Давным-давно, когда только создавался наш мир, появились на свет брат и сестра. Свет и Тьма. Дети росли, взрослели, крепли. Свет с детства хотела помогать людям. Едва девочке исполнилось пять лет, она решила светить всем, кто в ночи не нашел себе приюта. Она забиралась на возвышенность и освещала собой весь мир — до тех пор, пока не падала с ног от усталости. После чего все снова погружалось в темноту. Тогда брат приходил к ней. Он брал ее на руки и, спустив на землю, укладывал спать на постель из свежей травы, что ему удалось собрать, пока сестра освещала Землю. Тьма пел ей колыбельные песни, которые придавали Свету новые силы. А после она вновь светила всему миру. Но случилась между ними ссора. Какая: уже и не помнит никто. Теперь Тьма и Свет вечные противники, и живут они словно на разных берегах. Тьма всегда в стороне, и никто не замечает его проступков, а Свет — активна. Вместе порождают цвет, который и присутствует везде в окружающем нас мире, тогда как первые две в чистом виде являются праосновами. Они неотделимы друг от друга. Они — основа всего, что есть в нашем мире. И в Тьме есть Свет, и в Свете — Тьма.
А по ночам Тьма все так же поет колыбельные Свету…
***
— Тьма, ну как ты не можешь понять — мы неотделимы друг от друга. Мы — как единое целое. В этой войне никогда не будет победителя. Это лишь пустые жертвы, — вздохнула Повелительница Света. Её брат, порождение мрака и дитя ночи, Повелитель Тьмы, вновь решил взять власть над миром, — Неужели ты не помнишь, что произошло в прошлый раз?
Повелитель Тьмы еле слышно усмехнулся. Он всегда стремился стать властелином всего мира, он не выносил, что всё достаётся Свету.
— Устои того мира были слишком просты, — ответил он, поправляю чёрный балахон, — Мы создали новый, гораздо лучше.
— Лучше для кого? — разозлилась Свет. Казалось, что от ярости её васильковые глаза потемнели, — Для тебя? Весь давно изведанный мир рухнул, нам пришлось создавать его заново, буквально по кусочкам. А люди? Они же перестали быть похожими на людей! Улыбка их фальшива и больше напоминает оскал, а над чувствами давно два метра земли. Об этом ли мечтали все? — Повелительница заправила за ухо светлую прядь волос, выбившуюся из косы. Ей трудно было соблюдать спокойствие.
— Мир никогда не станет идеальным, пока в нем есть я, сестрёнка, — последнее слово Повелитель Тьмы и Мрака произнёс с неким презрением. Он отказывался понимать ту «религию», в которую с рождения верила его сестра. Тьма был не таким. В его понимании весь мир — что-то маленькое невзрачное и такое же тёмное, как и сам Повелитель. А ещё для него мир — это то, что можно создавать, а затем «ломать» одним лишь взмахом руки, это то, что существует лишь для удовлетворения желаний господина, чтобы тот, как маленький ребёнок, наигрался вдоволь.
— Мир — это равноденствие Тьмы и Света, но ты в последнее время переступаешь эту черту, — произнесла Свет. Тихо, будто боялась чего-то, но уверенно, глядя прямо в глаза Тьмы. Такие же чёрные и пустые, как и его душа.
— А какое различие между нами и нашими мирами? То, что ты Светлая и несёшь Добро, а я — порождение Мрака, живущее в Сумраке? Мой мир отличается от твоего лишь тем, Свет, что в нём нет ничего кроме тьмы, которая темнее даже самой тёмной ночи. А твой мир.ю Повелительница, настолько светлый, что режет глаза. Мы похожи, сестрёнка, а тебе бы давно не мешало бы это признать, — покачал головой Тьма. А Свет впервые не знала как продолжить разговор.
— А вместе мы даём Цвет, который даёт начало всему миру, — наконец ответила она. Тихо, еле слышно, опустив взгляд больших васильковых глаз к земле.
Тьма шагнул на встречу свету. Впервые он переступил ту черту и буквально оказался в мире Света. Таком светлом, что слезятся глаза.
«В Сумраке быть легче, — мелькнуло у него в мыслях, — Там легче прятаться от проблем и от всего мира».
Повелитель провёл тыльной стороной ладони по щеке сестры. Она подняла глаза на Тьму. Нет, ей не хотелось, чтобы он ушёл, вновь скрылся в Сумраке, наоборот, ей впервые хотелось, чтобы он был рядом.
— И во Тьме есть Свет… — начал он, по-доброму улыбнувшись. Редкое явление для Повелителя Мрака. Даже цвет его глаз изменился. Вернее, левый глаз приобрёл ярко-голубой оттенок, такой же, как и у Света, а правый остался таким же, чёрным.
— И в Свете есть Тьма… — закончила за него Повелительница. А правый глаз у неё стал темнее, чем сама ночь…