Рецензия на «Лермонтов - На смерть поэта - там всё неправда» (Виталий Литвин)
"На смерть поэта"-образец прекрасной, разящей наповал, гражданской поззии, а судить молодого автора- "правда-неправда"- может только тот, кто в те дни находился рядом с умирающим поэтом и, кроме того, видел, как рука Лермонтова выводила эти строчки. И броский, практически рекламный, заголовок этой публикации пусть останется неизменным на совести автора. Убит поэт, а сегодня, на глазах всего мира, убивают Россию, и найдётся ли поэт, который, подобно Лермонтову, бросит в лицо кремлёвским "браткам" и окружающей их своре такой же грозной гражданской силы стих, не побоявшись неминуемой расплаты?
Анатолий Ефремов
Вроде бы, сказано всё в этой рецензии, но какую же неправду обнаружил искатель правды, литературовед-эрудит в этом стихотвроении? Да вот она, не ускользнувшая от пронзительного взгляда автора- « с свинцом в груди»! Как же смел этот, почти мальчишка, начинающий беззвестный поэт, обмануть читателя! Надо ведь было сказать правду-« с свинцом в животе», после чего исследователь удовлетворённо кивнёт-«вот она, правда!». Однако же не преминет и усмехнуться-надо же, как походит на «с винцом в груди».
А вот, совсем уже обманщик-мальчишка потерял стыд-«его убийца хладнокровно навёл удар». Да нет же, это Пушкин навёл удар, вынудив противника в спешке стрелять «навскидку». И свидетели тому есть, недаром же автор-эрудит. Ещё одна неправда в зачёт! А тут ещё, совсем уже некстати «убит, и взят могилой». Что же это может значить? Неужели похоронен? Так и видится раздумывающий над этой фразой эрудит.
А что ещё неправда? Да, вот, пожалуйста-«добыча ревности глухой». Следуя за автором, узнаём, что «глухая ревность-это ревность к женщине», то есть, надо было дождаться Ленскому, когда Ольга Ларина потеряет девственность, а уж потом и ревновать. Ну и дела!
И невдомёк эрудиту, что начинающий свой бессмертный путь молодой поэт бесстрашно бросил в лицо всесильному самодержцу –«венец терновый, увитый лаврами, надели на него». И заключительные 16 строк, которые эрудит отказался переписать, ограничившись обвинением в штампах, таких злободневных для России: «наперсники разврата, палачи Свободы, жадная толпа, чёрная кровь, рабская пята», не поняв, что это не штампы, а предвидение не только «чёрного года», «когда царей корона упадёт», но и появление сегодняшней жадной толпы, стоящнй «у трона», где воссел галерный раб.
И разве это ложь: «таитесь вы под сению закона», если вспомнить нынешнюю Конституцию, навязанную ошалевшему от рвзгула демократии народу с дальним прицелом на очередного, традиционно неподконтрольного, самодержца с возможностью уйти ему безнаказанным «от суда людского», забыв о «Божьем суде». 15 минут понадобилось великому русскому поэту, чтобы написать эти 16 строк, которые навсегда вошли в историю народа, как призыв к правде, справедливости, ответственности скрывющихся «под сению закона», то есть, той самой Конституции.
Задумаемся на миг-зачем надо было автору выкладывать эту «неправду»? Неужели для того, чтобы показать свою литературоведческую эрудированность? Но, вот оно, самое главное авторское-отлучить подрастающее поколение от шедевров русской гражданской поэзии, воспитывая «манкуртов, не помнящих родства», тех самых «бандерлогов», так необходимых пробравшимся во власть галерным рабам. И неправда о Лермонтове так отлично согласуется с этим властным заказом, который автор, под личиной искателя правды, и любуясь собой, эрудитом-литературоведом, и пытается выполнить.
Но есть «Божий суд», от которого никто не уйдёт.