Проснувшись неожиданно от какого-то приятного запаха, напомнившего детство, Вушель, которого почему-то часто называли Лохматым, не смог заставить себя сразу вернуться в жилище, в своё время с любовью построенного для него хозяином дома.
Многое вспомнилось ему в это утро, но прежде всего тот день, когда его, двухмесячного, в корзинке привезли из Шварцвальда, где он проживал с тринадцатью сёстрами и братьями. Он был подарком младшему сыну семейства на день рождения. Лохматый щенок приглянулся тогда своему юному хозяину, наверное, потому, что был самым маленьким, лизался без устали, заглядывая всем в глаза с любопытством и неиссякаемым восторгом. Ему стоило только потереться о ногу мальчика, и этого было достаточно, чтобы выбор при покупке пал на него.
Хозяйка его матери была женщина добрая, но жить как-то надо было и ей, поэтому он был продан через объявление в газете за целых двести марок. Щенок был очень обижен тогда на хозяйку, но рана на сердце постепенно затягивалась, а позже – зарубцевалась. Тогда он воспринял этот торг, как несправедливость по отношению к себе, ведь его лишили в одночасье и дома, и матери. Сейчас, по истечении времени, Вушель набрался мудрости и был благодарен судьбе за случай, который привёл его в город, под крышу нового дома, позволив испытать другие горести и радости.
Новый хозяин водил его по утрам гулять на озеро, потом уходил на занятия в школу, а, вернувшись, посвящал ему большую часть своего свободного времени. Чего только стоили походы всей семьёй в лес, да и прогулки по городу до сих пор остались незабываемы. Даже в школу для тренировок его записали. Десять воскресных дней подряд, наряду с другими необученными новобранцами, он проходил занятия со своим юным другом на огромном зелёном поле.
Вушель любил новую семью, и его здесь очень любили. Имя своё он вполне оправдывал. Всегда ходил взлохмаченный, быстро обрастал густой шерстью. Да и сам становился всё крупнее. Через несколько месяцев его было уже не узнать: он стал подростком и шалил наравне со своим одиннадцатилетним другом.
Однажды, когда хозяйка неожиданно рано вернулась с работы домой, она оказалась свидетелем цирковой программы, которую Вушель с сыном показывали детям, висящим на заборе. Наверное, целый класс детворы, идущей после занятий из школы, расположенной рядом, оказался в зрителях. Сын вёл себя как конферансье, а Вушель раскладывал по двору фотографии из большого конверта, немного ранее принесённого почтальоном. Хозяйка тогда была удивлена тем, что все фотографии лежали лицевой стороной вверх, как в лучших семейных альбомах.
В городе Вушеля знали все, от мала до велика. Встречные на улице обращались к нему по имени. Они не знали хозяев дома, но Вушеля узнавали всегда и везде. Он стал общим любимцем этого небольшого городка. Так уж случилось, что рос Вушель не по дням, а по часам, чего никто в семействе заранее не предполагал. Постепенно маленький щенок превратился в высокую немецкую овчарку, правда, смешанной породы. Мишлинг – называли его знатоки, так как нос и висячие уши выдавали его с головой.
Его уже нельзя было оставлять одного, свободно разгуливающим по двору. Он это понимал, но не мог обуздать свой свободолюбивый нрав. Молодой пёс не догадывался, что существуют какие-то нормы и правила содержания собак в обществе. Однажды, когда он прыгнул на забор и тем самым испугал мимо проходящую девочку, хозяевам позвонили из полиции. Разговор с блюстителями порядка был недолог, но после него Вушель сразу почувствовал, что пространство свободного передвижения по двору ограничилось. Он мог теперь, когда оставался один, передвигаться в ошейнике по канату три метра в одну и три – в другую сторону…
Встречи с горожанами тоже значительно сократились. Не знал Вушель того, что хозяева получали анонимные телефонные звонки и письма, в которых его почитатели просили содержать любимого пса в тепле, постелить ему ковёр посреди двора, чтобы пёс не застудил почки, почаще выводить на прогулку, чтобы компенсировать ограниченность движений. Доброжелатели непременно добавляли, что в России, стране прежнего проживания хозяев пса, к собакам нет должного отношения, но своё имя назвать по телефону отказывались. Хозяевам это было неприятно, и хорошо, что Вушель не догадывался об этом. Ничто не омрачало его настроение.
Время шло быстро. Незаметно и сын хозяйки повзрослел. В один из прекрасных осенних вечеров он пришёл домой не один, а с милым созданием женского пола. Она была очаровательна – подружка его хозяина. От неё веяло теплом и добротой и чем-то ещё неуловимым, родным и близким. Она не жалела времени, чтобы приласкать его и погладить, и это доставляло Вушелю большое удовольствие и наслаждение. Но и это было не всё. Она принесла в дом кошку по имени Пепси. У пса появился новый объект для наблюдений и действий.
Прогулки на озеро участились. Теперь они гуляли вчетвером. Сердце Вушеля уже с утра замирало в ожидании этих, ни с чем не сравнимых минут, когда он, наравне с членами семейства, гордой походкой пройдёт по городским улицам, а потом, за городом, будет отпущен с поводка и огласит окрестность громким лаем, тем самым сообщит своим собратьям, как ему хорошо в кругу семьи.
Пёс с детства боялся водных процедур. Нет, не то чтобы вообще воды боялся, он мог забегать с разбегу в журчащий ручей, нырять с крутого берега с в озеро, любил пить крупными глотками воду, плескаться, тянуть хозяина в глубь мутного потока. Но он не любил мыться, не переносил, когда близкие люди окружали его вёдрами и тазиками с тёплой водой и поливали, тёрли щёткой его непокорную шерсть.
Вушель не любил этих процедур, но совсем по-другому стал их воспринимать, когда это милое создание занялось его внешним видом. В эти минуты он был по-настоящему счастлив: скулил, прыгал, вертелся волчком, позволяя себя ласкать, при этом испытывая неописуемое наслаждение и необычайное удовольствие от процесса мытья и последующего ощущения чистоты и душевного покоя.
“Это время прошло, словно и не бывало...“ В один из осенних дней к дому подъехала машина, в которой возят мебель. Во дворе было много людей и суеты. Одни носили вещи, мешки, мебель, другие разговаривали, плакали, обнимались. Кто-то уезжал, но кто и почему?
Вушель никак не мог понять, что происходит. С ним же никто не советовался, никто не рассказывал о своих планах. Всё получилось неожиданно и несправедливо.
Его подружка - кошечка Пепси, сидя на руках у любимого милого создания, спустилась в последнюю минуту вниз, во двор дома. Все сели в две машины и уехали со двора, увезли с собой и Пепси.
Вушель всё ещё не понимал, что произошло, но он тогда понял другое, что в его судьбе тоже что-то изменилось или изменится, что-то такое, чего уже нельзя будет вернуть обратно. Он завыл громко и пронзительно, понимая, что пришла пора расставания с милыми сердцу людьми. Наступила пора прощания с юностью.
В тот день Вушель повзрослел сразу на несколько лет.
* * *
С того времени прошло два года. Ничто не может быть вечным под луной, но и ничто не исчезает бесследно.
Однажды утром пёс проснулся от предвкушения праздника. Он вспомнил... это был запах фаршированных блинчиков. Хозяйка дома их пекла в дни встреч и прощания с сыном. Его молодой хозяин их страшно любил. Эта любовь передалась и Вушелю. Давно уже хозяйка не заводила тесто, давно ему не перепадало от этого лакомства...
Внутри защемило. Пёс отчётливо понял, что это не случайно, что праздник придёт скоро в дом. Засветятся лица старших хозяев дома, зажурчат голоса во дворе. Опять наступят минуты наслаждения и счастья, но надолго ли... Он застыл в немой позе, затаился в ожидании. Что-то скоро будет, что-то его ждёт...
К обеду дом ожил. Хозяйка суетилась, как никогда. Хозяин чаще, чем всегда, выходил во двор покурить, словно ожидая кого-то... Уже наступил вечер... Вушель устал от внутреннего напряжения: Неужели он ошибся в своих предположениях? Неужели его подвела способность угадывать радость на расстоянии?
Вдруг около дома остановилась, а потом заехала во двор большая машина. Хозяйка с непокрытой головой выбежала на улицу, повисла на груди незнакомца, за которым находилась какая-то фигура с ношей в руках... Когда высокий, очень похожий на кого-то мужчина повернулся и направился к нему, Вушель без раздумий бросился вперёд. Его охватила сильная волна до боли знакомого запаха. Он подпрыгнул высоко, насколько смог, лизнул щёку родного человека и заскулил громко, на весь белый свет от столь долгожданной, но всё же нежданно пришедшей радости.
Пока все бегали по двору, занося в дом вещи и какую-то мебель, Вушель, лёжа на траве, наблюдал за незнакомым созданием, выглядывающим из клетки-сумки, которую всё ещё держала в руках молодая, до боли знакомая женщина. Он не решался подползти ближе. Душа тянулась к ним, но в то же время пряталась от понимания, что не настал пока его час, что счастье пришло, но нужно ещё подождать, немного набраться терпения...
Уткнувшись мордой в свои могучие лапы, он продолжал наслаждаться созерцанием своей бывшей светловолосой хозяйки, снившейся ему все эти долгие, тоскливые, печальные месяцы... Да, старший хозяин был всегда рядом, от него веяло уверенностью, рядом с ним было надёжно. Но эта девушка… он любил её своей собачьей преданной любовью, страдая долгими днями и ночами от одиночества.
Вдруг на землю выпрыгнуло царственное создание... Вушель понимал, что это не его подружка, кошка Пепси, но уж очень сильно она напоминала ему её...
Воспоминания не оставляли ни на минуту. Он перенёсся памятью на два года назад, и красавица-кошечка ожила в его воображении. Да, это милое создание ещё грациознее той, с которой он проводил время, гоняясь за её хвостом, или, наблюдая, как она ест из его чашки. Он был тогда благодарен ей за одно присутствие во дворе, давал ей первой попробовать свою пищу… Она тоже любила фаршированные блинчики...
Из глаз Вушеля покатились слёзы радости... Он не замечал их, хорошо понимая, что если машина привезла столько вещей, то молодой хозяин не скоро покинет родной дом. Тогда наступит праздник и на его улице...
Хозяйка, как будто прочитала его мысли и пригласила всех к столу. Вушель наконец-то дождался своих любимых фаршированных блинчиков, но это было сегодня не главное для него.
На другой день с первыми лучами солнца двор огласился радостными криками. Теперь он, Вушель, был в центре внимания. Молодая хозяйка примеряла ему новый поводок, потом уверенно накрутила его на руку, и Вушель, в сопровождении её и молодого хозяина, гордой походкой, медленно, наслаждаясь запахом рядом идущих ему родных людей, направился по хорошо знакомой дороге к озеру.
Как хорошо было на его душе, как пронзительно было чувство любви к окружающему миру! Вушель знал, что теперь так будет долго, и надеялся, что так будет всегда... Его глаза излучали свет и веру в людей, находящихся рядом...
* * *
Прошло ещё три года, наполненных светом и радостью.
Молодые жили в доме родителей. Юноше, будущему программисту, было тепло и приятно в оазисе любви и доброты, царящем в доме. А его подруга, учась на продавца, проходила практику в зоологическом магазине, куда Вушель с ней неоднократно совершал походы. Он вёл себя спокойно в пригородных поездах и в кругу её коллег. У одной из подруг хозяйки был примерно такого же возраста пёс, и когда подруги, совершая прогулку, разговаривали о своих женских проблемах, Вушель наслаждался обществом нового друга.
Двор наполнился различного рода мячами, шариками и другими развлечениями для пса. Хозяйка уделяла большое внимание развитию его способностей. Кормили его отборной пищей. Вечера были полны покоя и наслаждения обществом родных сердцу людей...
* * *
Неожиданно пришло осознание того, что век собачий короче века человеческого. На четырнадцатом году жизни Вушель почувствовал, что ему всё труднее даются недолгие и недалёкие прогулки даже в обществе родных людей. Силы покидали его медленно, но необратимо. Он сам это осознавал и не лаял уже так громко, как прежде, на прохожих, давал возможность почтальону без лишней оглядки опускать почту в почтовый ящик, не замечал, когда проезжала машина, опорожняя мусорные баки, не носился с прежней резвостью по двору за милым котиком Шнурком, не реагировал на каждый звук и на громкие голоса по ночам.
Осень этого года он пережил, не показывая вида, что болен, а вот к концу декабря не стало аппетита, ничего не радовало. Да и погода стояла какая-то ненастная... Дожди зимой без конца и без края. Где же это видано, что даже в рождественские праздники солнышко не выглянуло из-за туч, не осветило места, любимые сердцу.
Вушель выходил на улицу всё неохотнее и реже, только по нужде. Все понимали, что он стареет, и ему необходим покой. Он больше спал, находясь в своей каморке, да и хозяин выделил ему прекрасный лежак в просторном подвале, там было тепло и уютно. В этом помещении он и раньше проводил время, прячась летом от солнечных лучей и немыслимой жары.
Наступили рождественские праздники. Вушель прекрасно понимал, что сейчас не время пугать своей немощью хозяев, лишать их таких долгожданных праздников. Он лежал на своей новой лежанке и видел в полусне-полудрёме всех обитателей дома, видел их участливые заботливые лица, видел слёзы в их глазах, был благодарен им за то, что не оставляют его одного один на один с бедой. Хозяйка пыталась покормить его любимыми фаршированными блинчиками. Он хотел в ответ радостно вильнуть хвостом, как в молодости, но у него на этот раз это не получилось.
Вушель уже не способен был ощутить, понять или осмыслить происходящее. Но душа его была жива и молода, и беспокойно стонала от понимания, что он скоро не увидит их больше. Слёзы расставания катились из глаз, путаясь и исчезая... Старый мудрый пёс понимал, что его время пришло, но он не хотел умирать. “Не время сейчас, ещё не время“.
В первый день после рождества Вушель не откликнулся на зов, не шевельнулся, не застонал. Он ушёл из жизни ночью, спокойно и с достоинством.
Дай бог такой внутренней силы каждому.
Ирене Крекер.
Германия