Что можно найти в заброшенном городе? Многое. А в небольшом военном городке? Тоже немало. А в поселке? Меньше, но тоже может повезти. Мы же собирались в очень непростой городок… поселок… в общем, мы собирались в Зону. И надеялись там найти что-то ценное. Мы себя ощущали настоящими сталкерами.
* * *
Сколько я себя помню, я всегда был сталкером. Нет, вы неправильно поняли. Я не играл в компьютерную игру с соответствующим названием – хотя бы потому, что в моем детстве такой игры еще не придумали. И по аномальной Зоне я не бродил, собирая в котомку артефакты и пытаясь пробиться к Исполнителю Желаний. И даже в Припяти никогда не бывал. Но при этом я всегда был сталкером. Кто поймет – тот поймет.
Чернобыль рванул, когда я только-только осваивался в школе. Никакой информации о катастрофе я тогда не имел – да и не мог бы ее осмыслить. Уже позднее, лет в 15-16, я прочитал и книги о ЧАЭС, и бессмертный роман братьев Стругацких. Посмотрел и фильм, наделавший столько шуму. Дрянь фильм, если честно. В сталкера Рэда из романа я влюбился. Истеричка из фильма у меня тогда, да и теперь, ничего кроме раздражения не вызывает.
Я с детства всегда хотел знать больше чем остальные. Я ИСКАЛ. Сталкер – это, грубо говоря, искатель. Вот и я всегда искал. Мне все было в этой жизни интересно. Я никогда не боялся новых мест. В 6 лет я запросто пролез на стройку… точнее, это был зародыш стройки – только что отрытый котлован. И там, дорвавшись, я исследовал его берега. Ковш экскаватора срезал много любопытного – старый кабель, кусок какой-то трубы, осколки глиняного горшка… Все это я и изучал, когда меня нашли и за шкирку утащили домой.
Кличка «Сталкер» прилипла словно сама собой. Я к этому не стремился. Я всего-навсего был любопытным. Сейчас я уже понимаю, насколько нелюбопытными были мои ровесники. Тогда – не понимал. Я не мог спокойно пройти мимо заброшенного деревянного дома. Они – запросто могли. Но тут сыграли свою роль «артефакты». Найденный в развалинах старинный нож для бумаги. Пачка плесневелых 25-рублевок с Екатериной №2 на аверсе. Керосиновая лампа. Медаль «За безупречную службу Императору и Отчизне». Пацанам стало ИНТЕРЕСНО гулять со мной. И началось. Мы искали и находили. Мне тогда крупно повезло. «Мелкотой» не заинтересовался никто из торговцев антиквариатом. Иначе… гнить бы нам всем в земле. Мы же ведь развлекались как могли.
Перед глазами стоит гвоздь. Обычный такой гвоздь… 15 века… трехгранный, с квадратной шляпкой… медный… С клеймом на шляпке. Мы нашли его во время прогулки по заброшенным деревянным домам. Куда он делся – понятия не имею! А сейчас он стоил бы ТАКИХ денег… Или вот кинжал. Обычный кавказский кинжал, времен Лермонтова. Я его подарил другу, а друг его где-то потерял. А ведь его цена, по самым скромным прикидкам, равна была цене нового автомобиля.
* * *
Оказаться в самой настоящей Зоне я не мечтал. Вообще. И тем не менее, что-то такое в моем мозгу сидело. Иначе я бы не согласился однажды приподнять клинком ножа плеть колючей проволоки, чтобы было удобнее пролезть. Никогда бы не согласился.
Это такой поселок посреди России. У него когда-то во времена СССР был только номер. Ну вы знаете, да? Арзамас-16. Или Свердловск-67. Или Челябинск-35. Вот и тут такая же хрень. ЗАТО. Закрытый административно-территориальный объект. Но к тому времени объект был закрыт весьма условно. Живых там не осталось. Просто заброшенный поселок. А в центре поселка – ОБЪЕКТ. В просторечии – «НИИ».
Шесть бетонных корпусов, смотрящих в мир пустыми окнами-глазницами. Бомбоубежища. КПП. Нормальная трехэтажная гостиница, она же «Общага». Вокруг бетонные столбики и «колючка». Чтобы пробраться на территорию ЗАТО, надо было приподнять проволоку. Нормально… Двое отчаянно трусящих, но храбрящихся парней пролезли под ней. И оказались в ЗАТО. У Крапивина было такое – ЗОНГ. Кто читал, тот сообразит. Так вот, я попал в ЗОНГ.
Ощущения… Если вам в рот вставят трубу от пылесоса и начнут медленно вытягивать ваши потроха – это будет то самое ощущение. А в реальности я смотрел на административный корпус, к которому лежала дорожка, выложенная бетонными плитами. По обе стороны пышно цвели клумбы. Обычный дом. Самый обычный. И тут под ногами оказался реальный артефакт. Стольник. Кто помнит – в начале 90-х были такие монеты по 50 и 100 рублей? Так вот, тут лежал стольник. Я сжал монету в руке и… словно бы сняли крышку с кастрюли. Я увидел сразу все.
Аллею, которая вела к «Общаге». Там росли сосны. Обычные сосны, посаженные треугольником. Вот только хвоя на них была желтой. Буро-желтой. Как у лиственниц осенью. Но это были все-таки сосны. Желтые сосны. Кроме того, на дворе тогда был июнь. Слева стояли два мрачных корпуса. Огромные, без единого огня. Мертвые громадины. Справа были холмы. Земляные горбы. Три штуки. В одном из них прятался выход из бомбоубежища. Еще дальше угадывались другие корпуса НИИ. А мы топали прямиком к «Общаге».
Это место было мертвым уже несколько лет. И в то же время… Тут что-то такое чувствовалось. Не жизнь, нет, ее здесь не было и быть не могло. Но – нечто словно поселилось в развалинах. Не-жизнь, наверное. Не знаю. Словами такое описать невозможно. Я уже после той вылазки бывал в заброшенных городах. Жутко. Страшно. Но… по-другому. В Зоне все иначе. ТУТ, например, не росли деревья. Это ведь классика «заброшек»: семена попадают в трещины асфальта, на крыши домов, на балконы – и прорастают березками, осинками, елочками. В Зоне единственными деревьями были желтые сосны, когда-то посаженные людьми. Никакие другие растения не прижились. Только жесткая сухая трава там, где не было бетонных плит, да еще репейник. Репейник, на мой взгляд, даже в эпицентре ядерного взрыва прорастет. Живучая штука.
ТУТ не было видно никакой техники, оставленной людьми. В любом городе, в любом поселке есть автомобили, которые уже никогда и никуда не поедут. Брошенные владельцами, они медленно умирают от ржавчины. И когда поселок пустеет, они остаются. В Зоне ничего похожего не было. Между строениями царила девственная пустота и чистота. Как будто накануне провели большой субботник. Никакого мусора. Словно и не заброшенный объект, а по-прежнему секретный военный НИИ.
Мы добрались, наконец, до «Общаги», и там нас ждал настоящий шок. В окне на первом этаже горел свет. Нормальный электрический свет. И телевизор там светился характерным голубоватым отблеском. Если честно, я почувствовал себя идиотом. Выходит, тут есть люди? Выходит, это никакая не закрытая зона, а просто… Но тут мой приятель нажал на кнопку звонка, и думать стало некогда. Дверь открылась…
* * *
- …А я не знаю, что здесь изучали. Восьмой год тут работаю, а не знаю. – вахтерша «теть Варя» рассказывала спокойно, не забывая закидывать в рот шматки маринованной капусты. Мы уже налили по третьей. Водку, как и полагается нормальным сталкерам, мы принесли с собой.
- Теть Варь, ну а сосны-то почему желтые? – это мой приятель не оставил еще попыток доискаться до истины.
- А хер их знает… - с крестьянской прямотой ответила «теть Варя». – Говорят, под ними лучше не стоять, но кто ж поймет, че там к чему…
- Не страшно тут одной-то? – это уже я.
- А кому я тут нужна-то? Ой, да уж лучше тут, чем там…
«Там» - это в поселке. Оказывается, он не совсем мертв. После закрытия НИИ уехали все, кто мог. А кто не мог… старики, например, или тихие алкоголики (такие есть в любом населенном пункте России), или просто некуда было ехать… В «номерной» поселок до сих пор подавалось электричество, раз в две недели привозили газ в баллонах, три дня в неделю работал продуктовый магазин. Иногда наезжали какие-то военные, которые останавливались в «Общаге». Они рылись в брошенных корпусах, но недолго – день или два. После сразу уезжали. А гостиница оставалась целиком на содержании вахтеров. Их тут было трое, все местные. Все – далеко за 50.
А «теть Варя» помнила, как все начиналось. Как обычная деревня вдруг стала центром притяжения силы. Как началось строительство Объекта. Как вместо деревянных избушек появились вдруг типовые панельные пятиэтажки, как вырос магазин, дом культуры, детский сад… Как новообразованный поселок наводнили молодые семьи – семьи военных и ученых. Как поселок стал закрытым. Про Объект она тоже помнила, но смутно. Вроде бы, в Зоне было два КПП – западный и восточный. Вроде бы, охраняли их солдаты с эмблемам войск РХБЗ. Вроде бы в поселке была даже воинская часть – небольшая, примерно с отдельный батальон. Сразу за поселком, на бетонной площадке, садились вертолеты, привозившие целые делегации каких-то очень больших людей. Да не депутатов! И не бандитов! В те времена большими людьми называли крупных ученых и партийных чиновников из ЦК КПСС.
И потом все кончилось. НИИ закрыли, а может быть, просто куда-то перевели. Недостроенные корпуса так и остались недостроенными. Достроенные бросили. Окна в гостинице, никогда практически не гаснущие, разом потухли. Да и вообще… из поселка словно разом выпили жизнь. Уехали молодые ученые. Исчезли бравые военные. Часть расформировали. Некоторое время на КПП еще дежурили хмурые прапорщики в пятнистой форме, а потом пропали и они. Только в «Общаге» еще теплилось подобие жизни. Туда и наняли «теть Варю» какие-то мутные люди вахтером за скромную зарплату. К тому времени в поселке было нереально заработать и половину этого. А для того, чтобы уехать куда-то еще, не было ни денег, ни сил, ни здоровья. Как, собственно, и у всех оставшихся.
Артефактов вам? Да пожалуйста. Походите по комнатам «Общаги» - и собирайте их в кучку. Календарик за 1990 год. Советские монетки в 1, 2, 3 и 5 копеек. Рваный рубль, заложенный меж страниц «Трех мушкетеров» издания 1959 года. Видеокассета «Электроника ЕС-90». Плакат, на котором в полном составе вокально-инструментальный ансамбль «Песняры». Пачка талонов на табак, непонятно почему не реализованная. Видимо, принадлежала некурящей девушке, какому-то младшему научному сотруднику.
Водку мы допили. Разговор как-то иссяк. Я вышел на улицу покурить. Стало смешно. Лезли, таились… под проволокой… сталкеры, блин! А могли бы как белые люди пройти по дорожке между желтых сосен. Кому мы тут нужны… последние военные покинули Зону почти восемь лет тому… Тут мимо меня пробежал приятель, и я отвлекся. Он целеустремленно проскочил к аллее сосен и вытащил из кармана какой-то прямоугольный прибор.
К слову сказать. Мы же не сталкеры из фантастических книг. Это у них самое разное снаряжение берется невесть откуда. И оружием они увешаны с ног до головы. У нас было немногое – мобильный телефон (один на двоих), компас, детектор металла (компактная модель «Сфинкс»), два ножа, топорик и пистолет «Байкал». Пневматический. Игрушка, а не оружие. У меня еще был диктофон. Древний, на магнитной пленке. На него я тайком записывал откровения «теть Вари». Получается, у приятеля тоже был свой тайный прибор?
- … Ииии, мать!!! – в голосе его была не паника. ПАНИКА там была. Тут шрифта крупнее нет, а то бы я написал, какого размера была ПАНИКА,
- Что там у тебя?
- Сталкер, валим, валим, нах!!! Тут фон… Валим!!!
Я отодвинул его плечом и отобрал компактный дозиметр-радиометр «Хитачи». М-мать! Фон действительно был. И был он такой… ТАКОЙ ТАМ БЫЛ ФОН, ВАШУ МАТЬ! Я медленно попятился назад, из-под шатра желтой хвои, и радиометр отметил каждый мой шаг писком. Фон постепенно стихал. Я сделал несколько шагов в сторону холмов с бомбоубежищем, и прибор вновь начал пищать громче. В сторону заброшенных корпусов. Опять тревога. В сторону «Общежития». Тишина.
- До меня тут Вася работал, царство ему небесное… До чего хороший был мужик, и непьющий, и некурящий, и… - тут «теть Варя» опомнилась и неловко замолчала.
- А что с ним было?
- Да что… старик он был… выглядел на все 70. Я уж потом узнала, что было ему 52 года… когда хоронили. Все по развалинам любил лазить. Интересно ему было…
* * *
Мы садились в автобус. Кроме нас, на остановке никого не было. И остановка-то, кстати, как я раньше не подумал… Логично было бы сделать остановку в самом поселке, но нет – до поселка отсюда топать пешком полтора километра. Кондукторша смотрела на нас со страхом. Нет, я не вру – она точно нас боялась. В полностью пустом салоне мы присели на сиденья, а она так и жалась к кабине водителя. Только когда на горизонте замаячили силуэты многоэтажек Города, она подошла и молча забрала деньги за проезд. Мы тоже молчали. Разговаривать не хотелось.Мы покинули Зону. А вот покинула ли Зона нас?