Евгений… прозвучал в трубке голос чифа,* завтра в 10.00 выходим в море. Сердце радостно забилось… мечта сбылась, через несколько часов профессия моряка для меня станет явью. Днепровский залив встретил нас шквалистым ветром. Корабль, вставший на якорь под защиту Кинбурнской косы,* болтало на волне из стороны в сторону. Море штормило, низкие тучи, казалось, цепляли за верхушку мачты. Волны в своем бессилии накатывали на песчаную отмель, взметая вверх косматые гребни. На траверзе правого борта, в разрывах туч, угадывались очертания Очакова. Ближе к 22.00 капитан принял решение, снявшись с якоря, оставив по левому борту косу, мы вышли в открытое море. Вся мощь разъяренной стихии обрушилась на утлое суденышко.
Это был морской буксир постройки «Севморзавода» г. Севастополь. В 1939 году спущен на воду под именем «СП-9», для Одесского морского порта. От своих собратьев отличался одной особенностью, позволившей ему проходить вплоть до 2000 года.* На своих бортах он нес дополнительно сантиметровое железо, наклепанное поверх основного корпуса судна, делавшее его морским буксиром ледокольного типа. Главная машина четырехкратного расширения пара развивала мощность в 800 индикаторных сил,* при скорости хода в 12 узлов.* Два огнетрубных котла оборотного типа обеспечивали его живучесть с дальностью плавания 2 600 миль.*
Во время Великой Отечественной войны он обеспечивал боевую деятельность кораблей Черноморского флота в Днепро-Бугском лимане. Участвовал в обороне Николаева. В августе 1941 года при оставлении г. Николаева частями Красной Армии был затоплен командой в Ю-Бугском лимане. В 1950 году поднят ЭПРОНом, отремонтирован и под бортовым номером «МБ-36» стал трудиться в Николаевском морском порту. После передачи судна ЧСЗ, деревянная ходовая рубка была заменена на металлическую, придавшая судну более выраженный «морской» шик. В соответствии с новым обликом присвоили и новое имя «Смелый». Судно названо в честь буксирного парохода погибшего в Сухумском заливе 29 мая 1944 года в 06 ч. 20 м. (капитан Е. К. Щуров) от торпеды немецкой подводной лодки U-23. Буксир «Смелый» и шхуна «Арабат» в охранении двух сторожевых катеров и тральщика шли из Очамчири в Сухуми.
Море взыграло не на шутку. Семибальные горы воды били в скулы корабля, подбрасывая его вверх, и тут же опуская в пучину. Для сравнения приведу размеры судна: длина - 39 м, ширина - 8,2 м, осадка - 3,5 м. То есть, для разбушевавшейся стихии, это просто досадное недоразумение. Ко времени выхода в море я уже был на вахте у котлов, которые жили своей жизнью, а вода в них своей. Постоянно уходящий уровень воды в водомерных стеклах не давал логического представления об его истинном положении. Перебрать – вода пойдет в машину, не добрать – оголишь дымогарные трубы котла. Вот так, на уровне интуиции и приходилось работать. Все бы ничего, да проза жизни в виде экономии на качестве мазута привнесла элемент приключения. При бункеровке судна, нам был отпущен мазут с высоким содержанием парафинов, которые время от времени забивали форсунки котлов. Четыре топки, четыре форсунки. И так: море, шторм, палуба уходит из под ног, и… начинают по очереди гаснуть форсунки. Не успев разобрать и прочистить одну, гаснет другая, тут уж не до романтики.
После вахты, наглотавшись дыма, присел отдышаться на светлый люк котельного отделения. От дымовой тубы, по домашнему, веяло теплом. К горлу иногда подкатывал ком, то ли от дыма, то ли от шторма. Вот здесь то, в ночной темноте, меня и достало то, что мы называем романтикой морских дорог. В одно мгновение, осознав окружающую картину, сердце учащенно забухало. Застыв, вглядываюсь в яростную мощь природного явления. Огромные горы воды окружали корабль, который, то вздымался, оголяя свое днище, то зарывался носом в пучину. Тогда по палубе с шипением проносился поток воды, который просто так, запросто мог унести человека за борт, тут уж не зевай. Окружающий воздух был пропитан мелкой водяной пылью. Не знаю, сколько просидел так любуясь штормовым морем, ощущая сопричастность к морскому братству.
Поднявшись на мостик, я вновь испытал подъем чувств, открывшаяся картина позволяла глубже оценить мощь стихии и столь незначительного на ее фоне царя природы со своими «игрушками». На мостике качка ощущалась сильнее. Находясь выше метацентра, амплитуда колебаний была больше, чем в машино-котельном отделении. Порывы ветра подхватывали водяную пену, вылетавшую из под форштевня и бросали на мостик. Мгновенно промокнув, и замерзнув на пронизывающем до костей ветру, я спустился в кубрик. Ночная вахта давала о себе знать, хотелось спать. Перекинувшись несколькими словами с товарищами я прилег на рундук. Голова – ноги. Да, теперь я настоящий моряк, и качка мне нипочем. Видать с вестибулярным аппаратом у меня все в порядке… с этой мыслью я и заснул.
* старший помощник капитана
* песчаная коса между Днепровско-Бугским лиманом и Чёрным морем. Кинбурнская баталия — эпизод русско-турецкой войны 1787—1792 года, когда русские войска под командованием А. В. Суворова разбили 1(14) октября турецкий десант на Кинбурнской косе.
* в 2002-м затонул у пирса ЧСЗ.
* индикаторная сила — условная единица для измерения работы паровой машины, равняется 75 килограммометрам.
* узел равен одной морской миле в час.
* морская миля равна 1852 метра.