Не успели оглянуться…
В 2013 году Балаковскому району исполнилось 85 лет. Этот юбилей праздновался в связи с тем, что Постановлением ВЦИК (Всероссийский центральный исполнительный комитет) и СНК (Совет народных комиссаров) РСФСР (Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика) от 11 июня 1928 г. была проведена серьёзная административная реформа. Во-первых, губернии и уезды переименовали в области и районы. Во-вторых, был образован Нижне-Волжский край. Он состоял из 8 округов (76 районов), АССР (автономная советская социалистическая республика) Немцев Поволжья и Калмыцкой автономной области. Тогда же образовался и Балаковский район, который входил в состав Вольского округа.
Однако Балаково и его окрестности некоторую административную самостоятельность получили задолго до того времени. И если чуть ли не в каждом городе хватаются за любой архивный документ, который бы доказывал его «древность», то балаковские чиновники довольствуются тем, что им досталось по наследству от Советской власти. Когда одному из них я предложил внести в эту дату некоторые поправки, он от меня просто отмахнулся: да мы уже о ней везде заявили.
Ну, что ж, а нам, краеведам, бояться некого. Для нас главное – восстановить историческую справедливость. Этим и займусь.
В самый разгар войны
1918 год. Самый разгар гражданской войны. Но вокруг Балакова военные действия поутихли. Пора было думать об устройстве дальнейшей жизни. Вдохновлённые идеями большевиков о светлом будущем без помещиков и капиталистов, балаковские рабочие и крестьяне, засучив рукава, взялись за строительство нового мира. А какой новый мир без свободы?! Вот и решила местная власть в первую очередь освободиться от руководящей и направляющей роли города Николаевска, переименованного революцией в Пугачев.
Так уж сложилось, что многие годы Николаевск был центром огромного, Николаевского уезда Самарской губернии, а село Балаково всего лишь его частью. Хотя со своей развитой хлебной и лесной торговлей ещё с середины XIX века оно претендовало на статус уездного города и даже имело неофициальное название хлебной столицы Поволжья. Но царская машина управления неохотно меняла существующие порядки и разрешение на переименование села в город было получено лишь спустя несколько десятков лет – в 1911 году. Причём осторожные чиновники новорожденному населённому пункту не дали ни десятины земли. Она по-прежнему оставалась в руках так называемого сельского общества. Революция эту несправедливость ликвидировала.
24-25 ноября 1918 года Балаковский Съезд Советов 23 волостей объявил свою власть уездной. Балаковцы посчитали, что имеют на это право: с ближайшими сёлами сложились тесные экономические взаимоотношения, и Пугачёв этому только мешал. И приняли следующую резолюцию:
Сепаратизм по-балаковски
«В городе Балакове с 30-титысячным населением, вследствие удобного географического положения на берегу р. Волги, в центре богатой земледельческой области, развитие торговли и промышленности достигли таких размеров, что он давно уже перерос в этом отношении свой административный центр г. Пугачёв.
Здесь существует несколько заводов. Здесь судоходная пристань. Здесь пункт для отсыпки зерна не только для населения Пугачёвского, но и Новоузенского уезда. Сказанные благоприятнейшие условия, создавшие возможности широкого товарообмена между производящим крестьянским населением края и промышленным центром и югом России, сделали гор. Балаково единственным притягающим центром для населения 30 волостей, центром, в котором сосредоточивается и бьёт ключом вся экономическая жизнь края.
Что Балаково, как экономический центр для 200 тысяч населения, которое связано с Балаковом неразрывными нитями, достаточно силён, чтобы сделаться политическим и административным центром и руководить всей жизнью края, который к нему тяготеет, доказывает тот замечательный факт, что за весь период существования Советской власти в г. Балакове, Балаково жило совершенно независимо от законного центра, г. Пугачёва, жизнью. И если приходилось вступать с ним в сношения, то только по принуждению из Пугачёва, исключительно потому, что оставалось в силе на бумаге от времени старого режима никуда непригодное ныне полицейско-административное устройство, когда Балаково входило в состав Пугачёвского уезда, как волостная единица.
Этот невольный сепаратизм Балакова имел место потому только, что у Балакова с его районом не было и не может быть ничего общего с Пугачёвом в смысле экономическом, что ничто, никакие живые нити не связывали и не могут связывать два эти центра, одинаково могучие и сильные для самостоятельного и независимого развития.
Принимая во внимание всё вышеизложенное, Чрезвычайный Съезд Советов Балаковского района приходит к заключению, что положительно все условия диктуют настоятельную необходимость нашим постановлением утвердить то положение, в котором стечением разнородных естественных условий находится Балаковский район, т.е. объявить его самостоятельным уездом в составе Самарской губернии с экономическим и политическим центром в г. Балакове с границами района, предоставляя право отпасть тем волостям, которые не имеют экономической связи с Балаковом, и с другой стороны приглашает тяготеющие к Балакову местности присоединиться к Балаковскому уезду. Съезд Советов принимает это решение и постановляет довести об этом до сведения Пугачёвского Уездного и Самарского Губернского Съезда Советов для надлежащей санкции, согласно требований конституции».
Свой карман ближе…
Объявленную балаковцами «самостийность» пугачёвцы восприняли очень гневно. Через несколько дней после исторического Балаковского Съезда Советов, 28 ноября 1918 г. на уездном съезде в Пугачёве было решено аннулировать все районные объединения в Пугачёвском уезде, а спустя две недели Балаковский уездный исполком получил из Пугачёва предписание о немедленной сдаче всего делопроизводства. Однако под предписанием не было соответствующих подписей. Поэтому балаковцы документ не признали и снова подчиняться своему бывшему уездному центру отказались. Один из главных аргументов был опубликован в местной газете «Известия»: уж слишком высокую зарплату назначили себе и своим приближённым пугачёвские чиновники:
«Не так давно мы слышали от Пугачёвского уездного органа власти упрёки по адресу города Балакова в том, что он не признает централизации власти или, попросту говоря, не подчиняется г. Пугачёву. Но мы централизацию понимаем по-другому, что является обязательным проведение в жизнь всех тех узаконений, которые устанавливает высшая власть республики.
Упрёк в адрес Пугачёва: членам бюро Совнархоза (Совета народного хозяйства – Ю.К.) установлена зарплата в 800 рублей, а заведующим муниципализированных предприятий, «признавая его пользу по коммерческому делу», как выражаются пугачёвцы, - в 1000 рублей, тогда как декретом установлена по Самарской губернии максимальная оплата труда в 650 рублей».
А Пугачёв по-прежнему грозит расправой. В Балаково приходит телеграмма от председателя Пугачёвского исполкома Грибакова, который, под угрозой суда, требует немедленно ликвидировать Балаковский райисполком и никаких распоряжений волостям не делать. Однако балаковцы и на этот раз стоят на своём. Тем более, что их ходатаи Родичев и Беляков сообщили из Самары о решении Самарского губернского исполкома от 24 декабря 1918 года о выделении Балаковского района в самостоятельный уезд.
Балаковская республика
Балаково, объявившее о своей самостоятельности, стали называть «Балаковской республикой». И не только потому, что балаковцы провозгласили свою самостоятельность. Дело в том, что они стали осуществлять собственную программу социализации скота, сбруи, сельскохозяйственных орудий и машин.
«Социализируемые» лошади распределялись между бедняками, середняками и кулаками согласно трудовой норме, без выкупа, не принимая в расчёт тех, кто не занимался землепашеством и скотоводством.
А вот дойную корову из поступавших в распоряжение Балаковского Совета народных комиссаров некрестьянин мог рассчитывать, но за определённую плату. Причём последняя дойная корова у владельцев не забиралась. Не социализировались и телята.
Овцы и сбруя распределялись только по крестьянским дворам.
Сельскохозяйственные орудия были объявлены общенародным достоянием. И ими распоряжались сельские советы, которые строго следили за их исправностью и распределением на работу среди крестьян.
Интересно, что декларация о социализации была утверждена «человеком с ружьём», т.е. принята на собрании красноармейцев 1-го и 3-го Николаевских полков, которые состояли из балаковцев и представителей только что образованного Балаковского уезда. В него входило 23 волости, т.е. сёл с окрестностями, в том числе Быков Отрог, Ивановка, Красный Яр, Криволучье, Маянга, Матвеевка, Натальино и пр.
После этого постановление было разослано по сёлам для проведения в жизнь. Его инициаторам и составителям позднее здорово попало (это дело - о самоуправстве – рассматривалось Самарским революционным трибуналом, но обошлось без тюрьмы и расстрелов), но социализация была успешно, с подъёмом, проведена. Это произошло задолго до объявления в стране всеобщей коллективизации.
Нам приказ не указ
Но далеко не все отнеслись к социализации спокойно. Её противники встречались даже среди самих борцов за Советскую власть. Братья Захаровы, например, в честь которых названа одна из балаковских улиц. Когда в ноябре 1918 года у них решили «социализировать» «лишних» лошадей, Михаил Захаров, который в то время служил комиссаром 1-й Вольской дивизии, резко выступил против. В протоколе заседания Балаковского исполкома записано, что он заявил:
- Во всём этом я вижу борьбу против братьев Захаровых. Когда братья Захаровы идут во главе революции и заслуги их точно известны, здесь поднимается борьба, якобы один из них является саботажником. Я скажу: саботаж не за братьями Захаровыми, а здесь, в исполкоме.
Исполкомовцы требуют от Захарова назвать имена саботажников и занести их в протокол. Михаил сначала говорит, что «он может дать письменное заявление, а теперь к этому не подготовлен», а потом, поняв, что погорячился, берёт свои слова обратно. Захаровских лошадей «социализировали».
Кстати, получить самостоятельность Балаково и ближайшие сёла могли получить ещё в царское время – в 30-х гг. XIX в.
Дан Приказ ему…
Ещё в начале XIX века, входя в состав так называемой «Волгской округи», с центром в городе Волгск (Вольск), Балаково было центром Балаковского удельного приказа (читай, района), и в него, по данным 1809 года, входило 20 населённых пунктов: в левобережье - сёла Балаково (775 душ, т.е. мужчин), Красный Яр (390) и Быков Отрог (311), деревни Кормёжка (157), Маянга (124), Малый Кушум (168) и Малая Быковка (37), в правобережье – сёла Юловская Маза (451), Рыбная Слобода (29), Козмодемьянское, Кряжим тож (149), Багай (186), Архангельское, Лопастейка тож (267), Барнуковка (108) и Воскресенское (60), сельцо Завьяловка (62), деревни Ближняя Чернавка (89), Труевская Маза (220), Плетнёвка (4), Вязовый Ключ (3) и даже более ста пятидесяти душ города Вольска: 135 записавшихся в посадское общество и 23 – в вольское купечество.
По более поздним меркам - самый настоящий уезд. Не случайно у Балакова даже был свой герб. Я его обнаружил в Пугачёвском архиве, на печати Балаковского удельного приказа, которая была поставлена на документе 1839 года.
Два в одном
Я всегда считал (вот они издержки общего образования), что свой герб могли иметь только города. А тут – село.
Полез в справочники. Да. Среди «огербованных» населённых пунктов встречаются не только сёла, но и посады, и даже «местечки» (в западной части России).
Теперь по рисункам. Нижняя часть – понятно: саратовская стерлядка (тогда Балаково входило в состав Саратовской губернии). А верх? Какая-то «подводная лодка». И над ней - какие-то три точки. Опять – в справочники.
Да это герб Тамбова. Пчелиный улей и пчёлы. Этот символ города был высочайше утверждён Анной Иоанновной в 1730 году, подтверждён Екатериной II в 1781-м и напоминал, как сказано в нынешнем пояснении к нему, о богатстве Тамбова, трудолюбии, согласии и добрососедстве его жителей. Но по гербовникам XVIII в., улей с пчелами считался символом крепости и имел девиз «Ото всех затворено есть». Впрочем, некоторые тамбовские краеведы связывают появление такого рисунка на гербе с тем, что на тамбовщине с древних времён очень широко было развито бортничество (сбор мёда и воска диких пчёл).
Но причём здесь Тамбов? Оказалось, что некоторые селения, из-за какого-то замысловатого зигзага административной реформы, несколько десятков лет находились в ведомстве Тамбовской удельной конторы. И в этом списке было и Балаково со своим приказом. Удельные земли являлись собственностью императорской семьи и управлялись Департаментом уделов. Отсюда и удельные крестьяне. Кстати, они могли жить в одном с государственными и помещичьими крестьянами.
«Отложить до более благоприятных обстоятельств…»
А о том, что Балаково необходимо преобразовать в уездный город, заговорили в начале 50-х гг. XIX столетия. С 1 января 1851 г. в России появилась новая губерния – Самарская. Её первым губернатором назначили тайного советника Степана Григорьевича Волховского. Он был уже престарелым (68 лет), но зато опытным чиновником. Работал в Главном почтовом управлении, министерстве внутренних дел, затем служил вице-губернатором в Чернигове, председателем Казённой палаты и губернатором в Вологде.
Ко дню своего провозглашения Самарская губерния существовала только на бумаге. Она включала в себя 7 уездов, которые располагались на левом берегу Волги - Самарского и Ставропольского (из Симбирской губернии), Бугульминского, Бугурусланского и Бузулукского (из Оренбургской), Новоузенского и Николаевского (из Саратовской). Причём, Николаевский, из-за его обширности рекомендовалось поделить на два. Центром одного из них Волховский предложил сделать Балаково. Это село находилось на главной торговой водной артерии страны - Волге и к тому времени уже стало хорошо известным благодаря хлебной торговле, с каждым годом набирающей силу: здесь было 411 хлебных амбаров, в которые вмещалось до 510 000 четвертей (около 5 млн. пудов) зерна.
А Николаевск (современный Пугачёв) как уездную «столицу» самарский губернатор предлагал упразднить. Этот город был преобразован в 1835 г. из слободы Мечетной больше из политических соображений. Он находился в центре Иргизской старообрядческой «империи» и отсюда удобнее было управлять борьбой с расколом. В остальном Николаевск заметно уступал многим сёлам уезда, в том числе и Балакову. Например, если в уездном городе ежегодно вытапливалось до 20 тыс. пудов сала, то в Балакове – до 65. Да и добираться до Николаевска было нелегко: от Волги около 80 км по просёлочным дорогам – по тому времени достаточно тяжёлое испытание.
Но предложение о переустройстве Николаевского уезда наткнулось на неповоротливость бюрократической машины. Пока соответствующие документы «гуляли» по кабинетам разных министерств, началась Крымская война (1853-56 гг.), и в российском бюджете просто не было денег на подобные «мелочи»: «по случаю предстоящих в нынешнее время весьма значительных расходов по Государственному Казначейству, означенное преобразование необходимо отложить до более благоприятных обстоятельств к выполнению его».
На фото:
общий вид г. Балаково, нач. XX в.