Из цикла "ШКОЛА - ЛЮБОВЬ МОЯ"
Титаева… Людмила Семёновна…
Это имя я хорошо знала по публикациям, любила её работы, отмеченные печатью литературного дарования, отличным знанием предмета, стремлением к вечному поиску. Чем-то ещё, непонятным и неуловимым, были её работы близки складу моего ума и душевного мира.
Хотелось личного знакомства.
И вот случай представился.
Недавно один мой давний друг – преподаватель мировой художественной культуры лицея (школа № 34) А. П. Иванов пригласил меня на необычный урок, который проводили сразу три преподавателя: Л. С. Титаева – словесник, С. Э. Ковалев – историк, А. П. Иванов, выступавший на этом уроке не только, и не столько в качестве преподавателя музыки, но человека, знавшего Гулаг не понаслышке.
В кабинете музыки – лицеисты десятого класса отделения естественных наук: двадцать три девочки и двое юношей (только двое! – печально, но факт, юноши учиться не хотят, и не только в лицее. К чему это приведёт – даже подумать страшно, но это уже тема другой статьи).
Гостей много – завуч лицея, преподаватели из педагогического и музыкального училищ, университета, других школ. Одним словом, пришли все, кому нужно, интересно и кто был свободен в этот час.
Тональность уроку задала песня из серии гулаговских, с их особым, томящим душу настроем. Так начиналась тема: «Правда о сталинских лагерях» из цикла «Возвращённая литература».
Конечно же, это был урок для знаний, но больше – для духа
Негромко, как бы из глубины далёких тяжких лет, пригласила Людмила Семеновна свою аудиторию к соучастию в беседе о тех – прошедших гулаговскую Голгофу, о них – слабых и сильных, сломавшихся или выстоявших… Речь лилась свободно, предельно точно выражая мысль, трогая глубиной искренности, вызывая благодатные слёзы сопереживания.
– Вспомним всех убиенных, – сказано просто, без ложного пафоса, и тишина принакрыла класс…
Стало понятным, что педагог овладел аудиторией, вызвал нужный резонанс, сделав аудиторию соучастником, соавтором этого необычного, но очень сильного по воздействию урока.
Поверьте, как-то даже не хочется назвать всё это уроком, да оно таковым и не было.
Это скорее талантливое действо, благодатно влияющее на юные души, заставляющее их перенестись в ту страшную эпоху, всё увидеть, всё понять, содрогнуться, а значит – стать чуточку добрее и мудрее.
Разве не благородная цель?!
Исполняя роль опытного режиссера или диспетчера, Титаева, плавно модулируя, включала в беседу двух других своих коллег, а затем на равных и лицеистов, приятно удививших умением читать (и вникать!) серьёзную литературу.
Вот только один такой модулирующий фрагмент урока:
Титаева: – Готовясь к этому занятию, зная, что разговор пойдет об одном из Гулаговских писателей В. Шаламове, я дала его книгу прочесть А. П. Иванову и сейчас прошу его поделиться впечатлениями о ней.
Иванов: – Книга Шаламова для меня как долго закрытая форточка в прошлое, ведь в Гулаге прошли лучшие годы жизни – с двадцати двух до тридцати двух.
В произведениях Шаламова мне понятно каждое слово, каждая его эмоция. Но мне думается, что ему повезло меньше, чем мне – он не имел того интересного, умного, талантливого окружения, какое было у меня, потому травма души была значительно сильней, что предопределило, по всей вероятности, окончание его земного пути в клинике для душевнобольных.
Обычно сильный, зычный голос Александра Петровича, который я знаю больше четверти века, звучит глухо; так бывает, когда мучат близкие тяжелые мужские слёзы. (Позже, на обсуждении урока, он признаётся, что тревожно спал ночью).
Всё это не воздействовать не может.
Лицеисты делятся прочитанным в том же ключе. Казалось, что они, эти девочки и мальчики мысленно (и душой, наверное, тоже) пробуют примерить на себя эти трагические судьбы и ощутить их бремя.
Вне сомнений – урок этот в эмоциональном плане невероятно сложен старшим, но они идут на это.
Недаром Людмила Семеновна сказала на обсуждении, что шла к этому уроку всю жизнь.
В наше тревожное время такой вот мощный синтез науки и искусства сумел ещё раз доказать, что человек жив не только гастрономическими радостями, что примеры величия духа и страданий не только плодотворны, но и заразительны. И ещё немного рассуждений…
Конечно же, все уроки не могут, да, наверное, и не должны быть такими, но что и такие уроки нужны – это бесспорно.
Урок Титаевой – Ковалева – Иванова ( сдвоенный)– ещё одно тому доказательство.
После урока состоялось его обсуждение, в связи с чем не могу не сказать о добром, трогательно-бережном отношении, полном благодарности и гордости за своих преподавателей, ставшем лейтмотивом выступления завуча лицея Галяпиной А. П. Для неё, человека пожилого и опытного, очевидна истина, что хороший учитель – редкий дар природы.