Ночь.
« В час воскресения восстанут все, жившие на земле,
и соберутся к престолу Ахура – Мазды,
выслушать оправдание и прошение»
(Древний зороастрийский гимн)
Тяжелый холодный свод пещеры давил на стены, выгибая пол. Виноградные гроздья летучих мышей, прикрытые листьями перепончатых крыльев, дрожа траурной плотью, свисали сверху.
На каменном столе туманный свет свечи, растворяясь во тьме, зловещим блеском отражался в глазах мышей – вампиров и озарял старческое лицо, склонённое над свитком рукописи.
Древний старец в черном суконном балахоне и с тёмным лицом, был недвижим, словно изваяние. Лишь серебряные кольца жестких волос головы и густой бороды перекатывали волны трепещущего света горящего фитиля. Едва слышный шорох колыхнувшихся волос пригнул пламя свечи, старец оторвался от рукописи, поднял голову. Задумался, взял со стола перо и, обмакнув в лужицу крови из ранки своей раскрытой ладони, подписал рукопись.
.
Затем на какое-то время вновь застыл, парализованный раздумьями, и вот отбросил прочь перо, рукопись свернулась длинным локоном, старец поднёс его к пламени свечи, и он вспыхнул, озаряя противоположную стену.
Странное существо, живой плотью вросшее в камень стены, смотрело испуганными глазами. Черный демон в смертельных оковах тысячи змей был припечатан к стволу вырезанного в камне гениальной рукой, казалось, живого дерева.
Старец положил на стол пылающий свиток и вскоре лишь вязкий, тонкий локон повторил его контуры. Меж двух ладоней жирный пепел растекся краской, втираясь в кожу. Старец подошёл к стене и запечатал ладонями глаза демона этой черной массой,
Он вернулся к столу, задул свечу, и тут же гроздья вампиров сорвались со свода и понеслись в сторону лишь им одним известного выхода из лабиринта. Слепая мгла понесла старца следом.
***
Затерянная во времени и памяти древняя слобода Чичен-Ица в пределах Западно-Сибирской равнины, в бассейне реки Тобол, окруженная двадцатью тысячами озёр испокон веков несла славу проклятого места.
Её основатель, пришлый немец Артур, наводил на соседей и мистический ужас, и благоговение одновременно. Хромой на обе ноги, он был неистощимо силен и жесток. Его мудрость и знание сакральных тайн мира припечатали ему славу Дьявола.
Ходили слухи, что он, извергая в гневе молнии, всё же пользовался кресалом для розжига очага.
И однажды, говорят, он молнией спалил себе глаза, чтобы не видеть больше свет, когда узнал о трагической смерти красавицы - супруги из местных слободчан, задранной неизвестным зверем.
В возрасте девяноста лет умер на руках своего единственного сына Микиты Артурова, прошептав наказ потомкам:
- Не делитесь своею плотью с Дьяволом.
***
Почти пять веков, прошедших с той поры, до неузнаваемости изменили край - вековые кедровые сосны повырубили, прожорливые болота съедали сибирскую землю.
.
Перестраиваемый веками, дом Артура уже не один десяток лет ютился одиноко среди покинутых и сгнивших в одиночестве очагов слободчан, ушедших в небытие.
Каждое лето молодой археолог Артур, названный в честь основоположника рода, тратил сутки, чтобы добраться пешком до родового гнезда от ближайшего населенного пункта.
Верный пес - красавец Борз, помесь лайки с немецкой овчаркой, пропадал весь световой день с хозяином на охоте, а вечерами - у пылающего камина, переделанного из русской печи, лежал на шкуре медведя перед креслом с хозяином, читающим старинные манускрипты, хранимые в тайной нише древнего дома – отшельника.
Сон сморил Артура. Рукопись в кожаном переплете выпала из рук. Собака вздрогнула и уши – локаторы из тысячи знакомых звуков одичавшей природы уловили незнакомое, тревожное эхо. Она подошла к двери и зарычала.
- Что, друг, случилось? – сквозь пелену сна спросил Артур.
Собака призывно, негромко залаяла. Артур набросил на плечи морской бушлат (память о службе), и вместе с собакой вышел из дома.
Борз подбежал к многовековому гигантскому кедру, посаженному, по семейному преданию, самим Артуром, и начал передними лапами рыть землю у основания ствола.
- Что за зверь там спрятался? – улыбаясь, спросил хозяин.
Он подошёл ближе, и улыбка столкнулась с тревогой на его лице. Фосфоресцирующий свет правильным цилиндром поднимался из разрытой собакой ямы.
Артур вернулся в дом за лопатой. Вскоре на глубине полутора метров металл лопаты высек искру из каменной поверхности. И в следующую минуту разряд молнии с вершины кедра вышиб почву из под ног человека, отбросив жестким ударом. Обнажая звезды, небесный свод темным ливнем обрушился на землю.
Артур прыгнул в быстро заполнявшуюся влагой вырытую яму и сильными цепкими руками вырвал каменную находку, и вместе с ней и собакой вбежал в дом. Он опустил в ушат с водой загадочный предмет, отмыл от земли и поднёс к свету керосиновой лампы.
Восторг и щемящая тревога переполнили сознание. Обрубленная кисть руки из черного кремния, телесной тканью погруженная в камень, внушала мистический страх.
Артур провел ладонью по телу находки и вздрогнул, она на ощупь производила ощущение живой теплой плоти.
Борз поднял морду и тоскливо завыл.
- Борз, что за фокусы? Это всего лишь камень! – стараясь больше убедить себя, чем собаку, воскликнул хозяин.
***
Радостные события ожидали Артура по возвращении в Москву.
- Ты где? – тревожный голос Елены в трубке сотового телефона.
- Еду, еду в пробке.
- Ты обещал быть в девять. Сейчас уже половина десятого.
- Выберусь с МКАДа и, думаю, поеду быстрее.
- Смотри там, не лихачь!
- Слушаюсь, моя королева!
- Пока не твоя, - потеплел голос в трубке.
- Но завтра будешь моей!
Это был последний разговор Елены с Артуром.
На трассе Минского шоссе, вылетевший на встречную полосу внедорожник вырвал его из машины и, изрезав острыми краями искорёженного металла, бросил на обочину. Сотрясение мозга и многочисленные порезы, и срезанная металлом кисть руки. Подоспевший, к относительному счастью, вовремя реамобиль - и уникальные специалисты сосудистой хирургии пришили кисть. Под чутким взором магических глаз Елены, впитывающих в себя боль любимого, он начал быстро восстанавливаться.
Елена забрала друга Борза к себе, и он часто снился Артуру. Видать, скучала собака так же, как и хозяин. Это был еще один стимул для быстрейшего выздоравливания.
Через неделю в палату к Артуру заглянул следователь и задал странный вопрос:
- Скажите, а вы один находились в машине на момент аварии?
- А есть какие-то сомнения?
Молодой следователь замялся, покраснел и заговорщически сообщил:
- Это строго между нами, понимаете, мы все как идиоты. На месте аварии найдена ещё одна кисть руки. Понимаете, у вас две и у водителя внедорожника две, а это пятая?
- Вы шутите?
- Хотелось бы, но вы выздоравливайте, может, что вспомните и нам расскажете.
После ухода следователя Артур поднёс к глазам пришитую кисть. Холодный пот омерзительной липкой влагой выступил на лбу. Ему показалось, что эта кисть несколько большая, чем здоровая.
«Она просто опухшая, еще не совсем прижилась», - успокаивал он себя.
***
Свадьба обернулась счастьем, как награда за выпавшие страдания.
Борз опять тосковал, пристроенный хозяином на временное жильё к друзьям.
Молодожёны в свадебное путешествие отправились в Мексику.
Рейс Air-France: Москва-Париж-Мехико-Мерида.
Полуостров вечного лета Юкатан и отель Fiesta Amerikana Merida.
Поездка на мексиканский залив с песчаной косой пляжа, и теплые волны коктейля Миссисипи и Атлантического океана в фужере кратера гигантского метеорита. Рай для души влюблённых сердец.
- О! Артур! - Какими судьбами? – услышал как-то поутру в фойе отеля и с досадою подумал: «Убежать от всех не удавалось, догнали и в раю».
Артур глянул на рослого седого крепкого мужчину и радостно воскликнул:
- Профессор, Гарри! Вот это встреча!
Двое мужчин обнялись.
- Знакомься, моя жена, Елена.
- Прекрасная? – с мягким акцентом спросил иностранец.
- Сам видишь, Гарри, - ответил Артур, и представил знакомого Елене.
- Мировая величина археологии, Гарри Джонсон.
- Ваш муж очень-очень перспективный молодой учёный, много знает, удачное приобретение. Поздравляю! – с улыбкой парировал Гарри.
- Вы тоже, на отдыхе? – спросил Артур.
- Нет, дорогой, мировая сенсация. Мы обнаружили в районе культурного центра Майя Чичен-Ица, в зоне тектонического разлома необычную пирамиду, унесенную сбросом и засыпанную тектонической брекчией.Но есть и еще очень интересное открытие. Вот взгляни на эту фотографию, она сделана спелеотуристами в эрозионной пещере, неизвестной ранее.
С этими словами он извлек из папки крокодиловой кожи большую цветную фотографию.
Лёгкий озноб суеверного страха пробежал по телу Артура.
Фигура черного демона, похожая на сфинкса, но с человеческими руками вместо передних лап, вросшей плотью в камень и привязанная кольцами змей к стволу дерева.
Глаза демона были запечатаны черными ладонями. Но более всего поразила левая рука чудища, лишенная кисти.
Гарри уловил немой вопрос коллеги и пояснил. Эта кисть сколота древним кладоискателем - авантюристом по естественной трещине породы и увезена, судя по сколу, не одну сотню лет назад.
- Но самое интересное, прочти выцарапанную надпись рядом со сколом.
Молодой ученый поднёс фотографию к глазам и прочел шрифт латиницы «Artur».
- Автограф твоего тёзки - спелиотуриста древности, - иронично заметил профессор.
- Дружище, что с тобой? – посмотрев на коллегу, воскликнул он, - на тебе лица нет, ты белый – белый.
- Тебе плохо, любимый? – панически тревожно спросила Елена.
Артур усилием воли взял себя в руки и вымученно улыбаясь, проговорил:
- Все нормально. Минутная слабость, жара, наверное переакклиматизация.
Гарри сочувственно покачал головой.
- А нельзя ли увидеть это чудо вблизи? – предательски дрогнувшим голосом спросил Артур.
- Можно, можно. Я приглашаю вас с женой на незабываемую встречу с демоном. В шесть тридцать утра за нами приедет транспорт, и мы отправимся в район пещеры.
Артур хотел задать вопрос, но Гарри опередил его:
- Не волнуйся, все необходимое снаряжение у нас есть.
***
Ночь без сна. Артур напрягал память, но точно не мог вспомнить, куда в своем холостяцком жилище он засунул роковой артефакт, найденный в своем родовом гнезде и отсутствующий на фотографии Гарри.
- Чертова поставарийная амнезия, - выругался про себя Артур, тревожно засыпая.
***
Долгий путь к демону по разгаданному спелеологами-любителями лабиринту.
И вот мрачное черное помещение с тяжелым каменным столом по центру, освещенное аккумуляторными светильниками. Живая плоть демона с запечатанными пеплом глазами напрягалась всем своим каменным телом, норовя порвать змеиные путы и выйти в зал. Рабочие приставили раскладные легкие стремянки перед демоном, и Гарри поднялся к его лицу. Осторожно широкой мягкой щеткой провел по пеплу, прикрывающему глаза и он струей стек к ногам изваяния.
Профессор непроизвольно испуганно вскрикнул и отпрянул от лица, едва не рухнув на пол вместе с лестницей. Дикий блеск живых глаз парализовал всех находящихся в пещере.
Летучие мыши сорвались со свода и хаотично-панически носились, шарахаясь от света софитов.
Гарри, загипнотизированный глазами демона, осторожно спустился на пол, усилием воли опустил глаза, и увидел горстку пепла у ног демонического изваяния. Испуг в глазах сменился удивлением: пепел растекся прямоугольником и, свернувшись в тонкий локон, в следующее мгновение проявился желтым сморщенным от древности свитком пергамента.
Профессор наклонился, поднимая рукопись, подошел к столу, освещенному конусом светильника. Его окружили находящиеся в объятьях суеверного страха все незваные гости демона.
Текст письма, написанный на латыни пересохшей кровью, пропитавшей пергамент, звучал в устах Гарри, синхронно переводимый им на английский, словно страшный приговор.
«Сон духа Фраваши, истинного Человека, породил Ночь и отдалил от Бога.
Невоплощенный, вневременный, бессмертный пал, и прах его ждет часа судного. Ворошащий прах и на свет выносящий его, гордыню свою тешащий, ради славы, любопытства губительного, сквозь свет проносит мглу в свое жилище. И мгла та есть плоть демона темного, и было откровение и было сказано:
1. И увидел я Ангела, сходящего с неба, который имел ключ от бездны и большую цепь в руке своей.
2. Он взял дракона, змия древнего, который есть диавол и сатана, и сковал его на тысячу лет.
3. И низверг его в бездну, и заключил его, и положил над ним печать, дабы не прельщал уже народы, доколе не окончится тысяча лет, после же сего ему должно быть освобожденным на малое время…..
Ты сам печать сорвешь, своей рукой глаза его от пепла очистишь. И сдвинется плита могильная. И рукой своей от плоти его разорвешь оковы. И наступит конец, а суть его преображение и очищение.
Я, в отличие от тебя, страдаю за грехи не совершенные мной, но в прогрессии перешедшие на меня и вовлекшие в свою пучину. Ночь, она не грядет, она внутри нас. Я хочу ослепнуть, чтобы не видеть благостную иллюзию света и испытывать жажду, словно потерянный в пустыне перед губительным соблазном миража. Но я прозрею перед судным днем, ибо верую!
Эдип».
Пергамент выскользнул из рук профессора и с печальным шорохом осенней листвы упал на каменный стол. Столешница откликнулась тяжелым стоном, и медленно поплыла в сторону.
«Это не стол, а саркофаг!» - изумленно подумал ученый, наблюдая, как могильная плита обнажает черную бездну своего ларца.
И в ту же минуту ужас сковал всех присутствующих в пещере. Запредельно низкий, потусторонний голос гипнотически непререкаемо вкрадчиво позвал:
- Артур, подойди ко мне, сними с меня оковы рукой своей из плоти моей.
Молодой ученый, помимо своей воли, пошел на голос к демону.
И кисть руки, изуродованная в аварии, потянулась к змеиным путам. Он погружал её в скользкую змеиную каменную плоть и рвал путы.
- Что ты делаешь, родной? – удивленно испуганно закричала Елена, стараясь оттащить его от мерзкого создания.
- Я не могу совладать со своим телом. – обреченно произнес Артур.
В этот момент Гарри услышал призывный зов своего планшета, лежащего на столе – саркофаге. Он открыл его и увидел картину видео сообщения из далекой Англии, передаваемого другом и сопровождаемого тревожными комментариями.
- Гарри, этот сюжет в режиме онлайн снимает экстремал-путешественник на воздушном шаре и передает в агентство новостей Соединенных Штатов.
Огромная волна, словно тело исполинской кобры, готовой к броску, зависла над мегалитическим сооружением.
Он узнал эти гигантские блоки, лежащие на каменных столпах. Это был Стоунхендж, храм празднования жизни мертвых.
И в следующее мгновение волна всей своей стихийной мощью обрушилась на толпу воскрешенных мертвецов в центре мегалита. Волна закрыла весь экран планшета, разорвала хрупкую преграду и хлынула в пещеру.
***
Рубиновый, слепящий диск завис на горизонте Карибского моря. Вращаясь и медленно опускаясь, алмазный диск пилил сине-зелёную толщу воды. Облака бордовой водной пыли поднимались к небесам.
Старец Эдип сидел на прибрежном валуне, опустив больные ноги в теплые целебные волны ласкового моря. Задумчиво обратился к своему спутнику – поводырю:
- Своими слепыми глазами я вижу закат. Он веками один и тот же. За ним непременно наступает ночная тьма. А рассвет всегда не предсказуем, обновленный свет несет надежду.
Молодой спутник старца, сидящий на песке, вскочил на ноги и воскликнул:
- Эдип, море бунтует!
Опрокидывая горизонт, волна Девятого вала грозным призраком поднялась из глубин, её подхватила и вознесла следующая волна, и вот прогрессия мега-гигантских волн, поднимая друг друга, закрыла горизонт и слилась с небесами. Тьма ночная легла на землю.
Старец невозмутимо поднялся на ноги и застыл черным каменным изваянием на валуне, вглядываясь в надвигающийся грозный вал бунтующей стихии.
Вдруг столб яркого света вспыхнул в его незрячих глазах, и он прозрел, и радостно воскликнул, протянув руку к слепящему силуэту, идущему по гребням гигантских волн:
- Смотри, Махди, он идёт по волнам, как по суху!