Шуша. Глава 1

Хусами
Посвящаю своим сослуживцам - подводникам, погибшим при исполнении служебного долга в военном городе Палдиски. (Эстония)

Глава 1

Казанский вокзал был самым шумным вокзалом при советской власти и до сих пор остаётся таким же. Причиной тому является то, что он начало и конец главной железнодорожной магистрали России, которая соединяет среднеазиатский регион и Дальний Восток. Поэтому сама жизнь заставляет поддерживать усиленный режим внутри вокзала, а милиционеры - постоянно кого-нибудь останавливают и проверяют документы.

Вначале распада СССР, я не редко замечал, что многие милиционеры уже не были доверенными лицами народа, лучше не попадаться им на глаза.  Многие даже не понимали, кто из них бандит, а кто защитник народа.

В тот день, когда произошла это история, я приехал в Москву из Ленинграда, который совсем недавно был переименован в Санкт-Петербург.

В Москве я переночевал и рано утром, в день Рождества Христова занял очередь в привокзальную кассу, чтобы приобрести билет до Душанбе. Христианского праздника особо я не чувствовал. В утренней тишине слышались только детские крики и голоса их родителей. Касса работала в обычном режиме. В очереди стояло несколько человек. Когда я подошёл к окошку, рядом со мной встал молодой парень лет двадцати трёх. Он разглядывал меня прямо в упор и его грубый голос прозвучал:

  -Куда тебе, мужик?

  -На Душанбе.

  -Сто тысяч, иначе не доедешь!
 
  -Отойди по-хорошему!

  -Люся! – обратился он к кассирше и показал меня, -  не продавай ему билет!

Парень сам отошёл в сторону и нагло стал наблюдать за мной.  Я поругался с кассиршей, но все равно она не продала мне билет и отогнала от кассы. Я начал возмущаться. Сначала стоящие люди молчали, а потом и они стали меня гонять за то, что мешаю работать кассирше. Парень засмеялся ещё наглее, ожидая, когда я отойду.  Я взял сумку и пошёл к другой кассе, но и там столкнулся с тем же парнем. В третьей было то же самое. Я встал в сторонке и задумался. Подошёл милиционер, посмотрел на меня, потом на парня и пошёл дальше, не обращая внимания на мою просьбу помочь.

  -Ты зачем моих друзей вызываешь, а где таджики? Ау! Ау! Их нет. Плати и езжай!

Он похихикал и показал небольшой нож и покрутил лезвием перед моими глазами. Я тут же закрутил его руку, а нож упал на пол. Он взвыл от боли, твердя одно и то же:

-Отпусти! Размажу! Размажу! Отпусти, говорю, черномазый!

Два милиционера накинулись на меня и заломили руки и завязали. Парень сильно ударил меня ногой прямо в живот, одновременно играя ножом.

Меня избили и притащили в милицию. Здесь было шумно. Я огляделся и увидел человека десять, приезжих из разных стран бывшего СССР. Они выглядели беспомощно и униженно. Некоторые из них открыто выкладывали деньги на стол и выходили из комнаты.  А женщины в истерике плакали, мол: как без денег домой доедут, если отдадут такой непонятный размер штрафа и не понимали за что, а некоторые мужчины харкали кровью и молчали. Только один мужчина, одетый в матросский бушлат, вёл себя буйно и смеялся навзрыд:

  -Ха-ха-ха! Смотрите россияне и бывшие наши граждане! Бомжа обворовывают голодные государственные овчарки! Псы, я плевал на вас! Тьфу!

Его тоже избили милицейской дубинкой, но он продолжал смеяться:

-Давай, давай, бей, сволочь ты капиталистическая! Только знай, никогда не сдаётся советский моряк!

От следующего удара высокорослого милиционера он потерял сознание.

 -Что с ним делать, товарищ майор? – спросил милиционер.

 -А что он натворил?

 -Нашего коллегу побил, и штраф не хотел платить.

 -Пьяный?

 -Вроде бы нет, но деньги у него есть - тельняшка выручает.

 -Заплатит, куда денется.

 -А с этим?

 -Отпусти.

  -А с этим? – он показал на меня.

  -А что он?

 -Нашу «корову» свалил на пол.

 -Обыщи и в расход!

 -Как в расход?! – ужаснулся я. - Товарищ майор, надо разобраться!

 -Тамбовский волк тебе товарищ.

 -Товарищ майор, я....

 -Как вы мне надоели. Тошно от вас, таджиков.

-Узбеков.

-Документы!

-Они у вашего коллеги.

Он долго перелистывал мой паспорт, потом сказал:

-Таджик же!

-Узбек.

-В Таджикистане живёшь, значит, таджик.

-Товарищ майор, – сказал высокорослый милиционер, который меня обыскивал, – посмотрите, он журналист.

В это время загремела песня моряка-бомжа: - "Врагу не сдаётся наш гордый моряк ("Варяг"), пощады, никто не желает!.." Надрывно смеясь, он тяжело встал с места.

 -Заткни его! – крикнул майор подчинённому, и снова повернулся ко мне.

- О чем ты пишешь?

 -Я детский журналист и художник, в гости приезжал.

 -Ты мне лапшу на уши не вешай! Я повидал таких писарей, как ты.  Знаешь, где ты находишься? Я тебя спрашиваю!!!

-В милиции, товарищ майор.

-Здесь тебе не милиция, а русская земля. Ты задумал меня обманывать? Меня?!

-Можете позвонить, вот - все мои телефоны, – показал я на свою телефонную книжку, которая лежала на столе.

-Врагу не сдаётся наш гордый моряк, пощады, никто не желает, – бомж продолжил петь, вытирая кровь с лица.

-Кощей ты бессмертный! Не доводи меня! – закричал майор.

-Сколько раз я тонул и сколько раз я душу Богу отдавал, но жив, потому что подводник я. Ты меня понял, майор доблестной милиции?

-Ты подводную лодку–то видал? – съехидничал майор. - У кого своровал форму?

-Не буду отвечать, можешь убить! Но останусь подводником. А ты попробуй отобрать! Вот тебе!..  Все на одного бомжа?  Вы бабы, а не мужики.

Милиционеры, не обращая на него внимания, начали заполнять бланки и тетради.

Я не очень понимал, смеялся бомж или плакал. Может, и плакал, но рассказывал что-то о морской службе, о том, как он утонул когда-то в подводной лодке и чудом выжил. Он говорил с гордостью, что живое тело можно уничтожить, но морскую душу никогда. Он вспомнил и фашистов, и героя войны - подводника капитана первого ранга Мирошниченко, за которым охотился сам Гитлер, но не смог его уничтожить. Он рассказал, как герой войны стал потом бомжом, и как оказался нищим по вине такие же, как эти милиционеры.

-Заткнись! – милиционер хотел ударить его дубиной, но остановился.

-Глядите люди, как умирает моряк! – продолжил бомж, -  нет, вы - не фашисты, а хуже!

Он бредил и плакал как ребёнок, вспоминая, как в детстве мечтал стать моряком и как добровольно ушёл на морскую службу. Глядя на него, задержанные пассажиры не удерживались и те заплакали. Бомж постепенно успокоился, а потом начал сбивчиво рассказывать обо всем по порядку, но порой путал гражданскую жизнь со службой, говоря несуразицу. Вдруг его лицо стало радужным, наверно оттого, что   никто   его давно так не слушал внимательно.

Чем больше он рассказывал о себе, тем больше его голос казался мне знакомым.

-Развяжите меня, товарищ майор, пожалуйста, я не убегу, – обратился я к милиционерам.

-Развяжите его!

Я подошёл к бомжу и сел рядом.

-Морфлот, ты меня случайно узнаешь?..

Он резко бросил на меня взгляд и что-то хотел сказать, но остановился.

-Убирайся вон! – раздражительно сказал он.

-Командир, это я, Акрам, то есть, Алик. Вспомнил? Нет? А Палдиски?

-Тсс!.. Тсс! - пробормотал он и махнул рукой так, как будьто отгоняют муху с лица, - ты откуда знаешь Палдиски?

-Значит, ты служил в Палдиски?

-Да.

-На «Моллюске?»

-Да.

-Шуша!!! – не сдержавшись, закричал я.

-Какой ещё Шуша?

-Шуша! Дорогой! Алик я.

-Брось ты черт! Не знаю тебя.

-Командир, тебя зовут Леха?

-Откуда знаешь?

-Ну, значит, Шуша... Морфлот ты мой дорогой. Взводный ты мой родной. У тебя два узбека служили, неужели ты меня не помнишь? Вставай! Ну, вставай же, - я вытер кровь с его лица. - Когда Морфлот голову сгибал, а? А ну-ка, улыбнись! Улыбнись, говорю, здесь люди сидят. Вот, товарищ майор стоит, он тебя отпускает вместе со мной. Мы пойдём спокойно, и никому не будем мешать. Вспомним, как мы служили, как мы защищали Родину и как тонули и выжили, - я обернулся к милиционерам, - правильно я говорю, товарищи милиционеры? Простите нас, товарищ майор, и вы, все, простите нас, пожалуйста! Ведь когда-то мы защищали русскую землю, общую нашу землю. Он мой командир.  Взводный, а ну-ка, извинись перед майором! Ну!

-Не буду…

Майор милиции задумчиво походил по кабинету и сказал:

-Ладно, бывшие матросы, признаться, вы в рубашке родились. Шучу-шучу.  Испугались?  Идите, нет постойте! А что это такое «Шуша»?

-Это деревня Шуша в глуши России. Ленина помните?..

-Причём тут деревня и Ленин?

-Товарищ майор, мы сами не знаем. Взводный, правда?

-Да-да, не знаем… Точно, не знаем, не знаем, - пробурчал взводный.

Он сразу ожил и поправил тельняшку на груди, и уже собрался на выход.

-А что тогда… вы… это… какая-то ерунда, это самый ваш «Шуша», - в недоумения сказал майор.

-Согласен, товарищ майор. Поздравляем вас с Рождеством! – я отвлёк его от темы.

-Я не верующий.

-Как это так? Тоже какая-то ерунда, товарищ майор.

-А ну-ка! Идите вы к чёртовой матери! Быстро, а то передумаю.

Мы пулей вылетели на улицу.  Командир молчал и не смотрел мне в глаза. Он плакал и одновременно смеялся, вытирая слезы рукавицей.

– Эх!  Скажи мне Шуша, что тебе сейчас больше всего хочется на этом белом свете, а?.. глупый вопрос. Пойдём-пойдём!

-Куда?

-Что ты кудахчешь?  Пойдём!

-Зачем? Я тебя не знаю.  Честно.

-Как это не знаешь?!

-Контуженный…

-Какой контуженный?

-Не знаю я тебя.

-Я тебе покажу, не знает он меня.  А ну-ка, раздевайся! Раздевайся, говорю!

-Зачем? Давай, лучше по своим дорогам, а?

-Я сейчас покажу, по каким дорогам тебе идти. А ну-ка, раздевайся, а то зарою под снегом!

-Брось ты черт!  Брось! Откуда взялся на мою голову? Меня ещё никто не раздевал, а одевал.  Ты не слушай этих милиционеров. Я не воровал. Бушлат мне подарил один моряк. Я вижу, ты тоже хороший человек, только не будь похожим на милиционеров. Я устал от них так, что жить не хочется! Дай мне умереть в тёплой одежде -  там я укутаюсь в клубок, как кошка и больше не буду мешаться под ногами у людей.  Я не воровал. Не воровал я!

Продолжение следует…