Егор называл ее Незабудкой… Поначалу обращался так к молодой женщине в шутку, потому что она любила напоминать: «Не забудь, мы сегодня идем в гости к Сысоевым… Не забудь, ты обещал мне, что завтра будешь дома…», и все в таком вот ключе. А потом имя Незабудка стало наиболее частым и привычным для обоих.
У Егора этот год выдался беспокойным. В стране назревали большие изменения, он чувствовал это подсознательно, может быть, потому, что жизнь его всегда была далека от мирной и нехлопотливой жизни обывателя, а может, это и было то самое чутье, за которое его уважали даже более опытные и старшие «золотишники», кто знает. Теперь-то всем известно, что происходило у нас тогда, в середине восьмидесятых, но Егор, как и все остальные жители той действительно великой и могучей державы, и в страшном сне не смог бы предвидеть всех грядущих перемен, ожидающих Россию. Нет, неверно, не Россию, а СССР, так точнее. Но рассказать я хочу не об этом.
Итак, канун Нового 198* года...
Незабудка, давайте так и будем ее называть, ведь в рассказе не очень важно настоящее имя, ждала своего Егора. Он обещал, что Новый год они будут встречать вместе, вдвоем. Разумеется, вчера женщина снова не забыла произнести свое коронное «Не забудь». И вот теперь ждала.
Незабудка знала, что у Егора напряженная и странная работа, непонятная для нее. Порой он пропадал неделями. Как-то раз, попробовав добиться ответа на извечно-женское «А вот интересно, где же ты пропадал?», увидела, как похолодели всегда спокойные глаза мужчины. К счастью, Незабудка оказалась умнее многих, ранее встречавшихся в жизни Егора подруг, и больше таких попыток не делала. Ей оставалось только, как пели когда-то во дворе мальчишки под гитару, «ждать, надеяться и верить».
Время подходило к послеобеденному, а Незабудка еще не знала, где они будут встречать Новый год. Соседи за стеной, судя по раздававшимся из квартиры звукам, уже начали отмечать праздник… За окном смеркалось. На Колыме зимой темнеет довольно рано, тем не менее, уже наступил вечер. И, наконец, раздался знакомый стук в дверь. Егор никогда почему-то не звонил, всегда коротко стучал по двери три раза. Тук-тук-тук, и все.
- Готова, милая? - быстрым шепотом спросил он, обнимая уткнувшуюся лицом ему в грудь женщину.
- К чему готовиться-то было, Егорушка? Ты ведь так ничего мне не сказал, я даже не знаю, что надевать. Куда мы хоть идем?
- Как это не сказал? Как это куда идем? – наигранно удивился Егор. - Мы же решили встретить этот год вдвоем, нет?
Незабудка молча кивнула.
- Ну, а раз вдвоем, то быстренько собирайся, машина уже заждалась. Слышишь, как она рассерженно фырчит за окном? А в чем ехать? Да, пожалуй, одевайся-ка ты, родная, попроще и потеплее. Думаю, джинсы, свитерок, теплые сапожки будут вполне к месту.
- Джинсы? Свитерок? - удивленно взглянула не него Незабудка. – А как же другие гости? Я не буду там выглядеть бедной родственницей?
- Другие? - улыбнулся Егор. - Ну, думаю, другие будут одеты еще скромнее.
Ничего не понимающая женщина, надо отдать ей должное, решительно отложила в сторону приготовленное новое платье и оделась так, как посоветовал ей мужчина.
- Ты что-то готовила на вечер?
- Конечно, Егор. Странный вопрос. Я думала, мы будем сегодня вдвоем…
Егор не слушал ее, молча открыл холодильник и стал собирать в большую сумку салаты и уже нарезанные колбасы, сыр и овощные холодные закуски. Незабудка тоже молча наблюдала за всеми этими странными действиями.
Торопливо собрав все, по его мнению, необходимое и, проигнорировав стоящие на подоконнике бутылки шампанского и прочий алкоголь, Егор подхватил объемистую сумку и весело сказал:
- Ну вот, к встрече Нового года мы готовы! Теперь, главное, не опоздать. Поэтому, милая, не отставай и не тормози, мы будем двигаться только вперед! Причем очень быстро. Полетели? - Чмокнув оторопевшую женщину в щеку, открыл входную дверь и, бросив через плечо: «Свет везде погаси», - начал спускаться по лестнице.
Незабудка, совершенно растерянная, молча сидела на переднем сиденье «Нивы», стремительно рассекающей темный декабрьский вечер. На улице мело. Порывы снежной пыли, ярко взблескивающей в свете фар, искристо осыпали лобовое стекло.
В теплом и уютном салоне негромко играла музыка, шум мотора был еле слышен, пахло сигаретным дымком и мандаринами. Присутствовал еще какой-то незнакомый запах, странный, слегка горьковатый, и женщина вдруг решила, что так пахнет таинственная работа ее мужчины.
Оба молчали до тех пор, пока Незабудка не поняла, что едут они за город. Почувствовав ее недоумение, Егор тихо сказал:
- Не волнуйся, Незабудочка, уже недолго осталось.
- Куда мы едем, Егор? К твоим друзьям на трассу?
- Ну, можно сказать и так, - улыбнулся в ответ мужчина. - Хотя близкими друзьями я бы их все же не называл. Да и захотят ли они к нам присоединиться? Ручаться, впрочем, могу только за одного. Думаю, тебе он понравится. Хотя и не слишком разговорчив, зато громко каркает.
- Каркает? – удивленно переспросила Незабудка.
- Да все сама увидишь, не переживай.
Молодая женщина окончательно растерялась, даже она, городская жительница, поняла, что едут они уже не по дороге, а по руслу какой-то замерзшей и заметенной снегом речки. Но это место, похоже, нельзя назвать совсем глухим, Незабудка успела заметить, что до них здесь кто-то проезжал. Впрочем, в дальнейшем и эти слабые намеки на колею пропали. Машина, казалось, плыла по снегу, ловко огибая все чаще возникающие перед ней лиственничные стволы.
- Еще чуть-чуть, милая, еще немного. Ну же, потерпи, - непонятно к кому обращался тихим голосом Егор, к женщине или зарывающейся все больше в снег машине.
Незабудка в свете фар видела перед собой тайгу, казавшуюся уже совсем нехоженой и дикой. Наконец, Егор удовлетворенно выдохнул:
- Вот и все, добрались. Ну что, Незабудочка, смотри, где мы будем встречать с тобой Новый год, - и, перегнувшись через свою попутчицу, распахнул пассажирскую дверцу.
Полностью потерявшая ощущение реальности женщина послушно попыталась выйти из теплого салона машины. Но не так-то оказалось это просто, она сразу же почти по бедра утонула в снегу…
Незабудку окружала тайга. В рассеянном, как всегда бывает в заснеженном лесу полусумраке, было страшновато и зябко. Ветер стих, медленно падал крупный, ленивый снег. Ленивый, наверное, потому, что редкие, но удивительно большие снежинки опускались на землю, руки и одежду женщины, неторопливо и плавно кружась.
Стоящий уже рядом Егор, загадочно улыбаясь, сказал:
- Иди за мной, по моим следам тебе будет легче, - и двинулся вперед.
Глаза Незабудки стали привыкать к этому странному, зыбкому полусумраку, но она по-прежнему ничего не видела вокруг, кроме окружающей их со всех сторон темноты деревьев. Послушно следуя за Егором, она тоже, казалось, плыла по снежной целине вслед за ним. После шагов мужчины оставались глубокие следы в снегу, но для женщины они являлись слабым подспорьем.
Незабудке было страшновато, холодно и в то же самое время жарко. Однако, упрямо закусив губу, она продолжала пробираться вперед. Когда показалось, что совсем выбилась из сил, хотя прошли они, скорее всего, не так много, она неожиданно уткнулась головой прямо в спину остановившегося Егора.
- Ну, вот и добрались. Знаешь, а я все-таки боялся, что не сможем пробиться. - Приобняв подругу за плечи, Егор легонько подтолкнул ее вперед. - Смотри!
Послушно шагнув, Незабудка старательно вгляделась в окружающую, как сейчас бы сказали, нереальную реальность… Их по-прежнему обступала со всех сторон темная, стылая тайга. Впереди, правда, виднелся огромный сугроб. И все…
Она робко спросила:
- Егорушка, мы что, будем встречать Новый год в снегу?..
Наверное, при этом Незабудка все же всхлипнула, потому что Егор, став вдруг серьезным, ласково ответил:
- Ну что ты, милая? Вот же он, наш новогодний дворец.
Поставив у ног женщины сумку, он пошарил рукой в заснеженных кустах и вытащил оттуда простую фанерную лопату, затем быстро стал раскапывать что-то в сугробе. И только тут его милая поняла, что там находился домик. Очевидно, очень маленький домик, потому что на самом верху этой кучи снега торчало нечто, очень похожее на печную трубу.
Егор, откопав занесенную снегом дверь, широко распахнул ее и громко сказал:
- Добро пожаловать на новогодний бал, принцесска!
При этом он так широко и искренне, совсем по-мальчишески улыбнулся, что все страхи женщины пропали, и она, доверчиво улыбнувшись в ответ, смело шагнула в темноту раскрывшейся перед ней двери.
Позади Незабудки вспыхнул фонарик, и она увидела, что стоит на пороге небольшой избушки, скорее даже вагончика. Простой деревянный стол, широкий лежак со вторым ярусом, стоящая почему-то почти посередине помещения странная железная печурка, подозрительно напоминающая простую железную бочку, пара даже не стульев, небольших скамеек у стола, вот и все убранство.
- Сейчас, сейчас, родная, мы тут немного цивилизуемся, - подбадривающе произнес вошедший следом Егор. - Посвети-ка мне. Он передал ей фонарь. Немного повозившись в углу, что-то там сделал, и под потолком вдруг загорелась маленькая, не очень яркая лампочка.
- Пока хватит. Не будем зря аккумулятор сажать. Нам ведь тут до завтра быть, правда, милая?
- До завтра? - растерянно переспросила Незабудка, зябко поеживаясь.
- Ах, да! Подожди чуток. Вот я, балбес. Ты же женщина, а не охотник-промысловик, - улыбнулся Егор. - Попробуем тут немножко утеплить атмосферу. Как ты думаешь, телепатия поможет?
- Телепатия? Ну, даже не знаю, - еще слегка в замешательстве, но, уже улыбаясь, ответила она. Женщина вдруг поверила, что ее действительно привезли в сказку, в такую сказку, где даже необычные желания могут исполниться. Сейчас ей хотелось тепла.
- Ну, значит, будем пробовать. Раз, два, три, четыре, пять, начинаю телепать, - скороговоркой сказал Егор, и Незабудка искренне рассмеялась.
Мужчина, присев на корточки возле странной печурки, щелкнул зажигалкой. Вероятно, топливо было припасено заранее, потому что, весело загудев, огонь сразу же ярко и даже на вид жарко принялся облизывать железные бока печки. Женщина и сама почувствовала, как быстро разливается по стылому помещению живительное тепло. Спустя буквально десять минут воздух в балке, так назвал эту избушку Егор, заметно потеплел.
Пока Незабудка с удивлением разглядывала все вокруг, Егор занимался, как он сказал, телекинезом, а если проще - он размеренными и легкими движениями, перемещаясь по балку, преображал его прямо на глазах у изумленной женщины.
На широкий лежак были брошены шкуры, при этом Незабудка правильно определила, что шкуры медвежьи, все-таки на Севере она жила давно. Еще пара шкур, но уже оленьих, оказалась на полу балка. Потом, таинственно подмигнув, Егор почти полностью скрылся под лежаком. Оттуда стали появляться выпихиваемые им большие коробки. Да-да, простые картонные коробки, но, вероятно, чем-то заполненные.
Выбравшись на свет божий, мужчина подошел к единственному маленькому оконцу в избушке. Впрочем, о том, что это именно окно, можно было догадаться только по внешнему виду. Снег замел его полностью. С узкого подоконника «распорядитель новогоднего бала» взял четыре огромные, похоже, самодельные свечи. Расставив их по углам стола, сказал:
- А это у нас будет праздничное освещение. Кстати, Незабудочка, сколько уже времени там?
- Где это ТАМ? – уже полностью успокоившись, уточнила принцесска.
- Вот ведь, все время забываю, какая ты колючая на язычок. Ну, здесь, здесь у нас сколько времени?
- Колючий, значит, у меня язычок, - сурово нахмурила брови Незабудка, еле сдерживаясь от смеха, - вроде раньше не жаловался. И потом, откуда же я знаю, сколько времени ЗДЕСЬ? Я, кажется, вообще попала на другую планету. Или в другое время. Что происходит, Егор? И да, если тебя интересует земное времяисчисление, то уже почти двадцать два часа. Но это, уточню, магаданское время.
- Десять часов уже скоро? Ну и хорошо, думаю, мы успеем все подготовить к встрече Деда Мороза.
- А что, это и есть его жилище?
- Вряд ли, милая, это простой вагончик «Геолог-4». Ну, был таковым, пока не списали. А потом один мой друг сделал из него вот эту охотничью избушку. Говорю же, балок.
- И что, здесь ты и пропадаешь все время, когда тебя нет в городе?
Спросив об этом, женщина спохватилась, она испугалась, что Егор снова замкнется, а взгляд его станет пустым и колючим. Но сегодня и впрямь был волшебный вечер. Задумчиво взглянув на нее, Егор просто и буднично ответил:
- Если бы. О таком комфорте мне даже и мечтать не приходится. Ладно, давай об этом потом поговорим, времени впереди у нас достаточно. А сейчас помоги мне, пожалуйста. Без женских рук все же настоящего праздника не выйдет. С тем, что лучшие повара - мужчины, я согласен, а вот в отношении сервировки стола, думаю, женщины все же на голову впереди идут. Да, и тебе можно снять куртку, вроде тепло уже, нет?
Действительно, домик уже прогрелся, в нем стало тепло и уютно. Пахло необычно - дымом, травами... наверное, деревом, смолой, не разобрать. Но Незабудке очень нравился странный аромат этого помещения.
- Давай командуй, таежник. Что от меня требуется? - Скинув верхнюю одежду, женщина подошла к столу. - Кстати, раз мы тут будем праздник встречать, почему ты не взял все то, что я приготовила? Мы будем питаться одними бутербродами, вы так в тайге всегда едите?
- И снова ответ: если бы, - сделав трагическое лицо, ответил Егор. - А питаться мы как раз и будем почти как в тайге. Уточняю, почти. Потому что вот так бывает нечасто, - при этих словах он начал вытаскивать из коробок свертки. Нагрузив ими половину стола, вдруг спохватившись, открыл другую коробку и достал из нее большое блюдо, несколько маленьких тарелок, и почему-то только один столовый прибор. - Разворачивай и выкладывай так, как считаешь нужным.
- Что выкладывать-то?
- Ты хозяйничай, а я буду помогать советами, - ответил Егор.
Как оказалось, в свертках была еда. Но какая! Мужчина с теплотой смотрел на повизгивающую от удивления женщину, которая при каждой его подсказке восторженно качала головой.
- Это медвежатина, это лось. Вон, в кастрюльке - заяц. Это рыба, «фамилия» ее нельма, она заморожена, просто отложи, будет потом строганина, там еще хариус, но его мы завтра пожарим. А это олень. Вот это - давленая жимолость. Ну, грибы ты и сама видишь.
Стол уже изрядно заполнился довольно необычными для женщины яствами. В завершение Егор, таинственно улыбнувшись, водрузил на стол простую трехлитровую банку, которая до половины была заполнена жидкостью, напомнившей Незабудке цветом коньяк.
- А это у нас, так сказать, «живая вода».
- Самогон, что ли? - удивленно спросила женщина.
- Обижаешь, начальник, самый что ни на есть настоящий спирт! - гордо прозвучал ответ.
- Спи-и-ирт? - возмущенно пискнула Незабудка. - А почему он бурый? Что, из лиственницы гоните?
- Это потому, что он тоже таежный, настоян на кедровых стланиковых орешках, элеутерококке, еще какие-то там травы и корешки, я точно не знаю. У меня Витек спец по этому делу. Но то, что это достойная вещь, отвечаю!
- Я не буду ЭТО пить, - гордо завила принцесска, сморщив свой хорошенький носик.
- Ну и ладно, есть и шампанское, я же не заставляю. А там посмотрим, - покладисто и на удивление спокойно ответил Егор.
В этих хлопотах незаметно пролетели почти два часа. Егор еще два раза подкладывал в печь поленья.
Выйдя ненадолго из балка, он приволок откуда-то три больших чурбана и, еле запихав их в печь, довольно сказал:
- Ну и вот. Теперь, думаю, до утра нам тепла хватит, сырая лиственница долго тлеет. Ну что, принцесска, пора нам и за стол? Старый год провожать. Как ты, не сильно расстроилась, что я тебя из города увез? - При этих словах Егор нажал клавишу магнитофона, который он тоже, оказывается, не забыл захватить, и в балке тихо заиграла музыка.
- «Электроклуб», инструменталка. Пусть пока фонит? - спросил он.
- Знаешь, Егорушка, все так неожиданно и необычно, что я до сих пор не верю, что мы в тайге. И не расстроилась я совсем! Ты что? Наоборот, такого Нового года я даже представить себе не могла. Необычно все. И правда, слегка сказочно, что ли. Ночь, тайга, этот балок, ты и я. И никого вокруг. Странно и удивительно все, Егор.
Женщина обняла Егора за плечи, крепко прижалась к нему. Закинув голову и привстав на цыпочки, долго целовала его жесткие, обветренные губы. Он отвечал на поцелуй, а руки его уже становились все настойчивее и бесстыднее… Оторвавшись от Егора, Незабудка, довольно и даже как-то хитренько улыбнувшись, сказала:
- Все, хватит объятий, прошу к столу. Цигель-цигель, ай люлю, как говорится.
Егор молча, скрывая досаду, но повинуясь, уселся на лавку, вытащил из-под стола бутылку с шампанским и одним резким движением руки сорвал с нее пробку вместе с алюминиевой фольгой. При этом даже обычного звука женщина не услышала, раздался лишь тихий хлопок.
- Однако, - изумленно распахнув глазищи, только и сказала она.
- Так ото ж, - довольно улыбнувшись, отозвался Егор. - Ну что, принцесска, давай проводим старый год. Скажешь что-нибудь?
- Да что говорить? Я считаю, что уходящий год был хорошим. Ведь мы в этом году встретились, Егор. Для меня этого уже достаточно, чтобы считать его хорошим. Пусть он и уходит с добром!
- Принято! Добавлять я ничего не буду, желание женщины – закон. Тем более у нас в тайге.
Они чокнулись простыми гранеными стаканами. Это тоже оказалось необычным для Незабудки, привыкшей к тому, что шампанское пьют из фужеров, но ей это нравилось.
Женщина недовольно поморщилась, когда Егор сразу же закурил, но ничего не сказала. Она знала, что курит ее мужчина много, и не считала себя вправе его одергивать.
- Ты налегай на дары природы, пробуй. Я что, зря старался?
- Это все ты? Все ты сам? Когда успел-то?
- Да что тут успевать? Продукты мне ребята подкинули, я просто приготовил все заранее. Здесь ведь холодильник не нужен, - улыбнулся Егор в ответ, глядя на то, как немного опасливо Незабудка пробует разные кусочки мяса. - А зайчишку надо греть. Он, типа, тушеный у нас. Потому что мясо заячье, как говорил Райкин, «спецфицкое».
При этих словах Егор, в отличие от своей подруги, пользуясь только острым узким ножом, моментально отхватил от большого куска ломтик медвежатины и, отправив его в рот, замолчал.
Неспешно прожевав, снова наполнил стакан Незабудки шампанским.
- Ну, а я, пожалуй, все же нашей выпью. - Он налил себе полный стакан чудной настойки. Заметив удивленно-вопросительный взгляд женщины, тут же пояснил: - Не бери в голову, я не алкаш, просто так привык в тайге. Все будет хорошо.
Женщина кивнула, потом неожиданно сказала:
- А давай и мне! Вашей, таежной… Только не полный! - испуганно заверещала, увидев, что Егор с готовностью подхватил банку и достал из ящика еще один стакан…
…Ей показалось, что она проглотила небольшой язычок пламени из печи. Дыхание перехватило, но Егор уже заботливо подавал стакан, наполненный брусничным морсом. Потом ощущение стало необычно приятным: теплая, жаркая волна мягко обволокла желудок и медленно поднималась вверх, к голове. Женщина сразу же опьянела. Но опьянение было очень легким, приятным, может быть, потому, что она уже освоилась в этом балке, с его запахами и тихо потрескивающей печкой, а может, оттого, что все же эта ночь была праздничной, а рядом сидел мужчина, которого она любила. Да и блюда, пусть и непривычные, оказались такими вкусными.
- Что там у нас со временем? – подчеркнув голосом «у нас», спросил Егор.
- Полчаса до Нового, - отрапортовала Незабудка.
- Значит, у нас есть еще минут пятнадцать.
- В каком смысле пятнадцать? До чего? - удивилась она.
- Как это до чего? Чтоб успели до елки новогодней дойти. Какой же Новый год без елки?
- Да ты что, Егор? Какая елка? Мы ведь в лесу, да и не растут елки на Колыме. Это даже я знаю.
- Неужели не растут? - сокрушенно схватился за голову Егор. - Но мы все же выйдем, посмотрим вокруг, а вдруг? Да ты жуй пока, на улице все-таки зима, а сытый человек мороз лучше переносит. Хоть мы и ненадолго, но все же. Поставить пока зайчика греть?
И все-таки Незабудка охмелела. Подперев подбородок ладонью, и глядя прямо в глаза Егору, неожиданно сказала совсем не празднично:
- Егор, а зачем вам было этих беззащитных зверушек убивать? Ну ладно медведь, он хищник. А лось? А зайчишка, а рыбка? Мы же могли и из дома все захватить.
Мужчина ответил неожиданно серьезно, тоже глядя ей прямо в глаза:
- Знаешь, Незабудка, можешь мне верить, можешь не верить, но самая беззащитная «зверушка» в тайге - это все же человек. В отличие от них, он может запросто погибнуть в тайге от голода и холода. Он гораздо более беззащитен перед природой, когда у него, например, кончились патроны. Или он поранился. Да много всего случается здесь. Даже простой гнус может убить человека и уж, конечно, легко свести его с ума. И вот тогда для обессилевшего человека врагом становятся все обитатели леса. Даже милые птички будут его клевать просто потому, что он для них пища на данный момент. И вот то, что ты приготовила дома, это ведь тоже зверушки. Холодец, колбаса… Ты же не вегетарианка? Просто ты пользуешься уже готовой продукцией. А здесь все это, прежде чем съесть, надо самому добыть. Вот и вся разница. Так что ты ешь. Хотя, нам уже пора. Одевайся, пойдем все же елку поищем, а вдруг…
Чувствуя себя немного виноватой за столь непраздничную тему, затронутую ею, Незабудка быстро оделась. Шутливо вскинула ладонь к песцовой шапке и сказала:
- К поискам новогодней ели, готова!
- Ну, тогда за мной, Снегурочка! - Егор, распахнув дверь, вышел в ночь.
Вокруг них по-прежнему простиралась темная заснеженная тайга. Надо, кстати, сказать, что в реальной жизни тайга зимой не такая веселая и нарядная, как порой показывают по телевизору. В ней никаких цветов, кроме белого, бурого и голубого, да и то, когда чистое небо. Зелень сохраняют только кусты кедрового стланика, но, выученные природой, на зиму прижимаются к земле, залегают и укутываются снегом, и порой их совсем не просто отыскать в тайге.
Незабудка, ни капли не сомневаясь, что это просто прогулка перед тем, как сесть снова за стол, даже не особо всматривалась в пейзаж. Поэтому сперва не поняла причину остановки. Лишь когда Егор спросил: «А как ты думаешь, это что за деревцо?», посмотрела вперед. В темноте явно выделялся небольшой конус.
- Не знаю, - удивленно ответила она. – Но и, правда, похоже на елку.
В это время Егор включил фонарь. И тут она увидела. Она увидела, что прямо перед ними стоит не очень высокая, но зато почти идеальной формы раскидистая елка. Самая что ни на есть настоящая! И даже украшенная какими-то игрушками. Присмотревшись повнимательней, Незабудка поняла, что украшениями служат в основном пустые ружейные гильзы и всякая блестящая мелочь, наподобие гаечек, пустых баночек и прочей дребедени. Но среди них встречались и настоящие елочные шары и игрушки. Их было немного, но они были. А еще эту необычную елку украшала гирлянда.
В изумлении глядя на это чудо, женщина молчала.
- Погоди чуток, тут какой-то непорядок. Ведь елочка должна светиться. Как там кричит детвора?
- Елочка, зажгись, - тихо прошептала она.
- Как? Не слышу. Громче давай, - сказал Егор, который что-то делал под соседней лиственницей, тоскливо протягивающей голые ветви с уже почти полностью осыпавшимися буро-рыжими иголками навстречу неожиданно яркой и сочно-зеленой соседке.
- Елочка, зажгись! - громко крикнула женщина, сама вдруг поверив в чудо.
И елка зажглась. Ослепительно ярко в ночной темноте вспыхнула гирлянда, а на самой вершине елки важным рубиновым светом наполнилась большая звезда.
Незабудка стояла, по-детски раскрыв рот и, прижав к подбородку варежку, повторяла только одно:
- Не может быть! Это же, правда, чудо. Не может быть!
- Как это не может? Как так? – нарочито сварливым голосом вопрошал Егор, уже стоящий рядом. - Раз горит, значит, может. Помнишь, ведь если звезды зажигаются, значит, это кому-нибудь очень нужно…? Что-то типа того, точно я не помню. Значит, ты себя хорошо вела в этом году, девушка, раз посреди колымской тайги для тебя зажглась елка. Думаю, так.
Он улыбался, это было видно даже в темноте. Не отвечая ему, Незабудка молча поцеловала его в губы и, раскинув руки, проваливаясь почти по пояс в снег, пошла к ней, к СВОЕЙ волшебной елке. Уже подойдя ближе, женщина поняла, что волшебства здесь как раз и нет. Перед ней стояла небольшая, сухая, как и все вокруг, лиственница. Просто к ее стволу кем-то очень заботливо и аккуратно примотаны тонкой проволокой ветки стланика, тщательно подобранные по размеру. Они-то и создавали полную иллюзию настоящей елки.
Незабудка догадалась, кто устроил для нее все это волшебство, кто придумал и сумел сделать все это. И эта чудесная красота принадлежала только ей, ей одной. Смахнув набежавшую вдруг слезинку, она обернулась. Егор по-прежнему стоял неподвижно, подсвечивая дорогу фонариком. И такой вдруг усталой и родной показалась Незабудке его фигура, что она кинулась к нему и, уже не сдерживая слез, начала судорожно покрывать его лицо поцелуями.
- Ну что ты, милая, что случилось? Почему плачешь? - испуганно спрашивал он ее.
- Дурачок! Какой же ты все-таки дурачок, - смеясь сквозь слезы, отвечала ему Незабудка. - Да никогда, даже в детстве, я не мечтала о таком подарке! Нет, ты и впрямь дурачок. Мой Егорушка-дурачок! Как же я люблю тебя! А плачу, это я от счастья, Егорушка. Так, оказывается, тоже бывает. Спасибо тебе! Спасибо за такой действительно сказочный подарок. Сколько же времени и сил ты на это потратил! А я дома ждала, думала, все по друзьям мотаешься.
- Какой такой твой подарок? - дурашливо захлопал глазами Егор. – Подарок-то ты как раз еще и не нашла. На-ка вот фонарик, поищи сама, не может быть, чтоб в такую ночь - и без подарка. - Он насильно впихнул ей в руки фонарь. - Обойди вокруг елочки, может, что и найдешь.
Не успев удивиться вновь, женщина молча взяла фонарь и, проваливаясь в снег, побрела вокруг елки. Лишь только обойдя с обратной ее стороны, она увидела непонятный предмет, висящий на каком-то подобии перекладины у соседней лиственницы. Луч фонаря ясно высветил шубку, вспыхнувшую под его лучом мягким светло-коричневым мехом.
- Это же норка! - закричала Незабудка. - Норковая шубка! Я о такой мечтала. Егор, это ведь не сон?!
Схватив в охапку шубу, женщина поспешила обратно к мужчине. Тот так и стоял, не сдвинувшись с места, и молча курил. Обняв подбежавшую к нему счастливую женщину, тихо спросил:
- А встречу Нового года мы пропустили? Сколько сейчас?
Взглянув на часики, Незабудка удивленно и радостно воскликнула:
- Ровно двенадцать, Егор! Мы успели, давай скорее!
Шампанское Егор открыл заранее. Налив Незабудке вино в стакан, чокнулся с ней бутылкой.
- Ну что, с Новым годом тебя, родная моя! С новым… - он покосился на свою принцесску и, улыбнувшись, поправился: - С новой шубкой!
- Не-е-е-ет! – возмущенно закричала Незабудка. - С Новым годом нас, любимый! С новым счастьем! - Она до дна осушила стакан…
Что было потом, каждый может придумать для себя сам. Могу лишь сказать, что в город они вернулись только второго января…
С Новым годом вас всех! С новым счастьем!