню, звали его Сашей. «Комариком» же стал худенький первоклассник - сын директора шарикоподшипникового завода.
Мне и ещё нескольким "большим" девочкам дали роли "бабочек".
Мы начали с энтузиазмом готовиться к выступлению. В начале занятия – упражнения у станка: «батман тандю», «гранд плие», «ронд де жам партер». Потом все группы "насекомых" разучивали свои танцы, а родители должны были дома мастерить костюмы. В костюмерной Дома культуры таких костюмов не было, шить пришлось самим. Балетмейстер собрала всех «бабочкиных» мам и рассказала им, как сшить наряд. Но моя мама на это собрание не приехала: как всегда, работала.
Балетмейстер с плохо скрываемым раздражением рассказала мне, как должен выглядеть костюм , и дала выкройку крыльев. Мама сказала, что сошьёт костюм, но у неё всё не было времени.
Мы репетировали, и день премьеры приближался. Кажется, это был праздник Первомай. Директор завода, гордый, что в спектакле главную партию танцует его сын, уже сделал афишу и провёл рекламную кампанию.
Маленькая Муха-Цокотуха, наша прима-балерина, отличалась большими способностями к танцу.
Ей нравился её партнёр – «Комарик», который, согласно сценарию, должен был на ней жениться. Но больше её очаровал стройный грациозный Саша, исполняющий роль Паука (впрочем, он всем девчонкам нравился). Их дуэтный танец был эффектным и полным драматизма: Паук Саша, заключив Муху в объятия, хочет унести её, она красиво вырывается и танцует от него, он её настигает и опять пытается увлечь куда-то за кулисы, «в уголок». «Гости», танцуя, разбегаются. В общем, борьба и страсти.
Бабушка "Паука" всегда приезжала на репетиции вместе с внуком и знала все тонкости предстоящего действия. Она угощала нас, «насекомых», конфетками, утешала тех, у кого что-то не получалось и мирила ссорившихся. Но главное достоинство бабушки «Паука» было в том, что она хорошо шила. Эта добрая женщина мастерила костюм и "Комарику", и "Мухе", и, конечно же, своему внучку – "Пауку". Однажды она принесла костюм Мухи. Это была чудесная, изумрудно-зелёная балетная пачка, вся расшитая «драгоценными камнями» и дивной красоты перламутровый головной убор. Костюм «Комара» был похож на мундир с маленькими крылышками. Из костюмерной принесли треуголку и саблю, и «Комар» стал похож на молодого Наполеона.
А костюм своему «Паучку» бабушка делала в последнюю очередь, времени оставалось мало, но она обещала успеть.
Накануне спектакля моя мама принялась за изготовление для меня костюма бабочки из какого-то завалявшегося в шкафу отреза розового ситца. Она постоянно спрашивала у меня, как нужно шить, но я затруднялась что-либо объяснить. В конце концов, мама сшила мне крылья и коротенькую юбочку из накрахмаленной розовой ткани, а на голову я сама себе смастерила какой-то кокошник из ватмана.
И вот в назначенное воскресенье вся наша семья: я, мама и брат, прихватив мой «костюм» и пуанты, поехали на премьеру.
В балетных комнатах было полно нарядных «насекомых» и их родителей. Царила суматоха, наша «хореографичка» нервничала больше всех: это был её первый столь крупный спектакль. Увидев меня в моём костюме «бабочки», она ахнула и даже хотела отстранить меня от танца: мои накрахмаленные крылья обвисли и не держали форму, как у других «бабочек». Головной убор мой вообще никуда не годился. При этом учительница танцев поругала мою маму за то, что она ни разу не приехала и не научилась шить костюм «бабочки». Оказывается, по периметру крыльев нужно было продевать проволоку. Досталось и мне. Остальные «бабочки» смотрели на меня с превосходством и держались яркой стайкой от меня на расстоянии.
На сцене укрепляли декорации, все бегали; из-за кулис было видно, как в зрительный зал заходят люди.
Все ждали «Паука» с бабушкой. Мобильников тогда ведь не было, да и телефоны дома были далеко не у всех. Хореограф заламывала руки: «Где же они? Ну, где же они? Пора начинать!»
«Паук» с бабушкой прибежали в последний момент. Бабушка, свалив вину на поломавшийся автобус, бросилась переодевать внука.
Занавес поднялся, зазвучала музыка. Раздались аплодисменты. Действие началось.
Я, стоя за кулисами, с удивлением смотрела на танцующих детей в костюмах. Я привыкла видеть всех в тренировочном трико. А в костюмах-то интересней! Даже забыла про свои неудачные крылья. Наш танец, по сценарию, был в самом конце, когда «Комар» спасает «Муху» и женится на ней.
Красивая, золотисто-изумрудная «Муха» станцевала свою партию: денежку нашла, самовар купила, гостей позвала, и застыла в ожидании выхода Паука. И вдруг из-за кулис вместо хорошенького мальчика Саши, пританцовывая, появилось ужасное чудовище! Чёрное, оно приближалось к девочке в жуткой маске с огромными выпученными глазами, тряся множеством мохнатых лап. Его толстое брюхо зловеще поблёскивало мишурой.
«Муха-Цокотуха» в ужасе замерла, и вдруг с пронзительным криком: «Мааа-мааа!» убежала за кулисы. Зрители сначала не поняли, думали, что так должно быть по сценарию, стали аплодировать. «Паук» Саша постоял-постоял, повернулся и пошёл туда, откуда появился. Зрители стали смеяться. Занавес закрылся.
Потом объявили антракт. За кулисами мама «Мухи Цокотухи» и балетмейстер долго успокаивали рыдающую девочку. Но девочка уже не могла танцевать, и родители увезли её домой.
Все упрекали бабушку «Паука» - не за то, что смастерила такой замечательный костюм, а за то, что не привезла его на последнюю репетицию. Ведь главная героиня должна была к нему привыкнуть. Директор завода оправдывался перед многочисленными гостями. Его сынок - «Маленький Комарик» - плакал от того, что он так и не выступил со своей сабелькой.
Решили балет закончить без Мухи, в виде концерта. «Комарик», «букашки», «тараканы», «Пчела», «Кузнечик» - все исполнили свои танцы и раскланялись под бурные аплодисменты улыбающейся публики. В конце станцевали «бабочки», но без меня. Мои крылья в результате всех этих переживаний безнадёжно обвисли, бумажный кокошник порвался, и измотанная "хореографичка" решила меня к танцу не допускать.
Так закончилась моя карьера балерины.