Читатель! Перед вами юмористический рассказ из которого Вы узнаете о трудностях становления начинающего литератора-графомана Никодимыча, о роли различных Муз в его творчестве
Пролог
Все-таки, прав был Антон Павлович Чехов: «Стать писателем очень нетрудно. Пытаться писать могут все без различия званий, вероисповеданий, возрастов, полов, образовательных цензов и семейных положений»*. Правда в его время, написав что-то, нужно было это «что-то» пристроить хотя бы в никудышную газетенку, или журнал, чтобы признали литератором. Но это уж кому как повезет. Ну, а сегодня стать писателем даже проще простого: сочиняй и выкладывай в Интернете все, что душе угодно. Кто-нибудь да прочитает!
Своими впечатлениями на сайтах делятся внутриутробные младенцы, пишут детишки детсадовского возраста, юноши и девушки, матери и отцы, дедушки и бабушки! Пожалуй, нет такой профессии, представители которой не выставили бы свои произведения на всемирное обозрение: дворники и операторы газовых котельных, пекари и учителя, токари и медицинские работники, свободные художники и домохозяйки, профессора, олигархи и даже президенты. «Танцуют все!», Точнее, пишут все и обо всем, что придет в голову! Как сказал Чехов: «Нет того урода, который не нашел бы себе пары, и нет той чепухи, которая не нашла бы себе подходящего читателя». Говоря по-научному, на каждого Бойля найдется свой Мариотт.
И как говорится, радуйся, плешивый, над тобою благодать, ты уже писатель (прозаик, поэт)!
Глянешь на количество «писателей» на сайтах и думаешь – батюшки, сколько же «хороших и разных» писателей приобрела бы Россия, изобрети эти ученые Интернет пораньше. Это с одной стороны. А с другой, может и слава Богу, что задержались с изобретением: очень уж много той самой чепухи теперь пишут. Свобода творчества!
И чего же алчут теперешние интернет-писатели, спросите вы? Как чего? Того же, что и при царском режиме – славы. Ибо, как сказал Антон Павлович, «слава есть яркая заплата на ветхом рубище певца». Конечно, кому же не хочется присобачить на свое рубище заплатку с надписью «литератор». И чем ветшее рубище, тем ярче желательна заплатка! Есть, конечно, литераторы и без заплатки, трудолюбие и скромность которых достойны подражания. Ну, а иные певцы в погоне за славой и литературной известностью этакую яркую заплатищу норовят пришпандорить, что можно не только глаза испортить читаючи, но даже душевного равновесия или невинности лишиться. Недаром древние говорили – «Не все то золото, что блестит».
Литературная известность, говорил Антон Павлович, мыслима только в тех странах, «где за уразумением слова «литератор» не лезут в «Словарь 30000 иностранных слов». Вот, которые в России знали и могли грамотно написать это самое слово, те литераторы, а которые не знали, те графомане. И ведь вот что интересно: давая советы желающим сделаться писателями, он ни словом не обмолвился о необходимости соблюдать правила русского языка. Не парадокс ли? Отнюдь нет! Надо полагать, что в те времена это подразумевалось само собой. А что вытворяют современные «литераторы» – уму непостижимо. И заплатка прилеплена для завлечения читателей, а как будто и не обучались в школе, не сдавали ЕГЭ! Так и шпарят: «В перед к победи капитализьма». Ни тебе синтаксиса, ни тебе правописания, ни препинательных знаков. И не стыдно им перед предками! И что с этим делать, опять спросите Вы. Как что? Здесь нужна своевременная профилактика по Чехову:.
«Всякого только что родившегося младенца следует старательно омыть и давши ему отдохнуть от первых впечатлений, сильно высечь со словами: «Не пиши! Не пиши! Не будь писателем!» Если же, несмотря на такую экзекуцию, оный младенец станет проявлять писательские наклонности, то следует попробовать ласку. Если же и ласка не поможет, то махните на младенца рукой и пишите пропало. Писательский зуд неизлечим». А выпоров нынешнего младенца, добавить – пиши грамотно.
И вот глянешь в Интернет и думаешь, сколько же у нас недопоротых да недоласканных оказалось!
Об одном таком недопоротом труженике пера, соседе моем по даче, Льве Никодимовиче Толстом, и пойдет наш рассказ.
В своих произведениях он прячется за псевдонимом «графъ О.Манн», в официальной же переписке солидно подписывается: Л.Толстой.
* А.П.Чехов. Правила для начинающих авторов
Глава 1. Поедем, красотка, кататься!
К вечеру Лев Никодимович Толстой, наваляв за день две главы романа под условным названием «Воскрешение», притомился и вышел во двор. Хотелось вдохнуть свежего воздуху. В размышлении, чего бы еще такого придумать, присел в переделанный из старой телефонной будки туалет: кабинет задумчивости. Никак не давался Никодимычу образ заглавной героини, которая вместо того, чтобы в чем-нибудь признаться, все время орала на всю улицу – «невиноватая я, невиноватая! А по сюжету надо бы, чтобы была виноватая.
А вокруг кипела жизнь! Пахло осенью, конюшней, где стоял, купленный недавно, подержанный «Лексус», и керосином. За забором, на соседней усадьбе, дородная дочка бизнесмена третьей гильдии бейсбольной битой околачивала поспевшие яблоки и груши. В сладких мечтах Лев Никодимович сравнивал ее слонихой. Очень уж нравились Льву Никодимовичу ее конституция и величавая поступь. Вдалеке, по шоссе туда-сюда сновали автомобили, давили пешеходов и пугали конных извозчиков. Законно и незаконнорожденные неизвестно от кого ребятишки, гоняли на поляне мяч и мешали сосредоточиться.
Сам-то Никодимыч был законно рожден своей мамой, хотя не ясно от кого. А мама ему этого секрета не раскрывала, поскольку в свое время дала подписку компетентным органам о неразглашении. И когда спрашивали о родителе, то по примеру одного из депутатов Государственной думы, говорил, что его папа юрист.
Сегодня настроение у графа было паршивое: не все складывалось у него в личной жизни. Бизнес-дочка утром отказалась прокатиться в его самобеглой коляске. Получился полный облом. И как-то сам собой перед задумчиво-мечтательным взором Льва Никодимовича нарисовался стих:
Лев вчера купил машину,
«Лексус» называется.
и с соседкой вечерком,
Думал, покатается.
Но соседка, вот беда,
Не желает лезть туда.
Чтобы в «Лексусе» сидеть,
Ей придется похудеть.
Неожиданное явление стиха его поразило. Мать честная, я еще и поэт, оказывается, подумал Лев Никодимович, и помусолив висевший на веревочке химический карандаш, записал стих на стенке кабинета. Может, даже не хуже получился стих, чем у соседа – Сашки Пушкина! Сашка то, молодой пацан, их печет как блины, рассылает стопками по редакциям. А мне бы чего сделать, с этим стихом-одиночкой? Спрошу-ка я у Пушкина совета. Окно в пушкинском домике было приоткрыто, оттуда слышался звон бокалов и дамские взвизгивания.
- Сашк., Сашк-а-а-а!
Нет ответа. Молчит Пушкин.
Крикнул громче.
- Пушкин! Выгляни в окошко!
- Ну, чего тебе? Не мешай!
- Да я стих сочинил. Куда бы его пристроить, где гонорар платят.
- Ну, ты даешь, твое сиятельство! С одного стиха гонорар! Не получится.
- А жаль. Хороший вроде стих получился, с юмором.
- С юмором, говоришь? Тогда засунь свой юмор, знаешь куда! Э-э-э … Во, придумал! В Интернет, на кладбище юмора. Называется на букву «х» - хламодром, вроде бы. Там поэты-юмористы тусуются, которые без гонорара, У тебя компьютер есть? Вот и отстукай туда депешу. Сюрприз им будет.
Погрустнел Лев Никодимович.
- Нету, Пушкин, у меня компьютера. И интернета нету.
- До чего ты серый, ваше сиятельство! Все еще гусиными перьями пишешь? Или на машинке отстукиваешь? Ну, так и быть, я тебе помогу. Ты пошарь-ка в кустах за сараем. Лев Никодимович в кусты, глядь, а в кустах компьютер!
Ну, не станем утомлять читателя подробностями. Скажем сразу: освоил Никодимыч компьютер за неделю, и вечером отстукал свой стих. И появился он на хламодроме под названием «Поедем, красотка, кататься», в рубрике «шуточные стихи». Там еще с десяток рубрик было, но эта лучше всех показалась и, главное, стих ей соответствует.
Интересно, конечно, Льву Никодимовичу, что скажут читатели, оценят ли его первый опыт поэта-юмориста. По жизни то ведь, он чистый прозаик. За прозу-то его, также как графа Льва Николаевича Толстого, почитай всегда хвалили. Только попам не нравился граф Лев Николаевич – анафеме ни за что предали. Во всех церквях: графу Толстому ана-а-а-фема, ана-а-а-фема! Творить мешали. Слава Богу, Никодимычу это не грозит – атеист он по происхождению. Ну, думает, подождем немного, а утром и посмотрим.
Утро еще не совсем наступило. Так, посветлело немного. И уже открывает Лев Никодимович свою законную страницу в интернете. Волнуется. На месте стих (вот он, напечатан розовенькими буквами) – приятно видеть. А это, что еще за штука? Буквы Re (рецензия, стало быть) и стрелочка к рамке. А в рамке:
«В анекдоты в стихах перенесите. Дейтерьев».
Да разве я анекдот сочинил? Никогда не сочинял Лев Никодимович анекдотов, тем более, в стихах. И не привык он к тому, чтобы ему указывали, что и куда переносить в прозе. Советовать, советовали. Было дело – настойчиво рекомендовали. Хотели, например, издатели переименовать «Войну за мир» в «Бандитский Петербург». Несовременно, мол. Так он их послал. И этого пошлю! Кто он мне этот Дейтерьев.
А к ночи, когда уже собирался отходить ко сну, глянул Никодимыч напоследок в компьютер и обмер: название стиха есть, а самого его – нету! А после названия, скромненько, черненькими буковками в траурной рамочке – «удалено». А ниже, что-то непонятное:
«Ана-а-а-фема Вам, Толстой! Эта тема уже много раз обсуждалась. Для перерифмованных шуток, стянутых из других мест, есть раздел «Анекдоты в стихах». Публикуя такой стишок в разделе шуточных стихов, Вы утверждаете, что идея принадлежит вам и вводите читателей в заблуждение! Авторы, позволяющие себе
публиковать чужие шутки от своего имени уже забанены. И Вас забаним! Дейтерьев».
Неожиданная анафема совсем вывела Льва Никодимовича из равновесия. Аль, какую крамолу в стихе нашли? В теперешнее то время и покрепче анафемы можно схлопотать. Законов-то строгих, вон сколько понаписали депутаты Государственной Думы? Уснешь тут, коль не дают покоя Льву Никодимовичу облыжные обвинения Дейтерьева. Обидно ему до невозможности.
Еще и еще раз читает Никодимыч: «Для перерифмованных шуток, стянутых из других мест». Это как же понимать? Что он, честнейший Лев Никодимыч, присвоил из какого-то «другого места» неизвестно чью рифмованную шутку, а затем перерифмовал ее на свой лад и опубликовал? Бред какой-то.
«Вы утверждаете, что идея принадлежит Вам и вводите читателей в заблуждение», фонтанирует претензиями господин Дейтерьев. Очередной бред! Идея сочинить стихотворение? Так не было у меня такой мысли – стих сам возник, спонтанно, в пространстве кабинета задумчивости.
И, наконец, обвинение, что в компании с другими авторами я настаиваю на праве публиковать в ихнем хламодроме чужие шутки от своего имени. Какие компании, когда я только девять дней как появился на хламодроме, и «другие то авторы» были уже давно забанены. Кстати, надобно бы узнать, что значит «забанены». В Кодексах Российской Федерации такой репрессивной меры не значится. Уж не мафиозная ли структура этот хламодром, и не означает ли «забанить» - закатать в дорожный асфальт на скоростном автобане. Вот ужас то!
Нет, так дело не пойдет, подумал Никодимыч. Береженого, бог бережет! Нужно выяснить истинное лицо и род занятий гражданина Дейтерьева. Сегодня это проще простого! Как писал когда-то Владимир Маяковский, рекламируя пуговицы: «Нажим большого и указательного пальца и брюки с граждан никогда не свалятся». А Никодимычу большой палец даже и не понадобился. Несколько нажимов указательного пальца на клавиатуру компьютера и нарисовалась следующая картина:
- Дейтерьев – (псевдоним) поэт-юморист Маргаринов, подвизающийся на хламодроме,
- Маргаринов (Дейтерьев) – веб-мастер сайта (что сие означает, не известно),
- Маргаринов (Дейтерьев) – модератор сайта, он «принимает жалобы авторов о случаях нарушения правил, а также о глюках и тормозах на сайте».
Другими словами – Дейтерьев «сам себе режиссер». Сам себе жалуется на стих Льва Никодимыча, сам рассматривает свою жалобу и сам принимает решение забанить Никодимыча. Одним словом – вертикаль власти в пространстве хламодрома.
Но, слава Богу, что не оправдались страхи по поводу мафии. Забанивание, это оказывается просто запрещение в целях «оградить Интернет от нежелаемых посетителей».
Вот приедет в воскресенье Ученый Сосед, и сделаем мы Дейтерьеву полный отлуп, напишем жалобу модератору Маргаринову на глюки поэта-юмориста Дейтерьева.
И в воскресенье отправили сердитую эпистолу.
«Уважаемый г.Маргаринов! Некто Дейтерьев обвиняет меня в публикации, якобы ворованной шутки. При сем представляю заверенную фотокопию стенки кабинета задумчивости, на которой Вы увидите лично записанное мною, так взволновавшее его стихотворение. Надеюсь, это убедит его и Вас в моем авторстве и в несостоятельности клеветнических утверждений, наносящих мне моральные страдания и материальный ущерб. Л.Толстой».
И носятся по Интернету депеши со скоростью электрического света: туда-сюда, вжик-вжик! Одна из них от Дейтерьева. Видно не смог утихомирить его Маргаринов.
«Публикация на стенке датирована 2011 годом. Потрудитесь привести доказательства, что эту шутку вы опубликовали первым. Если не сможете, то поменяйте раздел. Иначе - вслед за Виталием. Дейтерьев».
Вот те на! Мое стихотворение, записанное химическим карандашом, и заверенное нотариусом, оказывается, ничего ему не доказывает!
И какого-то Виталия куда-то дели. Нет! Все-таки мафия. Может в бочке с серной кислотой бесследно растворили. Опять ужас.
И опять, вжик-вжик, летит обратная депеша:
«Дейтерьев! У меня презумпция невиновности. Это вы покажите мне ту неведомую шутку, которую я «перерифмовал». И не усугубляйте свое положение, угрожая мне судьбой несчастного Виталия. Л.Толстой»
Перечитал Лев Никодимыч, свое послание, и нажал на кнопочку «отправить». Потом, сел на скамеечку и стал ждать ответа. Ответ прилетел сразу.
«Кончайте голову морочить. Я же говорю, что Вы перерифмовали чужую старую шутку. Загляните на http://www.calories.ru/funnies.htm. Требуете, чтобы я Вам еще что-то доказывал? Или следуйте правилам сайта, или идите в другое место. Дейтерьев».
В общем, послал Дейтерьев Никодимыча подальше. Но, главное, указал, куда по пути заглянуть. Позвал Лев Никодимович Сашку Пушкина в свидетели и заглянул в компьютер. А там анекдот, один во весь экран, неизвестного автора про бабу полную. Народное творчество! И без даты вовсе.
«Полная женщина звонит в фирму, где предлагают средства для похудания:
- Скажите, вы действительно можете помочь похудеть мне за короткий срок?
- Конечно!
- Дело в том, что муж подарил мне на день рождения нечто необыкновенное, куда я никак не могу влезть.
- Мадам, мы гарантируем, что через два месяца вы свободно сможете надеть подарок мужа!
- Причем здесь одежда? Муж мне машину подарил».
В полное недоумение впал Лев Никодимович. Тут и украсть то нечего, и не у кого: автор неизвестен. И толстая баба неизвестная. И перерифмовывать нечего, ни одной рифмы нет.
Как говорится, гора претензий Дейтерьева родила мышь. А скорее даже и не мышь вовсе, а совсем маленькую кусачую насекомую – вошь. Но уж очень больно укусила эта насекомая чувствительную натуру Льва Никодимовича! Обидно! И что теперь скажут почитатели его таланта прозаика, читая «Воскрешение»?
От переживаний, по ночам один и тот же кошмар стал преследовать. Будто бегает за ним в темном лесу Дейтерьев с криками - держи вора, украл, украл шуточку-то! Куда старые рифмы девал? Заба-а-а-ню! И прятался Никодимыч в неизвестно как возникавшем кабинете задумчивости, снимал висевшую на стене трубку, и уже вырывался из его горла вопль - невиноватый я, невиноватый, как просыпался. Через месяц, измученный ночными кошмарами, изрубил он стенку кабинета задумчивости, на которой был написан злосчастный стих, в мелкую щепку и стал носиться по двору с топором, разыскивая Дйтерьева, споткнулся и упал, ударившись головой. Что было дальше помнит смутно. Вроде Сашка Пушкин кому-то кричал – «Карету ему, карету», потом куда-то ехали, белая комната и лысый дядька в очках, допытывающийся – «а полис где, где полис? Нет полиса, кладите в коридор!»
Глава 2. Больница имени Ивана Грозного
А Лев Никодимович полежал немного в белой комнате и заговорил слабым голосом, – где я, что со мной?
В больнице, отвечают, имени Ивана Грозного. Ничего страшного, батенька, говорит лысый, немножко зашибли голову. Вам вредно волноваться. Мы Вас полечим. Вы уж пару дней потерпите в коридоре, в палатах-то мест сейчас нет.
Повезло Никодимычу, нашлось ему тихое местечко в уголочке коридора, а не на главном ходу, где возле кабинета заведующего отделением висела картина-аллегория: Иван Грозный в белом халате убивает своего сына. По коридору все время сновали сестры с капельницами и шприцами, шаркали ногами больные, ползущие в единственный на весь этаж туалет, да гремела тарелками телега буфетчицы Нюрки, развозящей пищу по палатам. Добрая женщина: развезет еду, а потом тянет свою дребезжащую телегу обратным маршрутом и, заглядывая в палаты, кричит – кому еще накласть?
Правда, скучновато в коридоре лежать – поговорить не с кем. И, главное, никакой связи с внешним миром, если не считать, посещающую его почти ежедневно, соседку по квартире, Артемиду Артемовну. Но через несколько дней, как и обещал лысый, перевели его в общую палату на четырнадцать коек в отделение дефектов мозгового кровообращения. И жить стало веселей! Есть с кем поговорить о международном положении, поспорить на темы разные.
Потихоньку узнавал Никодимыч соседей по палате. Нормальные тут собрались люди, но со странностями. Вот, к примеру, больной с третьей от окна койки. Встанет с утра у окна, засунет указательный палец в нос и смотрит, открывши рот, на улицу, жизнь изучает. И все молча. Говорят, бывший писатель. А еще есть не то фальшивомонетчик, не то Председатель Государственного банка - по ночам деньги печатает. Оторвет по пунктиру кусок туалетной бумаги, пришлепнет тапком и вот вам десять рублей. И с Нюркой в обед и ужин расплачивается этими рублями. А так, свиду вроде нормальный человек. Но этого недолго продержали в палате. Видимо, опасаясь дефолта, перевели куда-то в другое место. В общем-то народ в палате спокойный, разговорчивый. Спорили по всякому поводу, а иногда и без повода.
Еще из коридора хотел Никодимыч написать письмо Ученому Соседу, да все как-то откладывал, а тут и подходящий случай подвернулся: передал через Артемиду.
«Здравствуйте соседушка. Это я – Никодимыч. Вот попал в больницу. Головой стукнулся обо что то. Совсем худо слышать стал левым ухом и голова кружится. Электричеством лечат. Условия в больнице хорошие: в палате 14 человек, один другого глухее. Телевизора нет. У одного глухаря приёмничек небольшой, слушаем только новости. Пока нет возможности продолжать роман, в свободное время пробую сочинять стихи.
Я вот чего пишу-то Вам: явите милость, рассейте наше недоумение. Вот вчера по радио вроде бы сказали, что нашего губернатора наградили орденом за заслуги перед отечеством второй степени. Это как? Что это за отечество второй степени? Или я ослышался? Так ведь и другие подтверждают. Переругались в палате. Одни говорят, что отечества второй степени не может быть. Другие, что не только может быть, но и есть. Как осетрина второй свежести, что ли? А если есть, то почему это наш губернатор имеет заслуги лишь перед второй степени отечеством. Обидно. Хорошая женщина.
Соседушка, если будете писать ответ, передайте его моей соседке Артемиде. Она меня часто навещает, поддерживает морально и материально».
Ответ Ученого Соседа принесла Артемида в понедельник:
«Дорогой Никодимыч! Разъясняю. Заглянул я в интернет и выходит, что правы те больные, которые говорят, что отечества бывают разных степеней. Точнее, от первой до четвертой. Так и написано на сайте «Государственные награды»: за заслуги перед отечеством четвертой степени, за заслуги перед отечеством первой степени. А между ними еще третьей и второй степени отечества. Самая высокая награда от отечества первой степени.
Жалко, что в вашей палате нет компьютера с интернетом. Был бы компьютер, то и вопросов бы Вы не задавали и не ругались с соседями. Вам волноваться противопоказано.
А вот относительно губернатора нашего пока затрудняюсь ответить. Все зависит от того, что человек совершил для блага того или иного отечества. Но сначала нужно разобраться, чем отечество от отечества отличаются. Скорее всего, качеством и количеством народонаселения. Бывают ведь в магазинах товары разного сорта: первого, второго и даже некондиция – социальный товар. Так, думаю, и с отечествами. А количество соотечественников в каждом отечестве пропорционально его степени. Чем больше степень, тем больше соотечественников. А можно и наоборот: чем меньше соотечественников, тем выше сортность отечества. Что в лоб, что по лбу. Прямо по марксистско-ленинской философии – количество переходит в качество! Но это только мои предварительные соображения.
Мое мнение, что с точки зрения качества, отечество четвертой степени – так себе, отечество. Слишком много в нем соотечественников, обо всех не позаботишься и на каждый чих не наздравствуешься! Как говорится: «вас много, а я одна»! И заслуги здесь какие-то мелкие. К примеру, ежели какой чиновник придумает новый способ вытаскивания последних копеек из карманов нищих соотечественников, тут ему и награда от государства соответственная – За заслуги перед отечеством четвертой степени.
Другое дело – отечество первой степени, где проживает, можно сказать, элита: «национальное меньшинство» (вроде чукчей или еще каких "Народностей Севера"). Анклав такой. И возможности отличиться другие. В карманы отдельного гражданина элита не заглядывает. Не тот масштаб! И менталитет специфический! Предпочитают тащить из кармана государства. Ну и, естественно, заслуги в этом отечестве другие. Приватизировал, к примеру, из казны десяток миллионов – получи ко дню рождения орден за заслуги перед отечеством первой степени. Позавидуешь. Главное, вы постарайтесь понять, какой след оставил наш губернатор в своем отечестве
Что касается промежуточных отечеств, то уж Вы, Никодимыч, сами там у себя в палате подискутируйте. Будет чем заняться между процедурами. На этом заканчиваю. Выздоравливай. В среду или четверг наведаюсь к тебе, принесу чего-нибудь вкусненького». А в четверг передали Никодимычу пакетик с запиской:
«Никодимыч! У вас в больнице карантин. Я на проходной оставил для тебя пакет с угощениями. Обрати внимание, какие вкусные пирожки испекла моя супруга».
Действительно пирожки прелесть. Два сразу проглотил. А в третьем обнаружилось что-то несъедобное. Оказалось, записка!
«Никодимыч! Ужас, какой! Письмо мое порви, выброси в унитаз и дерни за веревочку (или у вас там кнопка?). Я ошибся. И запомни - отечества какой-то степени быть не может, потому что не может быть. Каюсь, не разглядел я в интернете своим дальнозорким глазом кавычечки мелкие. Оказывается, написано-то вот как – орден «За заслуги перед отечеством» четвертой (третьей и др.) степени. То есть отечество-то у нас одно, а разные ордена! Но ведь если воспринимать на слух, то кавычек не видно и получается мираж противоправный. Думаю, не рассчитано ли это на то, чтобы подлавливать и выявлять таких дураков, как я. Порви ты, Никодимыч, мое письмо, от греха подальше. Выздоравливай».
Долго еще переживал Ученый Сосед свою оплошность: а ну как сочли бы соответствующие органы его письмо крамолой, да статью какую подобрали, лет этак на 10 отсидки. Примеров, то достаточно. Вон скольких ученых уже пересажали для острастки.
А вскоре Артемида передала Ученому соседу второе, совсем патриотичное, без намеков даже на самую маленькую крамолу, послание Никодимыча.
Глава 3. В заботе о здоровье Президента
«Соседушка, здравствуйте! Это снова я. Все еще в больнице. Хотя и лечат мне ухо электричеством – пока слышать лучше не стал. Теперь вот пробуют ставить пиявки на голову для улучшения мозгового кровообращения. Спасибо, что просветили по поводу «Осетрины второй свежести». Просьбу вашу, дернуть за веревочку я выполнил в тот же день Я, соседушка, теперь чего пишу то опять? Слушали мы в палате на днях по «Эху Москвы» передачу про В.В.П. – ну, Вы поняли, знаете такого? Вот фамилию обозревателя не помню, забыл: склероз замучил. Оказывается, говорит он, В.В.П. заболел – все время падает. Ноги, видимо, не держат. Как Вы думаете – это правда?
Ведь какой он, раньше прыткий и жизнерадостный был. Скакал играючи круглый год: то вверх подскочит, то обратно, чтобы соперников в борьбе побеждать. Но ведь не падал. А теперь почему-то падать стал. Причем, говорит обозреватель, по-разному бывает, падает. Иногда «отвесно» – бац, и упал. Все равно как яйцо – бац, и всмятку! Бывает, помягче валится, покачается немного и только потом падает, но все равно жалко человека. Что с ним? Инфекция какая? Или недоедает? Может поэтому у него с ногами плохо или голова кружится.
И как его ни лечат, прогрессу говорит обозреватель, нет: обследовали его специалисты, и прогноз дали пессимистический – падает быстрее, чем поправляется. А на днях и вообще ужас: услышали по «Эху» – недавно, мол, попытался он прыгнуть повыше, но не смог и рухнул прямо на душу населения. Это же до какой степени измождения нужно дойти, чтобы рухнуть! К счастью душу из населения насовсем не выбило, причинило ему только некоторое повреждение здоровья. Ну, уж население-то как-нибудь потерпит, само подлечится, а вот В.В.П. очень жалко. Очень! Нужно что-то делать. Посоветуйте, соседушка. А еще лучше пришлите мне адрес министра здравоохранения. Мы в палате решили письмо ему отправить с рекомендациями по лечению народными средствами. Обещаем, что за месяц мы его на ноги поставим».
Ответ поступил через ту же Артемиду.
«Ну, Никодимыч, ты даешь! Видать и впрямь с кровообращением в мозгах у тебя плохо. У вас видно и вся палата такая. Никакие пиявки не помогут. А если вдруг помогут, то не путайте больше божий дар с яичницей. Эвона, точек понаставил – В.В.П., В.В.П.! Разъясняю – В.В.П. это божий дар, а «Эхо Москвы» вещало о яичнице, то есть о ВВП – Внутреннем Валовом Продукте. Неужто не слыхали о таком? А по поводу ВВП нужно обращаться к премьер-министру. Только это бесполезно.
И не позорь ты, Никодимыч, свое графоманское достоинство, не компрометируй российскую медицину твоим мозговым кровообращением. Хоть немного-то соображать надо. А то загремишь в другую «палату». Выздоравливай. Будем вместе «Анну Каренину» в комикс перелицовывать. Такую яичницу из нее сделаем»!
Через месяц выписали Никодимыча из больницы с заключением: «практически здоров» Однако, трагедия со стихотворением не прошла для него даром: плохо слышать стал левым ухом и мысли в голове иногда стали, как бы, завихряться не в ту сторону. Доктор сказал, что это остаточные явления: последствия ушиба головы и недостаточности мозгового кровообращения и со временем пройдет.
А жизнь в городе, между тем, текла своим чередом. События, сменялись событиями, день ночью, рев пожарных машин сиренами скорой помощи.
Вскоре после выписки приезжал к нему Ученый Сосед, привез в подарок от Сашки Пушкина старенький компьютер, который на даче в кустах стоял. Работай себе, Никодимыч, спокойно, твори, выдумывай, пробуй. И не лезь ты в поэты, дописывай свое «Воскрешение» на радость людям. Но не тот был человек, Никодимыч, чтобы смириться с афронтом на хламодроме,
Следующим же утром разместил он свое несчастное стихотворение, и еще несколько больничных, в интернете на сайте Стихи.ру. в надежде, что оценят его поэзию читатели. Увы, надежда оказалась напрасной – не читают читатели его стихи. Так, один-два человека за день заглянут и все! Как тут не переживать! Помог случай!
Глава 4. На помощь приходят музы
Прогуливался как-то Никодимыч в задумчивости по Парнасу (район Санкт-Петербурга). Глядь, а на заборе бумажка печатная:
«Познакомлюсь с мужчиной. Муза. 000-95-87. Вдохновляю круглосуточно».
И снизу бумажка разрезана на полоски с номером телефона. Двух нехватает. Оторваны.
Давно уже размышлял Никодимыч, отчего это у иных поэтов стихи получаются, а его стихотворения на сайте почти не читают. А от того, объяснил ему недавно Ученый сосед по даче, что не соблюдается у него закон диалектического материализма: кто-то «хочет, но не может», а другой «может, но не хочет». Самое оптимальное, когда «хочет и может» или «может и хочет»! Вот он, Никодимыч, по второй половине закона проходит – желание-то сочинять стихотворения у него есть, а вдохновения нет! А без вдохновения получаются у него не стихи, а вирши. А не пригласить ли мне эту Музу для вдохновения, подумал Никодимыч, и поспешил домой. Ежели вдохновиться, то может получатся и у него шедевры. И утрет он нос Дейтерьеву и всяким там «Народным поэтам» хламодромовским. Сразу на первое место в рейтинге. Немного совсем прошел, на столбе опять реклама: содержание то же, а тедефон другой.
Ни за что не догадаетесь, читатель, что было дальше. Прошагал Никодимыч с километр мимо заборов, столбов и прочих средств массовой информации, и насчитал аж девять объявлений Муз. И в каждом другой телефон. И все «круглосуточно». А в одной рукописной прокламации – «Вдохновляю круглосуточно 26 ч.»! Многовато, конечно, девять Муз на километр, но не всех же сразу привлекать к творческому процессу. Можно и по очереди.
Дома, в рассуждении какую из Муз пригласить, заглянул Никодимыч в компьютер. Надо же подготовиться, чтобы было о чем поговорить и не оконфузиться. Оказалось, что все Музы родные сестры, Живут на Парнасе, но вдохновляют, каждая по своей специализации* (сноска). Из транспорта предпочитают крылатого жеребца с олимпийской конюшни, по имени Пегас. Где топнет Пегас копытом, открывается лужа, или какой другой источник вдохновения: бери сколько влезет, черпай согласно тарифу.
*
Клио, история,
Мельпомена, трагедия, драма,
Эвтерпа, лирическаяпоэзия,
Талия, комедия,
Каллиопа, эпическаяпоэзия,
Эрато, любовная поэзия,
Полигимния, пантомима и гимны,
Терпсихора, танцы,
Урания, астрономия.
Сделаю-ка я эксперимент, вдохновлюсь с несколькими, решил Никодимыч, А тему для всех выбрал одинаковую – про Гаврилу незабвенного героя И.Ильфа и Е.Петрова. С какой лучше стих получится. Начну, пожалуй, с музы истории. К вечеру зацокали копыта, заржал под окнами конь, и явилась Муза.
Не станем описывать процедуру вдохновления, ибо по закону подробности личной жизни не подлежат разглашению. А вот положительный результат налицо. Во всяком случае, совместный с Клио труд, не прошел даром. В первый же день, как выложил стих на сайте, прочитали его семнадцать человек: один даже рецензию похвальную написал: «шедеврально»! Понравилось ему Никодимычево исторически-патриотическое стихотворение.
"История о Гавриле и басурманище поганом"
Как во городе Рязани
Жил Гаврила-богатырь.
Пёк он хлебы для народа,
Поставляя в монастырь.
Был он роста небольшого,
Но в плечах коса сажень.
Изводил муки три пуда,
За один рабочий день.
Но однажды басурманы,
Захватить хотели Русь,
И вскричал тогда Гаврила
– Басурманов не боюсь!
Я им рожу растворожу.
Сам погибну, ну и пусть!
Коль Всевышний мне поможет,
То спасу Святую Русь!
Одолел он басурманов,
Хоть изранен, там и тут.
С той поры Гаврилы имя
Россияне очень чтут!
Дня через два, решил Никодимыч черпануть вдохновения у Мельпомены и Эрато.
Уразумев из Википедии, что трагедия жанр, основанный на развитии событий, приводящих к катастрофическому для персонажей исходу и, вскрывает глубочайшие конфликты реальности, вызвонил Мельпомену. И вот какая натуральная трагедия получилась.
«О, времена! О, нравы!»
Служил Гаврила на базаре,
Гаврила мясом торговал.
И надо же тому случиться,
Что кто-то мясо своровал.
Потом служил Гаврила в банке,
Дверь открывал и закрывал.
И в банке, тоже получилось,
Что деньги кто-то своровал.
В стране тащили всё, что можно,
Один Гаврила не тащил,
И лишь за десять до дней смерти,
Стяжав поллитру, согрешил.
А осознавши, слег и помер,
В бреду про честность говоря.
Сия трагедия случилась
Двадцать восьмого сентября.
Ну, а что касается Эрато, с ее любовной поэзией, заставляющей сопереживать и чувствовать состояние человеческого характера, то вспомнил Никодимыч популярную барышню из телевизора. И тут уж полный шедевр получился!
«Анне, которая (180-60-90)»
Какая прелесть ваши формы:
Ваш бюст в два раза больше нормы!
Я желал бы стать
Вашим бюстгальтером,
Не возьмете ль меня
Гастарбайтером?
Ощутить я хочу,
Вам присущие,
Свежесть тела
И прелесть души.
Я б бесплатно пошел
В гастарбайтеры:
Напиши мне ответ,
Напиши!
И размечтался Никодимыч, что теперь его стихи будут читаемы, и получат достойные оценки. А там может и в «известные поэты» зачислят. И охватил его нестерпимый поэтический зуд! Забросил свой роман «Воскрешение» на шкаф и окрыленный вдохновениями Муз, целыми днями, строчил стихи. Вот так, попишет, попишет он стишки, а к вечеру постучится в комнатку Артемиды Артемовны, показывает что получилось. Артемида то, этакий божий одуванчик, бывшая балерина, понимает в поэзии побольше Дейтерьева. И сидят они за чашкой чая допоздна, беседуют об искусстве, о душе, и даже высказывают крамольные мысли по вопросам внутренней и внешней политики. Артемида, правда, при этом всегда крестится, приговаривая «Господи прости».
Дело пошло на лад и сейчас уже несколько стихотворений Никодимыча, подписанных графъ О. Манн, можно обнаружить на сайте современной российской поэзии.
Глава 5. Амнистия, это как?
А на днях вышел у них спор с Артемидой по поводу амнистии, о которой с утра до поздней ночи талдычили телевидение, радио и другие СМИ. Разошлись во мнениях - амнистия это что ли вроде отпущения грехов, или как? Никодимыч то по простоте душевной считает, что это полное отпущение грехов, а Артемида категорически не согласна, что полное. Даже поссорились малость. Ну, а Никодимыч, как всегда для разрешения спора и получения по старой привычке руководящих указаний, - к Ученому Соседу. Пишет по интернету:
«Соседушка, явите очередную милость, напишите, как Вы думаете, амнистия это «или как», или всё-таки полное отпущение грехов»? Ответ Ученого соседа поступил наутро.
«Никодимыч! Мне кажется, что между амнистией и отпущением грехов есть большое сходство. Но есть и большая разница!
И там и там речь идет о прощении, только с разных сторон. И с разными последствиями. Вот смотри, что пишут.
«Отпущение грехов – это прощение верующего человека Богом после исповеди перед Ним в присутствии священника. Если верующий искренне раскаивается в своем грехе, то после исповеди грех считается отпущенным, а после смерти, если других грехов за человеком не числится, душа его попадает в Рай». Хотя, вряд ли. Но об этом чуть позже.
«Амнистия – это тоже прощение, но применяемое по собственному разумению государственной властью к лицам, совершившим преступления».
Но поскольку любое преступление есть грех, то можно сказать, что это мера, применяемая государством к лицам, совершившим грех, т.е. то же отпущение грехов, только без участия Господа Бога. И в этом прощении их сходство. Понял? А разница в том, что отпущение грехов дается персонально Богом, и только верующему, и при том истинно раскаявшемуся грешнику, а амнистия применяется властью чохом, сразу ко множеству грешников, независимо от их раскаяния или упорствования в грехе.
А прощать грехи власти бывает нужно по разным соображениям: личным, политическим, и даже из-за перенаселенности пенитенциарной системы. Но Бог же не может выпустить за так любого грешника из тюрьмы. И в таком случае функции Бога берет на себя власть.
Я думаю, из этого следует, что душа прощенного только одной властью, верующего человека, никогда не попадет в Рай, не испытает вечной блаженной жизни со всеми ее прелестями, ежели не получит отпущения соответсвующего греха от Бога! А Он ведь не всегда согласится простить грешника, совратившего, например, чужую жену, или умыкнувшего один-два миллиона! А уж о неверующих и говорить нечего! Им Рай закрыт по определению.
Хотя и у верующего человека шансов попасть в рай не так много. Ты спросишь почему? Поясняю. Вот недавно обнаружил в одной из педий (называется Википедия) «Перечень деяний, относимых Православной Церковью к грехам»! Оказывается, их так много, что иногда не хочешь, а в незнании согрешишь против Господа Бога, против ближнего, или даже против самого себя. А то и против всех сразу!
Прочитал я этот перечень из двухсот позиций и ахнул – батюшки! … вымолил кто отпущение одного греха, а у него тут, если по честному, еще сотня наберется. Ну не пойдет же он за отпущением сразу всей сотни! Вряд ли все отпустят. И тю-тю Рай! Рекомендую, ты найди этот перечень в Википедии и дай его прочитать соседке твоей Артемиде. Пусть подсчитает свои грехи и престанет упоминать имя Божие всуе без необходимости.
Вот такое мое мнение, Никодимыч! Стихи-то все пишешь? Пиши. Вроде стали они у тебя прилично получаться.
Глава 6. О защите чести и достоинства Православия.
Хотя и пишет Никодимыч об улучшении своего мозгового кровообращения, некоторые завихрения в мозговых извилинах иногда происходят. Пишет, пишет стихи, и вдруг потянут его мысли в сторону к правозащитной, а то и реформаторской деятельности. Вот недавно сообщает Ученому Соседу.
«Здравствуйте, соседушка. Сообщаю, что здоровье мое идет на поправку: теперь слышу левым ухом почти то же самое, что правым. И мозговое кровообращение налаживается: соображать стал лучше».
И голова моя теперь полна мыслей, чего бы полезного для отечества сделать за заботу о моем здоровье. Как своим творчеством поднять престиж России. Предложений в интернете по этому поводу много, хотя есть совсем дурацкие. Вот пишет один такой, с позволения сказать, поэт, в Государственную Думу:
«Заморские буки и бяки
Ввели однополые браки!
И что б не отстала Россия совсем,
Прошу разрешить однополый гарем.
Вношу предложение в Думу, -
Давайте наделаем шуму!»
Ему, видите ли, хочется шуму наделать, а не принести пользу Родине.
Я же в заботе о престиже отечества, направил Главному прокурору РФ соображения: «О защите чести и достоинства Православия»
Самому главному прокурору РФ
Господин Прокурор! Думаю, что когда Вы еще не были прокурором, а были маленьким дитём, то родители читали Вам стихотвореньице о том, как поп накормил свою любимую собаку мясом, а потом собственноручно убил ее и в землю закопал.
Клевета это, господин Прокурор! Анонимка! Чистейшей воды провокация с целью разжигания религиозной ненависти и розни. Мол, раввины, муллы и всякие остальные священнослужители собак не убивают, а православный поп этакий живодер! Доверившись этой надуманной версии, и под впечатлением такого жестокого обращения с животным, бедного попа клеймили в стихах Н.Некрасов, Н. Гумилев, И.Бунин, А.Ахматова, К.Чуковский.
Да и я, Никодимыч, честно говоря, в детстве поверил в эту версию.
Но если глубоко задуматься, господин Прокурор, то вина-то бедного попа не доказана. Нет ни трупа собаки, ни орудия преступления, ни свидетелей.
Как видно из прилагаемого к данному заявлению стихотворения, поп свою вину не признавал. Неоднократно пытался оправдаться перед прихожанами, и самостоятельно отыскать клеветников. К сожалению, при жизни это у него не получилось. По последним исследованиям историков, даже на смертном одре поп шептал – «не убивал я, не убивал». И потом, где это видано, чтобы наш поп, нарушил христианскую заповедь «не убий»? Наши попы любимых собак не убивают. Спросите у Патриарха.
Обращение попа к прихожанам
«У меня была собака,
Пёс любимый был -
Помогите разобраться,
Кто его убил.
Кто любимую собаку
В землю закопал,
А потом еще такую
Надпись написал,
Что у меня была собака,
Я ее любил,
Она съела кусок мяса,
Я ее убил!
Да, любил свою собаку,
Мясо ей давал.
Но поверьте, прихожане,
Я не убивал!»
***
Без суда и следствия
Оклеветан поп.
Кто убил собачку-то?
Разыскал бы кто б.
Увы, за давностию лет,
Ему никто не дал ответ.
И поп, поникнув головой,
Пал, оклеветанный молвой.
Учитывая изложенное, прошу Вас, г.Прокурор, в целях посмертной реабилитации православного попа возбудить уголовное дело по факту разжигания религиозной ненависти и установить виновных в клевете и убийстве собаки, С уважением. Л. Толстой.
Через 3 месяца пришел Никодимычу ответ из прокуратуры:
«В возбуждении уголовного дела по ст.282 УК РФ (Возбуждение религиозной розни) Вам отказано в связи с истечением срока давности преступления. Стихотворение «У попа была собака» внесено в список запрещенной литературы» С уважением».
Ну хоть так!
Эпилог
Ну вот и подошел к концу наш рассказ о соседе моем Льве Никодимовиче Толстом. Сравнительно небольшой отрезок времени, а сколько непредвиденных событий с ним произошло. Некоторые считают, что жизнь и судьба человека подчинены определенным закономерностям. Ерунда это, скажу я вам. Человек живет в мире случайностей, предугадать которые практически невозможно. Все дело случая – на пути человека возникает точка бифуркации, т.е. раздвоение пути и выбора дальнейшего развития. И вот тут-то и зарыта собака случайного выбора! В какую сторону повернуть? Вот эта цепь случайностей и определяет конечный результат. Так и с дорогим нам Никодимычем. Ну кто бы мог предвидеть, что устав от трудов праведных, присядет он случайно в свой кабинет задумчивости, что размечтавшись о соседской дочке, которая случайно в это время околачивала груши и не захотела прокатиться с ним в купленном «Лексусе», случайно увидит в пространстве кабинета непритязательный стишок, от которого, случайно же, получится столько неприятностей и приятностей, приведших в конце концов к увлечению поэзией. Ну, а не сядь Никодимыч в кабинет, согласись дочка покататься, не появился бы стих, и еще неизвестно чем бы кончилось дело.
Автору, а возможно и вам, дорогие читатели, интересно как сложится дальнейшая творческая жизнь Никодимыча, куда развернет его очередная цепь случайностей? Пока неизвестно. Но через несколько лет автор намерен рассказать вам об этом. За сим, досвиданья.
С уваже … . Стоп, стоп, стоп! С каким уважением? Именно так ставил вопрос Никодимыч в последнем обращении к депутатам Государственной Думы РФ.
«Господа депутаты! Вы заметили – обращаясь к кому-то или подписывая деловое (а то и личное) письмо, у нас используют всего три стандартные формы описания степени уважения: «С глубоким уважением», «С уважением» и вовсе без уважения (например, просто, Никодимыч). Неправильно все это. Что значит «С глубоким уважением»? Насколько глубоким, вот вопрос! Как сказал один из художников- Митьков – «одинаковое, одинаковому рознь». К примеру, из уважения я поставил бы одну бутылку портвейна заведующему отделением в больнице, а другую, подешевле, буфетчице Нюрке, которая иногда подкладывала мне лишнюю котлету. И там и там портвейн. И там и там уважение. Но ведь очевидно, что степень-то уважения разная. Вот и возникает вопрос, как ее выразить в количественном отношении, а не в общих словах, чтобы человек почувствовал разницу и мог совершенствоваться?
Я тут на антресолях нашел учебник физики еще советских времен. И, батюшки! Как же никто кроме меня до сих пор не догадался, как все будет просто, если воспользоваться международными правилами образования десятичных кратных и дольных единиц.
В основе этой системы лежит число 10, в одну сторону от которого идут всё большие и большие приставки, а в другую, всё меньшие и меньшие. И каждой из приставок присвоено свое название.
Вот я и предлагаю оценивать уважение в единицах этой системы, принимая число 10 за т.н. «нормальное» уважение. Ведь понятно, что диапазон уважений охватывает интервал от нуля до бесконечности. Например, если ваше уважение к кому-то больше нормального то, по мере его возрастания, воспользуемся «Уважениями» с соответствующими приставками – от «гекто» до «мега» (больше «мега» вряд ли кого зауважаешь). И как удобно и практично! «С гектоуважением г.Иванов». «С мегауважением г.Петров!».
Ну а ежели ваше уважение к человеку меньше «нормального», и так и хочется сказать ему – «Тьфу на Вас!», то соблюдая правила приличия, можно написать, например, «С миллиуважением г.Сидоров», «С микроуважением г.Ведьмедьев!». И Сидорову, и Ведьмедьеву понятно. И тонкий намек – пущай поднимают уважение к себе, хотя бы до «нормального»!
Правда, для уразумения этих оценок заинтересованным лицам придется либо выучить соответствующие приставки, либо иметь под руками табличку приставок. В сторону увеличения от нормального идут – по возрастанию: гекто, кило, мега, и т.д.. А в сторону уменьшения, соответственно: деци, санти, милли, микро, нано». Хотя приставки больше «мега» и меньше «микро» на практике вряд ли понадобятся. Ну, а ежели к кому совсем никакого уважения нету, т.е. с точки зрения вашего уважения он полный ноль, то можно и с «наноуважением», тактично так подписаться. И адресату приятно, что его, все-таки, уважают хотя бы нано. А по правде то должен бы понять, что нано, что ноль одно и то же».
Не правда ли, господа Депутаты, как был бы полезен для общества закон с названием, например, «О форме выражения уважения в деловой и личной переписке». А возможно и в разговорной речи».
Интересное предложение господа читатели! Не так ли?
С мегауважением. Ваш Д.Тартаковский.
Коллаж Н.Шелест