"Разруха … в головах"
Михаил Булгаков.
Тревога и ощущение опасности, еще больше усилились, едва вошел в очередной подъезд.
Вывернутые, с раззеваными дверцами почтовые ящики, явно показывали присутствие завоевателя и свидетельствовали о его буйствах и здесь.
Корреспонденция, частично воткнута, но большая часть валяется на полу. По-видимому, спецсвязь, уходя от погони, не имела времени, как это было в прежние годы, открывать исправные боксы, вкладывать туда счета, письма, газеты и вновь закрывать их, дабы разведка недругов или озорники не могли ее использовать в своих целях.
Да и тыловики, потеряли и надежду, и желание восстановить порушенное, будь то почтовые ящики, выключатели или что там еще, видя тщетность своих усилий в неравной многолетней схватке с превосходящими силами противника.
Все выключатели и плафоны, как вредная для тайных операций вещь, были разнесены в дребезги, так же, как и в ранее исследованных зданиях.
Стены домов, как он успел заметить до входа в подъезд, и стены площадок, лестничных пролетов, пестрели нерусскими надписями и некими оккультными знаками, маяками и указателями для разрушительной темной силы.
Лифт не работал и здесь. Сквозь его незакрытую дверь видны сожженные и разбитые кнопки этажей. Сама лифтовая кабина обезображена, аллюминиевые элементы декора вырваны с мясом. Следы вражеских разрушений повсюду.
Стекла лестничных лоджий замазаны краской, занавешены клеенками и тряпьем.
Ясно, для затемнения лестничных маршей и площадок, сделал он вывод. Да и сами лоджии, это было видно сквозь царапины краски и порывы занавесей, забаррикадированы невообразимым хламом, набитом и запертом в них амбарными замками, очевидно, дело рук местных заговорщиков. Это наверное для того, подумал он, дабы снаружи, в случае чего, трудно было проникнуть вовнутрь, а при огневых действиях в здании, невозможно было отступать через эти завалы и подпитываться свежим воздухом.
Спустился в подвал. Зайти удалось не сразу. Лестница, ведущая вниз, завалена окурками, обломками стульев, кроватей, каких-то изделий, осколками бутылок и посуды, красноречивыми следами побоища.
В самом подвале со стен и из труб, капала и била струйками вода, заливавшая все вокруг и пополнявшая затхлое гнилое болото на грунтовом полу, в котором тут и там плавали или высовывались со дна матрацы, разбитые унитазы, битый кирпич.
Затхлый, протухший запах теснил легкие и выгонял наружу, на воздух. Ясно, действует хим оружие, что бы в подвалах невозможно было оборудовать мастерские, кружки творчества или, на худой конец, склады для припасов жильцов.
Скамеек рядом с парадным не было, как и у других подъездов. Их, противник сокрушил, как только дом построили и сдали жильцам. Какие то просто искурочил, а какие то, разобрав, употребил с пользой для укрепления своих позиций.
Та же участь постигла и уличные фонари. Они были уничтожены снайперами в первую очередь. Остались только болтающиеся на проводах покореженные ржавеющие корпуса.
Да, подумалось, тут идет нешуточная война, противник силен и, не только не отброшен, но и продолжает набирать силу и сеять день за днем все большую разруху и опустошение.
Враг не пожалел и детских площадок, деревьев и газонов. Качели держались одной струной, другая, выдернутая из серьги, торчала, подрагивая от ветра.
Песочница засыпана окурками, использованными шприцами обезболивающих и крышками - предохранителями от снарядов, употребленных завоевателями.
Клумбы и газоны утрамбованы следами боевых машин оккупантов, мерседесами, хаммерами и прочей, более легкой десантной техникой.
Повсюду валялись опустошенные стеклянные и пластиковые гильзы от отравляющих веществ, их, время от времени, собирали шарахающиеся от каждой тени, бывшие те, о ком еще Горький сказал, - это звучит гордо!
То тут, то там, встречались мелкие, из двух трех и, крупные, до десятка – отделения маленьких и щуплых новобранцев, самостоятельно собиравшихся ежедневно и еженощно вместе, для постижения боевых навыков на неконтролируемой защитниками полосе.
Их законные наставники, как по родственной, так и по служебной линии, предоставили им полную свободу действий и утратили над ними всяческий контроль.
Однако, их тут же возглавили полевые командиры, большие специалисты по отравляющим веществам и организации диверсионных актов.
На первых порах, они сами приобретали учебные пособия в ближайших спец базах и спец объектах, замаскированных под ларьки и магазины, но, вскоре, возлагали эту обязанность на приобщенных обучающихся.
Эти новобранцы и составляли боевой, вызревающий резерв действующей армии разрушителей.
Там и тут, осыпающиеся окопы, оставшиеся после былых сражений и возникающие после новых. Извлеченные из них и порезанные на куски части капитальной системы боевого жизнеобеспечения, частично растащены, частично вывезены в неизвестном направлении, а вместо них брошены поверху времянки, местами прямо по земле, а местами подняты на пару метров. Маскировочное покрытие, именуемое для секретности утеплителем, то тут то там с них сорвано и полощется на ветру грязным серым лоскутьем.
На дорогах всюду, где одна возле другой, где поодаль, множащиеся воронки, от совсем мелких, до весьма приличных, напрочь лишающих возможности передвигаться по ним обычную технику, оставляя ее в полное распоряжение боевым полно приводным вездеходам. В целях конспирации, в войсках, эти воронки называют выбоинами, колдобинами и ухабами.
Наконец вышел на городскую магистраль.
На фасадах и некоторых балконах зданий, на козырьках и фронтонах, где сплошной лентой, где пунктиром, вывески на неродном языке.
Еле протиснулся в троллейбус. Они, не так часто и регулярно как прежде, но еще ходят.
И здесь, порезанные и продавленные сиденья - следы вражеских диверсий.
Пора в штаб, решил он, развед информация для осмысления собрана.
Домой вернулся поздно.
Из-за все более становящихся звукопроницаемыми стен, со всех сторон, доносились выстрелы, взрывы, вопли боли и ужаса жертв, свирепые крики насильников и убийц – то возвратившиеся с операций и свободного поиска, то ли жертвы, то ли оккупанты, смотрели по спецприемникам сообщения - хронику битвы прошедших лет и прогнозы, программы событий на предстоящие годы.
Просматривая эти кадры, одни из них, из дня в день, учились боевому опыту насилия, получали психологическую помощь в выработке жестокости, ненависти и безжалостности к окружающим. Они активно постигали наглядные бесчисленные примеры организации заговоров, убийств, терактов, диверсий и возможных аналогичных действий.
Другие, все более и все безысходнее впадали в уныние.
В два часа ночи, вновь, как и в предшествующие недели и месяцы, началась канонада.
В темном небе расцвечивались феерические кроны с багровыми вспышками, заливавшие призрачным светом поверженные окрестности.
Гулкие взрывы сотрясали округу, им вторили автомашины воем охранной сигнализации, а в перерывах между ними явно слышались яростно торжествующие хмельные голоса захватчиков, торжествовавших свои очередные успехи и радостные для них события, ведущие к поражениям народа и страны …
А в домах, хватались за сердце и валидол нездоровые и пожилые люди, кричали пробужденные и устрашенные залповым грохотом и хоровым визгом испуганных машин, младенцы…
Люди добрые! Доколе?
P.S.
Когда мы получили новую квартиру, мы получили и новый дом, и чистый, сверкающий подъезд, и лавочки у парадных подъездов, и детские площадки на уютной меж домовой территории.
И все новоселы, во все последующие времена и до ныне, получают то же самое.
Проходит год, два, пять…
Лифты обезображены, лестницы и площадки захламлены и загажены, светильники на этажах загублены, скамейки у парадных, уничтожены, газоны, где затрамбованы, а где, вспаханы грузовыми и легковыми машинами.
Подвалы превратились в мерзкие места, рассадники комаров и всякой нечисти…
Войны не было. Не было нападения варваров, и полчищ громил. Это все сделали мои земляки, горожане.
Ежегодно огромные средства выделяются на бесконечный все повторяющийся ремонт, восстановление того, что должно было служить десятилетиями. Тех же скамеечек и люков мусоропроводов, тех же светильников на площадках и те тех же изуродованных лифтов.
Процесс вандализации нарастает.
Обществу и властям это безразлично? Нам жильцам, это безразлично? Почему в школах и институтах не прививается учащимся и студентам надлежащая культура?
Если родители не способны или не желают воспитывать в детях должную культуру, кто то же должен это все делать?!
Ведь нынешние невоспитанные дети - это будущие, безразличные ко всему и к своим детям родители, страдающие от собственного варварства...
18.01.2014г.