С Возвращением к Любви

Томенчук Анна
Часть 1.

Просторные светлые покои. Хрустальный чайный столик. Сервиз. И розовое пирожное на идеально белой, тонкой тарелочке. Рядом – серебряная вилочка и чашечка с ароматным травяным настоем.

Авира надула губки, готовясь устроить показательную истерику. Гувернантка, прекрасно зная о вспыльчивом характере юной госпожи, заранее спряталась за широкую спинку кресла – ушиб от прошлого раза до сих пор болел и периодически напоминал о себе. Туфелька принцессы была запущена весьма метко. Правда, не по делу, но это уж ее высочеству решать, по делу она недовольна, или нет.

- Я сказала, что хочу пирожное с голубым кремом, а ты принесла мне розовое! – заявила девушка.

- Ваше высочество…

- Ничего не хочу слышать! – прервала принцесса, тряхнув гривой непослушных волос. Они рассыпались по плечам, стерев последний намек о былой прическе. – И вообще. Не нужны мне никакие сласти. Ах, сегодня опять смотрины.

Она закатила глазки, предвкушая горы подарков, которыми завалят ее заграничные принцы. Единственная дочь своего отца, наследница престола и просто красавица, она могла с чистым сердцем выбирать. По количеству, качеству… и вкусу. Ну и чтобы с виду ничего. Принц должен быть принцем. Мысль о предстоящей радости окончательно выгнала из головы недовольство и печаль.

Принцесса подпрыгнула, хлопая в ладоши.

- Милая…

Гувернантка высунула голову из-за кресла. Она привыкла к смене настроений своей госпожи и всерьез беспокоилась за собственную жизнь – а если Авире не понравится ее вид или птичка за окном не вовремя щебетнет или… не дай Бог – любимое платье не понравится? Не-ет, лучше посидеть за креслом, чем поседеть в тюрьме. Или остаться тут с пробитой головой.

- Ну что ты. Неси мое платье. Я сегодня должна быть самой красивой… минуточку, я и так самая красивая… - она наморщила белый чистый лобик, капризно поджав губки. – Я должна быть самой-самой… Неси мое платье!

Гувернантка поклонилась и выскочила из покоев, чтобы через несколько минут вернуться с чудесным голубым платьем, отделанным серебром и жемчугом. Авира улыбнулась, протягивая руки вперед. Она уже скинула с себя повседневное (не менее роскошное) и ждала, пока служанка поможет ей одеться.

Наряд оказался чудесным. У него не было кринолина, и легкая ткань свободно струилась по гибкой фигуре девушки, чуть оттеняя ее редкого оттенка волосы – серебристые. В нем принцесса выглядела как… настоящая принцесса, даже лучше. Той самой самой-самой, о которой говорила она сама. Длинные волнистые волосы – ниже талии серебристым плащом. Жемчужная диадема, серьги, колье. Пара колец на пальцах и браслет. Огромные голубые глаза искрили удовольствием и почти что счастьем.

Хотя опытная гувернантка, пусть и радовалась радостью госпожи, оставалась начеку – что еще может потревожить чувствительную ко всему Авиру?

* * *
Девушка вошла в зал как и подобает принцессе. С высоко поднятой головой и надменным выражением лица. Ее взгляд сквозил по слугам и гостям, не остановившись ни на ком из них. Губы слегка сжались, будто все здесь было ей неприятно. Но, увидев отца, она расплылась в улыбке. Старый король баловал ее как мог, даря дочери всю любовь и все внимание после смерти любимой жены. А она так была похожа на мать. Лицом, но не характером. Авира присела перед королем в легкомысленном реверансе.

- Ну, много желающих на мою руку в этот раз? – едко поинтересовалась она, усаживаясь на свое места чуть ниже и правее трона отца.

- Всего один, моя дорогая, - отозвался король. Авира не была настроена на смотрины. Ей снова хотелось показать собственную значимость, получить свою долю восхищения и уйти все так же с гордо поднятой головой. Уйти наводить красоту и готовиться к следующему действию этого бесконечного спектакля со смотринами.

- Одииин? – разочарованно протянула она, сложив губки бантиком. Но король не дал ей закончить. Он кивнул распорядителю, и тот пригласил принца в залу.

Авира ожидала, что сначала вкатят воз с подарками, как это бывало обычно, потом войдет толпа слуг, а потом из какого-нибудь торта или коробки выскочит сам принц с букетом в руке. Ничего такого не было. Двери распахнулись, пропустив в залу высокого стройного юношу. Он был опрятен и чист. В руке держал маленькую коробочку.

Юноша поклонился, изящно придерживая рукой плащ.

- Ваше Величество, Ваше Высочество.

Он выпрямился и замер, внимательными глазами наблюдая за реакцией августейших особ. Авира молчала, шокированная сразу двумя фактами: отсутствием подарков и спокойствием принца, который по этому поводу должен был смущаться, сокрушаться и просить у нее прощения за неслыханную дерзость!

- Приветствую, - отозвался король с легкой улыбкой. – Ваше высочество, это моя дочь, принцесса Авира. Авира, этот молодой человек – единственный принц дружественной нам Алании. Прибыл к нам в гости, хотел увидеться с тобой.

- Принц Алании? Неужели эта страна настолько обнищала, что вы приехали один?

- Я ехал к вам, принцесса, к чему мне свита? – он улыбнулся загадочной улыбкой. Авира не обратила внимания на искорки, на мгновение озарившие его взгляд.

- Ко мне? И что же вы мне привезли?

- Любовь.

- Любовь? – она рассмеялась. – Зачем мне ваша любовь, принц? Каждый, кто стоит передо мной, дарит мне любовь. Только она блестит и переливается.

- Моя любовь? Принцесса, я привез вам вашу способность любить.

- Отец, мне скучно!

Принц сделал пару шагов вперед.

- Скажите, Авира, к чему весь этот блеск? К чему эта игра? Вы даже от самой себя прячете свои мысли? Желания? Страхи?

Принцесса, собиравшаяся все так же гордо уйти, остановилась. Ошарашенная. Она смотрела на странного молодого человека с этой нелепой шкатулкой в руках, борясь с ощущением, что он знает что-то, о чем она не могла даже подозревать. Отец молчал. Почему молчит отец?

- О чем вы? – голос не слушался. Грудь сдавило так, будто ее облачили в корсет. Было больно дышать. Губы приоткрылись, зрачки расширились. Авира подошла к принцу, заглядывая ему в лицо.

Молодой человек оставался спокойным.

- Что ты хочешь? И дальше прятаться за пустыми безделушками? – он легко коснулся пальцем длинной сережки в ее ухе. – Бояться темноты и передвигаться ночью по дворцу только в сопровождении гувернантки?

- Откуда ты…?

- Бояться, что из-под кровати на тебя кто-то нападет, или в окно влетит вампир? Ты ведь хочешь этого, правда? Чтобы с тобой что-то случилось, чтобы все сбились с ног, разыскивая тебя?

Почему молчит отец?..

Авира будто против воли взяла в руки шкатулку, которую протянул ей принц. Металл обжег, а потом все потемнело.

- Ты сделала выбор, - его голос звучал словно у нее в голове. – Ты должна пройти выбранный путь до конца. И только от тебя будет зависеть, вернешься ли ты домой, Авира. Можешь считать это свадебным подарком.

Она вскрикнула. И… Проснулась? Это был сон? Рука ощущала что-то мягкое, чуть шершавое. Во дворце не было простыней такой текстуры. В грудь упиралось что-то жесткое. Странные запахи… Девушка резко села, открыв глаза. В руке она держала полученную от принца шкатулку. Она даже не спросила, как его зовут… Значит, это был не сон?

Шелест за спиной заставил вскочить и наконец оглядеться. Авира закричала от ужаса. Ночь. И глубокая чаща. Лес за замком? Как она здесь оказалась? И как ей вернуться домой? Что за свадебный подарок такой? Где драгоценности и наряды? Где внимание и песни? Где восхищение? Почему она одна в лесу?

* * *

В ней перемешивалось отчаяние и страх. Ужас. Темнота. Одиночество. Неизвестность. Нет толпы восторженных поклонников, нет отца, готового угодить. Нет даже этого странного принца со своей непонятной шкатулкой (она не открылась). Одиночество и лес. В голове не укладывается. Наугад выбрав направление, принцесса попыталась идти, рассчитывая, что рано или поздно тропинка куда-нибудь ее приведет.

По дороге отшвырнула от себя ноющую дикую кошку. Что ноет. Ей самой было так плохо, что сил нет. А тут еще кошачий концерт. Кошка обиженно мявкнула, но ушла с дороги, смерив принцессу неодобрительным взглядом. Шкатулка в руке стала невыносимо тяжелой. Настолько неожиданно, что девушка остановилась, дрожащими от страха руками держа ее перед собой. Предчувствие подсказывало ей, что нельзя бросать сумасшедшую вещицу, надо идти вперед. С ней.

Принц обещал, что от нее зависит, выберется ли она. Она самая-самая! Конечно, выберется. Ой, платье жалко. Авира медленно пробиралась вперед, одной рукой отодвигая ветки деревьев. И почему тут такая ужасная ночь? И почему она нигде не переночует? Ооо, нет, она ни минуты не сможет сидеть на месте – страх сгонит ее, заставит идти. Заставит идти до тех пор, пока она не упадет. Пока не рухнет под деревом, чтобы навсегда там остаться.

Колючая ветка запуталась в платье, сорвав жемчужные украшения. Авира вздрогнула. В темноте она не могла найти ни одной жемчуженки. Она будто ослепла. Она не знала, что влечет ее вперед. Бедная, одинокая, несчастная, забытая всеми. Всем на нее наплевать! Она даже расплакалась от такой мысли. А этот принц Алании жестокий. Он приехал только чтобы посмеяться над ней!

Привез он ей ее любовь. Как же. Дурацкую шкатулку, которая даже не открывается! Авира размазала ладонью слезы по щекам. Почему жизнь такая несправедливая штука?

- Мяу?

И откуда только кошки в лесу? Что-то пушистое ткнулось ей в ногу. Видимо, платье окончательно порвалось. Что именно, Авира не видела, но через мгновение услышала мурчание испуганного зверька. Маленького зверька. Видимо, котенок тоже заблудился. Она села аккуратно, медленно, чтобы не придавить зверька.

- Привет.

- Мяу, - ответил ей котенок, довольно уткнувшись теперь уже в руку. Авира села на землю (платье все равно не спасти). Она имела право перевести дух и побыть немного со зверьком. Почему-то ей показалось, что он так же одинок, как и она. Совсем один. В темноте. Ночью. И еще такой маленький.

- Где твоя мама?

- Мяу.

Авира рассмеялась. И сама удивилась этому смеху. Грязная, одинокая, разговаривает с котенком посреди леса. Жемчуг остался на потеху диким зверям, а о прическе и платье давно можно забыть. А она почем-то радуется живому существу, которое требует ее внимания. Странное ощущение – она впервые подумала о ком-то, кроме себя. Незнакомое чувство жалости поднялось в груди. Котенок устроился на шкатулке и, встав на задние лапки, лизнул ее в нос.

- Маленький. Кажется, я знаю, где твоя мама.

Решение вернуться туда, где она видела дикую кошку, пришло неожиданно. Девушка понимала, что она потеряет несколько часов времени. Она зря порвала платье. Но… Что-то внутри подсказывало, да не просто подсказывало, а ставило ультиматум: она должна вернуться. И проверить, та ли эта кошка и тот ли этот котенок.

Шкатулка была необыкновенно легкой. И даже, кажется, стала чуть меньше. Трепетно прижимая малыша, мявкающего себе что-то под нос, Авира неспешно встала и повернула обратно. Она не смогла бы объяснить, что ею двигало, откуда взялось это решение. И вообще. Принцесса с котенком. Спасительница пушистых детей. Расскажите ей это раньше…

Ей казалось, или деревья расступились, пропуская ее? Непонятно откуда вынырнула луна, и весь лес озарился теплым серебристым светом. Где-то проснулись птицы. А далеко-далеко, наверное, уже готовилось к длинному трудовому дню солнце. Впервые за весь этот кошмарный сон Авира перевела дыхание, позволив себе набрать воздуха в грудь.

Котенок пригрелся и даже, кажется, заснул у нее в руках, маленький и испуганный. Рядом с ним ей почему-то было не так страшно. Вернее, она боялась уже не за себя. Дорога обратно заняла, кажется, всего несколько минут. А может, время не растягивалось панически. На душе-то было почти спокойно.

Вернувшись на полянку, Авира села, не решаясь опустить котенка на землю. Тот ласково сопел, согревая, казалось, ее душу. Это было странно – отвечать за живое существо. Кошка не заставила себя ждать. Она подошла, осторожно принюхиваясь. Видимо, помня о пинке.

- Ну, прости, - неуверенно пробормотала принцесса. – Твой котенок?

- Мяу.

Малыш проснулся, мурлыкнул что-то и спрыгнул на землю. Кошка-мама тут же принялась его вылизывать, а Авира неожиданно для себя снова рассмеялась. Счастливо. Умиляясь этой сцене встречи. В груди потеплело и страх не давил так. На глаза навернулись слезы. Какое-то время она думала не о себе.

Солнце неожиданно выкатилось из-за горизонта, бросив лучи на сонную землю. И справа от себя Авира увидела широкую тропинку. Интересно, она ее просто не заметила в темноте, или ее вообще не было? Шкатулка приятно холодила руку. Нужно было выбираться. И все еще было страшно одиноко.

* * *

Часть 2.

Солнце дразнилось и слепило глаза, а Авира все шла вперед. Десятки мыслей сменяли одна другую. Мечта увидеть удивленное лицо принца, когда она вернется, как королева, сменилась интересом. Она не понимала, как здесь оказалась, не понимала, почему вернулась, но была рада тому, что, кажется, нашла дорогу.

Впервые в жизни она кому-то сознательно помогла. Пусть, котенку. Пусть, случайно. Но ведь помогла! И чувствовала от этого – радость. Кто бы мог подумать? Она вновь и вновь прокручивала мысленно момент встречи пушистых скитальцев, ловя себя на мысли, что улыбается. Да, улыбается и радуется за них. По сравнению с этим даже потеря жемчуга казалась не столь трагичной.

Тропинка петляла между деревьями, пряча девушку от слепящего света и куда-то упрямо выводя. Авира не знала этот лес. Она не знала, как здесь оказалась, и что ее ждет. Приподнятое от встречи с кошками настроение стремительно портилось. Снова хотелось плакать или кричать.

И будто в ответ на ее мысли небо потемнело. Откуда-то налетели тучи, а тропинка уткнулась в странного вида забор. Почти на ощупь девушка нашла дверь и, замирая от проснувшегося страха, постучала. Ответом ей была тишина, а потом резкий, пронзительный крик неизвестной птицы. Авира обхватила себе руками за плечи, не решаясь ни уйти, ни остаться.

Стремительно темнело. Не может быть, чтобы она шла целый день, и даже не хотела есть. Рука против ее воли поднялась и стукнула в дверь еще раз. На этот раз за забором послышалось какое-то кряхтение. Тяжелый скрип никогда в жизни не смазывающихся дверей, и вот уже на фоне темного неба появился силуэт.

- Ну хто там? Хто стучится, непогода какая. Ух, ветер окаянный… Хто там?

Перед принцессой стояла старушка. Невысокая, сгорбленная, глаз не видно.  Она тяжело привалилась к косяку двери, видимо стоять было сложно. Смотрела на гостью, подслеповато щуря глаза.

- Можно я зайду, бабушка? Холодно и есть очень хочется, - пробормотала девушка, внезапно почувствовав зверский голод.

- Ну, заходи. Заходи, не бойся. Найдем что-нибудь.

За забором спрятался маленький домик. Весь покосившийся и казавшийся ужасно хрупким. Будто был из бумаги. Здесь пахло бедностью и горем. Авира, дрожа, прошла в дом, стараясь не смотреть по сторонам. Казалось, что по углам залегли чудовища, готовые ее схватить. А сама старушка – никакая не старушка, а самая обыкновенная ведьма. Но выбора у нее не было.

Перед ней поставили чашку с горячим отваром. И тарелку со странного вида похлебкой.

- Ты прости за прием такой, гостья, - проговорила бабулька, садясь перед ней. – Только нечем мне угостить тебя…

Авира отложила шкатулку, посмотрела на хозяйку. И совсем не чудовище. Только глаза светлые, светлые, выплаканные, обесцвеченные. Бабушка глядела на нее с умилением и радостью человека, долго остававшегося в одиночестве и вдруг нашедшего собеседника. Что-то тихонько бормотала, прося прощения за бедный ужин и бедную обстановку.

- Случилось у тебя что, бабуль?

- Случилося.

Принцесса не знала, что такое бедность. И она понятия не имела, что такое потери. Одна жила бабушка в лесу. Много лет жила одна. Мужа похоронила. Дети разъехались. Все забыли про нее. Старенькая, руки сухонькие. Жила тем, что сама выращивала, да в ловушки что приходило. Зверье всякое. А иногда в лес уходила. Грибы, ягоды. Коренья. Травы для настоек и отваров.

Рассказывает. Грустным таким голосом, задушевным, скрипучим немного. Чуть шепелявит, зубов уже нет. А в глазах такой свет, что Авире не по себе стало. О каждой травушке, о каждом зверьке с огромной любовью бабушка отзывается. О детях, бросивших ее – с ней же. Трепетно, тепло. Улыбается. Слезы на глазах. У обеих.

Достала банку с вареньем. Только начатую. С гордостью. С нежностью. Предложила. К отвару травяному. Говорит, последняя. Но для гостьи такой ничего не жалко. Искренне так предложила. Радуясь, что не одна, что есть рядом кто-то. Девушка замерла от уже знакомого, но неожиданно сильного чувства сострадания.

На глаза навернулись, жгучие, непрошенные. А сколько в ее королевстве таких вот бабушек? Сколько из них живут в одиночестве, едва сводя концы с концами? Чем им отплатили дети? Чем они живут? Коренья ищут в лесу… ягоды собирают. И последнее готовы отдать измученной гостье, случайно набредшей на их дом.

Она закрыла лицо руками. Пальцы коснулись каким-то чудом оставшихся на ушах сережках. Сорвала их. Обрадовалась. Положила на стол перед бабушкой. Молча. С надеждой – на, бери.

Плакала принцесса. Не за себя было страшно. За приютившего ее человека. Не собой болела, сердце за других болело. Один за другим нанизывались моменты из памяти, когда она жалела кого-то во дворце. Но их было убийственно мало.

Бабушка молчала. Глядя на нее влажными блестящими глазами. И плакать она не могла. И говорить уже не могла ничего. Не ожидала. Или знала, что так будет.

Авира машинально притянула к себе шкатулку. Неожиданно легкую и маленькую. Больше похожую уже на коробочку. Взяла ее, обняла бабушку, наказав ей обязательно появиться во дворце, сказать, что ее принцесса Авира ждет. И вышла на крыльцо. Подумать.

Было светло. Почему-то. Девушка села на скамеечку рядом с домом, пытаясь понять, что она чувствует. И почему ее так трогает чужое горе. Мало ли, кто живет один, кто кого потерял. Но почему в тот момент, когда она узнала, что перенесла бабушка, ей было больно так, будто она сама теряла людей, будто она сама осталась одна? Она чувствовала боль человека, как свою собственную.

И сейчас понимала, что ее простой жест, сережки, возможно, спасли бабушку от голода. А какие ощущения связывались с этим? Сожаление, что она не пришла раньше.

* * *
Просторные светлые покои. Хрустальный чайный столик. Сервиз. И розовое пирожное на идеально белой, тонкой тарелочке. Рядом – серебряная вилочка и чашечка с ароматным травяным настоем.

Гувернантка стояла, аккуратно прижимая к себе платье, заранее готовая к любым чудачествам молодой госпожи. Авира вскочила на кровати. Это был сон? Подлетела к зеркалу. Лицо бледное, глаза заплаканные. Волосы взъерошенные, по плечам нестройным водопадом. А на туалетном столике…

Она вскрикнула, прижав к груди ладони. Та самая шкатулка. Из сна. Гувернантка подошла к ней. Осторожно, медленно.

- Платье для принцессы. Изволите голубое примерить, госпожа, или белое принести?

- А какое тебе больше нравится?

- Но госпожа не давала мне воли выбирать…

- Теперь даю. Откуда шкатулка? – она указала на коробочку.

- Не могу сказать, ваше высочество. Ваше высочество проснулись ночью, со шкатулкой в руках. Плакали. Про какую-то бабушку рассказывали, просили всенепременно впустить. И говорили, что сегодня важная встреча.

- Да? – Авира устало провела рукой по лбу. Молча взяла платье. Так же молча оделась. Сама. Попросила помочь с прической (бесконечно удивив служанку).

Сегодня важный день. Ее рука сама собой потянулась к шкатулке, неожиданно легко поддавшейся. В ней лежало простое золотое кольцо. Без всяких украшений. И короткая записка. «С Возвращением к Любви».