Дед Тарас сидел на скамеечке в сквере у районной больницы. Он привёз своего заболевшего пятилетнего внука Ванюшку. Село, из которого он его привёз, находилось в пятнадцати километрах от больницы.
Больница была недавно построена. Стояло несколько зданий, там находились различные отделения и службы. По хорошей асфальтированной дороге на автомобиле потребовалось 20 минут, чтобы доставить ребёнка, прижавшегося с красным от температуры лицом и спекшимися губками к матери.
Пока детский врач осматривала Ванюшку, а совсем юная медсестра под диктовку врача заполняла бумаги, мама Ванюшки дала деду Тарасу знак выйти на улицу и там ждать.
В сквере на улице деда Тараса встретил грачиный грай. Грачи кружились над своими гнёздами на старых деревьях и орали, заглушая звуки проезжавших машин и голоса людей.
С улыбкой вспомнил дедушка, как рано утром, услышав плач ребёнка, подошёл к нему и спросил: «Ванюша, что ты плачешь?». Ребёнок показал рукой в окно на летающих и орущих грачей: «Мне птиц жалко! Им жить негде!» – Вспомнил, что вчера, во время грозы сильным порывом ветра у деревьев, стоявших недалеко от их дома, отломило несколько больших сучьев и сбросило пару гнёзд.
Дедушка еле успокоил внука, что птицы быстро построят новые гнёзда и им будет, где жить. Он любил единственного внука, беспокоился о его здоровье.
Ожидая результата приёма, Тарас вспомнил своё далёкое детство.
Время было тяжёлое. Заканчивалась война. Отец погиб на фронте. Жил с матерью, которая целыми днями работала в колхозе. За маленьким Тарасом присматривали бабушка с дедушкой. Они были старенькие и часто болели. Тарасик много времени проводил на улице с такими же, как и он, малышами. В школу ещё не ходил.
Однажды зимой, наковырявшись в снегу и промокнув в плохонькой одежде, на пронизывающем холодном ветру сильно промёрз. Домой явился, стуча от озноба зубами, и никак не мог согреться. К ночи поднялась температура. Лежал и метался в жару. Перед глазами всё плыло. Взволнованная мать накричала на своего свёкра деда Сергея. Послала его за доктором, который жил на соседней улице. Доктор Вениамин Германович – пожилой грузный человек – уже спал. На стук в дверь отозвалась его супруга. Узнав, кто и зачем к ним стучит, попросила посетителя подождать на крылечке, пока врач оденется.
Дед Сергей стоял на крыльце, переминаясь и ёжась на холодном ветре, свистевшем в голых ветвях деревьев. Кругом тёмная улица, освещаемая иногда бликами луны, прорывающимися из-за низко летящих туч. Свист ветра и мелькание теней на снегу усиливали тревогу старика за внука. Наконец врач вышел. В одной руке он держал саквояж. Другой опирался на трость – у него болели ноги. По дороге расспросил о мальчике и как давно он заболел.
Пришли в избу, освещённую светом керосиновой лампы. Раздевшись и согрев руки об остывающую печь, доктор начал осматривать ребёнка. Прослушал его грудь медицинской трубкой, измерил температуру, посчитал пульс и немного подумав, сказал:
- Мальчика можно потерять! Дед, у вас во дворе есть овцы, немедленно тащи одну из них в избу!
- Доктор, – так его звали из-за трудно произносимого имени жители, – зачем?
Доктор ругнулся матом:
- Хотите, чтобы ребёнок был жив, слушайтесь меня!
Дед пошёл в загон во дворе за овцой. Бабушка и мать Тарасика по приказу Доктора начали растапливать печь и греть в чугунах воду. К этому времени дедушка притащил в избу барашка и, глядя на Доктора, ждал, что делать дальше. Доктор приказал резать барана и быстро снимать с него шкуру. Дед не понимал, зачем он это делает, но начал выполнять приказания Доктора. Тем временем женщинам было велено готовить настои из сушёной малины и шиповника. Их запасы были в каждом доме. Отсутствие лекарств заставляло жителей собирать разные травы. По советам Доктора они знали, когда собирать травы, как хранить их и как использовать.
Дед Сергей содрал с барана шкуру и бросил её, ещё тёплую, на стол. Врач расстелил её и положил на неё раздетого ребёнка. Завернул его шерстью вверх. Положили ребёнка на печь, успевшую к тому времени протопиться. Велел дежурить возле мальчика. Если будет просить пить, то давать приготовленный настой. Ребёнок заснул. Доктор ушёл и появился проведать больного только к вечеру.
Мама протёрла Тарасика влажным полотенцем, одела ему сухую одежду. Он был очень слаб, но улыбался пришедшему Доктору. Доктор прослушал его своей трубочкой, простучал пальцами грудь и спину, удовлетворённо хмыкнул и сказал, что жить будет. Наказал чем и как кормить и поить ребёнка. Ушёл, прихватив приготовленный благодарными родственниками Тарасика узелок с бараниной.
Весной, когда луга покрылись свежей зеленью и появились цветы, окрепший и повзрослевший Тарасик со своими друзьями охапками приносил Доктору то листья мать-мачехи, то липовый цвет, то цветы ромашки и много других трав, показанных Доктором и нужных ему для лечения жителей. Они приходили в медпункт с узелками, в которых были то десяток яиц, то куриная тушка, то кусок свиного сала – Доктору тоже надо было жить и что-то есть – и обижались, когда Доктор по каким-то причинам отказывался принимать подарки. Доктор угощал трудолюбивых ребятишек невиданным лакомством – коричневыми квадратиками сладкого гематогена.
Иногда к Доктору из районной больницы на больничной бричке, запряжённой лошадью, приезжал старичок хирург. Его звали Густав Густавович Аустегниц. Молоденькие медсёстры за глаза шутливо его называли Сустав Суставович Растянись, на что он случайно узнав, добродушно ворчал: «Растянусь, растянусь, настанет время – все мы растянемся и растянем свои суставчики!».
Окончив приём и консультации хирургических больных, они с Доктором устраивались в садике под кустом сирени за столиком, с поставленными на него закусками и графинчиком с разведённым спиртом, настоянным на каких-то корешках. Выпивали и говорили только на медицинские темы. К вечеру Густав Густавович уезжал весьма довольный общением с Доктором.
Воспоминания деда Тараса прервала медсестра, позвавшая его к матери Ванюшки. Мама Ванюшки сообщила, что её с сыном кладут в детское отделение больницы. Дала ему кучу рецептов, выписанных врачом. По ним он должен в аптеке купить нужные лекарства и принести к ней. Чуть ли не вся пенсия, полученная им недавно, ушла на их покупку. Отдав лекарства и остаток пенсии на непредвиденные расходы, которые обязательно возникнут, когда Ванюшка будет лежать в отделении, дедушка уезжал домой и сравнивал давнее лечение с нынешним.