До свидания, Вологда!
Вечерело. Спутницы стали жаловаться на усталость. Оставаться ещё на одну ночь мы не намеревались. Предстояло ехать в Великий Устюг. Нашли кафе, поели. Потом на улице Мира мои барышни забежали «на минутку» в модный супермаркет. И всё! Усталость как рукой сняло! Тем более, что был здесь отдел «от Юдашкина». Там Тоня купила себе платье. Но Юдашкиным конечно не ограничились. Словом, выбрались мои дамы из магазина часа через полтора, гружённые пакетами да коробками.
Однако пора было ехать дальше. Мы добрались до машины, загрузили покупки. Поужинали в кафе напротив. Ну, с богом! До свидания, Вологда! По-е-хали!
Эпистолярий
4 сентября 2007
Привет, душа моя, Володя!
Как всё-таки жаль, что мы с тобой не встретились! Ещё раз убеждаешься в истине: нельзя возлагать на одну поездку так много планов. И ещё: когда так долго собираешься и много говоришь о поездке, то что-нибудь да сорвётся.
Мир всё же тесен: много лет ездил в Вологду, а знаешь, где постоянно останавливался? У сестры своей бывшей жены на Новгородской, д. 27-а. И вдруг узнаю, что Володя-то Асташов живёт по соседству… No comment, как говорится.
Тонечка, моя – тоже вологжанка, родилась под Великим Устюгом, но в столице области никогда не бывала, если не считать вокзала, мимо которого проезжала. Вот я и повёз её на машине вместе с дочерью и сестрой жены. Остановились в гостинице «Спутник», что рядом с «Вологдой», только там не было свободных номеров. Про мои приключения знаешь, так бы приехал ещё засветло, но из-за этого тягового реле стартёра пару с лишним часов простоял на обочине рядом с Шексной. Спасибо, парень оттуда помог, дёрнул меня на своей «Волге», завелся с полтычка, хоть ты и говорил, что инжектор нельзя заводить так. Но я еще зимой в мороз, таким образом, заводился: тогда мою «семерку» мэр нашего Павловска по городку на верёвке таскал своей «Ладой».
Короче, приехали поздно вечером, устроились в гостиницу и спать… А утром повёз всех мимо твоей Новгородской на Пошехонское кладбище, к могиле Николая Рубцова, потом прошлись по горду, по литературным местам. Из других достопримечательностей успел показать только Вологодский Кремль, они поднялись на колокольню, а я в это время поменял реле в автосервисе за мостом.
Вечером еще погуляли по городу, но ночевать не стали, поехал дальше в сторону Великого Устюга, к родным местам жены. Ехал всю ночь, под утро был в Полдарсе – посёлок лесозаготовителей на Сухоне – очень большой, в верстах 60 от Великого Устюга. Тут брат Тониного отца живёт, единственный из доживших братьев, 85-летний дядя Коля. Отца-то давно нет, ещё в семидесятые его не стало, а Тошка тогда только в институт поступила, в первый раз домой приехала на каникулы: отец обнял, расцеловал и поехал за сеном в ближайший лес, а привезли уже его на тракторе не живого… Сердце не выдержало у фронтовика.
Всё это Тоня в своей повести описала «Жила-была девочка», которую в прошлом году мы опубликовали в своём журнале «Царское Село». Послали повесть и дяде Коле, он пригласил приехать: «Хочу тебе рассказать об отце, о своей жизни, о войне… Только приезжай скорей, а то не доживу». Вот мы и поехали. За повесть жена получила премию имени Гоголя в питерском литературном конкурсе «Невский проспект». И хотела дальше писать. Так что, получилась творческая командировка.
Полдня рассказывал ей Николай Михайлович свою историю, а я отоспался, потом сын д. Коли свозил нас в Опоки – деревню неподалёку, где был самый настоящий ГУЛАГ. В Опоках Сухона делает крутой поворот, образуя узкий и длинный мыс. На самом его острие в 1943—1947 годах и была зона ГУЛАГа — «Опокстрой» с 1100 заключёнными. Строили судоходный шлюз: рубили ряжи, засыпали в них камни и землю, обивали железом. Только в апреле 1947 года её снесло при первом же ледоходе к чёртовой матери. а сколько людей ради этого «сизифова» труда погубили, и не посчитать… Кстати, и сам дядя Коля в этом ГУЛАГе полтора месяца отсидел, но с ним разобрались, отпустили. Ещё сейчас здесь можно увидеть остатки плотины и шлюзовой камеры. На месте зоны ГУЛАГа — поклонный крест «Без вины страдавшим».
Ещё здесь на противоположном берегу реки очень интересное геологическое чудо: скальный разрез «геологическое обнажение» геолого-почвенных слоёв за 250 миллионов лет. Здесь Сухона лежит на тектонической плите. Местные власти объявили «памятником природы» этот участок, площадью 12 га.
В настоящее время подготовлены материалы о создании на основе памятника природы «Линзы — места предполагаемых палеонтологических находок» (Опоки) и геологического заказника «Стрельна», примыкающего к «Линзам…», комплексного (ландшафтного) заказника «Опоки», недалеко от деревни Порог, где на крутой излучине обнажаются породы верхней перми. В обрыве высотой около 60 метров и крутизной до 70 градусов переслаиваются мергели и глины различного цвета северо-двинского горизонта.
Начиная от уреза воды и выше по склону до бровки коренного берега между деревней Опоки и устьем реки Стрельны, расположен самый опасный на реке Сухоне порог с одноимённым названием — Опоки. Длина порога составляет 1,5 км, дно каменистое.
Примерно в одном километре ниже по течению, на другом берегу Сухоны рядом с деревней Братское фонтанирует самоизливающаяся скважина, пробуренная в 1941 году во время инженерно-геологических изысканий, глубина скважины 192,4 м. Ежесекундно фонтанирует около 50 л воды. Вода слабосолоноватая с минерализацией 2,6 г/л.
Увы, деревни Опоки уже нет, умерла. Останки развалившихся домов ещё разбросаны на берегу. Знаешь, Володя, здесь, как везде у нас в стране, бардак! В любой цивилизованной стране такое место давно бы превратили в интереснейший туристический центр с развитой инфраструктурой, удобными подъездами, парковкой автомобилей, прогулочными катерами, гостиницей и культурно-развлекательным центром. Да и деревню можно было бы восстановить. Судя по останкам, когда-то стояли красивые дома, уникального деревянного зодчества Севера. Но не у нас. Сюда нормальной дороги проложить не могут, даже грунтовки нет. Кругом грязь непролазная! Чтобы добраться до Фонтанирующей скважины, мы наняли частника с катером, он оставил нас там и через час вернулся с другой партией «туристов».
Потом снова Полдарса, где было застолье, мы заночевали, а рано утром уехали в Великий Устюг. До него от Вологды 450 км к северо-востоку. Стоит на левом берегу реки Сухоны против слияния её с рекой Юг, на судоходных линиях этих рек и Северной Двины. Один из древнейших городов на русском Севере, сохранивший богатое культурное наследие.
Городу 860 лет, похорошел, многое привели в порядок. Великий Устюг — один из древних русских городов. Начало ему положили князья Ростова и Суздаля. Первое поселение они основали в двенадцатом веке на высокой горе в четырёх километрах от современного города у слияния Сухоны с Югом, а так как с этой горы можно было далеко видеть окрестности, городище получило название «Гледен» («Глядень»). Однако это городище просуществовало недолго. И виной тому Чудские племена часто осаждавшие его. Они жгли поселение, а воды рек, подмывая и затопляя берега, приносили людям немало бедствий. Ввиду этого уже в тринадцатом веке посадские люди стали переселяться на левый берег Сухоны и основали там новое поселение, названное по устью реки Юга — Усть-Югом или Устюгом.
Вернувшись домой, дорогой Володя, я покопался в литературе, поползал по интернету и выяснил: Впервые в источниках город Устюг появляется в 1207 году. Владимирский князь Всеволод Большое гнездо отдаёт своему сыну Константину в удел Ростов с пятью городами, предполагается что в том числе и Устюг, хотя в списках его нет. Скорее всего, это было сторожевое поселение (в районе Успенского собора), форпост ростовцев против новгородцев. Вначале острога, капитального укрепления не имел.
В 1212 году преподобным Киприаном здесь был основан Михайлово-Архангельский монастырь. Фактически это положило основанию и развитию настоящего города. В 1218 году Устюг подвергся нападению камских булгар, ведших борьбу с русскими князьями за волжско-камский водный путь, дававший выход к богатым охотничьим угодьям. Город был разграблен, но сумел быстро восстановиться. Уже через два года князья Юрий и Святослав Всеволодовичи повели русские дружины против булгар «из Ростова полк посла, а другой со Устюга на верх Камы». А с 1364 по 1474 годы город стал столицей Устюжского Княжества. Оно как бы вклинивалось во владения новгородцев. Так Устюг с самого основания служил опорным пунктом ростово-суздальских князей, преграждая дорогу в древнее Заволочье. В борьбе за Север новгородцы шесть раз нападали на него. Устюжане выступали на стороне московских князей. В конце XIV века при великом князе Василии I Устюг окончательно входит в состав Московского княжества.
В середине шестнадцатого века Устюг перестал быть окраинным укреплением и потерял своё военное значение. Однако, благодаря выгодному географическому положению (в связи с открытием торгового пути по Сухоне и Северной Двине к Белому морю) он продолжал развиваться как торговый центр. Рост торговли послужил толчком к развитию кустарных производств и художественных промыслов.
В XVI веке торговое значение Устюга настолько возросло, что Иван IV включил его в число опричных городов, дававших деньги «на государев обиход». Именно в этот период за ним утверждается название Великий.
До конца XVII века он был центром огромной по территории Велико-Устюгской области. Но в XVIII веке в связи с перемещением торговых путей Великий Устюг, как и многие другие северные города, утратил торгово-транспортное значение. С утратой былой славы менялось и административное положение Устюга. В 1708 году, когда Пётр I разделил страну на восемь губерний. Войдя в состав Архангелогородской губернии, Великий Устюг стал центром Великоустюжского уезда и получил статус провинциального города, (с 1719 года центр Великоустюгской провинции), а с 1780 года в составе Вологодского наместничества. В девятнадцатом веке он стал уездным городом Вологодской губернии.
В конце XVIII века в городе из-за «прекрайней тесноты» произошло несколько крупных пожаров, в результате которых выгорел почти весь посад. Было предложено несколько планов перестройки города. Окончательно утверждён план землемера Голубева, который считается образцом сохранения старой застройки.
А Советская власть наделала здесь много бед. В 1918-1929 годах Великий Устюг был центром Северо-Двинской губернии РСФСР. И было разрушено множество храмов и церквей. Но в этот период в городе был свой университет, первый на Севере.
Сам город хорошенько посмотреть нам не удалось в этой поздке, но я надеюсь, она первая, но не последняя. Мы приехали сюда с главной целью – заказать памятник на могилу Тониных родителей. Всё нам удалось сделать, оплатить. Когда я пишу эти строки, уже знаю, что памятник привезли на родину жены и установили в Пихтово. Сюда мы приехали поздно вечером, но перед этим съездили на вотчину деда Мороза, в основном, ради Юли. Для нее радость - побывать в резном тереме-дворце, сфотографироваться с Дедом Морозом в костюме Снегурочки… Но подробнее может быть расскажу в другом месте.
А Пихтово - это отдельная история. Жена даже не знала, что добраться туда автомобильным транспортом не так просто, ведь она всю жизнь ездила поездом. Оказалось, надо переплывать Сухану на барже, а потом ехать 90 километров по бездорожью, вернее по бетонке, проложенной по болоту лет сорок назад. Стех пор бетон искрошился, арматура обнажилась, я один раз напоролся, менял колесо.
Сама деревня произвела безрадостное впечатление: вымирает. Остались одни старики да спившиеся мужики, да бабы. В отчем доме у Тошки поселились пьяницы, мы даже не смогли войти в дом, уехали наутро, переночевав у одной старушки, подруги Тониной мамы. Еле выбрались оттуда.
Вернулись в Полдарсу, а на ночь поехали обратно в Вологду. Рассчитывали там остановиться, с тобой повидаться, но дважды прокалывались колёса ночью. Пришлось рано утром ехать на попутках в город искать магазин, покупать новое колесо, потом ехать обратно на шоссе, менять пробитое и ехать в шиномонтаж. В общем, намаялись… А тут ещё дочка плохо себя почувствовала, поднялась небольшая температура, едет, вялая, простуженная. Настроения у всех нет – скорей бы домой. А тебя в Вологде не оказалось, ты приезжал за день до нас…
Так и не свиделись. Пришлось отказаться от намерения. Я в Вологде даже не стал останавливаться, прямиком поехал сразу в Питер, поздно ночью, со среды на четверг, вернулся в Павловск. Так что извини, что не довелось увидеться. Но поездка мне понравилась, на будущий год куплю хороший «внедорожник» и обязательно вновь поеду по этому маршруту, вот тогда и к тебе заеду, где бы ты ни был.
Вот так, Володя, хотел чиркнуть небольшую весточку, а получилось большое письмо. Женька Елизаров часто бывает у меня дома, вот и в эту субботу приехал, дочка ему кошечку нашла, ведь у него умерла его Баська. Я в последнем номере журнала опубликовал отрывок из его «Философии кошки», получилось «посмертная публикация». Звонят читатели, им очень понравилась работа Жени.
Такие дела. Удачи тебе, дружище! Береги себя!